СКАЛИСТЫЙ ОВРАГ.

Расскажу я вам довольно странную, а можно сказать и мистическую историю. Выдумывать такие байки мне не к лицу, потому что лет мне уже не мало (54 года) да и скептик я неисправимый (по крайней мере был). Только предупреждаю тех, кто не любит и не верит в мистику да ещё и матерится, услышав подобные рассказы, не читайте, вам это ни к чему. А я сам лично столкнулся с этой необъяснимой чертовщиной.
Всё это началось со скорбного траурного события - у меня умерла жена. Двадцать семь лет прожили мы с ней душа в душу, вырастили двоих сыновей, которые сейчас живут в Екатеринбурге со своими семьями. Материальной помощи они у нас не просили, жили обеспеченно, поэтому трудились мы с женой для самих себя на своем огороде в большом поселке недалеко от города Оренбурга. Больше родственных душ ни у жены моей, ни у меня не было, потому что выросли мы с ней в детдомах. Но раньше был у неё брат-близнец Фёдор, который сбежал из детдома в пятнадцатилетнем возрасте да так и не объявился, сколько не наводили мы справок. Смирившись с многолетними безрезультатными поисками Фёдора, мы успокоились и перестали уже надеяться на его появление в нашей жизни. Так и жили мы с ней вдвоем, каждое лето копошась на своих восьми сотках.
И вот этой весной, 10-го мая, умерла моя любимая жена Анюта от оторвавшегося тромба. На похороны приехали сыновья с женами, детей они ещё не родили, поэтому в Оренбургскую область они прибыли незамедлительно.Похоронили мы свою любимую жену и мать, справили поминки, как положено и через десять дней уехали они обратно в свой город. А я остался один на один с тяжелым горем. Тяжело мне пришлось, ведь в рюмку провалиться у меня не получилось, потому что отвращение у меня к спиртному ещё со времён работы в геологоразведке. Тогда мне было двадцать лет, сил в мышцах немерено, вот и бродил я геологом по иркутским лесам по месяцу, а то и по два. Там-то и приелся мне спирт, из-за которого сгинули в тайге двое знакомых геологов и один охотник. Упились они тогда в охотничьей избушке да и пошли на подвиги, медведя решили добыть. До берлоги даже не дошли, затерялись по пьянке, когда метель началась и замерзли насмерть. Их через неделю только нашли в десяти километрах от избушки, зверьем поглоданных. Вот после того случая моя дружба с алкоголем почти прекратилась, страшно за себя стало, ведь тайга легкомыслия не прощает.
Ну так вот, пить я не мог, поэтому старался жить обычной жизнью, но уже без жены. Пять дней после отъезда сыновей прошли спокойно, но с шестой ночи стала сниться мне моя Анюта. Видел я её почему-то в иркутской тайге, возле охотничьего домика. Она молча смотрела на меня, а потом медленно повернувшись ко мне спиной, так же медленно уходила от домика в сторону глухого леса. То место я помнил. Находится оно возле небольшого озера Таёжного, где пришлось мне в молодости побывать, когда мы, четыре геолога, ждали покрытия болот льдом, чтобы вести разведку за их пределами. Само озеро небольших размеров, примерно тридцать на сто метров, берега которого густо поросли разным кустарником. В Таёжное озеро впадает и вытекает из него маленькая речка Тайганка, ширина которой в самом широком месте не более семи метров, а в некоторых местах её можно даже перепрыгнуть. На правом берегу озера, в пятидесяти метрах, стоит охотничья избушка, построенная ещё в шестидесятые годы охотниками-промысловиками, зарабатывавшими на жизнь охотой на пушного зверя. Вот именно возле этой старой постройки и виделась мне во сне Анюта. Одетая в цветастое летнее платье она уходила от домика в глубь леса в сторону Скалистого Оврага, что находится в километре от избушки вверх по течению Тайганки. Овраг этот очень глубокий, метров восемь в глубину, с отвесными скальными стенами и больше похож на траншею, шириной в десять метров и длиной за сто пятьдесят. Нижний и верхний концы оврага пологие и по ним легко можно спуститься на самое дно. К чему этот сон, повторяющийся до мелочей почти каждую ночь, я тогда так и не понял.
