– Да ё-моё, чо за баг? – Жора потряс ноутбук, потыкал в кнопки, зевнул. Он ещё валялся в кровати и по утренней привычке ждал бодрого музона. Но на тёмном экране устройства молчаливо пульсировало огненно-красное пятно.

Кнопка перезагрузки послушно щёлкнула, и ноут сначала затих, а потом шумно загудел.

– Ну давай, давай, мазефака, – заторопил парень экран, и тот сразу ожил.

Пятно увеличилось и проговорило девчачьим голосом, словно голосовой помощник Алиса:
– Вы выбрали перезагрузку устройства… Активирован обратный отсчёт… Сто… Девяносто девять… Девяносто восемь…
– Да ладно, – удивился Жора и окончательно проснулся.
– Девяносто шесть… Девяносто пять…

В голове тут же возникли фрагменты из боевиков и, не придумав ничего лучшего, Жора нажал на кнопку выключения.

«Что за херь? Так, стопэ. Это мы вчера вирусню словили, что ли?» – чертыхнулся он и припомнил прошедший вечер.

В целом вчера было отпадно. После двух пар он засел в аркадах, но подвалила сестра с новым корешом, с виду полнейшим задротом и душнилой. Типа знакомиться.
Чел оказался прошаренным в играх. Даже приволок хардкорные аддоны к одной ролёвке. И, короче, они дружно гаматили до ночи.

Этот Хаки, так звали Веркиного парня, от джойстика и пиццы не отрывался, а вот Верка пару раз отходила, и один раз точно именно к ноуту. Скачивала какой-то патч.
«Ну спасибо тебе, Верка», – в голове сложилась картинка, и виновный в вирусняке был найден.

Жорка от души громко выругался, пообещав сестре репрессии, вскочил, почистил зубы, умылся и поставил чайник. Налил обжигающего крепкого чая, сварганил бутер и, забывшись, довольный, привычно поплёлся в спальню за ноутом.

– Чёрт! Чёрт, – настроение испортилось мгновенно. Вспомнил про обратный отсчёт.

«Блин же. Вот непруха. Ладно, ла-а-адно, а где мой родимый…»

Поискал сотовый, нашёл, включил. Вернулся на кухню к чаю, откусил бутер и провёл пальцем по экрану. Телефон тем же девичьим голоском, но уже как-то более нервно произнес:
– Вы выключили переносной компьютер, не дослушав информацию до конца… Активирована синхронизация электронных устройств, принадлежащих одному владельцу… Дослушайте обратный отсчёт… Девяносто четыре… Девяносто три…

Жора подавился бутербродом и вылупился на экран. Конечно же и тут шевелилась криповая клякса, как на ноутбуке.

– Да что за фигня-то такая, мать твою? – взбесился Жора и постучал телефоном по столу. Потом пальцем поводил по экрану по предполагаемым курсорам меню. Безрезультатно.
– Девяносто… – продолжался отсчёт нежным голосом.
– Хрень, – обиделся Жора на телефон и поскорее выключил его. По всему выходило, что вирусняк, подхваченный вчера Веркой, сконектился со всеми его гаджетами.

Жора с шумом швырнул чашку с чаем в мойку. Недоеденный бутерброд полетел в мусорку. Раза три Жора влепил ладонью по дверце холодильника, поорал в никуда и пнул табуретку. Потом на эту же табуретку присел и закрыл ладонями лицо.

Истерить и громко рыдать – вот всё, что осталось студенту и игроману Жоре Маевскому, которого одним махом лишили любимых игрушек. В носу щипало, а на глаза навернулись слёзы.

«Сам виноват, – наконец взял себя в руки Жора. – Ладно, вирус так вирус. Просто отнесу в ремонт – и больше никаких непроверенных сайтов и программ, клянусь».

Где-то над рабочим столом была приколота визитка одного важного чувачка Агарыча, который шарил в компах, как бог, и мог починить и проапгрейдить любой электронный хлам.

