Предыдущая публикация
Танька.
почти по Бунину часть 1
У каждой революции был свой символ:
французская революция - бесстрашный мальчик Гаврош разносящий патроны на баррикадах;
революция 1917 года - Мальчиш-Кибальчиш погибший от рук буржуинов;
а символом перестройки я бы выбрал судьбу Таньки. Всю её маленькую судьбу.
ТАНЬКА. Почти по Бунину.
Три крика выскочили из-за осенних кустов полисадника и хлопая большими ногами побежали эхом по панельным пятиэтажкам поставленным покоем. Хотя первый был и не крик вовсе, но и щебетанием его тоже не назовёшь. Воробей лежал клювом в землю, как гангстер в кино, а здоровенный кот придавил его крылья лапами, пытаясь удобнее перехватить зубами. Одного взгляда на воробья было достаточно, чтоб понять весь его ужас: такой малюсенький воробей, а так громко кричит! Воробей напрягал свои мизерные силёнки, орал и пытался вырваться, не хотел помирать. Второй крик принадлежал коту. Он бы может и не кричал вовсе, если бы маленькая девочка не размахнувшись своей лопаткой из-за уха, как кавалерист шашкой, не треснула кота по голове. Третий победный крик принадлежал девочке. Девочку звали Танька. Иногда, если кто-то хотел получить подбитый камнем глаз, - называл её Маугли и сразу бежал домой спасаться. Таньке не нравилось, когда её дразнят. А больше всего в жизни она не любила этого кота. Она и сейчас убила бы его и даже не пожалела.
Кот сбежал. И выглядывал из-за угла дома. Он знал эту девочку и её страшное оружие - лопатку. Однажды в подвале он бросился на неё, но получил лопаткой по уху и упал боком в лужу. Воробей, видя такое дело, начал, незаметно переползать к ближайшему кусту, прятаться. Не успел.
- Ох кы мой вообышек, маенький. - Танька не была ни картавой ни шепелявой, просто во рту у неё был большой чупа чупс, который она почти целым нашла около подъезда.
- А ШлАдких шлЮней хошешь? - спросила она воробья, и не дожидаясь согласия потащила поить. Воробей решился и открыл второй глаз. В два глаза рот, к которому его тащили теперь, показался ещё больше и страшней, чем даже у кота. Он зачирикал и завыдёргивался. Танька развернула ему голову и насильно сунула клюв в рот.
Воробей захлебнулся, помотал головой и начал пить. Конфета была большущая, поэтому собрать губы в трубочку у Таньки получалось с трудом.
На самом деле конфета была вовсе не большущей, а просто рот у Таньки был маленький. Потому, что сама Танька была маленькой. Худенькой. Белобрысой. И на всей земле она была совершенно одна, при живой матери. Вот и решила, раз она спасла воробья - значит теперь они будут жить вместе. И она будет его любить. Кормить. А ещё приучит его сидеть на плече.
Танька называла этого кота "Казлом". Нет, в свои пять лет она знала слова намного хуже этого. Но если её мамка хотела кому-то нанести обиду, принизить совсем, то она сквозь зубы, как первый глоток пива на похмелье, цедила - "Каз-зёл!" А уж из всех, кому Танька хотела нанести обиду - так на первом месте был этот безымянный дворовой кот. Если бы кто-нибудь подержал его, она с радостью сама разрезала бы его напополам нисколечки не жалея, так он ей надоел! Хорошо хоть в последнее время Танька начала быстро расти и ей стало легче убегать и отбиваться от него. И голос её стал громче, больше людей оглядывалось, если Танька при его нападениях кричала. Коту людское внимание сильно не нравилось. Не любил он внимания людей. "Не любить" научила жизнь. Хотя "Не любил", это он вон яблоки зелёные весной грызть от голода не любил, а людей - люто ненавидел! Знаете, у него есть оправдание - его биография. Он помнил и маленькую девочку и большого мальчика и себя в огромной и высоченной однокомнатной квартире. И как они привязывали бумажку к ниточке и играли с ним. И у него на кухне стояла своя мисочка. А потом его посадили в машину и увезли далеко-далеко, на другой край города, а может и всей Земли, потому что лето кончилось и детям нужно было учить уроки. Так он попал в подвал. Тогда Танька ещё в подвале не жила. Её тогда бабушка по воскресеньям в коляске мимо этого самого подвала в парк гулять возила. Танька агукала и ни черта в жизни ещё не знала. Кстати... А, это не ваш котёнок?
Недавно в их дворе поставили пищевой мусорный бак с Макдоналдса. Со всех окрест начали собираться коты, кошки и котята на Макдоналдс-пир привлечённые запахом. Не тут-то было! Надо отдать должное Казлу, он оказался не таким бесхребетным как тогдашний президент и не дал разрастись анархии на его территории. Иногда сам, а иногда со своей свитой этот безымянный кот бил всю эту бесчисленную цветную кодлу. Время от времени на глазах у чужаков кот бил и своих помощников тоже, для, так сказать, острастки: бей своих, чтоб чужие сильней боялись! Крик на толковище стоял невообразимый, мусор, шерсть и даже клочья шкуры летели в разные стороны. Морда у Казла была покрыта не успевавшими зарастать шрамами, от ушей остались только небольшие огрызки. Но он был победителем.
Танька с глубокой грустью вздохнула, засунула воробья за пазуху, подняла свою лопату и пошла к себе домой. В подвал. Деньги закапывать. Ясно, что если оставить деньги просто так, то кто-нибудь украдёт. Теоретически Танька жила в квартире, мало того, с матерью. Как раз там, где она сейчас поила воробья. На втором этаже. Там была громкая музыка: "Вот так, вот так, - гудел певец из телевизора показывая всем "римский палец", - живут Америка с Европой! Вот так, вот так, ну, а у нас всё через..." - это мамка с друзьями праздновала годовщину. Годовщину смерти Танькиной бабушки.
Танькина бабушка.
Танькина бабушка - Александра Евгеньевна Бунина, была директором небольшой фабрики, которая дымила и воняла в их районе. Жизнь у Александры Евгеньевны была как в кино. Нет, я не о том кино, где есть добрая фея и принц на белом коне. Как в кино Александра Евгеньевна работала на фабрике и родила себе дочь. И назвала её так же, Сашкой. А метриках, в графе "отчество" - имя своего отца записала. Так же, как и в кино она спала по два часа в сутки. Из гордости. Так же, как и в кино она "доросла" до кресла директора этой коптящей фабрики. Доросла до машины, до дачи и до трёхкомнатной квартиры с блестящей латунной табличкой на дерматиновой двери: А.Е.БУНИНА. Из мести ему. Славке-токарю с её завода. Любила она его, наверное.
Танькин дед.
Танькин дед - Славка-токарь. Были у него в жизни две страсти. Хоккей и водка. Ну, с водкой чё тут разбираться - был он, как раньше говорили, человеком пьющим. И сильно пьющим.
Была у Славки, однако, особенность в пьянках. Сколько ни пил бы он с вечера, но с утра всегда был выбрит до синевы, одет в чистую сорочку, а галстух лИцевал и к пиджаку и к носкам. Об его "стрелки" на брюках можно было порезать палец. Он был строен, но в его стройности было что-то от строевых лошадей. Он так же как и они высоко и гордо нёс свою красивую голову на прямой балетной спине. Его можно было бы сравнить с Аленом Делоном. Актёром и секс-символом тех лет. И если бы действительно можно было это сделать: поставить рядом великого актёра Алена Делона и пьяницу Славку-токаря из механического цеха, не знаю кто бы победил, но Делон бы густо краснел по многим пунктам. Да, Славка был красив. А вот его умственные способности... Впрочем всё равно они были больше лошадиных. Хотя, каждому своё.
Вторая страсть - хоккей. Из-за неё он никак не мог жениться. Кандидаток была масса, что и говорить!, но дальше кандидатства или, как немцы говорят Probezeit, проверки, - дело не шло и вот почему. Целовались раньше в подъездах. Так вот перед самым подъездом Вячеслав огорошивал претендентку вопросом: "Ты знаешь кто такой Бобби Халл?" Если испытуемая не то, чтоб не знала прославленного хоккеиста, а просто икнула от страха и не сразу сказала - в подъезд она попасть уже не могла. Поэтому претендентки опираясь на круговую дружескую поддержку разработали вопросник, в котором было всё нужное. В каких командах играл, сколько голов забил в прошлом сезоне... Но от этих препятствий количество желающих попасть в подъезд только возросло.
Не смотря на все эти препятствия уже много молодых мам, и не только в этом районе, но и в других, могли похвастаться что у их детей тонкая светлая кожа и блестящие волнистые волосы. И ничуть не хуже, чем у этого дурака-токаря. В общем, юмористы воруют свои анекдоты у жизни.
- А что это у вас на правом берегу Оки все дети рыжие да конопатые, а на левом разные: и светлые и тёмные?
- У нас же зоотехник рыжий!
- Так... ничего себе!.. Такие большие расстояния между деревнями, как же он успевает?
- И чё? У него ж мотоцикл! А на ту сторону парома пока нету...
Воспитанием родившейся дочки Саши занималась нянька баба Варя. Сморщенная, боязливая старушонка. Она сама себя чувствовала так приниженно, что так и писала: "баба варя" с маленькой буквы. Где какая кнопка у бабы вари Сашка поняла чуть не в младенчестве. "Скажу матери - уволит!" - после такого заявления можно было делать всё что хочешь. И привыкла Сашка что она - пуп Земли. Александра Евгеньевна была сильно занята - как же, директор! Недостаток внимания к дочери она пыталась заткнуть бумажкой. На красной бумажке был нарисован вождь мирового пролетариата В.И.Ленин. Одного такого вождя четверым малолеткам, размалёванным как индейцы боевого племени "Большие Ноги", хватало на вечер в ресторане. Большой графин водки, четыре салата, пачка дорогих сигарет Космос и целый вечер танцев с незнакомыми мужчинами. Так убивала время и пропивала алименты Сашкина компания: разведёнки и мамки-одноночки.
Рождение Сашки. Танькиной мамки
Когда Александра Евгеньевна заметила что её дочь Сашка беременна, было уже время вот-вот рожать, а не про аборты думать. Поэтому и не успели внучку Таньку... убить? Уговаривала Александра Евгеньевна врачей, конечно уговаривала. Своих фабричных и чужих, денег сулила. Но, то ли прежние доктора боялись, то ли тогда ещё совесть у людей не совсем выветрилась, - но не нашлось такого чтоб Таньку головой об край помойного ведра стукнуть решился. Так Танька получила бесценнейший дар среди миллилнов звёзд - жизнь. Это же только вдуматься: в таком огромном, бесконечном чёрном космосе, среди неизмеримого числа желающих прийти в этот мир, среди бесконечных пространств, энергий и времён получить шанс жить! Она оказалась на то мгновение самой везучей из тех, кто стоит в очереди и ждёт за дверью своей возможности войти к нам. Она дождалась своего исчезающе мизерного шанса! Танька выиграла у них у всех возможность родиться. А может не только родиться, а даже и жить, жить и увидеть красоту нашего мира. Плеск моря на закате солнца. Снег на ёлке. Полёт бабочки и стрекот кузнечика на летнем лугу, томящемся в жаркой неге. Познать то, чего нет больше нигде во вселенной - доброту, привязанность и нежность, а может быть даже любовь, а то и страсть! От кого получила этот шанс Танька не знали ни Александра Евгеньевна-старшая, которая устраивала дочери допросы с пристрастием, ни Сашка Евгеньевна-младшая, которую эти вопросы доводили до исступлённого бешенства. Кроме выкриков "потаскуха" и "от такой же слышу" два самых близких по доле, родных по крови и несчастью человека тех, которые должны бы быть на всю вселенную мощнейшими генераторами взаимной любви, нежности и жалости выкрикивали одна одной обидные слова. Не друг другу, а именно одна - другой. Им бы обняться, попросить прощения, да простить друг друга, да поплакать вместе. И не была бы виноватой белобрысая маленькая Танька не стала бы несчастьем в доме, а была бы радостью. И не надо бы ей было как коту по помойкам за куском шариться и не произошло бы то, что, к сожалению, произошло. Но тогда, может быть, умела бы другая девочка... Давайте по порядку.
- Воспитаю и выращу, не хуже других будет, - заключила тогда железная Александра Евгеньевна повелительно прекращая разговор. Но не сбылось как думалось. Как раз, когда Таньке пять стукнуло - умерла Александра Евгеньевна. С самого утра взяла да и умерла. На Танькин День рождения угадала. День в день и померла. Сашке поплакать бы, погоревать бы о матери. А она кроме облегчения ничего и не чувствовала. Думала теперь все ссоры кончились. Сама себе хозяйка. Деньги только волновали. Но оставила Александра Евгеньевна Сашке. И Таньке должно было хватить. Хорошо оставила. Грех жаловаться. В двух банках трёхлитровых, чтоб мыши не погрызли, лежали чужие серо-зелёные дядьки, свёрнутые в тугие рулоны. Целый полк. А то и дивизия. Спасибо перестройке. Не зря Александра Евгеньевна была директором.
Права Сашка получила ещё при матери. Тогда немецкое слово "блат" (лист, записка. блатной - пришедший с запиской от кого-то.) только начало входить в моду и ещё слова "коррупция и мафия" не стали родными. И не учившаяся ни дня Сашка получила на волне демократии новенькие права. Сашка подкатывала к кабаку на ярко-красной бывшей материной девятке. И так не слабое количество желающих полюбить Сашку с разгону, т.е. с первого взгляда, резко умножилось. Может из-за такого большого их количества много времени на это у женихов не было. Чуть-чуть полюбил и уже нужно было уступать место следующему. Конкуренция.
Сашка хоть и говорила что "все мужики - казлы!", но не теряла надежды заполучить одного такого в личное своё пользование. И пусть Сашка не врёт что не хотела! Это видно даже! Она, когда приводила нового кандидата, то закрывала Таньку в детскую. А Танька подставив ухо к замочной скважине всегда слушала.