Прожив бобылём до июля, я принял решение поехать на Таёжное озеро, чтобы отвлечься от грустных мыслей и вернуться домой в середине августа. Благо, что сбережения имелись и в деревне Подгорной, которая находится в пятнадцати километрах от озера Таёжного, после моего телефонного звонка меня ждал тамошний местный егерь Михаил Гусев, мой старый знакомый по георазведке, провожавший нас в любую погоду и в любое место.
Все необходимые вещи я собрал быстро, захватив с собой ещё и рыболовную леску, крючки, грузила и блёсны....
Наконец-то монотонный стук колес о стыки рельс закончился, и я уже на автобусе качу, прыгая на заднем сидении, в деревню Подгорное.
Но тут меня ждало разочарование, потому что Михаил был в больнице в райцентре, так как у него тяжело заболел пристарелый брат и ему необходимо было присутствовать возле него.
Ну что ж, ничего не поделаешь, и отправился я в путь в одиночку по давно знакомым местам. Дорога предстояла долгая и нелегкая, поэтому шёл я не очень спеша, чтобы не выдохнуться раньше времени, ведь молодость прошла и прыткость моя осталась в прошлом. Мои плечи сильно оттягивал тяжёлый рюкзак, в котором лежали одежда и продукты, а на правом плече висел карабин, любезно предоставленный мне Михаилом через свою жену Зину. Хоть и не любитель я огнестрельного оружия, но в тайге без этого нельзя. Пропитание я себе купил в поселке, немного продуктов дала жена Михаила, так что на первые две недели пищей я обеспечен. Еще Зина сказала, что при хорошем исходе Михаил прибудет на Таёжное озеро чуть позже на своём уазике.
Три километра от поселка до первых сосен леса я прошёл легко, а вот потом начались мои мучения, так как прямой дороги до озера не было (она делала крюк в тридцать километров, уходя вправо), и мне пришлось довольствоваться еле заметной тропой. Здесь сосны пока росли редко, но дальше в глубь, когда начали попадаться ели, идти стало тяжелее, особенно через мелкорослый ельник, который преграждает собой путь и плотно скрывает тропу. Однако, всё это мелочь по сравнению с непролазными буреломами, которые нужно было обходить за несколько десятков метров или перелезать через них сверху, прокляная свою тяжелую ношу за плечами, а особенно карабин, постоянно сползающий с плеча и падающий между валежин, цепляясь там за острые обломанные сучья. А закидывать его за спину меня отсоветовал ещё в молодости Михаил, ведь при встрече с разъяренным медведем время будет идти на долисекунды.
Так, из буреломов в ельники, из оврагов на холмы, из ручьёв в болото, еле волоча уставшие с непривычки ноги, проковылял я до охотничьей избушки через все эти препятствия двенадцать километров, потратив на это четыре с лишним часа. Мой камуфляжный костюм, предусмотрительно надетый для защиты от телесных повреждений и неуёмного гнуса, теперь был почти насквозь мокрый от пота и подран сучьями валежника от паха до самого низа.
Не заходя в домик, этот единственный признак цивилизации, я скинул рюкзак и карабин под дверь, а сам просто упал рядом со своим измучившим меня грузом. Я лежал с расстегнутой камуфляжной курткой, вдыхал воздух полной до боли грудью и не мог никак насытить лёгкие, как будто я сюда не шёл, а бежал скорым бегом от самого поселка. В висках гулко стучало сердце.
После пятнадцати минут безмятежного лежания под дверью избушки я заметил признаки того, что скоро начнет темнеть. Стараясь казаться себе бодрым и не разбитым, я попытался вскочить на ноги одним махом, но тут же вскрикнул от сильной боли в мышцах ног и сразу повалился на прежнее место. "Переоценил ты себя, старик, лежи уж, не трепыхайся." На душе почему-то стало весело после такой неудачи и я, кряхтя и посмеиваясь над собой, начал потихоньку поднимать свое уставшее тело с земли. "Ну вот, встали, а теперь пора и в хату".
