— Давай-ка еще раз, почему я должна тебя приютить? — уточнила Ведьма, лукаво разглядывая сатира. Козлоногий скорбно взглянул на хозяйку Дома-у-перекрестка и проблеял:
— Опять? Я уже четыре раза повторил!
— Повтори пятый, — легкомысленно предложила ведьма, накручивая на палец прядь волос.

Поправив на шее замызганную тряпку, еще недавно бывшую малиновым шарфом, сатир заговорил.
— Вначале все шло неплохо, — забормотал он, — а потом кикиморы поссорились с нимфами. У кикимор отвратительный характер. А нимфы ужасно обидчивые. Ну вот они там такое устроили, что в итоге затопили всю мою пещеру, и теперь там сыро, грязно и жабы квакают. Ну теперь-то ты найдешь для меня уголок в своем доме? — нетерпеливо уточнил сатир.
— А почему ты не пошел к банши? — удивилась ведьма, памятуя, что тот теперь владеет собственной сторожкой в лесу.
— А ему не нравится, как я пою, и говорит, что вещи всюду раскидываю. Тоже мне аккуратист, какая ему разница, если он бесплотный? — сатир недовольно дернул головой.

Ведьма вспомнила те милые дни, когда козлоногий обитал у нее, и, вздрогнув, мысленно согласилась с банши. Вслух же она ответила:
— Я точно знаю, где для тебя найдется местечко. — И, заметив, как сатир воспрял духом, выпалила: — В доме у реки, там же отель для чудовищных монстров, тебе как раз!
— Ах так?! — вспылил сатир, краснея до корней рогов. — Я, значит, чудовище? Монстр? Да я! Да ты! Ха! — Он зло топнул копытом и, развернувшись, пошел прочь, таща на плече свой нехитрый скарб.
— Скатертью дорога! — крикнула ему вслед Ведьма. И уже собралась идти в дом запивать свою маленькую месть чашечкой кофе, как ее взгляд привлекла ворона.

Черная птица сидела на почтовом ящике и не сводила взора с ведьмы. Хозяйку Дома-у-перекрестка охватила дрожь. Ноги стали ватными, и она, пятясь, попыталась найти ручку на входной двери, надеясь, что стоит ей шмыгнуть в дом, как птица улетит и все это окажется случайностью. Увы, ворона, заметив попытки к бегству, решила, что ждать дальше нет смысла, и громко каркнула:
— Вас вызывает директор школы колдовства! Явиться немедленно! — Затем птица пафосно задрала клюв и взмыла вверх, быстро превращаясь в черную точку на горизонте.

Ведьма застонала. Но игнорировать призыв она не могла.
— Главное — взять себя в руки, — заворчала она, нахлобучивая шапку и хватая метлу. — И помнить: это не я хулиганка, а дети, значит, мне ничего не будет. Наверное... — она тяжело вздохнула и поспешила на взлет.

Кабинет верховной ведьмы ничуть не изменился за эти годы. Череп дракона занимал большую часть комнаты. Множество книг, шепчущихся меж собой на книжных полках. Склянки с моргающими глазами и лязгающими челюстями. Все такое знакомое и родное. Ведьма пустила бы скупую слезу, но она была тут не одна.

Возле черепа, надменно задрав курносый нос, стояла ее бывшая одноклассница, белобрысая колдунья. Тут же, у юбки матери, стояли хмурые сыновья. Альбиносы всегда напоминали ведьме кроликов. Тем более у одного уши топорщились, а у другого выпирали передние зубы. Впрочем, вслух обсуждать чужих детей она не собиралась, ее больше волновали собственные чада.

Близняшки держали оборону у полки с глазастой банкой. Та, что обожала алые цвета, таращилась в пол, да так, что доски уже начали дымиться. Ее сестрица, обожающая зеленое, наоборот, разглядывала потолок, краска на котором подозрительно вспучилась.
— Не знаю, что произошло, но я не сержусь, — шепнула ведьма дочкам, вставая между ними.
— А мы и не виноваты! — тут же откликнулись девочки.
— Именно ради истины мы тут и собрались! — верховная ведьма, словно туча, выплыла из-за ширмы, украшенной языками пламени, и встала меж двух семей.
— Здрасте, — пробубнила ведьма, делая неуклюжий книксен.

Смерив ее презрительным взглядом, белобрысая опустилась в идеальном реверансе. Ее отпрыски тоже поклонились, да так, точно только это и тренировали с рождения.
— Оставим официоз для осеннего бала, — хмыкнула директриса, — и решим, как вашим детям учиться дальше в моей академии.
— Как это ни прискорбно, — вмешалась колдунья, — но, думаю, неподходящих стоит отчислить, сразу было ясно, что им тут не место.
— Надеюсь, ты говоришь о своих детях? — насупилась ведьма, жалея, что не удушила соперницу подушкой еще в школьные годы. В ответ колдунья одарила ее белозубой улыбкой, но промолчала.
— Итак, вот что натворили ваши дети, — верховная ведьма достала из кармана список, и хозяйка Дома-у-перекрестка вздрогнула: он был явно больше тех, что когда-либо вменяли ей, впрочем, и детей было в два раза больше, так чего удивляться?
— Потопили непотопляемое корыто, — прочла директор.
— А нечего было орать, что это невозможно! — вскинулась одна из близняшек.
— Сожгли плащ из драконьей шкуры, — продолжала чтение директриса.
— Нас не предупредили, что это артефакт, — пискнул мальчик с выдающимися зубами.