- Нет, - ворковал мамкин голос в кухне. Не замужем я. И детей нету. Так, был роман, любила я его, а он погиб в Афгане. А, ... это? Это племянницу из деревни привезли.
Обидно Таньке было, что мамка от неё отказывается. Потому если кто-то спрашивал:
- Это чья ж такая замарашка? - Танька отвечала:
- Папкина, - а если доставали сухо добавляла:
- Мамки нету. Померла.
У слабых в свою защиту кроме слёз и грубости и нет ничего больше. Ни силы ни когтей ни зубов. Вот и грубила, вот и оргавкивалась как собачонка бездомная, чтоб не ковыряли любопытством своим в душе, там, где и так больно.
Хотя Сашка и старалась аккуратно развешивать лапшу на уши кандидатам, - держалась эта лапша плохо. И он, то ли по глазам её гулящим, то ли по повадкам отточенным, то ли через флюиды быстро понимал, что был роман, конечно был. Не только Роман был, но и Иван и Степан и Тигран с Аванесяном. Все там уже побывали. Поначалу посиделки заканчивались всегда только в спальне. Но со временем то ли контингент менялся, то ли Сашка решила глубже изучить жизнь, а может это планида Сашкина такая, - только алкогольное садо-мазо всё чаще брало верх над любовью. И вместо неё, как заключительный аккорд, был банальный пьяный мордобой. Наркоши из соседнего дома называли это: "оральный секс". Типа: поорут-поорут и опять водку пьют. Началом, стартом кульминации было процеженное через губу пьяной Сашкой кодовое слово, - "Каз-зёл!", - которое "заводило" любого мужика с пол оборота. Про кульминацию Танька и не слышала даже, а вот услышав это слово, и зная чем всё кончится, убегала во двор. А позже в подвал.
Воспитанием Таньки, занималась уже только улица, "баба варя" давно умерла. Был у Таньки на улице враг - беспризорный кот, который даже нападал на неё и бил. Знал, сукин сын, что заступиться за маленькую некому. Она называла его "Казёл".
Всё чаще и чаще появлялась Танька в подвале. Кот инстинктивно чувствовал, что если Танька подрастёт ещё чуть-чуть, то не сможет с ней справиться и будет изгнан с этой территории и из мусорного бака, который был основным местом, где им можно найти еду. У всех свои заботы в этой жизни. Так же как и кот, Танька понимала, не умом, нет, наверное печенью или там, спинным мозгом, как все животные понимают, что влезать в мусорный бак при посторонних - нельзя! Только поэтому что их никто не видел, да ещё благодаря бойцовским качествам Казла не дозволявшим собираться возле бака с отходами из Макдональдса дикому орущему стаду бездомных котов - их кормушка просуществовала год.
Хоть и ночевала Танька в подвале, хоть и в помойку Макдональдса за едой ныряла, если дядьки выедали всё из холодильника, - загаженной она не была. В помойку от голода ныряла. Кто-то из вас, с чисто вымытыми руками, может её упрекнуть? Кто голодал - не осудит. Не сможет, совесть не позволит. Потому что нет такой силы у жизни, чтоб голод побороть. Не бывает. Смерть только может. Да что Танька!, тогда почитай вся страна начинала в помойках рыться. Начиная с научных институтов. Сказались перемены. А в подвале у неё все чисто было убрано, не у каждой хозяйки в доме так. То место в подвале где ночевала она и убрала и прибрала по своему. По подвалу шла толстенная труба, изогнутая буквой "Г". Вот Танька и натаскала, как хомяк, в дальний угол картонных упаковок от телевизоров, обуви, игрушек детских и себе гнездо устроила. Картонки с нарисованными игрушками она догадалась прилепить пластилином к стене. И стало очень красиво, и стена не пачкалась. Почти по всему полу подвала была вода и подобраться к Танькиному дому можно было только сильно вымочив ноги, или же по скользючей трубе. И только из окна в приямке. И только летом, когда отключали горячую воду. Поэтому не мог пройти кот по горячей трубе! Он сидел в углу, возле лужи, и от зависти щерился и шипел на Таньку. Удивляться, удивляться надо, как эта маленькая, храбрая девочка могла противостоять этому здоровенному коту. Ребёнок в её возрасте должен весить 15 килограмм. Только, худенькая Танька сильно не дотягивала. И её сражению с полудиким котом должен был бы удивиться сам победитель Нимейского льва Геракл. Для неё это было сравнимо как нападение леопарда на взрослого человека.
Соседи за Сашкины дебоши вызывали, конечно, милицию. Сначала по поводу любых пьянок. Потом - только по поводу громких ссор. А потом-потом - только если уж слишком долго дрались или стреляли. Но участковый который был занят важными делами, связанными с мировой наркоторговлей, приходил на вызовы всё реже и реже.
- Какая зарплата, такая и работа - говорил он шутя, - пистолет вон выдали, форму тоже - и крутись как хочешь! А детей-то кормить надо!
В каждой шутке есть доля шутки. Тогда вся милиция крутилась, прокуратура крутилась и даже обе разведки приторговывали чем могли. Этот бардак называли демократия. Ещё в этот набор входили: Макдональдс, кино про бандитов и, конечно, слово Америка. Танька слышала что в Америке голодных нету, а деньги платят даже тем, кто не работает. И особенно детям. Так мамкины женихи говорили. Мамка говорила что вот бы уехать туда. А Таньке при слове Америка представлялась щель из тёмного сарая, через которую она смотрит на улицу. А там - чистенькая улица с маленькими белыми домиками под красной крышей и солнце светит ярко-ярко сквозь зелёную листву! Да, уехать... Только без мамки. Или забрать? А то она тут пропадёт без Таньки.
В квартире теперь всегда было шумно. Катилась Сашкина жизнь под откос. Спивалась Сашка по чёрному. Почти каждый вечер собирались гости. Иногда Сашка подшофе принималась воспитывать дочь и драла её чем ни попадя, по собственному выражению "как Сидорову козу". При этом старалась чтоб не сломать себе ноготь, когда Танька вырывалась. Когда спрашивали за что драла? Хм-м... Всем говорила: "Чтоб понимала! А то совсем от рук отбилась!" Не правда это. Раньше, когда была меньше, Танька кричала: "Мамочка, мамочка не надо!" выставляя вперёд ручонки для защиты. ... В ответ можно было слышать "Убью су... заразу! Ты мне всю жизнь поломала! Из-за тебя всё! Из-за тебя я одна живу!" Мешала Танька Сашке. Просто мешала жить. Теперь Танька только шипит, и "не бить" больше не просит. Иногда очередной "папа", после доброй рюмахи применял "ремённую передачу" - учил Таньку жизни, чтоб деньги из карманов не крала или колбасу со стола. То пели гости, то били посуду, то морды. А участковый на вызов отвечал:
- Никого не убили? Ну и ладненько...
Правда, иногда на Сашку нападал приступ жалости. Это бывало, когда она пьяная приходила домой одна. Она обнимала, Таньку, обливала её слезами, целовала всю и становясь на колени громко и театрально просила прощения.
- Ты прости меня, доченька!, - в голос рыдала, - ты у меня сиротинка! Я брошу пить! Вот сразу после выходных и брошу!.. - Иногда она говорила что допьёт эту бутылку - и бросит. На коленях клялась и божилась, что "тогда всё будет по-другому". Да только не она это плакала и прощенья просила. Это водка. Все равно в такие моменты Таньке было её жалко. Танька прижималась к мамке, обнимала и тоже плакала, сама не зная почему. А утром заваривала мамке крепкий чай, жарила яичницу, варила макароны, бегала за пивом... А к вечеру Сашка приносила новую бутылку. А если с ней был ещё и мужик - Танька знала, что лучше убежать на улицу.
С "пьяных глаз" мамкин новый, стриженый под ноль хах,аль, чтоб щедрость свою Сашке показать, денег дал.
- Откинулся и "отпускные" получил, - так сказал. Посмотрел на Танькину фотографию на стене ещё бабкой подписанную и сказал:
Таньке 6 лет
- У тебя День рожденья? Шесть лет! Почти взрослая. Вот тебе деньги. Ты знаешь как нужно покупать?
Ещё бы Танька не знала! Она мгновенно высчитывала сколько денег должны ей дать за, например, пять пивных, три водочных и одну литровую банку из-под огурцов. Тем и жила!
- Вот завтра пойди и купи себе игрушку. Большую куклу. Поняла? - И он протянул ей деньги. Сколько - Танька не знала. Потому что там было много. Целый комок. Столько много Таньке за один раз держать не доводилось, даже когда мамка посылала её за водкой для большой пьянки.
- Дай сюда, Танечка, я на место положу, сказала сладким голосом мать, - а то потеряешь!.. Ага! Дай! Таньку дурить не надо! Зажав деньги в руку свёрнутую куриной лапкой Танька выскочила во двор.
Урвав такие большие деньги от пьяного дядьки Танька выбежала на улицу, сильно шандарахнув дверью. Пусть соседи вызовут, пусть приедет милиция, пусть хоть ей вечер испортят! В общении с котом Танька узнала сладость мести. И начинала ею пользоваться. Да... нет. Я думаю просто ревновала Танька. Мамкиного внимания ей хотелось.
...Забравшись к себе в подвал через окно приямка Танька уселась на картон с мыслью не то чтоб пересчитать, а хотя бы оценить примерно сколько у неё денег. Но тут воробей начал возиться за пазухой и Таньке пришлось его убаюкивать. Так вдвоём и убаюкались.
Проснулась Танька оттого, что у неё из-под носа вспорхнул воробей. Он давно уже, как только "хозяйка" заснула, тихим сапом выбирался у неё из-за пазухи. Полз. Не стал гордый воробей менять свободу на "сладкие слюни". И даже на гарантию защиты от кота. Дождался, как Танька заснула и - сбежал! Если бы потом, на Страшном суде сам Бог спросил его:"Кто тебя больше достал - голодный кот своей жестокостью или Танька своей любовью?" Он бы, бедолага, не знал что и ответить.
Танька протёрла заспанные глаза и разглядела у противоположной стены тень. Это было что-то живое. Но не кот. Это живое было намного больше кота, даже больше Таньки. Свет от уличного фонаря напрямую не доставал до той стены, а только через отражение в неспокойной от сквозняков луже. Ветки деревьев шевелясь в отражении мешали рассмотреть что это. Это было что-то большое, почти круглое, шевелящееся, серое. С большущими чёрными губами посередине и с жёлтыми горящими глазами, почему-то в уголках рта. Танька не стала раздумывать почему так. Война с котом научила её действовать. Её визг был похож и на пароходную сирену и на боевой клич индейцев и на ещё чёрт знает что, но он сработал! Серое вскочило на четыре лапы, причем рот оказался у него сверху, и разбрызгивая фонтанами воду пробежало и скрылось в кирпичной стене. Танька в два прыжка выскочила из приямка во двор.
Выскочив из приямка Танька бросилась спасаться вдоль дома. Тут же хлопнула дверь подъезда и мальчишка-цыганчонок оттолкнув её побежал по аллее впереди. На его старинного покроя сером пальтишечке сзади была приделан чёрный "страшный рот" - хлястик и две золотые солдатские пуговицы. Пробежав почти до конца дома он постепенно остановился. Никто ведь не гонится. Танька заложив руки процедила:
- Каз-зёл!, - она сказала громко, чтоб он услышал. Сами понимаете, чтоб привлечь внимание кавалера с чего-то надо ведь в конце-концов начинать общение. И где ей было учиться другому?
- Сама дура! - услышала в ответ. - Контакт состоялся.
- Штаны хоть успел надеть?
- А я их не снимал.
- А чего ж тогда по подвалам лазишь?
Мальчишка долго не отвечал. Думал, стоит ли говорить правду, или соврать что нибудь. Ещё не решил и неожиданно для себя самого сказал:
- Замёрз я. И спать хочу.
- Ага, сказала Танька, не дури меня. Что ж тогда к своим цыганам не пошёл? Ваши ж всех ночевать принимают.
Много сказок про цыгын рассказывают, но вот что не сказка. Глухой ночью или днём позвони в дверь, в тот дом где цыгане живут и попросись переночевать. Отказа не будет никогда. Так люди говорят.
- А как я их найду? Что ты думаешь, на доме так и написано: "тут живут цыганы?" На вокзалах я был. Бомжей спрашивал. Никто не знает куда делись.
Про цыган
Я! Я! Можно я скажу! Никто не знает куда цыгане осенью поздней деваются? Да ладно! Так уж и никто? Да он и сам прекрасно знал куда все делись. Только о таком они не сильно распространяются. Осенью у цыган начинаются заработки. По деревням и дачам. Думаете, яблоки да морковку по садам тырят? Ничуть не бывало. С виду обычные, надоевшие всем нахальные тётки-спекулянтки ходят в деревнях по домам и меняют всё на всё. Как? Да вот, смотрите.
- Хозяйка!, хозяюшка!, - кричит одна такая стоя за воротами, - А подойди, родная, что спрошу!
Подойдёт. Руки о фартук вытрет. Дефицитов повытащат ей всяких и начинают платками пёстрыми да кофтами пуховыми трясти. Весь товар лицом покажут. И погадают и здоровьем поинтересуются и даже ничегошеньки красть не будут. Прям и не цыгане вовсе! А пуще всего расспрашивают: а что ты, золотая-алмазная, в огороде сеяла? А пироги с маком на Рождество печь будешь? А хороший мак уродился? Да-да, много нельзя садить, сами знаем. Понимаем. Так вот, кофта эта, вишь, красивая!, всего-то во-от столько маковых головок давай - и забирай, медовенькая, сразу кофту! Без денег! А мак себе вытрясешь, нам только соломку! Нету? Не-еа, за деньги не отдадим. Низ-зя! Цыган ругаться будет! А ты на следующий год посади. В уголочке где-нибудь, где не очень-то и видно. А мы потом наследующий год обязательно придём. А платок в обмен на курку надо? Тебе обновка, а мне детей кормить! Обновку хочешь? А то у меня детей много и все голодные. А хочешь мужа приворожу, ни к кому не уйдёт! К самой красивой не уйдёт. Ты для него самая красивая будешь! А посреди дороги уже пузатый цыган едет, на баб и детей своих покрикивает: "Гил, гил ромалэ!"