Взяв в правую руку рюкзак и карабин, я потянул дверь, и поклонившись низкому косяку дверной коробки, вошёл в избушку, ставшую моим пристанищем на ближайший месяц.
При слабом свете, падающем из двух небольших остекленных, но сильно запыленных окошек, взору моему предстала давно знакомая обстановка, запомнившаяся ещё с двадцатилетнего возраста. "Эх, тридцать четыре года пролетели, а избушка всё ещё стоит, неизменно принимая и провожая редких гостей. Ну здравствуй, принимай вот."
Стоя у двери с поклажей в руках, я оглядел помещение и понял, что здесь не изменилось буквально ничего. Так же, как и много лет назад, у левой торцевой стены от входа, под небольшим окошком стояли деревянные нары, приколоченные тремя своими сторонами к трем стенам хижины, а наружнюю их сторону удерживали два толстых столбика. Широкие нары, человека на четыре, на целый метр возвышались над полом, что особенно хорошо в зимнюю пору, когда внизу собирается холодный воздух. Возле противоположной стены от входа стояла самодельная печка-буржуйка, сваренная из двухсотлитровой металлической бочки. Труба дымохода выходила из неё горизонтально и, делая одно колено, уходила в потолочное отверстие. На правой же торцевой стене были прибиты четыре полки во всю длину стены. На них стояли всякие жестяные банки разных калибров, коробочки и коробки, закопченный трехлитровый чайник, две алюминиевые кружки цвета крепко заваренного чая, три столовые ложки, тоже алюминиевые, и грязные тряпочные мешочки, похожие на табачные кисеты. Стол стоял справа от входа, между полками и дверью, и на него падал солнечный свет от окошка. Одной стороной он был приколочен к стене, а другую подпирали две нетолстые ножки, сделанные из молодой сосенки. Вокруг него стояли три пузатых чурбака, заменяющих стулья. На столе лежал старый ржавый нож, рукоять которого была обмотана тряпкой и закреплена тонкой веревкой. Мусора в хижине не было, а только пыль толстым слоем покрывала всё в этой всеми забытой лесной избушке. Возле печки на земляном полу лежали щепки для розжига.
Вздохнув, я прошёл к лежанке, положил вещи на нары, и усевшись рядом с вещами, стал думать, что делать дальше. "Так, сперва идем на речку с чайником, моем его и набираем воды. Потом приносим дрова для печки и кипятим чайник. Еду сегодня готовить не будем, чаю с галетами попьем и спать."
Я взял с полки чайник, вышел из хижины и огляделся. Избушка находилась на большой поляне, радиус которой не превышал десяти-пятнадцати метров. Прямо от двери порядком заросшая тропа вела к озеру, проходя через узкую полоску леса и упираясь в озеро.
Дойдя по тропинке до озера, я повернул налево и пошел к тому месту, где речка Тайганка втекает в Таёжное. Отмахиваясь от назойливых комаров мне пришлось быстро помыть чайник, зачерпнуть в него прохладной воды, попить с носика, потом снова наполнить до краев и бежать обратно к избушке. Поставив чайник на печку, я сходил к лесу, набрал большую охапку сучьев и опять бегом побежал к домику, потому что эти писклявые кровопийцы насели на лицо и руки плотной оравой.
После продолжительного чаепития в одиночестве, я отыскал в углу возле полок керосиновую лампу без колбы и удостоверившись в наличии в ней топлива, зажёг фитиль и поставил её на стол. В хижине стало светлее и уютнее. Закрыв дверь на засов на случай прихода непрошенных любопытных зверей, я переоделся в другой камуфляжный костюм и улегся на нары, подложив под голову рюкзак.
