Гадание

Гадать с Наташкой мы затеяли как раз на новогодних каникулах. Время самое подходящее, и уйма свободного времени располагает ко всякого рода развлечениям. В полночь на чердак нашего старого двухэтажного домишки мы идти побоялись. Да и кто ж нас, двенадцатилетних девчух, отпустит из дома в такой час? Потому мы выбрали один из вечеров. Может, и не совсем по правилам святочных гаданий, зато нестрашно и всегда предлог есть из дома уйти. Наташка сказала, что идёт в гости ко мне, я ‒ что к Наташке. Ключ от чердака я благополучно умыкнула у своей мамки, она отвечала за чердачное помещение в нашем домишке на двенадцать квартир. Благо, что взрослым в праздничные дни было немного не до нас. Наташка принесла с собой пару свечных огарков и большой осколок зеркала, найденный где-то во дворе.

Нашли мы на чердаке местечко поудобнее, поставили зеркало, зажгли свечи и сели ждать. Отражение пламени плясало на гладкой тёмной поверхности, будило тени по углам чердака. Мы сидели, затаив дыхание, почти загипнотизированные этой пляской. Потом я осторожно толкнула подружку локотком:

‒ Ты чего-нибудь видишь?

От моего шёпота пламя затрепетало, создавая иллюзию, что по зеркалу бежит рябь, как по поверхности воды.

‒ Неа, ‒ ответила в той же манере Наташа и добавила со знанием дела: ‒ Надо же слова какие-то сказать. Ну, чтоб суженый пришёл.

‒ Точно! ‒ спохватилась я. ‒ Как там? Суженый-ряженый, приди ко мне ужинать? Да?

‒ Угу, ‒ промычала Наташка, придвигаясь ближе к зеркалу, чтобы точно разглядеть в нём свою будущую судьбу.

‒ Так! Это кто ж у нас тут такой-то, а? ‒ раздался на чердаке чей-то громкий, слегка возмущённый голос.

Мы, как по команде, взвизгнули и вскочили на ноги. И почти нос к носу столкнулись с бабой Тосей. Она стояла позади, уперев руки в бока и с прищуром разглядывала нас.

‒ Ну, голубки мои, вы чего тут затеяли-то? ‒ она окинула взглядом антураж и покачала головой. ‒ Не дело вы надумали. О судьбе гадать ‒ лукавому помогать. Идёмте-ка лучше ко мне в гости. Я пирожков напекла. Гасите свечки, девоньки, а обломок зеркала я унесу и выкину. Нельзя в разбитое смотреться. Худо будет.

Баба Тося была кладезем всевозможных суеверий, примет и баек. Кто-то над ней посмеивался, но для нас, детей, она была проводником в мир удивительный и сказочный. А уж приглашение на пирожки ‒ дело святое! Как отказаться, если слюнки текут?

Минут через двадцать мы сидели на кухне хлебосольной соседки, жевали пирожки с яблоком и усердно дули на горячий чай.

‒ Ну, рассказывайте, голубки мои, чего вы там, на чердаке-то, затевали?

‒ Суженого вызывали, ‒ честно призналась Наташка.

Баба Тося посерьёзнела, покачала головой, сокрушаясь о нашей необдуманности. Сказала:

‒ Опасное дело вы затеяли. Погибельное. На святочной неделе нечисти разрешается куролесить и над людьми мудровать. Вы хоть и не как положено гадание проводили, но всякое могло случиться.

‒ А что могло случиться? ‒ спросила я.

Баба Тося присела с нами за стол, в глазах вспыхнул азарт.

‒ А вот послушайте! Я тогда, правда, мала была ещё, но всё равно ту историю помню. Жила у нас на деревне сиротка одна. Девушка хорошая, трудолюбивая да покладистая. Любушкой звали. И вот, затеяли девки наши гадания на Святках. Сапоги бросать удумали через ворота. Бросали поочерёдно, смотрели, в какую сторону носком ляжет ‒ оттуда и жениха следует ждать. Дошла очередь и до Любушки. Кинула она сапог, глянули подружки и закричали в испуге:

‒ Батюшки, родимые! Сапог-то носком на кладбище указывает!

Перепугались все, Люба ‒ та вообще с лица сошла: гадание скорую смерть ей предрекло. А одна подружка, что старше всех оказалась да посмышлёнее, говорит:

‒ Чего голосите-то, дуры? В той стороне, куда сапог лёг, село большое, Гаврилово. Как раз за кладбищем через лес. Чего Любку зря пугаете?

Тут девушки маленько успокоились, повеселели, да вскоре и по домам разбрелись. Святочные ночи ‒ студёные, долго не погуляешь.

А к концу лета к Любушке нашей действительно парень из Гаврилова посватался. Всё, как гадание предсказало. По осени свадьбу должны были сыграть, да незадолго до женитьбы приключилось горе. Может, подружки её счастью позавидовали да сглазили ненароком, а может, лукавый подшутил. Жених Любашин в реке утонул. Сеть выбирал, запутался, да и повалился из лодки. Кинулись вроде мужики спасать, да пока вытащили он уж посинел весь.

Любаша от горя почернела. Ходила как неживая сама. Боялись все поначалу, что руки на себя наложит. Но прошла осень, а потом и зима, и вот Люба наша снова вроде ожила. Повеселела. На гулянье с подружками стала ходить. А как лёд на реке совсем сошёл, так утопла Любушка. Днём ещё по полям с подружками гуляла, песни пела, венки плела, а наутро её рыбаки нашли у берега, синюю и холодную…

Мы сидели за столом, затаив дыхание, заворожённые жутковатой бабы Тосиной историей. Первой из оцепенения вышла Наташка, встрепенулась, оживилась, рассыпаясь во всевозможных домыслах:

‒ Она что, утопилась, потому что по жениху скучала? Или случайно утонула? А вдруг её подружки утопили, которые ей завидовали?

‒ Да кто ж скажет, ‒ развела руками баба Тося. ‒ Как она на реку ходила ‒ ни одна душа на деревне не видела. Ночью, в глухой час, все спят. Был у нас один, тот твердил, что видел Любу, как она на реку ночью шла. Да не одна. Будто бы вёл её за руку парень. Высокий, красивый, только мёртвый. Да только веры этим словам особой не было, потому что говорил это дурачок деревенский. Мало ли что ему от недостатка ума почудилось. А вы, голубоньки, запомните: худое это ‒ судьбу гадать и с лукавыми заигрывать.

Сумеречный Край (Дзен) 

#мистическиеистории