И приходят. В следующий год обязательно приходят! Если и найдётся какой мент, и захочет узнать что цыгане в деревне делали, - так, курей на кофты меняли. Что скажет мент? Заткнулся и пошёл. А перед заморозками собирают всю соломку с деревни в один дом. Господи! Боже мой! Да тут целую фуру надо чтоб всё это увезти к месту! Это первая мысль когда видишь огромный стог опиумного сырья. А через посты ГАИ как фура с таким грузом пройдёт? Любой постовой дурак поймёт что это не кукуруза. Это ж сколько денег надо на откуп? Как быть? Как? Гениальные решения всегда просты. Нет, не надо никакой фуры. Не надо и денег на постовых тратить. Надо зернодробилку "фермер", чтоб соломку измельчить. И печку на дровах, чтоб в чане из дроблёнки молочко выварить. А потом выпарить. А потом... Замочить те же кофты пуховые в этот концентрат и высушить. Всё. Не надо фуры. Не надо ментов маслом кормить. Надо кофту в мешок полиэтиленовый завернуть и в Москву или Киев увезти, а там в тазике вымочить.
Тут может кто-то из знающих заметить:
- Так а номера машины, которая всю ночь по деревне мимо окон людских шастает - соломку в один дом свозит? Что из всей деревни некому и запомнить? Цвет машины, марку? Вынужден расстроить. Обычно нанимают таксиста и обещают такие деньги, что он ни на что не смотрит, представляет как домой в семью деньги принесёт. Дети рады будут, жена... По полгода зарплаты нет. Говорят ему: "Свадьбу цыганскую повозишь!" Он только улыбается. А если нет, то номер можно и залепить. А вот цвет машины... Хотя, был случай весёлый! В колхозе свинью украли. А сторожа подпёрли лопатой в сторожке. Председатель отказался строителям доплатить за сверхурочные. Вот и нашлись "мстители", отомстили. Вернули недоплату.
- Да!, пишите, всё скажу!, - кричал сторож, когда милиция приехала, - связали её родимую, а чтоб не визжала тряпку в рыло затолкали. И на заднее сидение сунули! Я сам видел! А меня подпёрли вон! Всё скажу!, - кипятился дед. - Двое, в телогрейках серых и шапках-ушанках. Так и пишите! На одном точно сапоги. На другом тоже. Белая пятёрка, поцарапан бок правый. И си-ильно поцарапан. Сразу увидите по царапине. Весь салон у ней ещё газетами застелен. Из-за свиньи. Тоже вам примета. Вот номеров не видал. И провода пообрезали, што главное! И свет и телефон! Всё скажу - кричал расхрабряясь от присутствия милиции. Получив такое точное и полное описание - как не поймать воров?
Объявили план "перехват". Все белые пятёрки, а заодно и похожие на них семёрки и даже шестёрки и копейки, короче всё светлое, даже москвичи, тщательно обыскивали. Даже в бардачки заглядывали. Доказательств свинского присутствия в салоне искали. Руками коврики тёрли и руки нюхали. А тем временем два "народных мстителя" в ручей заехали, да мел и отмыли со своей тёмно-синей, почти новой семёрочки. Они её мелом перед тем побелили. Из пульверизатора. Да не везде мел лёг хорошо. Вот в темноте как белая, но побитая и смотрелась!
Осень в этом году всё никак не хотела уходить. Цеплялась остатками листьев, какими-то летающими паутинками, бабочками с такими обшарпанными крыльями что уже и названия не определить, и запахом спелой антоновки, которой казалось пахнут даже помойки. Облысевший тополь на самых концах веток выгнал по нескольку новых листов, и выглядел с новыми листьями так же, как бабушка-старушка в стрингах. Старый дурак решил что опять будет лето.
- А чего домой не едешь? - спросила Танька у цыганчонка. Тот стоял и с его мокрых штанов и ботинок на асфальт натекла лужа грязной воды.
- Денег нету. Вот цыганы появятся в городе (проговорился!) возьму у них и поеду.
- А "напросить" не пробовал?
- Я возле ресторана просил, плохо. И поесть не хватило.
- Не, - лучше всего возле кинотеатра, - видно было что Танька знала тему даже лучше его, - только надо по людям смотреть. Чтоб он её любил. Тогда ему будет стыдно при ней отказывать. А тебя как зовут?
Познакомились, посидели на лавочке пока долго крепившийся Васька не стал дрожать от холода. Не зная фарватера, он пробежался по самой глубине лужи.
Первый раз за все шесть лет Танька проводила свой День рождения не одна, а с человеком который ей нравился. Они вдвоём сходили в ларёк и теперь сидя в подвале на тёплых трубах пили "тархун" из одной большой бутылки и заедали его чипсами. И она уже называла его Васичка. А про себя - "мОй Васичка". А когда он сказал отдавая последний чипс из пачки: "На, Танюшка, съешь". В подвале было темно, но серая бетонная стена вдруг сделалась красной. Это загорелись Танькины щёки и уши. И она сама не знала даже почему начала плакать, пытаясь проглотить комок в горле. Навзрыд. Горько-горько. Уткнувшись в Васичкено плечо. На Танькиной памяти это был первый человек, который её пожалел.
"...раухабилась разная тварь..."
Во дворе, Танькину мамку Сашку, звали ещё Шуриком. Была тоже история.
- Зуб даю!, - кричал Ботало в гараже где они всегда собирались пить пиво, - есть у Сашки бабки! Мне раз сотку баксов - во!, заплатила только за то, что я её на дачу возил и подождал. А развести её "на раз" можно. Вон, пригрозим что дочку заберём и отдаст бабки!
Получил Ботало такую стрёмную кликуху по тупости своей. Всё ему хотелось матёрым убийцей выглядеть, вот он и вплетал Афеню куда нужно и куда нет. Есть такой тайный разговор, барышником Афиногеном, Афеней, в 18 веке выдуманный. Мол тогдашняя блатата и люди фартовые говорили на таком языке. По-таковски. Спрашивали один другого, чтоб своего узнать: "Ты на Афене (по-Афене) ботаешь?" Ботало это язычёк от коровьего колокольчика. Язычок разговор обозначает, а этот дурак не разобравшись кричал: "Я на фене ботало". Феня и Афеня вещи совсем разные, если кто понимает... Вот его Боталом на фене и зовут. А кто знает что такое феня - посмеивается с дурака. И на всю жизнь он теперь - Ботало на фене.
- Кто, Сашка бабки за Таньку отдаст? - заржал Ржавый, рыжий конопатый пентюх, - Ага. Ну, ты даёшь! Она про неё и не вспомнит. Вон, сколько раз после кабака её на улице забывала. А малая в подвале ночевала. Была б моя сестра - удавил бы с-сучёнку, - пожалел как мог Таньку.
В принципе из находящихся тут, в гараже, только Ботало корчил из себя "бывалого ходока", хотя вся его ходка была 15 суток за тунеядство, да Мытый. Тоже ещё тот ходок. Ливерная колбаса, а корчит из себя московскую. То ли веник в бане украл, то ли кусок сахару у бабки из-под подушки, а понтов было на пожизненную каторгу с ежедневным расстрелом с близкой дистанции. Они собирались в гараже часто. Пили пиво и строили планы как им разбогатеть. Чтоб новому времени соответствовать. А что тут долго думать? Теперь пришла культура! В каждом кинотеатре шёл фильм американский. Из которого и дебилу ясно было, что разбогатеть просто: надо кого-нибудь убить или ограбить. Вот и строили они планы сообразуясь с Америкой.
Шуриком они стали звать Сашку с тех пор, когда пытались приспособить красивую дуру для квартирных краж. Чтоб квартиры открывала. Все блатные и приблатнённые "шуриком" по-Афене называют отмычку. Так это им виделось: она и хозяин квартиры приходят из кабака к нему домой, раздеваются. Шурик потом открывает квартиру и тут вваливают они! С перьями и пистолетами. Пистолетом, для сведения, иногда называют простой кастет. И фсё! Всем ша! Ваши не пляшут! "Генитальный план" - так кричал тогда Ботало, - очевидно опять по своей врожденной тупости перепутав слова. Но, с самого первого раза как-то не всё у них в банде гладко пошло. Если честно, то совсем не хорошо. Думали - вот он пассажир, баклан, ща мы его тут гнобить будем. А пассажир, хоть и без штанов был, не стал целиться и вопросы задавать. Мытому ударил ногой в ухо так, что у Мытого перепонка лопнула - и теперь только одним ухом слышит. Ножик у перепуганного Ботало спокойно взял, на палец остриё попробовал, и ткнул тем же ножиком ему же под колено. Тихонько. Крови почти не было. Так, чуть-чуть, а вот нога с тех пор не гнётся. Вот и ходит теперь Ботало - рубль пять. У Рыжего и у Чячи штаны и одежду забрал и вместе с голой Сашкой на улицу всех выгнал. Так домой втроём без штанов и бежали. Сашка и её голожопая свита. А где одежду на улице взять? Таксисты, твари, не останавливались. Ржали только. Перед Новым годом это было.
- Да мы его суку,.. да пусть только нам попадётся!.. Я ему сам глаза выдавлю!.. - кричал Ботало. Не оставлять же так. Нормальные пацаны такое не прощают!
Решили справки навести кто такой, да что такое, где искать... Нашли человечка знающего. Принял принесённый гостинец дедок-сиделец. Выслушал приметы и наколки, спросил на каком плече эполет выколот и сказал так:
- Повезло вам, дуракам, сильно повезло. Молитесь. И денег куда в заначку побольше положите. Должны вы ему теперь. На том и выгнал всех. Не поняли они толком ничего, но "затею с Шуриком" тогда оставили. А вот теперь того же "Шурика" и решили выставить. Обокрасть, значит, Сашку. Если б спросили кого знающего, объяснили бы им, что такая затея - не совсем по воровским понятиям, которых эти зелёные дураки старались придерживаться. Что к своему, пусть и бывшему подельнику, в карман залезть это вроде как крысятничать. Но с другой стороны у неё всё: вон - постоянно в кабаке висит!; и квартира; и в квартире; и машина; и дача! И бабки - сто пудово мамка с фабрики украла! А у них как у латыша - только... ну, да, душа... и больше ни шиша... В смысле шиш один. В смысле даже на пиво нету.
Расходились из гаража за полночь. Неожиданно Мытого во дворе взяла под руку какая-то мадама.
- Здравствуйте И-игорь, - пропела, - проводите даму до подъЭзда!
- Тьфу ты, дура. Напугала, - галантно поздоровался кавалер. И добавил - Привет Валюха! Что одна ночью ходишь? Или у тебя совсем уж и отобрать нечего, а Валюха? ...А может дать чего?
- Замолкни, - другим голосом проговорила Валюшка, - дело есть.
Шлюшка-Валюшка
Они сидели вдвоём на кухне у Сашки.
- Санечка, родненькая, выручай! - Ворковала её давняя знакомая мамка-одноночка которую все заклятые подруги от зависти звали "шлюшка-Валюшка". Она непонятно с чего припёрлась с самого утра и клянчила денег. Именно что клянчила...
- Ты ж знаешь, я отдам. Пятнадцатого мой с вахты приедет, я и отдам. Мне срочно надо. Сама понимаешь, он с Севера приедет, а у меня тут - "ветром под подол надуло".
- Во-во, - хохотнула Сашка, - скажешь ему что "рогатостью" он от оленей на Севере заразился! Он дурак у тебя, он поверит. Если что, так сводим ещё раз к Святозаре.
В последних словах, Валюхе так показалось, зависть ножиком острым сверкнула. Конечно. Дурак. Чужого ребёнка воспитывает, деньги в обмен на здоровье с Севера домой мешками тащит. И не в "мешках под глазами", а так, в сумках. Валюху на руках носит. Ребёнка любит. Хвалит:" Хозяюшка ты моя! Как вкусно борщи-то варит!" А она эти борщи на заказ из ресторана таскает. Бельё и то в прачечную сдаёт. Позавидуешь! Да, так про Святозару.
Была в их городке такая "колдунья в седьмом поколении" - Святозара. После войны в детдоме воспитывалась. Сирота. А с перестройкой вдруг стала целительницей "в седьмом поколении". Какое нафиг "седьмое поколение"? Мать её никто не знал, не то, что бабку-прабабку. Но за деньги всё что людям нужно предсказывала и лечила. Так вот водили к ней однажды Валюхиного мужика. Тоже так же вышло. Он куда-то отвернулся на минуту, а она ему заразу и преподнесла. На третий день по приезду от оленей он видит утром - здрассьте! - дело не ладно и побежал в больницу! Там анализы сделали и диагноз поставили. И справку о том выдали. Сашка с Валькой прочитали справку, схватили его в охапку и потащили силой к "Потомственной Гадалке и Святительнице". И что вы думаете? Был нормальным человеком, но так эти "сватьи бабарихи" ему голову задурили, что поверил он в то, что это не гонорея ни какая, как в справке медицинской написано, а просто у него не вовремя третья и седьмая чакры открылись. Оттого и болезнь. Оттого и болит что энергия космоса через открытые чакры уходит! Вона что!, а не то, что эти коновалы в своей справке накалякали! Однако, очевидное - невероятное! Пенициллину сразу удалось справиться с энергией космоса и все чакры позакрывать. Всё прошло.
- Сашенька, не до шуток мне. Приедет - убьёт! А денег нету. Сейчас, сама знаешь, сто баксов на вакуум надо да медсёстрам тоже. Короче, дай мне пятьсот. Я тебе шестнадцатого с самого утра принесу.