"Завтра надо встать пораньше, часиков в шесть и сходить на озеро покидать блесну, если, конечно, подходы к нему имеются, ведь заросло оно сильно. А раньше щука здесь была да немаленькая, сам лично ловил трёхкилограммовую." Сон пока не шёл и стал я думать о всяком разном. Вспомнились мне мои странные сны о жене. "Интересно, почему Анюта приснилась мне именно около этой избушки, ведь мы с ней вдвоем никогда здесь не были, а она только по рассказам моим знала про это место? И почему во сне уходила в сторону оврага? Ладно, просто нервы у меня не в порядке были после утраты родного человека. И не такое могло присниться."
С этими мыслями я спустился с нар, обулся, подошёл к столу и задул керосинку. "Всё, пора спать ложиться, утро вечера мудренее." Вернувшись на свое ложе, я накрылся курткой и попытался ни о чём не думать, чтобы быстрее уснуть.
Рано утром меня разбудил громкий лай собаки. Я лежал на правом боку и, не открывая глаз, негромко ругал соседскую собаку, которая каждое утро лает на коров, идущих на выпас. "Ох, как ты меня достала,бестолковая собака! Каждое утро лаешь, пора уже привыкнуть к этим коровам. А сегодня раньше табуна лаешь. Ну вот чего тебе надо? Стоп! А почему коров не слышно? На кого же она тогда лает?"
Открыв глаза, я только сейчас понял, что нахожусь не дома, а за несколько сотен километров, в глухой тайге, в старой охотничьей избушке. "Не понял, это что ещё за гости?" Я спрыгнул с лежанки, натянул сапоги, схватил облокоченый на стену возле нар карабин и подбежал к столу. Выглянув в запыленное окно, я увидел очертания собаки, которая стояла в пяти метрах от двери, но уже не лаяла, а только скулила и виляла хвостом-баранкой. Это странно, но собака была совсем одна, ни хозяина, ни кого-то ещё. Она всё также смотрела на дверь хижины и скулила, помахивая хвостом,как-будто ждала выхода своего хозяина.
Не раздумывая, я подошёл к двери, выдернул засов и приоткрыл дверь. Собака оказалась серой лайкой. Она, как только увидела мое лицо в проёме между дверью и косяком, сразу отбежала метров на десять и повернувшись в мою сторону, снова заскулила, топчась нетерпеливо на месте и махая хвостом. Теперь я уже точно понял, что собака зовет меня с собой, чтобы показать мне что-то. "Хозяин её, наверное, в беду попал, вот и позвала меня на выручку. Ведь я в фильмах много раз видел, как собаки зовут на помощь именно таким способом. Ладно, собачка, я сейчас, только накину куртку, возьму нож и сразу двинемся. Не переживай, моя хорошая, спасем мы твоего хозяина."
Накинув куртку, фуражку и взяв с собой нож с карабином, я выбежал за дверь и увидел собаку уже возле полосы леса, которая отделяет избушку от озера. Я побежал за собакой, иногда поглядывая себе под ноги, чтобы не споткнуться о какую-нибудь ветку. В один из таких моментов, я поднял взгляд из-под ног вперёд и не увидел собаки. "Куда же она подевалась, ведь без неё я не смогу помочь её хозяину." Я стал на бегу свистеть и звать её разными кличками, чтобы она подала голос, но она больше не показывалась. Вот уже и озеро. "Так, куда же ты делась? Ага, вот ты куда направилась!" Это я заметил тёмно-зеленую полосу на белесой от росы траве. Просто собака своими лапами сбила с травы росу и её путь теперь легко угадывался. Я посмотрел на время - пять минут седьмого. "Роса должна продержаться до девяти, значит время у меня есть."
По следу я побежал влево вверх по течению речки, в ту сторону, где вчера вечером набирал воду в чайник. Добежав до впадения Тайганки в Таёжное, я остановился и пригляделся - след продолжился дальше вверх по речке. "Хорошо, побежим дальше, ведь сейчас, где-то впереди, одинокий охотник ждет помощи."