На часах было восемь, и Жора решил не ждать вечера и прямо сейчас во что бы то ни стало договориться с Агарычем на ближайшее же время. Долго искал неубиваемую кнопочную Нокию и зарядник. Переставил симку и, не дожидаясь, когда телефон зарядится, включил его.

Крошечный серый экранчик ожил, и Жора вскричал, от души чмокнув бравого старичка: «Давай, давай, молодец. Оживай».

Сел на пол у самой розетки, бережно держа в руках раритет и мысленно благодаря высшие силы, не позволившее выкинуть отжившую своё трубу на помойку.
Потом набрал цифры, каждая из которых по-особому пискнула, и минут пять слушал долгие гудки.

– Алё. Кто это? – непривычно громко поинтересовался телефон сонным басом.
– Семён Ваганович, доброе утро. Это Георгий Маевский. Левацкий дал мне ваш номер. Нас знакомили как-то у Левацких, помните?
– Нет, – сердито пробасил голос. – Вы на время смотрели? Позвоните позднее.
– Подождите, Семён Ваганович, – страшным голосом вскричал Жора, боясь, что Агарыч бросит трубку, – тут такая беда…

Он начал торопливо пересказывать события утра, но обнаружил, что собеседник его не слышит, и посмотрел на экран: на сером фоне разбегались чёрные пиксели, а в центре стояли две допотопные квадратные цифры «восемь» и «семь».
Потом «семь» мигнула и сменилась на «шесть». Жора выругался, в сердцах отшвырнул телефон вместе с зарядкой в сторону и обречённо остался сидеть на полу, прислонившись спиной к стене.

«И этот туда же, – подумал он с какой-то болезненной тоскливостью. – Какой-то заговор техники. А что будет, когда счёт дойдет до одного? Взрыв? Что если я в игре, и меня пытаются убрать?»

***

Семён Агарян, разбуженный беспардонным звонком, после слов «тут такая беда» несколько минут ещё слушал короткие гудки. Потом прикрыл глаза. Однако сон не шёл.

Сочетание «беда» и «Левацкий» у него вызвало нехорошие предчувствия, и в области сердца кольнуло. Чего-то такого он и ждал всё это время с того момента, как Толик Левацкий, будучи заведующим отделом технического оборудования одного крупного НИИ, предложил Семёну скупать у него с рук детали к оргтехнике. Начали с малого, но потом аппетиты у обоих выросли, и обороты тоже. Речь шла о хищениях в особо крупных размерах. Левацкий мухлевал с накладными, списывая недостачу как брак, а Агарян продавал детали по более высокой цене. Оба были в выигрыше.

Семён окончательно проснулся, сел на край кровати и задумался. Мальчик вот этот, что сейчас звонил от Левацкого, наверняка хотел предупредить, чтоб Агарян подчистил хвосты. Значит, нужно левую бухгалтерию удалить, а оставшийся товар уничтожить. Можно попробовать успеть. А там пусть докажут.

«А Левацкий молодец. Предупредил, не зассал», – Семён торопливо засобирался и спящая жена встрепенулась, посмотрела на будильник, повернулась к Семёну.

– Сень, ты ж к одиннадцати хотел? – вяло спросила она, наблюдая, как муж одевается.
– Наташ, ты с Ленкой Левацкой – как? – вместо ответа спросил Семён.
– Сейчас вместе идем в спортзал. А что?
– Что. А то. Толика вроде прижали. ОБЭП, – и Семёна передёрнуло. – Ты там с Ленкой встретишься – скажи, что поддержим, чем сможем. Если меня самого не заметут.

Он буквально вылетел из квартиры, а ошеломлённая Наташа набрала Ленкин номер.

***

Леночка Левацкая сидела напротив зеркала и массировала лицо, ведя тонкими пальчиками по нанесённому на скулы абрикосовому маслу, когда зазвонил сотовый, и на экране высветилось: Ташка Агаряшка.