- Во-во! Он приедет, тебя грохнет, а я бабок лишусь?, - прагматично пошутила Сашка.
- Не, ну ты ж знаешь, я ж не за просто так. Вот, возьми колечко в залог. Шестнадцатого не отдам, твоё будет.
И достала Валюха тут колечко... Сашка видела золотую фигню всяко-разную, много видела. Но такого! По цвету было видно что это золото старое. Старинное золото. Резьба и вся работа, завитки там всякие, финтифлюшки-баламбешки так тонко отделаны что и дураку вислоносому понятно, что не машина это катала, а руки делали. И не просто руки. А руки большого мастера. Но даже и эта красота золота была всего лишь только рамкой для того чуда, которое горело в центре. В центре выбрасывал цветные искры прозрачный камень. По виду он был как огромных размеров роса на лепестках розы. Даже когда поворачиваешь колечко казалось что эта роса льётся, переливается и скользит по перстню, вот-вот сорвётся и скапнёт на землю! Поэтому Сашка и подставляла ладошку из боязни эту каплю обронить. И не надо к ювелиру ходить, чтоб грани на камне посчитать! И так ясно, что там их шестьдесят четыре, не меньше. Каждая из них собирала и выбрасывала такой сноп разноцветного огня, как будто внутри какой-то малюсенький гномик сваркой чиркает, казалось вот-вот вспыхнет настоящий огонёк пламени. А меж тем сколько ни держала Сашка в ладошке камень, не нагревался он. Не брал чужого тепла гордый камень. Из надписей на перстеньке стояли только две русские буковки: "К.Ф". И никаких там проб, орлов двуглавых и каратов. Сашка совсем не была специалистом, но не знать кто такой Фаберже... Вначале, где-то там, глубоко под причёской у Сашки шевельнулось подозрение. Продать или заложить такое, как так можно? Может Валюха просто дура? Или хитрость какую измыслила? Она дефка ушлая! Способна на гадость. Но тут из тёмных закоулков души выскочила огромная жаба, закричала:"МОЁ!", схватила своими лапками жадными эту худенькую мыслишку и задушила! Нет! Какой подвох? Как же может такое быть-то? А тут ещё в телевизоре лиса Алиса с Котом пели... "на жадину не нужен нож, ему покажешь медный грош - и делай с ним что хошь! Там дари-дари-дари-дари" - лезло в голову. От этого все мысли сбивались в стадо. Какой грош! Тут целое состояние! В общем нашла жаба выключатель осторожности в Сашкиной голове.
- Валюха, начала хитрить Сашка, - да я б с дорогой душой, тока у меня ж договор с банком!
- Какой ещё договор, что за банк?
- Банк-то вон он где, - она ткнула пальцем в окно, - а договор такой, что я не буду всем деньги в долг давать, как банк это делает. А за это банк обязался что: банковские сотрудницы за деньги никому давать не будут. Как я это делаю.
- Да, Санечка, мне не до шуток!
- Так когда деньги-то нужны?, - спросила, - а про себя уже решила: не дам в долг! НЕ ДАМ! Пусть продаст. Кольцо-то, верно, ворованное, ни в одном ломбарде в залог не возьмут - дорогущее! Да и светить она его там не захочет! Куплю! Дорогое кольцо, буду всем втирать что прабабкино. Мол, графиня была. А дед графин. А я стакан.
- Вчера, вчера, Санечка! Мне чем быстрее, тем лучше! Я бы отстрелялась и пошла поправляться. А то мужик с Северов приедет, а я на больничном и даже поговорить будет не чем. Говорилка на бюллетне.
- Купить - куплю!, - наконец отрезала Сашка, - а залогов мне твоих не надо. Вдруг оно у тебя ворованное?
- И что? - окрысилась Валюха, - если ворованное можешь купить, почему не хочешь ворованное в залог? Не крути, родная. - И тут же спохватилась, заулыбалась:
- А вообще какая разница, мне главное сегодня и как можно скорее деньги нужны! Сколько дашь?
И опять под причёской что-то завозилось, заволновалось: Что ж она такая сговорчивая-то? Но жаба и тут справилась.
Не хотела Валюха этот перстень отдавать! Ох, не хотела! Даже показывать его никогда и никому не показывала. Но тут дело такое! За один раз можно на всю жизнь денег взять. Да фигня всё то, что она этой дуре-Сашке насвистела. Она даже и не залетала. Просто услышала обрывок разговора, что эти дебилы гаражные хотят из Сашки бабки вытрясти. И понравилась Валюхе эта идея. Хорошо всё складывалось! И даже прикрытие уже готово. Если разборки начнутся, как-нибудь этот разговор гаражный и всплывёт. А если не всплывёт, так сама Валюха и поможет ему всплыть. На этих дебилах из гаража менты и остановятся. Что им зря жизнь свою тратить и виновных искать - вот они, виноватые. Ату их!
- А что, - рассуждала Валюха, - вон Сашка, год как мать умерла, не работает и всегда на кабак неслабые деньги есть. Значит оставила ей мать денег. И, похоже не мало оставила. Как найти где лежат?
Старый карманник как-то хвастался-поучал под чужую водочку:
- Базар - дело тонкое. Самое сложное это узнать где у клиента деньги. Как узнать? Есть, конечно дураки, что в сумке носят. Есть такие что в трусы суют. Как узнать где шарить?
- Ну, и как? Нюх воровской особый нужен? - молодёжь уши нашерошила.
- Хэх! Они сами мне показывают где спрятали!
- Не гони, не гони старый, какой дурак станет такое показывать? Не для того прячут!
- А ты сам попробуй. Иди за человеком и смотри. Если у кого в сумке - то прижимает он эту сумку к груди как будто под ней рана и сам он кровью исходит. И тогда всего-то и надо ему на ногу посильнее наступить или по уху ударить, отвлечь короче, да сумку сдёрнуть и перекинуть напарнику. А то идёт клиент и постоянно за бок хватается - это он так деньги проверяет. Или за карман. На месте ли? Или уже уплыли... А там дело техники. Если знаешь где лежат. Всего-то и делов!
- Надо чем-то дорогим её проверить. - думала Валюха, - Показать нужно ей дорогое что-то и посмотреть торговаться будет или сразу купит? И куда за деньгами сунется. Они и дома и в гараже и на даче могут быть. Да хоть в машине. Не в сберкассе же она их хранит. Куда побежит, там и деньги. Дома тоже должны быть, на всякий случай. Но не много. Поэтому показать ей вещь дорогую надо, ценную. Чтоб много денег ей требовалось. Не такая же она дура, чтоб всё под кровать засунуть. Вон к ней прорва народу ходит! Уже б разнюхали и увели. И одной мне со всем этим не справиться. Нужен помощник. Если деньги в гараже, то надо будет гараж вскрывать, если на даче, так доехать надо. Машина нужна. Нужен напарник.
Да. Это уж точно. Если зона отметку поставила - не надо на картах ворожить правда ли это. Вот у Валюхи пять синеньких точек на руке стояло, на перепонке, между большим и указательным пальцем. Четыре по краям и один в центре. Такие, как на игровом камешке. Знак воровской. На киче нарисовали. По её характеру. Как в воду глядели. Именно такой у неё характер, воровской.
Уговорила она дурака этого, Мытого, чтоб вместе Сашку тряхнуть.
- Да ты, Игорь, сам умный, сам подумай. Меньше народа - больше кислорода. Ну, свистните вы кодлой эти деньги, поделите и купите себе по порции мороженого, так ты хочешь?
- Ну, не по порции. Из-за порции не стоило бы и браться.
- А сколько у неё, много? Можешь ты мне сказать хоть примерно? Или из ваших кто-то может? И как вы брать собрались? Таньку украсть? Идиоты! Да она, если б не менты - сама её на помойку выкинула!
- А чё сразу Таньку, так вон в подъезде прижать и нож приставить - скажет всё!
- Расскажет, говоришь? И вы, бараны, всем стадом так и решили, что расскажет? А если она на вас ментам покажет - век вам, дуракам, воли в натуре не видать! Как в кино говорят. Знаешь за похищение детей сколько тебе светит? Стоит та пачка мороженого всей твоей страной жизни?
Выйдя от Сашки Валюха села в машину к Мытому. И уже час сидели они в его драной, цвета весёлой ржавчины, наглухо тонированной копейке во дворе и смотрели на подъезд. Ждали узнать откуда Сашка деньги потянет. Там и искать надо будет. Ещё вчера, когда Валюха начала "инструктаж" по подготовке. Мытый крутил из пальцев обеих рук "козу", а из себя строил чуть ли не вора в законе и специалиста по "выставлению Сашек".
- Уберёшь все цацки приметные с машины и с себя, - начала говорить Валюха, - неприметные тоже лучше убери. Фонарик хороший возьми. Налей полный бак, и ещё литров пять-десять в канистру, в багажник. Кусок верёвки тоже может пригодиться. Лопату и топор возьми... Одеяло простое, на всякий случай.
- А случаи бывают разные! - запридуривался Мытый. - Мы чё, в лес поедем, за ёлочкой?
Взяв через "Адидасы" всё его "хозяйство" в не по женски крепкую руку, Валюха в вытаращенные от боли глаза процедила:
- Если из-за твоего распи... гильдяйства что-то накосяк пойдёт, я сделаю вот так - и она неизвестно откуда взявшимся небольшим складнем прочертила, как бы отрезая. - Тоже накосяк. Ясно? - Мытый молча кивал головой, как суслик у норки. - И давай будем хорошими, не будем грубить, мы же напарники. - Валюха растянула крашеные губы в улыбке. А в глазах меж тем никакой улыбки не было. - Да?
И тут на Мытого из Валюхиных глаз аж до пояса выглянул урка лагерный. В ватнике лесоповальном. Так явно увидел его Мытый, что понял, - не надо вякать, лучше не надо.
- Если есть бинокль свой - возьми. Спичек пару коробков. Нет, то купи. Не спрашивай и не одалживай ничего и ни у кого. Ещё раз: все прибамбасы с машины сними. Все. Никаких иконок и антенн. Будут спрашивать - скажи красить собрался. Возьми с собой белой и чёрной изоленты.
- Это ещё на хрена?, - удивился, но остроумничать не стал.
- Ладно. Расскажу дураку. Вот если что-то пойдёт не так, как ты собираешься номера на машине менять? У тебя запасные есть? Или по почте новые выпишешь? И ментов попросишь подождать? А изолентой можно будет номера на машине подправить. Единичку твою на четвёрку исправить, например. Издалека никто не поймёт. Понял?
- А спички? - спросил, уже проникаясь уважением к знаниям Валюхи.
- Лучший способ следы замести - пожар устроить. Ни следов ни отпечатков. Ясно?
- А почему не этим, - Мытый достал крутейшую зажигалку "Зиппо", которой не хвастался разве что бабкам на лавочке.
- Ну, во первых, - сказала Валюшка отбирая зажигалку и пряча её в сумочку, как ты пожар собрался устраивать? Облил бензином всё и поджёг? Как раз кто-нибудь найдётся кто тебя на фоне дыма увидит. А ты на меня покажешь! Сдашь. А если на тряпочку с бензином коробок спичек открытый положить, да сигаретку прикуренную вставить - как догорит сигаретка, то и спички загорятся. А у тебя пять минут форы есть. А про приметы так скажу. Представь, лежишь ты убитый совсем. И голова твоя отрезана, чтоб тебя не узнали, ножиком перочинным, таким как у меня. На огне зажарена и в сортир брошена. А мент в карман к тебе и - "Зиппо" достаёт! А, так это Мытого грохнули!, - догадается сразу следак, - а кто с ним в тот день был? Валюха! Вот и получается, что ты меня опять сдал!
- Тьфу! - плюнул Мытый, - типун тебе на язык.
Тут вышла Сашка из подъезда и цокая каблучками побежала в сторону гаража.
- Вот видишь, всё просто. Сейчас и узнаем где она бабки заныкала.
- А как ты сделала, что она за бабками пошла, в долг попросила, да? - подлизывался Мытый.
- Много будешь знать - скоро состаришься! - Она щёлкнула его пальцем по носу.
Чудеса! Только что тут была зэчка злая, а вот сидит рядом красивая скромная девушка. Чудеса! - думал Мытый.
Проскрипела гаражная дверь, нос машины высунулся и дверь проскрипела ещё раз. Красная девятка объезжая лужи набирала скорость и рулила за город.
- Ясно. Уже ясно что не дома. На даче, скорее всего.
- А с чего это тебе так ясно?, - Мытый решил поднять "отрезанный" престиж.
- А с того, балбес ты, если бы они дома были - то не поехала бы никуда далеко по ямам. Тут бы покаталась, если ум есть. И в речке она их не утопила... И родственников за городом нет. Остаётся дача.
- А почему в лесу не закопать?
- Для тех, кто собак выгуливает?
- Не, а в речке притопить?
- Ага. Браконьерам? Не так-то просто в этом мире спрятать что-то! Совсем не просто. Могут запросто карьер начать рыть или в асфальт закатают. Или милицию на этом месте построят.
Пост ГАИ стоял на другой стороне. Два рядовых ментёныша паслись на дороге по собственной инициативе. Открывали клювы и махали палками - видно есть хотели. Мытый поглядел на Валюху, та пожала плечами, пока спокойно, а беда придёт - тогда и разгребать будем.
А девятка уже поворот включила - на дачи поворачивает.
- Наддай газу, а то там в закоулках потеряем.
- Не учи, - с опаской огрызнулся Мытый, я там всё как свои пять пальцев знаю. Всё детство по садам лазили. Все дырки... Девятка прижалась к высокому, крашенному суриком забору и остановилась. Чтоб мимо не проезжать они свернули влево и объехав участок стали за огородом в кустах. С этого места хорошо был виден капитальный железобетонный домик.