Бежать по тропе было не трудно, потому что она была натоптанная зверьем и лишь иногда делала небольшие повороты, огибая встречающиеся кустарники. Карабин я держал в правой руке, ведь при быстром беге легко было нарваться на зазевавшегося медведя, который от неожиданности может повести себя непредсказуемо. Минуты через три моего скорого бега я понял, что моим легким не хватает воздуха, а сердце хочет выпрыгнуть из груди. Но бежать всё равно надо, ведь чья-то жизнь сейчас зависит только от моей расторопности.
Пробежав примерно с километр вдоль Тайганки по звериной тропе, я остановился, потому что тёмно-зеленая полоса от собаки на девяносто градусов свернула от речки и потянулась в самую гущу тайги. В уме я прикинул пройденное расстояние и понял, что лайка ведет меня к Скалистому Оврагу, до которого от речки около пятисот метров. "Что ж, побежим дальше, отдыхать нам некогда."
Отбежав от реки на сотню метров, я столкнулся с неприятностью - в лесу травы почти нет и ориентироваться по зеленой полосе уже не получится. "Что делать? Куда бежать? Хорошо, делаем так; бежим сразу к оврагу, где он находится я знаю, а уж там решим, что делать, будем действовать по обстоятельствам." Накинув ремень карабина на левое плечо, я побежал так быстро, на сколько позволяли мне лапы елей, больно бьющие по лицу. Никаких троп здесь не было и приходилось бежать по старой памяти, стараясь не отклоняться от прямой линии, мысленно проложенной в уме. Что радовало, так это отсутствие буреломов, ведь из-за них я мог потерять много драгоценного времени. Увёртываясь от еловых лап и редких кустарников, я пробежал около пяти минут и чуть не угодил в тот самый овраг, который зиял восьмиметровой глубиной прямо у моих ног. Я отпрянул назад и присел на одно колено, чтобы обдумать план дальнейших действий. Овраг располагался параллельно руслу речки, а значит поперёк моего пути. "Так, прибыли. Теперь, я думаю, надо обойти весь овраг вкруговую и покричать, может кто и откликнется."
Так как сейчас я находился в нижнем, а относительно избушки в ближнем конце оврага, то идти следовало по краю траншеи против часовой стрелки и просматривать сразу оба края, благо ширина не больше десяти метров и тогда мне не придется обходить его полностью. "Мысль хорошая да и время сэкономлю."
Вдоль края я пошёл теперь медленно, выкрикивая разные собачьи клички и свистя, чтобы меня мог услышать человек попавший в беду или снова появится собака. Время от времени я останавливался и вслушивался в относительную тишину тайги, но никаких подозрительных звуков так и не услышал на всем протяжении Скалистого Оврага. Дойдя до верхнего (дальнего) конца каменной траншеи, я решил спуститься в неё по пологому входу и пройти обратный путь по самому дну.
Идти по дну было трудно из-за крупных угловатых булыжников размером с большой арбуз. Каждую весну овраг этот наполовину заполняется через многочисленные лощины талыми водами вышедшей из берегов Тайганки, но всё равно глубина получается приличной, около трёх-четырех метров. Сейчас же, в начале июля, здесь остаются только маленькие лужицы, в которых плавают обреченные на смерть мелкие рыбешки. Крупная рыба здесь тоже остается, но ее в конце июня вылавливают медведи и другие, любящие рыбу хищники.
Кое-как преодолев около ста метров по дну оврага и чудом не переломав себе ноги, я в метрах двадцати впереди себя заметил какие-то темные пятна на сероватых камнях. "Странно, что здесь может лежать?" Я стал проворнее перебирать ногами и руками и наконец-то добрался до этих пятен. Ими оказались фрагменты одежды, а среди них лежал скелет человека. На некоторых костях виднелись кусочки засохшего мяса и сухожилий. Я сел на первый попавшийся валун и меня почему-то начало мелко трясти. Нет, скелета я не испугался, а просто не ожидал я найти здесь подобную находку. "Кто же это такой? И как он здесь оказался? Надо скорее сообщить в поселок, может это кто-то местный. Ладно, тогда идем в хижину, а уж потом надо двигать к людям."