Верховная ведьма делала вид, что не слышит выкриков, и монотонно озвучивала весь список:
— Гоняли граблями и метлами селян, сеяли лукавство вместо вражды, укусили мумию за нос, вызвав международный скандал, звонили в церковный колокол во время соревнования по летному мастерству.

С каждым пунктом Ведьма все больше хмурилась, а услышав про колокол, совсем сникла. До такой шалости не додумалась даже она в былые годы, а жаль.

Дети то и дело выкрикивали что-то в свое оправдание, но их не слушали; и ведьме, и колдунье было ясно, что терпение верховной ведьмы на пределе.

Первой не выдержала белобрысая:
— Но ведь мои мальчики только защищались! Их провоцировали вот эти поганки! — она ткнула пальцем в близняшек, и девочки, как по команде, одарили ее хмурым взглядом. — Видите, как они таращатся? Наверняка Ведьма слепила их из запрещенной колдовской конвенцией дикой глины!
— А ты своих из творога сварганила?! — не удержалась ведьма, позабыв правило: не трогать чужих детей. — Вон какие бесцветные да рыхлые!
— Тот творог был из молока лунной коровы! — огрызнулась колдунья.
— Да хоть от лунного тельца, — фыркнула ведьма.
— Ну да, ты-то не поймешь разницу. Именно поэтому и не смогла получить высший балл на выпускном! — колдунья задрала нос, и ведьма зашипела не хуже Тузенбаха. Удар был ниже пояса. Ей до сих пор снилось в кошмарах, как одна из ведьм молчит на последнем испытании и в итоге кубок лучшей ученицы уходит этой бледной поганке.
— Зато меня, в отличие от некоторых, звали на все вечеринки. Я — душа компании, а не жернов на ее шее! — кинула она ответочку.

Колдунья побледнела еще сильнее, приобретя синеватый оттенок испорченного сыра.
— Неудачница, — процедила она сквозь зубы.
— Агр-р-р! — взревела ведьма не хуже горного тролля, кидаясь вперед, чтобы вцепиться в лохмы соперницы.
— И-и-и! — взвыла та, переплюнув любого банши.

Как знать, устояла бы магическая академия, в стенах которой развернулось столь жаркое сражение, если бы тут не было верховной ведьмы.

Директриса поморщилась, шагнула вперед и ловко ухватила забияк за уши. Ведьму — левой рукой, колдунью — правой.
— Ой-ой-ой, мое ухо! — заныла ведьма, привставая на цыпочки.
— Ай-яй-яй-яй, как больно! — застрадала колдунья, стараясь наклониться пониже.
— Я-то думала, у нас проблемы с детьми, а тут и мамаши не шибко-то повзрослели! — директриса недовольно зацокала языком. — Что ж, придется вернуться к вашему воспитанию, но сначала то, зачем мы тут собрались. С этого дня ты, — она кивнула на близняшку с косичками, — будешь работать в паре с ним, — и указала на лопоухого мальчика. — А ты, — теперь она глядела на того, с неправильным прикусом, — станешь сотрудничать с ней, — кивок в сторону близняшки с хвостиками.
— Да я лучше месяц буду перебирать жабью икру, — возмутилась любительница полосатых чулок.
— А я — два месяца убирать в воронятнике! — выкрикнул лопоухий, стараясь переплюнуть соперницу.
— Так мило, что вы сами выбрали себе наказания, — улыбнулась директриса. — А теперь взялись за руки и отправились работать. Вы двое в подвал, а вы — в башню! Или же, — она понизила голос, — дверь там.

Дети недовольно засопели, но затем, оценив, как крепко верховная ведьма держит за уши их мам, решили не связываться и, громко топая, выбежали из кабинета.

Когда они остались втроем, директриса наконец-то отпустила несчастные уши, и ведьма с колдуньей, скорчив горестные мины, ухватились за них, проверяя, на месте ли те.
— Ваше наказание будет таким, — нараспев начала хозяйка кабинета, — дважды в месяц вы будете встречаться и пить чай.
— Дважды? — воскликнула ведьма. — Может, и одного хватит?
— И не в месяц, а, скажем, год, — сверкая улыбкой, предложила колдунья.
— Дважды в месяц, — четко повторила директриса, — и, поверьте, я узнаю, если вы филоните. Первая встреча сегодня. Место выбирает хозяйка Дома-у-перекрестка.

Хором вздохнув, колдунья и ведьма вышли из кабинета, обменялись ненавидящими взглядами и отправились за метлами.

Через час обе приземлились возле калитки, тут их ждал сюрприз.

У запряженного в телегу ездового дракона прохаживался ведьмак. Заметив ведьму, он заорал:
— Лопни моя селезенка! Кракена мне в душ! Вы вернулись! А я вас так ждал. Сатир устраивает у меня вечеринку, и ясное дело, что нам, медузу мне в почки, кое-чего не хватает от вас.
— Только не говори, что котла, — пригрозила ведьма.
— Котла? Зачем котла? — изумился Ведьмак. — Нам не хватает на вечеринке вашей потрясающей улыбки, укуси меня дракон! О, а вы с подругой? — ведьмак покосился на колдунью. — Она пойдет?
— Я ей не подруга! — поспешила уверить его белобрысая и тут же добавила: — Но пойду.
— Что ж, решено! — кивнула ведьма, прикидывая, что вечеринка куда лучше, чем унылое чаепитие. А вечеринка, на которой ждут твою улыбку, — так просто чудо.

Запрыгнув в телегу, они поехали к дому у реки, и ведьма улыбалась как довольный кот, глядя на кислую мину колдуньи, но, конечно, не потому, что победила, а просто потому, что сатир и впрямь устраивал шикарные праздники.

Автор: (с) #ЮлияГладкая

#мистическиерассказы