продолжение следует
© Copyright: Борис
#БорисМакеенко, 2018
Свидетельство о публикации №218032502343
французская революция - бесстрашный мальчик Гаврош разносящий патроны на баррикадах;
революция 1917 года - Мальчиш-Кибальчиш погибший от рук буржуинов;
а символом перестройки я бы выбрал судьбу Таньки. Всю её маленькую судьбу.
ТАНЬКА. Почти по Бунину.
Три крика выскочили из-за осенних кустов полисадника и хлопая большими ногами побежали эхом по панельным пятиэтажкам поставленным покоем. Хотя первый был и не крик вовсе, но и щебетанием его тоже не назовёшь. Воробей лежал клювом в землю, как гангстер в кино, а здоровенный кот придавил его крылья лапами, пытаясь удобнее перехватить зубами. Одного взгляда на воробья было достаточно, чтоб понять весь его ужас: такой малюсенький воробей, а так громко кричит! Воробей напрягал свои мизерные силёнки, орал и пытался вырваться, не хотел помирать. Второй крик принадлежал коту. Он бы может и не кричал вовсе, если бы маленькая девочка не размахнувшись своей лопаткой из-за уха, как кавалерист шашкой, не треснула кота по голове. Третий победный крик принадлежал девочке. Девочку звали Танька. Иногда, если кто-то хотел получить подбитый камнем глаз, - называл её Маугли и сразу бежал домой спасаться. Таньке не нравилось, когда её дразнят. А больше всего в жизни она не любила этого кота. Она и сейчас убила бы его и даже не пожалела.
Кот сбежал. И выглядывал из-за угла дома. Он знал эту девочку и её страшное оружие - лопатку. Однажды в подвале он бросился на неё, но получил лопаткой по уху и упал боком в лужу. Воробей, видя такое дело, начал, незаметно переползать к ближайшему кусту, прятаться. Не успел.
- Ох кы мой вообышек, маенький. - Танька не была ни картавой ни шепелявой, просто во рту у неё был большой чупа чупс, который она почти целым нашла около подъезда.
- А ШлАдких шлЮней хошешь? - спросила она воробья, и не дожидаясь согласия потащила поить. Воробей решился и открыл второй глаз. В два глаза рот, к которому его тащили теперь, показался ещё больше и страшней, чем даже у кота. Он зачирикал и завыдёргивался. Танька развернула ему голову и насильно сунула клюв в рот.
Воробей захлебнулся, помотал головой и начал пить. Конфета была большущая, поэтому собрать губы в трубочку у Таньки получалось с трудом.
На самом деле конфета была вовсе не большущей, а просто рот у Таньки был маленький. Потому, что сама Танька была маленькой. Худенькой. Белобрысой. И на всей земле она была совершенно одна, при живой матери. Вот и решила, раз она спасла воробья - значит теперь они будут жить вместе. И она будет его любить. Кормить. А ещё приучит его сидеть на плече.
Танька называла этого кота "Казлом". Нет, в свои пять лет она знала слова намного хуже этого. Но если её мамка хотела кому-то нанести обиду, принизить совсем, то она сквозь зубы, как первый глоток пива на похмелье, цедила - "Каз-зёл!" А уж из всех, кому Танька хотела нанести обиду - так на первом месте был этот безымянный дворовой кот. Если бы кто-нибудь подержал его, она с радостью сама разрезала бы его напополам нисколечки не жалея, так он ей надоел! Хорошо хоть в последнее время Танька начала быстро расти и ей стало легче убегать и отбиваться от него. И голос её стал громче, больше людей оглядывалось, если Танька при его нападениях кричала. Коту людское внимание сильно не нравилось. Не любил он внимания людей. "Не любить" научила жизнь. Хотя "Не любил", это он вон яблоки зелёные весной грызть от голода не любил, а людей - люто ненавидел! Знаете, у него есть оправдание - его биография. Он помнил и маленькую девочку и большого мальчика и себя в огромной и высоченной однокомнатной квартире. И как они привязывали бумажку к ниточке и играли с ним. И у него на кухне стояла своя мисочка. А потом его посадили в машину и увезли далеко-далеко, на другой край города, а может и всей Земли, потому что лето кончилось и детям нужно было учить уроки. Так он попал в подвал. Тогда Танька ещё в подвале не жила. Её тогда бабушка по воскресеньям в коляске мимо этого самого подвала в парк гулять возила. Танька агукала и ни черта в жизни ещё не знала. Кстати... А, это не ваш котёнок?
Недавно в их дворе поставили пищевой мусорный бак с Макдоналдса. Со всех окрест начали собираться коты, кошки и котята на Макдоналдс-пир привлечённые запахом. Не тут-то было! Надо отдать должное Казлу, он оказался не таким бесхребетным как тогдашний президент и не дал разрастись анархии на его территории. Иногда сам, а иногда со своей свитой этот безымянный кот бил всю эту бесчисленную цветную кодлу. Время от времени на глазах у чужаков кот бил и своих помощников тоже, для, так сказать, острастки: бей своих, чтоб чужие сильней боялись! Крик на толковище стоял невообразимый, мусор, шерсть и даже клочья шкуры летели в разные стороны. Морда у Казла была покрыта не успевавшими зарастать шрамами, от ушей остались только небольшие огрызки. Но он был победителем.
Танька с глубокой грустью вздохнула, засунула воробья за пазуху, подняла свою лопату и пошла к себе домой. В подвал. Деньги закапывать. Ясно, что если оставить деньги просто так, то кто-нибудь украдёт. Теоретически Танька жила в квартире, мало того, с матерью. Как раз там, где она сейчас поила воробья. На втором этаже. Там была громкая музыка: "Вот так, вот так, - гудел певец из телевизора показывая всем "римский палец", - живут Америка с Европой! Вот так, вот так, ну, а у нас всё через..." - это мамка с друзьями праздновала годовщину. Годовщину смерти Танькиной бабушки.
Танькина бабушка.
Танькина бабушка - Александра Евгеньевна Бунина, была директором небольшой фабрики, которая дымила и воняла в их районе. Жизнь у Александры Евгеньевны была как в кино. Нет, я не о том кино, где есть добрая фея и принц на белом коне. Как в кино Александра Евгеньевна работала на фабрике и родила себе дочь. И назвала её так же, Сашкой. А метриках, в графе "отчество" - имя своего отца записала. Так же, как и в кино она спала по два часа в сутки. Из гордости. Так же, как и в кино она "доросла" до кресла директора этой коптящей фабрики. Доросла до машины, до дачи и до трёхкомнатной квартиры с блестящей латунной табличкой на дерматиновой двери: А.Е.БУНИНА. Из мести ему. Славке-токарю с её завода. Любила она его, наверное.
Танькин дед.
Танькин дед - Славка-токарь. Были у него в жизни две страсти. Хоккей и водка. Ну, с водкой чё тут разбираться - был он, как раньше говорили, человеком пьющим. И сильно пьющим.
Была у Славки, однако, особенность в пьянках. Сколько ни пил бы он с вечера, но с утра всегда был выбрит до синевы, одет в чистую сорочку, а галстух лИцевал и к пиджаку и к носкам. Об его "стрелки" на брюках можно было порезать палец. Он был строен, но в его стройности было что-то от строевых лошадей. Он так же как и они высоко и гордо нёс свою красивую голову на прямой балетной спине. Его можно было бы сравнить с Аленом Делоном. Актёром и секс-символом тех лет. И если бы действительно можно было это сделать: поставить рядом великого актёра Алена Делона и пьяницу Славку-токаря из механического цеха, не знаю кто бы победил, но Делон бы густо краснел по многим пунктам. Да, Славка был красив. А вот его умственные способности... Впрочем всё равно они были больше лошадиных. Хотя, каждому своё.
Вторая страсть - хоккей. Из-за неё он никак не мог жениться. Кандидаток была масса, что и говорить!, но дальше кандидатства или, как немцы говорят Probezeit, проверки, - дело не шло и вот почему. Целовались раньше в подъездах. Так вот перед самым подъездом Вячеслав огорошивал претендентку вопросом: "Ты знаешь кто такой Бобби Халл?" Если испытуемая не то, чтоб не знала прославленного хоккеиста, а просто икнула от страха и не сразу сказала - в подъезд она попасть уже не могла. Поэтому претендентки опираясь на круговую дружескую поддержку разработали вопросник, в котором было всё нужное. В каких командах играл, сколько голов забил в прошлом сезоне... Но от этих препятствий количество желающих попасть в подъезд только возросло.
Не смотря на все эти препятствия уже много молодых мам, и не только в этом районе, но и в других, могли похвастаться что у их детей тонкая светлая кожа и блестящие волнистые волосы. И ничуть не хуже, чем у этого дурака-токаря. В общем, юмористы воруют свои анекдоты у жизни.
- А что это у вас на правом берегу Оки все дети рыжие да конопатые, а на левом разные: и светлые и тёмные?
- У нас же зоотехник рыжий!
- Так... ничего себе!.. Такие большие расстояния между деревнями, как же он успевает?
- И чё? У него ж мотоцикл! А на ту сторону парома пока нету...
Воспитанием родившейся дочки Саши занималась нянька баба Варя. Сморщенная, боязливая старушонка. Она сама себя чувствовала так приниженно, что так и писала: "баба варя" с маленькой буквы. Где какая кнопка у бабы вари Сашка поняла чуть не в младенчестве. "Скажу матери - уволит!" - после такого заявления можно было делать всё что хочешь. И привыкла Сашка что она - пуп Земли. Александра Евгеньевна была сильно занята - как же, директор! Недостаток внимания к дочери она пыталась заткнуть бумажкой. На красной бумажке был нарисован вождь мирового пролетариата В.И.Ленин. Одного такого вождя четверым малолеткам, размалёванным как индейцы боевого племени "Большие Ноги", хватало на вечер в ресторане. Большой графин водки, четыре салата, пачка дорогих сигарет Космос и целый вечер танцев с незнакомыми мужчинами. Так убивала время и пропивала алименты Сашкина компания: разведёнки и мамки-одноночки.
Рождение Сашки. Танькиной мамки
Когда Александра Евгеньевна заметила что её дочь Сашка беременна, было уже время вот-вот рожать, а не про аборты думать. Поэтому и не успели внучку Таньку... убить? Уговаривала Александра Евгеньевна врачей, конечно уговаривала. Своих фабричных и чужих, денег сулила. Но, то ли прежние доктора боялись, то ли тогда ещё совесть у людей не совсем выветрилась, - но не нашлось такого чтоб Таньку головой об край помойного ведра стукнуть решился. Так Танька получила бесценнейший дар среди миллилнов звёзд - жизнь. Это же только вдуматься: в таком огромном, бесконечном чёрном космосе, среди неизмеримого числа желающих прийти в этот мир, среди бесконечных пространств, энергий и времён получить шанс жить! Она оказалась на то мгновение самой везучей из тех, кто стоит в очереди и ждёт за дверью своей возможности войти к нам. Она дождалась своего исчезающе мизерного шанса! Танька выиграла у них у всех возможность родиться. А может не только родиться, а даже и жить, жить и увидеть красоту нашего мира. Плеск моря на закате солнца. Снег на ёлке. Полёт бабочки и стрекот кузнечика на летнем лугу, томящемся в жаркой неге. Познать то, чего нет больше нигде во вселенной - доброту, привязанность и нежность, а может быть даже любовь, а то и страсть! От кого получила этот шанс Танька не знали ни Александра Евгеньевна-старшая, которая устраивала дочери допросы с пристрастием, ни Сашка Евгеньевна-младшая, которую эти вопросы доводили до исступлённого бешенства. Кроме выкриков "потаскуха" и "от такой же слышу" два самых близких по доле, родных по крови и несчастью человека тех, которые должны бы быть на всю вселенную мощнейшими генераторами взаимной любви, нежности и жалости выкрикивали одна одной обидные слова. Не друг другу, а именно одна - другой. Им бы обняться, попросить прощения, да простить друг друга, да поплакать вместе. И не была бы виноватой белобрысая маленькая Танька не стала бы несчастьем в доме, а была бы радостью. И не надо бы ей было как коту по помойкам за куском шариться и не произошло бы то, что, к сожалению, произошло. Но тогда, может быть, умела бы другая девочка... Давайте по порядку.
- Воспитаю и выращу, не хуже других будет, - заключила тогда железная Александра Евгеньевна повелительно прекращая разговор. Но не сбылось как думалось. Как раз, когда Таньке пять стукнуло - умерла Александра Евгеньевна. С самого утра взяла да и умерла. На Танькин День рождения угадала. День в день и померла. Сашке поплакать бы, погоревать бы о матери. А она кроме облегчения ничего и не чувствовала. Думала теперь все ссоры кончились. Сама себе хозяйка. Деньги только волновали. Но оставила Александра Евгеньевна Сашке. И Таньке должно было хватить. Хорошо оставила. Грех жаловаться. В двух банках трёхлитровых, чтоб мыши не погрызли, лежали чужие серо-зелёные дядьки, свёрнутые в тугие рулоны. Целый полк. А то и дивизия. Спасибо перестройке. Не зря Александра Евгеньевна была директором.
Права Сашка получила ещё при матери. Тогда немецкое слово "блат" (лист, записка. блатной - пришедший с запиской от кого-то.) только начало входить в моду и ещё слова "коррупция и мафия" не стали родными. И не учившаяся ни дня Сашка получила на волне демократии новенькие права. Сашка подкатывала к кабаку на ярко-красной бывшей материной девятке. И так не слабое количество желающих полюбить Сашку с разгону, т.е. с первого взгляда, резко умножилось. Может из-за такого большого их количества много времени на это у женихов не было. Чуть-чуть полюбил и уже нужно было уступать место следующему. Конкуренция.
Сашка хоть и говорила что "все мужики - казлы!", но не теряла надежды заполучить одного такого в личное своё пользование. И пусть Сашка не врёт что не хотела! Это видно даже! Она, когда приводила нового кандидата, то закрывала Таньку в детскую. А Танька подставив ухо к замочной скважине всегда слушала.