Встав с валуна и пройдя шагов десять, я оторопело остановился перед ещё одним скелетом. К счастью он оказался медвежьим. "Да, кажется, здесь была борьба за жизнь и оба в этой борьбе проиграли. Ужасно." Я хотел продолжить путь, но снова увидел скелет, на этот раз собачий, лежащий под самой стеной и скрытый камнями. "Боже мой, что здесь произошло?" Мне стало не по себе, когда я представил предполагаемую картину противостояния между медведем и человеком с собакой. "Надо скорее добраться до поселка и сообщить о своей страшной находке. Но вот когда мне идти туда, сегодня или завтра? Так как опасность сейчас никому не угрожает, то двинусь я завтра, потому как мышцы мои ещё ощутимо побаливали после вчерашнего четырехчасового марш-броска и сегодняшнего кросса. Вот отдохну до завтра, тогда и пойду. А сейчас надо добраться до избушки, но уже не вдоль речки, а напрямую, сократив этим путь на целых пятьсот метров."
До избушки я добирался не больше пятнадцати минут, не встречая серьезных препятствий на своем пути. Ещё с края поляны я увидел тёмно-зеленый автомобиль УАЗ, стоявший у самой двери в хижину. "Скорее всего это Михаил приехал, наверное брату лучше стало. Вот и отлично, теперь мне в посёлок идти не придется, ему обо всем расскажу, а он пусть решает, что делать дальше."
Встреча наша прошла в радостных восклицаниях, похлопываниях рук по спине и дружеских объятиях. Конечно, ведь мы не виделись тридцатьпять лет, а все эти годы лишь только созванивались по телефону, когда в нашей жизни происходили какие-нибудь значимые события.
Когда наши радостные эмоции немного поутихли, я подробно рассказал Михаилу о сегодняшнем случае с собакой и о страшной находке на дне оврага. Во время моего рассказа об утренних злоключениях мой друг, опытный охотник и егерь, сидел с серьезным лицом и в раздумье теребил кончик своего уса. Когда я закончил, он отхлебнул глоток чая из кружки и сказал:
- Так вот оно что. А мы искали его, две недели из тайги не выходили, под каждую валежину заглянули. А оно вон как случилось.
- А кто он? Ваш местный что ли? - меня очень интересовала предыстория сегодняшних событий, ведь теперь я являюсь прямым участником этого случая.
- Да, Федька Жданов. Прошлой весной к нам с Амура приехал. Насколько я знаю, он с женой там развёлся, ей всё оставил, денег подзаработал и уехал оттуда, чтобы не видеть, как она там с другим гнездышко вьет. Детей у них нет, вот с легким сердцем и умотал от неё. Сюда как приехал, сразу домик старенький купил, трактористом пошёл работать на лесозаготовку.
- Он охотником был?
- Да, охотником, и скажу тебе - хорошим. Зверя хорошо понимал, без добычи с охоты не возвращался. Как выходные или праздник какой - он в лес на охоту бегал. Только этой весной вернуться не смог. Он с двумя серыми лайками своими ушёл, в мае месяце это было, десятого числа, кажется. Через два дня мы его хватились, поисковый отряд собрали и давай тайгу шерстить, под каждую корягу заглянули. А он как сквозь землю провалился. Потом след его в лощине нашли, где снег ещё стаять не успел. Так по лощинам и определили, что он сюда направился. Мы здесь всё вверх дном перевернули, каждую кочку осмотрели - ничего. Скалистый Овраг тоже смотрели, он тогда наполовину залитый был. Вокруг него пошарили и ушли, не нашли ничего. Подумали мы тогда, что он в Тайганку угодил, когда по валежине на другой берег перебирался. Вода ведь тогда полная была, если улькнешься, то уже не вылезешь, под какой-нибудь топляк затянет и всё - конец. Эх, такой человек был, жалко.