– Ну, бли-и-ин, – протянула Леночка и надула обиженно губки, – руки в масле.

Она вытерла руки салфеткой и приняла звонок.
– Алё, подруга, – проворковала Левацкая и, закрыв ладошкой микрофон, сказала проходящему мимо мужу, – и мне кофе, дорогой, сделай.
– Лен, ты как? Держишься? – печально произнёс Наташкин голос.
– В смысле? – не поняла Леночка.
– Ну, Толиком, говорят, твоим полиция интересуется. Нам позвонили, сообщили. Мой сейчас вылетел из квартиры на работу, как пуля. Бледный такой. Весь в шоке.
– В смысле? – снова удивилась Леночка, не найдя других слов. Она вытерла салфеткой лицо и прошла на кухню, где ничего не подозревающий беззаботный Толик, напевая какую-то весёлую песенку, жарил яичницу.

– Толик, ты в курсе, что тебя скоро арестуют? – спросила строго Леночка одновременно у Толика и у трубки.
– Что? – повернулся Толик и одарил жену счастливой улыбкой. – Давай, малыш, бросай телефон, садись завтракать.
– Он не в курсе, – сказала Леночка в трубку, – скажи ему об этом ты, – и она сунула сотовый под ухо мужу, а сама перехватила лопатку для жарки.

– Привет… Так. Та-а-ак, – улыбка Толика исчезла с лица, брови выгнулись и нахмурились. Он сел на табурет и больше уже не сказал в трубку ни слова, лишь молча выслушал, а потом также молча её отключил.
– Кто-то из людей Семёна успел его предупредить, – объяснил он жене трагическим голосом и на минуту закрыл глаза. – Это конец, Лена. Конец.
– Ничего ещё не конец, – сказала Леночка с завидным упрямством, – предупреждён – значит вооружен. За тобой же ещё не пришли? Значит, что-то можно сделать!

В течение последующего часа Левацкие успели провести множество манипуляций с электронными счетами, купить билеты на ближайший рейс до Куала-Лумпур, спешно собрать три чемодана, забрать сына Тёмку, сокурсника Жоры Маевского, из института и выехать в Домодедово.

– Пуся, – вполголоса в закрытой ванной проворковала Леночка в телефон, пока Анатолий в кабинете вел оживлённую беседу со своим юристом. – Пусечка, мне надо уехать. Я не знаю, как надолго. Да, я помню, что обещала. Помню. Но пока никак. Все деньги он перекинул, а наличку оставляет юристу. На взятку, наверное. Но ты не огорчайся, Пусь. Все наладится. Я тебе позже позвоню.

***

Тот, кого Елена Левацкая называла Пусечкой, а остальные – Константином Ивановичем, разговором был очень расстроен. Он чуть не раздавил кнопку отбоя, откинулся в рабочем кресле и посмотрел на квадратные панели потолка.

«Безмозглая дрянь. Обманула. Полгода коту под хвост», – зло подумал Константин Иванович Брызжалов и, не имея возможности сказать этого в трубку собеседнице, взял чистый лист, нарисовал там страшную бабу из каракуль с палочками вместо рук и ног, подписал «Е.Н. Левацкая – дура», зачиркал плотно ручкой так, что человечка совсем не стало видно, смял листок в комок и выкинул его в урну. Немного полегчало.

Константин Иванович возлагал большие надежды на финансирование некоторых личных проектов господином Левацким, в чём ему обещала помочь его любовница.
Шесть месяцев ресторанов, букетов, страстных стихов и воздыханий, но это того стоило. Сумма, ради которой он старался, была значительная. Многие разработки сулили принести огромные дивиденды. И Константину не хотелось дарить их кому-либо ещё. А с Еленой Левацкой он так славно условился, что она внесёт деньги как инвестор и получит просто хороший процент от прибыли когда-нибудь в будущем. Процент! Вот они – барыши на блюдечке с голубой каёмочкой.