- Нет, - ворковал мамкин голос в кухне. Не замужем я. И детей нету. Так, был роман, любила я его, а он погиб в Афгане. А, ... это? Это племянницу из деревни привезли.
Обидно Таньке было, что мамка от неё отказывается. Потому если кто-то спрашивал:
- Это чья ж такая замарашка? - Танька отвечала:
- Папкина, - а если доставали сухо добавляла:
- Мамки нету. Померла.
У слабых в свою защиту кроме слёз и грубости и нет ничего больше. Ни силы ни когтей ни зубов. Вот и грубила, вот и оргавкивалась как собачонка бездомная, чтоб не ковыряли любопытством своим в душе, там, где и так больно.
Хотя Сашка и старалась аккуратно развешивать лапшу на уши кандидатам, - держалась эта лапша плохо. И он, то ли по глазам её гулящим, то ли по повадкам отточенным, то ли через флюиды быстро понимал, что был роман, конечно был. Не только Роман был, но и Иван и Степан и Тигран с Аванесяном. Все там уже побывали. Поначалу посиделки заканчивались всегда только в спальне. Но со временем то ли контингент менялся, то ли Сашка решила глубже изучить жизнь, а может это планида Сашкина такая, - только алкогольное садо-мазо всё чаще брало верх над любовью. И вместо неё, как заключительный аккорд, был банальный пьяный мордобой. Наркоши из соседнего дома называли это: "оральный секс". Типа: поорут-поорут и опять водку пьют. Началом, стартом кульминации было процеженное через губу пьяной Сашкой кодовое слово, - "Каз-зёл!", - которое "заводило" любого мужика с пол оборота. Про кульминацию Танька и не слышала даже, а вот услышав это слово, и зная чем всё кончится, убегала во двор. А позже в подвал.
Воспитанием Таньки, занималась уже только улица, "баба варя" давно умерла. Был у Таньки на улице враг - беспризорный кот, который даже нападал на неё и бил. Знал, сукин сын, что заступиться за маленькую некому. Она называла его "Казёл".
Всё чаще и чаще появлялась Танька в подвале. Кот инстинктивно чувствовал, что если Танька подрастёт ещё чуть-чуть, то не сможет с ней справиться и будет изгнан с этой территории и из мусорного бака, который был основным местом, где им можно найти еду. У всех свои заботы в этой жизни. Так же как и кот, Танька понимала, не умом, нет, наверное печенью или там, спинным мозгом, как все животные понимают, что влезать в мусорный бак при посторонних - нельзя! Только поэтому что их никто не видел, да ещё благодаря бойцовским качествам Казла не дозволявшим собираться возле бака с отходами из Макдональдса дикому орущему стаду бездомных котов - их кормушка просуществовала год.
Хоть и ночевала Танька в подвале, хоть и в помойку Макдональдса за едой ныряла, если дядьки выедали всё из холодильника, - загаженной она не была. В помойку от голода ныряла. Кто-то из вас, с чисто вымытыми руками, может её упрекнуть? Кто голодал - не осудит. Не сможет, совесть не позволит. Потому что нет такой силы у жизни, чтоб голод побороть. Не бывает. Смерть только может. Да что Танька!, тогда почитай вся страна начинала в помойках рыться. Начиная с научных институтов. Сказались перемены. А в подвале у неё все чисто было убрано, не у каждой хозяйки в доме так. То место в подвале где ночевала она и убрала и прибрала по своему. По подвалу шла толстенная труба, изогнутая буквой "Г". Вот Танька и натаскала, как хомяк, в дальний угол картонных упаковок от телевизоров, обуви, игрушек детских и себе гнездо устроила. Картонки с нарисованными игрушками она догадалась прилепить пластилином к стене. И стало очень красиво, и стена не пачкалась. Почти по всему полу подвала была вода и подобраться к Танькиному дому можно было только сильно вымочив ноги, или же по скользючей трубе. И только из окна в приямке. И только летом, когда отключали горячую воду. Поэтому не мог пройти кот по горячей трубе! Он сидел в углу, возле лужи, и от зависти щерился и шипел на Таньку. Удивляться, удивляться надо, как эта маленькая, храбрая девочка могла противостоять этому здоровенному коту. Ребёнок в её возрасте должен весить 15 килограмм. Только, худенькая Танька сильно не дотягивала. И её сражению с полудиким котом должен был бы удивиться сам победитель Нимейского льва Геракл. Для неё это было сравнимо как нападение леопарда на взрослого человека.
Соседи за Сашкины дебоши вызывали, конечно, милицию. Сначала по поводу любых пьянок. Потом - только по поводу громких ссор. А потом-потом - только если уж слишком долго дрались или стреляли. Но участковый который был занят важными делами, связанными с мировой наркоторговлей, приходил на вызовы всё реже и реже.
- Какая зарплата, такая и работа - говорил он шутя, - пистолет вон выдали, форму тоже - и крутись как хочешь! А детей-то кормить надо!
В каждой шутке есть доля шутки. Тогда вся милиция крутилась, прокуратура крутилась и даже обе разведки приторговывали чем могли. Этот бардак называли демократия. Ещё в этот набор входили: Макдональдс, кино про бандитов и, конечно, слово Америка. Танька слышала что в Америке голодных нету, а деньги платят даже тем, кто не работает. И особенно детям. Так мамкины женихи говорили. Мамка говорила что вот бы уехать туда. А Таньке при слове Америка представлялась щель из тёмного сарая, через которую она смотрит на улицу. А там - чистенькая улица с маленькими белыми домиками под красной крышей и солнце светит ярко-ярко сквозь зелёную листву! Да, уехать... Только без мамки. Или забрать? А то она тут пропадёт без Таньки.
В квартире теперь всегда было шумно. Катилась Сашкина жизнь под откос. Спивалась Сашка по чёрному. Почти каждый вечер собирались гости. Иногда Сашка подшофе принималась воспитывать дочь и драла её чем ни попадя, по собственному выражению "как Сидорову козу". При этом старалась чтоб не сломать себе ноготь, когда Танька вырывалась. Когда спрашивали за что драла? Хм-м... Всем говорила: "Чтоб понимала! А то совсем от рук отбилась!" Не правда это. Раньше, когда была меньше, Танька кричала: "Мамочка, мамочка не надо!" выставляя вперёд ручонки для защиты. ... В ответ можно было слышать "Убью су... заразу! Ты мне всю жизнь поломала! Из-за тебя всё! Из-за тебя я одна живу!" Мешала Танька Сашке. Просто мешала жить. Теперь Танька только шипит, и "не бить" больше не просит. Иногда очередной "папа", после доброй рюмахи применял "ремённую передачу" - учил Таньку жизни, чтоб деньги из карманов не крала или колбасу со стола. То пели гости, то били посуду, то морды. А участковый на вызов отвечал:
- Никого не убили? Ну и ладненько...
Правда, иногда на Сашку нападал приступ жалости. Это бывало, когда она пьяная приходила домой одна. Она обнимала, Таньку, обливала её слезами, целовала всю и становясь на колени громко и театрально просила прощения.
- Ты прости меня, доченька!, - в голос рыдала, - ты у меня сиротинка! Я брошу пить! Вот сразу после выходных и брошу!.. - Иногда она говорила что допьёт эту бутылку - и бросит. На коленях клялась и божилась, что "тогда всё будет по-другому". Да только не она это плакала и прощенья просила. Это водка. Все равно в такие моменты Таньке было её жалко. Танька прижималась к мамке, обнимала и тоже плакала, сама не зная почему. А утром заваривала мамке крепкий чай, жарила яичницу, варила макароны, бегала за пивом... А к вечеру Сашка приносила новую бутылку. А если с ней был ещё и мужик - Танька знала, что лучше убежать на улицу.
С "пьяных глаз" мамкин новый, стриженый под ноль хах,аль, чтоб щедрость свою Сашке показать, денег дал.
- Откинулся и "отпускные" получил, - так сказал. Посмотрел на Танькину фотографию на стене ещё бабкой подписанную и сказал:
Таньке 6 лет
- У тебя День рожденья? Шесть лет! Почти взрослая. Вот тебе деньги. Ты знаешь как нужно покупать?
Ещё бы Танька не знала! Она мгновенно высчитывала сколько денег должны ей дать за, например, пять пивных, три водочных и одну литровую банку из-под огурцов. Тем и жила!
- Вот завтра пойди и купи себе игрушку. Большую куклу. Поняла? - И он протянул ей деньги. Сколько - Танька не знала. Потому что там было много. Целый комок. Столько много Таньке за один раз держать не доводилось, даже когда мамка посылала её за водкой для большой пьянки.
- Дай сюда, Танечка, я на место положу, сказала сладким голосом мать, - а то потеряешь!.. Ага! Дай! Таньку дурить не надо! Зажав деньги в руку свёрнутую куриной лапкой Танька выскочила во двор.
Урвав такие большие деньги от пьяного дядьки Танька выбежала на улицу, сильно шандарахнув дверью. Пусть соседи вызовут, пусть приедет милиция, пусть хоть ей вечер испортят! В общении с котом Танька узнала сладость мести. И начинала ею пользоваться. Да... нет. Я думаю просто ревновала Танька. Мамкиного внимания ей хотелось.
...Забравшись к себе в подвал через окно приямка Танька уселась на картон с мыслью не то чтоб пересчитать, а хотя бы оценить примерно сколько у неё денег. Но тут воробей начал возиться за пазухой и Таньке пришлось его убаюкивать. Так вдвоём и убаюкались.
Проснулась Танька оттого, что у неё из-под носа вспорхнул воробей. Он давно уже, как только "хозяйка" заснула, тихим сапом выбирался у неё из-за пазухи. Полз. Не стал гордый воробей менять свободу на "сладкие слюни". И даже на гарантию защиты от кота. Дождался, как Танька заснула и - сбежал! Если бы потом, на Страшном суде сам Бог спросил его:"Кто тебя больше достал - голодный кот своей жестокостью или Танька своей любовью?" Он бы, бедолага, не знал что и ответить.
Танька протёрла заспанные глаза и разглядела у противоположной стены тень. Это было что-то живое. Но не кот. Это живое было намного больше кота, даже больше Таньки. Свет от уличного фонаря напрямую не доставал до той стены, а только через отражение в неспокойной от сквозняков луже. Ветки деревьев шевелясь в отражении мешали рассмотреть что это. Это было что-то большое, почти круглое, шевелящееся, серое. С большущими чёрными губами посередине и с жёлтыми горящими глазами, почему-то в уголках рта. Танька не стала раздумывать почему так. Война с котом научила её действовать. Её визг был похож и на пароходную сирену и на боевой клич индейцев и на ещё чёрт знает что, но он сработал! Серое вскочило на четыре лапы, причем рот оказался у него сверху, и разбрызгивая фонтанами воду пробежало и скрылось в кирпичной стене. Танька в два прыжка выскочила из приямка во двор.
Выскочив из приямка Танька бросилась спасаться вдоль дома. Тут же хлопнула дверь подъезда и мальчишка-цыганчонок оттолкнув её побежал по аллее впереди. На его старинного покроя сером пальтишечке сзади была приделан чёрный "страшный рот" - хлястик и две золотые солдатские пуговицы. Пробежав почти до конца дома он постепенно остановился. Никто ведь не гонится. Танька заложив руки процедила:
- Каз-зёл!, - она сказала громко, чтоб он услышал. Сами понимаете, чтоб привлечь внимание кавалера с чего-то надо ведь в конце-концов начинать общение. И где ей было учиться другому?
- Сама дура! - услышала в ответ. - Контакт состоялся.
- Штаны хоть успел надеть?
- А я их не снимал.
- А чего ж тогда по подвалам лазишь?
Мальчишка долго не отвечал. Думал, стоит ли говорить правду, или соврать что нибудь. Ещё не решил и неожиданно для себя самого сказал:
- Замёрз я. И спать хочу.
- Ага, сказала Танька, не дури меня. Что ж тогда к своим цыганам не пошёл? Ваши ж всех ночевать принимают.
Много сказок про цыгын рассказывают, но вот что не сказка. Глухой ночью или днём позвони в дверь, в тот дом где цыгане живут и попросись переночевать. Отказа не будет никогда. Так люди говорят.
- А как я их найду? Что ты думаешь, на доме так и написано: "тут живут цыганы?" На вокзалах я был. Бомжей спрашивал. Никто не знает куда делись.
Про цыган
Я! Я! Можно я скажу! Никто не знает куда цыгане осенью поздней деваются? Да ладно! Так уж и никто? Да он и сам прекрасно знал куда все делись. Только о таком они не сильно распространяются. Осенью у цыган начинаются заработки. По деревням и дачам. Думаете, яблоки да морковку по садам тырят? Ничуть не бывало. С виду обычные, надоевшие всем нахальные тётки-спекулянтки ходят в деревнях по домам и меняют всё на всё. Как? Да вот, смотрите.
- Хозяйка!, хозяюшка!, - кричит одна такая стоя за воротами, - А подойди, родная, что спрошу!
Подойдёт. Руки о фартук вытрет. Дефицитов повытащат ей всяких и начинают платками пёстрыми да кофтами пуховыми трясти. Весь товар лицом покажут. И погадают и здоровьем поинтересуются и даже ничегошеньки красть не будут. Прям и не цыгане вовсе! А пуще всего расспрашивают: а что ты, золотая-алмазная, в огороде сеяла? А пироги с маком на Рождество печь будешь? А хороший мак уродился? Да-да, много нельзя садить, сами знаем. Понимаем. Так вот, кофта эта, вишь, красивая!, всего-то во-от столько маковых головок давай - и забирай, медовенькая, сразу кофту! Без денег! А мак себе вытрясешь, нам только соломку! Нету? Не-еа, за деньги не отдадим. Низ-зя! Цыган ругаться будет! А ты на следующий год посади. В уголочке где-нибудь, где не очень-то и видно. А мы потом наследующий год обязательно придём. А платок в обмен на курку надо? Тебе обновка, а мне детей кормить! Обновку хочешь? А то у меня детей много и все голодные. А хочешь мужа приворожу, ни к кому не уйдёт! К самой красивой не уйдёт. Ты для него самая красивая будешь! А посреди дороги уже пузатый цыган едет, на баб и детей своих покрикивает: "Гил, гил ромалэ!"