- Скажи, Мишань, а как ты думаешь, что именно с ним случилось? Версия есть у тебя какая-нибудь?
- Я думаю так; шёл Фёдор по краю оврага со своими двумя собаками, те почуяли медведя да набросились на него. Одну, наверное, медведь серьезно ранил, но та челюсти так и не разжала, так и висела на нём. Фёдор выстрелил в него из карабина, медведь упал. Тут Фёдор, скорее всего, подбежал к медведю вплотную, чтобы отцепить умирающую собаку от косолапого, а косолапый сгрёб его в охапку и покатились они по земле, кто кого первый убьет. Так, наверное, в овраг и свалились. Медведь Федьку, наверное, сильно помял, поэтому-то он и не смог из оврага выбраться, а воды там было не меньше трёх метров, и до верху он дотянуться не смог, высоко слишком.
- А вторая собака? С ней-то что?
- Не знаю. Может струсила да убежала, а может просто вовремя от медведя отцепилась.
- Вроде всё сходится. - меня просто удивило, как Михаил правдоподобно воссоздал картину происходящего, - Значит, это вторая собака мне дорогу показывала? Почему же она к людям не выходит, ведь сгинет здесь одна?
- Не знаю, Лёха, может вину за собой чует, наверное, винит себя, что хозяина спасти не смогла. Теперь так и будет по тайге бродить, пока сама себя не простит. - после этих слов Михаила у меня аж в груди всё сжалось, так жалко стало несчастную собаку. Захотелось найти её и объяснить ей, что ни в чём она не виновата, что хозяин не по её вине погиб. Но разве объяснишь ей это, не человек ведь.
Мы сидели за столом лицом к лицу, но друг на друга уже не смотрели, каждый думал о произошедшем, не поднимая взгляда от стола. Я сидел молча уже с минуту, когда меня, как током ударило. "Стоп! Жданов! Фёдор Жданов! А не брат ли это моей покойной жены? Да не может быть!" Я поднял взгляд на Михаила.
- Слушай, Мишань, а сколько лет ему было, ну Федьке этому? - я аж подпрыгивать начал от нетерпения в ожидании подтвеждения своей догадки.
- Ну если мне сейчас пятьдесят семь, то ему ровно пятьдесят. - мой друг посмотрел на меня и удивился - А чего это с тобой?
- Мишань, ты представляешь, я кажется нашёл брата моей жены. Её брат-близнец сбежал из детдома, когда ему лет пятнадцать было. Мы его искали, но ничего узнать так и не удалось. - я радостно смотрел на друга, но тот сидел, чего-то недопонимая. - Ты что, забыл? Девичья фамилия моей Анны - Жданова.
- Да ну? Может совпадение? - мой старый друг Мишка сидел с глупым лицом и никак не мог поверить в то, в чём я уже не сомневался. И тут я не выдержал и рассказал ему мои странные сны, которые, можно сказать, и привели меня сюда. Выслушав рассказ о моих сновидениях, он нахмурившись задумался, помолчал, а потом сказал:
- Вот это да. Мистика какая-то. Если б я тебя не знал, Лёха, не поверил бы. Подожди, а когда Анька твоя умерла? Десятого мая? Ну ничего себе! В один день родились и в один день умерли. Нет, друг, совпадением это уже не назовёшь. Правильно говорят, что близнецы друг друга на расстоянии чувствуют. Это выходит, что Анна твоя брата только после смерти нашла? Печально, однако. Видишь, как получается, она тебе останки его показала, чтобы ты их рядом похоронил. Так что, Лёха, домой ты поедешь не с пустыми руками.
Потом мы до самой ночи обсуждали эту тему, перебравшись на лежанку, где я незаметно для себя уснул.
А рано утром следующего дня мы погрузили мои вещи в машину и поехали в посёлок, чтобы вызвать по телефону милицию. На этом мой отдых закончился...
#рассказы