Под эти договорённости он нанял талантливых ребят с мега-идеями, снял помещение, закупил в кредит движки и компьютеры. Только-только начали вырисовываться достойные результаты.

И теперь вот это «не огорчайся, Пусь».

Он вышел из кабинета в большой зал, где шумела творческая офисная жизнь, и целый рой программистов клацал по клавишам перед мониторами. Прошёлся между рядами, заглядывая через плечи в их рабочие экраны. Остановился у одного из айтишников и молча какое-то время смотрел на всплывающие меню.Молодой хакер заметил Константина Ивановича, снял наушники и повернулся.
– Вы что-то хотели, Константин Иванович?
– Да, Антонов. Вот что. Ты пока разработку вирусной синхронизации отложи. Дорабатывай предыдущую игровую консоль.
– Но, – начал было Антонов, – там почти уже всё завершено, и прога совершенна. Я её как раз проверяю.
– Антонов, – с нажимом повторил Брызжалов, – отложи до лучших времён. Ясно?
– Ясно, – согласился с досадой Антонов и вернулся к работе.

***

Как только Брызжалов отошел к другим программистам, Антонов вышел в курилку. Покурив, он набрал свою девушку Веру.

– Хаки, солнце! – обрадовалась та, – как дела?
– Прикинь, разработку моей проги пока заморозили. Ты брату, кстати, своему звонила?
– Не могу дозвониться, не берёт трубку.
– Странно. По идее по времени уже должен был посмотреть.

Они оба захихикали, представив реакцию Веркиного брата на свой сюрприз.

Идея сделать свадебное приглашение чумовым и использовать для этого свежую программку Хаки принадлежала им обоим. Программу Антонов так и назвал “Хаки”. Она загружалась с флэшки в рабочее облако и перекрывало доступ пользователя к управлению устройством, пока шёл обратный отсчёт.

Ну и конечно, если у пользователя был телефон, то для верности на его номер отправлялась дублирующая программка, которая работала в пару основной и прочно оседала в свободной ячейке памяти сим-карты. И работала на любом устройстве, а после выполнения самоудалялась.

Как только закончился бы отсчёт на экране, должна была взорваться анимационная бомбочка, и во взрыве появлялись бы рисованные жених и невеста с лицами Хаки и Верки, и голос бы произнес, что Георгий Маевский с этой минуты должен готовиться стать любимым гостем на свадьбе Антоновых и будущим дядей антоновских детишек. Та-дам!

Пока выставляли таймер, долго не могли сойтись на числе для отсчёта.
– Всё не то, не успеет испугаться! Надо, чтоб он сначала очень сильно испугался, а потом также сильно обрадовался! – сказала тогда Верка, и они сошлись на сотне.

– Интересно было бы посмотреть на его реакцию, – задумчиво проговорила Вера в трубку, – вот бы увидеть, что он сейчас делает.
– Наверное, хохочет, – предположил, ухмыляясь, Хаки.

***

Увы, Жоре было не смешно. Он заперся в ванной комнате и, пока в горячей воде с хлоркой пускали пузыри бывшие электронные любимцы, ножницами разрезал сим-карту.

Невесело было и Семёну Агаряну, пока вывозились и прикапывались экскаватором за городом коробки с деталями, а гроссбухи горели там же в бочках.

Совсем не радостно было чете Левацких, которые в этот момент трусливо ожидали вылета в аэропорту.

Печалился и Брызжалов, простившись с иллюзиями о богатстве. Грустил весь коллектив, потеряв надежду на премии и гранты.

Ещё не наступил обед, а вирусом страха, отчаянья и разочарования заразилось больше десятка людей. И он распространялся дальше.

И только где-то в потаённых мирах телефонного провайдера пульсировал крошечный весёлый и невостребованный электронный вирус, который только того и ждал, чтобы принести радость.

«Дослушайте обратный отсчет. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Та-дам!»

Автор: Воля Липецкая (канал Большой Проигрыватель)

#фэнтези