И приходят. В следующий год обязательно приходят! Если и найдётся какой мент, и захочет узнать что цыгане в деревне делали, - так, курей на кофты меняли. Что скажет мент? Заткнулся и пошёл. А перед заморозками собирают всю соломку с деревни в один дом. Господи! Боже мой! Да тут целую фуру надо чтоб всё это увезти к месту! Это первая мысль когда видишь огромный стог опиумного сырья. А через посты ГАИ как фура с таким грузом пройдёт? Любой постовой дурак поймёт что это не кукуруза. Это ж сколько денег надо на откуп? Как быть? Как? Гениальные решения всегда просты. Нет, не надо никакой фуры. Не надо и денег на постовых тратить. Надо зернодробилку "фермер", чтоб соломку измельчить. И печку на дровах, чтоб в чане из дроблёнки молочко выварить. А потом выпарить. А потом... Замочить те же кофты пуховые в этот концентрат и высушить. Всё. Не надо фуры. Не надо ментов маслом кормить. Надо кофту в мешок полиэтиленовый завернуть и в Москву или Киев увезти, а там в тазике вымочить.
Тут может кто-то из знающих заметить:
- Так а номера машины, которая всю ночь по деревне мимо окон людских шастает - соломку в один дом свозит? Что из всей деревни некому и запомнить? Цвет машины, марку? Вынужден расстроить. Обычно нанимают таксиста и обещают такие деньги, что он ни на что не смотрит, представляет как домой в семью деньги принесёт. Дети рады будут, жена... По полгода зарплаты нет. Говорят ему: "Свадьбу цыганскую повозишь!" Он только улыбается. А если нет, то номер можно и залепить. А вот цвет машины... Хотя, был случай весёлый! В колхозе свинью украли. А сторожа подпёрли лопатой в сторожке. Председатель отказался строителям доплатить за сверхурочные. Вот и нашлись "мстители", отомстили. Вернули недоплату.
- Да!, пишите, всё скажу!, - кричал сторож, когда милиция приехала, - связали её родимую, а чтоб не визжала тряпку в рыло затолкали. И на заднее сидение сунули! Я сам видел! А меня подпёрли вон! Всё скажу!, - кипятился дед. - Двое, в телогрейках серых и шапках-ушанках. Так и пишите! На одном точно сапоги. На другом тоже. Белая пятёрка, поцарапан бок правый. И си-ильно поцарапан. Сразу увидите по царапине. Весь салон у ней ещё газетами застелен. Из-за свиньи. Тоже вам примета. Вот номеров не видал. И провода пообрезали, што главное! И свет и телефон! Всё скажу - кричал расхрабряясь от присутствия милиции. Получив такое точное и полное описание - как не поймать воров?
Объявили план "перехват". Все белые пятёрки, а заодно и похожие на них семёрки и даже шестёрки и копейки, короче всё светлое, даже москвичи, тщательно обыскивали. Даже в бардачки заглядывали. Доказательств свинского присутствия в салоне искали. Руками коврики тёрли и руки нюхали. А тем временем два "народных мстителя" в ручей заехали, да мел и отмыли со своей тёмно-синей, почти новой семёрочки. Они её мелом перед тем побелили. Из пульверизатора. Да не везде мел лёг хорошо. Вот в темноте как белая, но побитая и смотрелась!
Осень в этом году всё никак не хотела уходить. Цеплялась остатками листьев, какими-то летающими паутинками, бабочками с такими обшарпанными крыльями что уже и названия не определить, и запахом спелой антоновки, которой казалось пахнут даже помойки. Облысевший тополь на самых концах веток выгнал по нескольку новых листов, и выглядел с новыми листьями так же, как бабушка-старушка в стрингах. Старый дурак решил что опять будет лето.
- А чего домой не едешь? - спросила Танька у цыганчонка. Тот стоял и с его мокрых штанов и ботинок на асфальт натекла лужа грязной воды.
- Денег нету. Вот цыганы появятся в городе (проговорился!) возьму у них и поеду.
- А "напросить" не пробовал?
- Я возле ресторана просил, плохо. И поесть не хватило.
- Не, - лучше всего возле кинотеатра, - видно было что Танька знала тему даже лучше его, - только надо по людям смотреть. Чтоб он её любил. Тогда ему будет стыдно при ней отказывать. А тебя как зовут?
Познакомились, посидели на лавочке пока долго крепившийся Васька не стал дрожать от холода. Не зная фарватера, он пробежался по самой глубине лужи.
Первый раз за все шесть лет Танька проводила свой День рождения не одна, а с человеком который ей нравился. Они вдвоём сходили в ларёк и теперь сидя в подвале на тёплых трубах пили "тархун" из одной большой бутылки и заедали его чипсами. И она уже называла его Васичка. А про себя - "мОй Васичка". А когда он сказал отдавая последний чипс из пачки: "На, Танюшка, съешь". В подвале было темно, но серая бетонная стена вдруг сделалась красной. Это загорелись Танькины щёки и уши. И она сама не знала даже почему начала плакать, пытаясь проглотить комок в горле. Навзрыд. Горько-горько. Уткнувшись в Васичкено плечо. На Танькиной памяти это был первый человек, который её пожалел.
"...раухабилась разная тварь..."
Во дворе, Танькину мамку Сашку, звали ещё Шуриком. Была тоже история.
- Зуб даю!, - кричал Ботало в гараже где они всегда собирались пить пиво, - есть у Сашки бабки! Мне раз сотку баксов - во!, заплатила только за то, что я её на дачу возил и подождал. А развести её "на раз" можно. Вон, пригрозим что дочку заберём и отдаст бабки!
Получил Ботало такую стрёмную кликуху по тупости своей. Всё ему хотелось матёрым убийцей выглядеть, вот он и вплетал Афеню куда нужно и куда нет. Есть такой тайный разговор, барышником Афиногеном, Афеней, в 18 веке выдуманный. Мол тогдашняя блатата и люди фартовые говорили на таком языке. По-таковски. Спрашивали один другого, чтоб своего узнать: "Ты на Афене (по-Афене) ботаешь?" Ботало это язычёк от коровьего колокольчика. Язычок разговор обозначает, а этот дурак не разобравшись кричал: "Я на фене ботало". Феня и Афеня вещи совсем разные, если кто понимает... Вот его Боталом на фене и зовут. А кто знает что такое феня - посмеивается с дурака. И на всю жизнь он теперь - Ботало на фене.
- Кто, Сашка бабки за Таньку отдаст? - заржал Ржавый, рыжий конопатый пентюх, - Ага. Ну, ты даёшь! Она про неё и не вспомнит. Вон, сколько раз после кабака её на улице забывала. А малая в подвале ночевала. Была б моя сестра - удавил бы с-сучёнку, - пожалел как мог Таньку.
В принципе из находящихся тут, в гараже, только Ботало корчил из себя "бывалого ходока", хотя вся его ходка была 15 суток за тунеядство, да Мытый. Тоже ещё тот ходок. Ливерная колбаса, а корчит из себя московскую. То ли веник в бане украл, то ли кусок сахару у бабки из-под подушки, а понтов было на пожизненную каторгу с ежедневным расстрелом с близкой дистанции. Они собирались в гараже часто. Пили пиво и строили планы как им разбогатеть. Чтоб новому времени соответствовать. А что тут долго думать? Теперь пришла культура! В каждом кинотеатре шёл фильм американский. Из которого и дебилу ясно было, что разбогатеть просто: надо кого-нибудь убить или ограбить. Вот и строили они планы сообразуясь с Америкой.
Шуриком они стали звать Сашку с тех пор, когда пытались приспособить красивую дуру для квартирных краж. Чтоб квартиры открывала. Все блатные и приблатнённые "шуриком" по-Афене называют отмычку. Так это им виделось: она и хозяин квартиры приходят из кабака к нему домой, раздеваются. Шурик потом открывает квартиру и тут вваливают они! С перьями и пистолетами. Пистолетом, для сведения, иногда называют простой кастет. И фсё! Всем ша! Ваши не пляшут! "Генитальный план" - так кричал тогда Ботало, - очевидно опять по своей врожденной тупости перепутав слова. Но, с самого первого раза как-то не всё у них в банде гладко пошло. Если честно, то совсем не хорошо. Думали - вот он пассажир, баклан, ща мы его тут гнобить будем. А пассажир, хоть и без штанов был, не стал целиться и вопросы задавать. Мытому ударил ногой в ухо так, что у Мытого перепонка лопнула - и теперь только одним ухом слышит. Ножик у перепуганного Ботало спокойно взял, на палец остриё попробовал, и ткнул тем же ножиком ему же под колено. Тихонько. Крови почти не было. Так, чуть-чуть, а вот нога с тех пор не гнётся. Вот и ходит теперь Ботало - рубль пять. У Рыжего и у Чячи штаны и одежду забрал и вместе с голой Сашкой на улицу всех выгнал. Так домой втроём без штанов и бежали. Сашка и её голожопая свита. А где одежду на улице взять? Таксисты, твари, не останавливались. Ржали только. Перед Новым годом это было.
- Да мы его суку,.. да пусть только нам попадётся!.. Я ему сам глаза выдавлю!.. - кричал Ботало. Не оставлять же так. Нормальные пацаны такое не прощают!
Решили справки навести кто такой, да что такое, где искать... Нашли человечка знающего. Принял принесённый гостинец дедок-сиделец. Выслушал приметы и наколки, спросил на каком плече эполет выколот и сказал так:
- Повезло вам, дуракам, сильно повезло. Молитесь. И денег куда в заначку побольше положите. Должны вы ему теперь. На том и выгнал всех. Не поняли они толком ничего, но "затею с Шуриком" тогда оставили. А вот теперь того же "Шурика" и решили выставить. Обокрасть, значит, Сашку. Если б спросили кого знающего, объяснили бы им, что такая затея - не совсем по воровским понятиям, которых эти зелёные дураки старались придерживаться. Что к своему, пусть и бывшему подельнику, в карман залезть это вроде как крысятничать. Но с другой стороны у неё всё: вон - постоянно в кабаке висит!; и квартира; и в квартире; и машина; и дача! И бабки - сто пудово мамка с фабрики украла! А у них как у латыша - только... ну, да, душа... и больше ни шиша... В смысле шиш один. В смысле даже на пиво нету.
Расходились из гаража за полночь. Неожиданно Мытого во дворе взяла под руку какая-то мадама.
- Здравствуйте И-игорь, - пропела, - проводите даму до подъЭзда!
- Тьфу ты, дура. Напугала, - галантно поздоровался кавалер. И добавил - Привет Валюха! Что одна ночью ходишь? Или у тебя совсем уж и отобрать нечего, а Валюха? ...А может дать чего?
- Замолкни, - другим голосом проговорила Валюшка, - дело есть.
Шлюшка-Валюшка
Они сидели вдвоём на кухне у Сашки.
- Санечка, родненькая, выручай! - Ворковала её давняя знакомая мамка-одноночка которую все заклятые подруги от зависти звали "шлюшка-Валюшка". Она непонятно с чего припёрлась с самого утра и клянчила денег. Именно что клянчила...
- Ты ж знаешь, я отдам. Пятнадцатого мой с вахты приедет, я и отдам. Мне срочно надо. Сама понимаешь, он с Севера приедет, а у меня тут - "ветром под подол надуло".
- Во-во, - хохотнула Сашка, - скажешь ему что "рогатостью" он от оленей на Севере заразился! Он дурак у тебя, он поверит. Если что, так сводим ещё раз к Святозаре.
В последних словах, Валюхе так показалось, зависть ножиком острым сверкнула. Конечно. Дурак. Чужого ребёнка воспитывает, деньги в обмен на здоровье с Севера домой мешками тащит. И не в "мешках под глазами", а так, в сумках. Валюху на руках носит. Ребёнка любит. Хвалит:" Хозяюшка ты моя! Как вкусно борщи-то варит!" А она эти борщи на заказ из ресторана таскает. Бельё и то в прачечную сдаёт. Позавидуешь! Да, так про Святозару.
Была в их городке такая "колдунья в седьмом поколении" - Святозара. После войны в детдоме воспитывалась. Сирота. А с перестройкой вдруг стала целительницей "в седьмом поколении". Какое нафиг "седьмое поколение"? Мать её никто не знал, не то, что бабку-прабабку. Но за деньги всё что людям нужно предсказывала и лечила. Так вот водили к ней однажды Валюхиного мужика. Тоже так же вышло. Он куда-то отвернулся на минуту, а она ему заразу и преподнесла. На третий день по приезду от оленей он видит утром - здрассьте! - дело не ладно и побежал в больницу! Там анализы сделали и диагноз поставили. И справку о том выдали. Сашка с Валькой прочитали справку, схватили его в охапку и потащили силой к "Потомственной Гадалке и Святительнице". И что вы думаете? Был нормальным человеком, но так эти "сватьи бабарихи" ему голову задурили, что поверил он в то, что это не гонорея ни какая, как в справке медицинской написано, а просто у него не вовремя третья и седьмая чакры открылись. Оттого и болезнь. Оттого и болит что энергия космоса через открытые чакры уходит! Вона что!, а не то, что эти коновалы в своей справке накалякали! Однако, очевидное - невероятное! Пенициллину сразу удалось справиться с энергией космоса и все чакры позакрывать. Всё прошло.
- Сашенька, не до шуток мне. Приедет - убьёт! А денег нету. Сейчас, сама знаешь, сто баксов на вакуум надо да медсёстрам тоже. Короче, дай мне пятьсот. Я тебе шестнадцатого с самого утра принесу.
- Во-во! Он приедет, тебя грохнет, а я бабок лишусь?, - прагматично пошутила Сашка.
- Не, ну ты ж знаешь, я ж не за просто так. Вот, возьми колечко в залог. Шестнадцатого не отдам, твоё будет.
И достала Валюха тут колечко... Сашка видела золотую фигню всяко-разную, много видела. Но такого! По цвету было видно что это золото старое. Старинное золото. Резьба и вся работа, завитки там всякие, финтифлюшки-баламбешки так тонко отделаны что и дураку вислоносому понятно, что не машина это катала, а руки делали. И не просто руки. А руки большого мастера. Но даже и эта красота золота была всего лишь только рамкой для того чуда, которое горело в центре. В центре выбрасывал цветные искры прозрачный камень. По виду он был как огромных размеров роса на лепестках розы. Даже когда поворачиваешь колечко казалось что эта роса льётся, переливается и скользит по перстню, вот-вот сорвётся и скапнёт на землю! Поэтому Сашка и подставляла ладошку из боязни эту каплю обронить. И не надо к ювелиру ходить, чтоб грани на камне посчитать! И так ясно, что там их шестьдесят четыре, не меньше. Каждая из них собирала и выбрасывала такой сноп разноцветного огня, как будто внутри какой-то малюсенький гномик сваркой чиркает, казалось вот-вот вспыхнет настоящий огонёк пламени. А меж тем сколько ни держала Сашка в ладошке камень, не нагревался он. Не брал чужого тепла гордый камень. Из надписей на перстеньке стояли только две русские буковки: "К.Ф". И никаких там проб, орлов двуглавых и каратов. Сашка совсем не была специалистом, но не знать кто такой Фаберже... Вначале, где-то там, глубоко под причёской у Сашки шевельнулось подозрение. Продать или заложить такое, как так можно? Может Валюха просто дура? Или хитрость какую измыслила? Она дефка ушлая! Способна на гадость. Но тут из тёмных закоулков души выскочила огромная жаба, закричала:"МОЁ!", схватила своими лапками жадными эту худенькую мыслишку и задушила! Нет! Какой подвох? Как же может такое быть-то? А тут ещё в телевизоре лиса Алиса с Котом пели... "на жадину не нужен нож, ему покажешь медный грош - и делай с ним что хошь! Там дари-дари-дари-дари" - лезло в голову. От этого все мысли сбивались в стадо. Какой грош! Тут целое состояние! В общем нашла жаба выключатель осторожности в Сашкиной голове.
- Валюха, начала хитрить Сашка, - да я б с дорогой душой, тока у меня ж договор с банком!
- Какой ещё договор, что за банк?
- Банк-то вон он где, - она ткнула пальцем в окно, - а договор такой, что я не буду всем деньги в долг давать, как банк это делает. А за это банк обязался что: банковские сотрудницы за деньги никому давать не будут. Как я это делаю.
- Да, Санечка, мне не до шуток!
- Так когда деньги-то нужны?, - спросила, - а про себя уже решила: не дам в долг! НЕ ДАМ! Пусть продаст. Кольцо-то, верно, ворованное, ни в одном ломбарде в залог не возьмут - дорогущее! Да и светить она его там не захочет! Куплю! Дорогое кольцо, буду всем втирать что прабабкино. Мол, графиня была. А дед графин. А я стакан.
- Вчера, вчера, Санечка! Мне чем быстрее, тем лучше! Я бы отстрелялась и пошла поправляться. А то мужик с Северов приедет, а я на больничном и даже поговорить будет не чем. Говорилка на бюллетне.
- Купить - куплю!, - наконец отрезала Сашка, - а залогов мне твоих не надо. Вдруг оно у тебя ворованное?
- И что? - окрысилась Валюха, - если ворованное можешь купить, почему не хочешь ворованное в залог? Не крути, родная. - И тут же спохватилась, заулыбалась:
- А вообще какая разница, мне главное сегодня и как можно скорее деньги нужны! Сколько дашь?
И опять под причёской что-то завозилось, заволновалось: Что ж она такая сговорчивая-то? Но жаба и тут справилась.
Не хотела Валюха этот перстень отдавать! Ох, не хотела! Даже показывать его никогда и никому не показывала. Но тут дело такое! За один раз можно на всю жизнь денег взять. Да фигня всё то, что она этой дуре-Сашке насвистела. Она даже и не залетала. Просто услышала обрывок разговора, что эти дебилы гаражные хотят из Сашки бабки вытрясти. И понравилась Валюхе эта идея. Хорошо всё складывалось! И даже прикрытие уже готово. Если разборки начнутся, как-нибудь этот разговор гаражный и всплывёт. А если не всплывёт, так сама Валюха и поможет ему всплыть. На этих дебилах из гаража менты и остановятся. Что им зря жизнь свою тратить и виновных искать - вот они, виноватые. Ату их!
- А что, - рассуждала Валюха, - вон Сашка, год как мать умерла, не работает и всегда на кабак неслабые деньги есть. Значит оставила ей мать денег. И, похоже не мало оставила. Как найти где лежат?
Старый карманник как-то хвастался-поучал под чужую водочку:
- Базар - дело тонкое. Самое сложное это узнать где у клиента деньги. Как узнать? Есть, конечно дураки, что в сумке носят. Есть такие что в трусы суют. Как узнать где шарить?
- Ну, и как? Нюх воровской особый нужен? - молодёжь уши нашерошила.
- Хэх! Они сами мне показывают где спрятали!
- Не гони, не гони старый, какой дурак станет такое показывать? Не для того прячут!
- А ты сам попробуй. Иди за человеком и смотри. Если у кого в сумке - то прижимает он эту сумку к груди как будто под ней рана и сам он кровью исходит. И тогда всего-то и надо ему на ногу посильнее наступить или по уху ударить, отвлечь короче, да сумку сдёрнуть и перекинуть напарнику. А то идёт клиент и постоянно за бок хватается - это он так деньги проверяет. Или за карман. На месте ли? Или уже уплыли... А там дело техники. Если знаешь где лежат. Всего-то и делов!
- Надо чем-то дорогим её проверить. - думала Валюха, - Показать нужно ей дорогое что-то и посмотреть торговаться будет или сразу купит? И куда за деньгами сунется. Они и дома и в гараже и на даче могут быть. Да хоть в машине. Не в сберкассе же она их хранит. Куда побежит, там и деньги. Дома тоже должны быть, на всякий случай. Но не много. Поэтому показать ей вещь дорогую надо, ценную. Чтоб много денег ей требовалось. Не такая же она дура, чтоб всё под кровать засунуть. Вон к ней прорва народу ходит! Уже б разнюхали и увели. И одной мне со всем этим не справиться. Нужен помощник. Если деньги в гараже, то надо будет гараж вскрывать, если на даче, так доехать надо. Машина нужна. Нужен напарник.
Да. Это уж точно. Если зона отметку поставила - не надо на картах ворожить правда ли это. Вот у Валюхи пять синеньких точек на руке стояло, на перепонке, между большим и указательным пальцем. Четыре по краям и один в центре. Такие, как на игровом камешке. Знак воровской. На киче нарисовали. По её характеру. Как в воду глядели. Именно такой у неё характер, воровской.
Уговорила она дурака этого, Мытого, чтоб вместе Сашку тряхнуть.
- Да ты, Игорь, сам умный, сам подумай. Меньше народа - больше кислорода. Ну, свистните вы кодлой эти деньги, поделите и купите себе по порции мороженого, так ты хочешь?
- Ну, не по порции. Из-за порции не стоило бы и браться.
- А сколько у неё, много? Можешь ты мне сказать хоть примерно? Или из ваших кто-то может? И как вы брать собрались? Таньку украсть? Идиоты! Да она, если б не менты - сама её на помойку выкинула!
- А чё сразу Таньку, так вон в подъезде прижать и нож приставить - скажет всё!
- Расскажет, говоришь? И вы, бараны, всем стадом так и решили, что расскажет? А если она на вас ментам покажет - век вам, дуракам, воли в натуре не видать! Как в кино говорят. Знаешь за похищение детей сколько тебе светит? Стоит та пачка мороженого всей твоей страной жизни?
Выйдя от Сашки Валюха села в машину к Мытому. И уже час сидели они в его драной, цвета весёлой ржавчины, наглухо тонированной копейке во дворе и смотрели на подъезд. Ждали узнать откуда Сашка деньги потянет. Там и искать надо будет. Ещё вчера, когда Валюха начала "инструктаж" по подготовке. Мытый крутил из пальцев обеих рук "козу", а из себя строил чуть ли не вора в законе и специалиста по "выставлению Сашек".
- Уберёшь все цацки приметные с машины и с себя, - начала говорить Валюха, - неприметные тоже лучше убери. Фонарик хороший возьми. Налей полный бак, и ещё литров пять-десять в канистру, в багажник. Кусок верёвки тоже может пригодиться. Лопату и топор возьми... Одеяло простое, на всякий случай.
- А случаи бывают разные! - запридуривался Мытый. - Мы чё, в лес поедем, за ёлочкой?
Взяв через "Адидасы" всё его "хозяйство" в не по женски крепкую руку, Валюха в вытаращенные от боли глаза процедила:
- Если из-за твоего распи... гильдяйства что-то накосяк пойдёт, я сделаю вот так - и она неизвестно откуда взявшимся небольшим складнем прочертила, как бы отрезая. - Тоже накосяк. Ясно? - Мытый молча кивал головой, как суслик у норки. - И давай будем хорошими, не будем грубить, мы же напарники. - Валюха растянула крашеные губы в улыбке. А в глазах меж тем никакой улыбки не было. - Да?
И тут на Мытого из Валюхиных глаз аж до пояса выглянул урка лагерный. В ватнике лесоповальном. Так явно увидел его Мытый, что понял, - не надо вякать, лучше не надо.
- Если есть бинокль свой - возьми. Спичек пару коробков. Нет, то купи. Не спрашивай и не одалживай ничего и ни у кого. Ещё раз: все прибамбасы с машины сними. Все. Никаких иконок и антенн. Будут спрашивать - скажи красить собрался. Возьми с собой белой и чёрной изоленты.
- Это ещё на хрена?, - удивился, но остроумничать не стал.
- Ладно. Расскажу дураку. Вот если что-то пойдёт не так, как ты собираешься номера на машине менять? У тебя запасные есть? Или по почте новые выпишешь? И ментов попросишь подождать? А изолентой можно будет номера на машине подправить. Единичку твою на четвёрку исправить, например. Издалека никто не поймёт. Понял?
- А спички? - спросил, уже проникаясь уважением к знаниям Валюхи.
- Лучший способ следы замести - пожар устроить. Ни следов ни отпечатков. Ясно?
- А почему не этим, - Мытый достал крутейшую зажигалку "Зиппо", которой не хвастался разве что бабкам на лавочке.
- Ну, во первых, - сказала Валюшка отбирая зажигалку и пряча её в сумочку, как ты пожар собрался устраивать? Облил бензином всё и поджёг? Как раз кто-нибудь найдётся кто тебя на фоне дыма увидит. А ты на меня покажешь! Сдашь. А если на тряпочку с бензином коробок спичек открытый положить, да сигаретку прикуренную вставить - как догорит сигаретка, то и спички загорятся. А у тебя пять минут форы есть. А про приметы так скажу. Представь, лежишь ты убитый совсем. И голова твоя отрезана, чтоб тебя не узнали, ножиком перочинным, таким как у меня. На огне зажарена и в сортир брошена. А мент в карман к тебе и - "Зиппо" достаёт! А, так это Мытого грохнули!, - догадается сразу следак, - а кто с ним в тот день был? Валюха! Вот и получается, что ты меня опять сдал!
- Тьфу! - плюнул Мытый, - типун тебе на язык.
Тут вышла Сашка из подъезда и цокая каблучками побежала в сторону гаража.
- Вот видишь, всё просто. Сейчас и узнаем где она бабки заныкала.
- А как ты сделала, что она за бабками пошла, в долг попросила, да? - подлизывался Мытый.
- Много будешь знать - скоро состаришься! - Она щёлкнула его пальцем по носу.
Чудеса! Только что тут была зэчка злая, а вот сидит рядом красивая скромная девушка. Чудеса! - думал Мытый.
Проскрипела гаражная дверь, нос машины высунулся и дверь проскрипела ещё раз. Красная девятка объезжая лужи набирала скорость и рулила за город.
- Ясно. Уже ясно что не дома. На даче, скорее всего.
- А с чего это тебе так ясно?, - Мытый решил поднять "отрезанный" престиж.
- А с того, балбес ты, если бы они дома были - то не поехала бы никуда далеко по ямам. Тут бы покаталась, если ум есть. И в речке она их не утопила... И родственников за городом нет. Остаётся дача.
- А почему в лесу не закопать?
- Для тех, кто собак выгуливает?
- Не, а в речке притопить?
- Ага. Браконьерам? Не так-то просто в этом мире спрятать что-то! Совсем не просто. Могут запросто карьер начать рыть или в асфальт закатают. Или милицию на этом месте построят.
Пост ГАИ стоял на другой стороне. Два рядовых ментёныша паслись на дороге по собственной инициативе. Открывали клювы и махали палками - видно есть хотели. Мытый поглядел на Валюху, та пожала плечами, пока спокойно, а беда придёт - тогда и разгребать будем.
А девятка уже поворот включила - на дачи поворачивает.
- Наддай газу, а то там в закоулках потеряем.
- Не учи, - с опаской огрызнулся Мытый, я там всё как свои пять пальцев знаю. Всё детство по садам лазили. Все дырки... Девятка прижалась к высокому, крашенному суриком забору и остановилась. Чтоб мимо не проезжать они свернули влево и объехав участок стали за огородом в кустах. С этого места хорошо был виден капитальный железобетонный домик.
продолжение следует
© Copyright: Борис
#БорисМакеенко, 2018
Свидетельство о публикации №218032502343
Следующая публикация
Комментарии 13