Летний ветер

В городке внезапно стало ветрено. Прямо посреди жаркого лета начался и вот уже несколько дней не переставал дуть холодный и какой-то по-осеннему сырой ветер. Он раздувал с тротуаров разогретую на солнце бурую пыль и, закручивая ее в тугие вихри, водил с ней бесконечные хороводы. Не обращая внимания на проклятия дворников, срывал с деревьев листья и усыпал ими и асфальт, и скамейки, и даже самих дворников. Заставил прохожих сменить их легкие футболки с шортами на свитера и ветровки.
Из-за этого в городе чувствовалась какая-то тревога. Будто вот-вот, понукаемая ветром, с востока придет и другая непогода. С черными тяжелыми тучами, яркими молниями и трескучим градом. А того гляди, и со снегом. Но нет. Кроме ветра ничего не происходило. Днем он по-прежнему одиноко гремел жестяными карнизами старых домов, а по ночам жалобно гудел в щелястых подъездных окнах.
Тревогу эту чувствовали не только люди. Тонина кошка по кличке Люська тоже стала вести себя необычно. Вместо того, чтобы весело ловить привязанный к нитке шуршащий фантик, или уютным комком спать под столом, она часто сидела на подоконнике и беспокойно смотрела в окно. Несколько раз в день, будто неся какую-то ей одной ведомую вахту, обходила комнаты по периметру и подолгу вынюхивала каждый угол. По ночам нередко вздрагивала во сне и даже подпрыгивала на Тонином одеяле, отчего будила саму девочку.
Тоня проснулась. В комнате было темно. Еле слышно тикали настенные часы, да уже привычно бился в окно ветер. Дверь в комнату еле скрипнула. Подумав, что это кто-то из родителей зашел проверить ее сон, Тоня обернулась. Никого. Лишь в темной щели приоткрытой двери мелькнул, исчезая, кошачий хвост.
Тоня давно задумывалась, куда ходят и что делают по ночам коты. Что за тайную, скрытую от людей жизнь они ведут. Устраивают ли тайные встречи на темных и пыльных чердаках. Сидя на крышах, присматривают ли за секретным перемигиванием звезд. А может и вовсе пьют чай с живущими под лестницами домовыми. И особенно было интересно чем занимается ее Люська. Поэтому Тоня вскочила с кровати, подошла к двери и выглянула в коридор.
- Киса, киса, - позвала она Люську.
Кошка, как и положено ей, и всем подобным ей мяукающим животным, проигнорировала Тоню, беззвучно прошла мимо комнаты родителей, мимо бабушкиной комнаты и исчезла на кухне.
Девочка ногами нашарила стоящие у двери тапки, сунула в них босые ноги и отправилась в погоню. Заходя на кухню, она ожидала увидеть, что погоня эта тут и прекратится. Что все приключения окажутся лишь обычным Люскиным доеданием остатков ужина. Но снова мелькнул, исчезая, хвост. Теперь в открытой форточке. Едва различимый силуэт проскользнул за стеклом – кошка по пожарной лестнице стала карабкаться наверх.
- Люся, - прошептала Тоня, но поняв, что Люська не станет ее ждать, решила действовать сама. Она подбежала к входной двери и наспех накинула на себя чью-то куртку. Стараясь не шуметь, отперла дверь и вышла в подъезд.
Темный и как-то по-особенному пахнущий в этот час, он поначалу ошеломил Тоню. И даже немного напугал. Девочка протянула руку, дотянулась до лестничных перил, вцепилась в них и медленно подошла к ступеням. Но перед тем как подняться наверх, она перегнулась через деревянную перекладину и заглянула вниз. В щель между лестничными пролетами.
Совсем недавно учительница рассказывала Тониному классу о жуткой длинной дыре на дне океана, и назвала ее «Мариинская впадина». Ну или как-то так. Сейчас Тоня уже не помнила точное название. На простой карте нежный и добрый голубой цвет океана резко начинал темнеть и, указывая на жуткую глубину этой впадины, превращался в черный. Тоня испугалась этой черноты. Что за твари могли водиться там, куда никогда не заглядывает солнце. Несколько фотографий этих существ, показанных учительницей, лишь взбудоражил Тонино воображение.
Чернота, заливающая нижние этажи подъезда, напомнила девочке о той впадине и тех созданий, что показала им учительница, и что напридумывала сама себе Тоня. Она поежилась, отошла подальше от пугающей темноты и решительно стала подниматься наверх. К Люське.
На четвертом и последнем этаже их дома оказалась еще одна лестница. Не привычная бетонная, а железная, с перекладинами, верхней частью уходящая в черный квадрат открытого лаза на чердак.
Отступать поздно, и Тоня уверенно обхватила ладонями шершавую от многих слоев краски первую перекладину.
На чердаке было темно и пахло живущими здесь голубями. Девочка осторожно шла в сторону единственного пятна света – окошку, через который можно было попасть на крышу, и старалась не думать о скрывающейся в темноте паутине, и затаившихся пауках. Здесь, нетревожимые людьми, они, должно быть, вырастали до гигантских размеров. С Тонину ладонь. А может даже с ладонь Тониного папы.
Ведущее на крышу окно тоже не представило для Люськиной преследовательницы никакого препятствия. Открываясь, оно скрипнуло и впустило на чердак порыв ветра. Тот нетерпеливо ворвался в помещение. Пролетел под крышей. Зашуршал чем-то по углам. Заворчал, успокаиваясь, в деревянных балках.
Тоня выбралась на чуть покатую, оббитую жестью крышу. Плотнее запахнула раздуваемую холодным порывом куртку.
- Киса, киса, - снова позвала она кошку и прислушалась. Из-за странного сооружения, напоминающего крохотный домик, донеслись чьи-то перемешанные с ветром голоса.
Тоня осторожно подкралась и, держась за двускатную крышу этой будочки, в которой вполне себе мог проживать местный Карлсон, выглянула на середину крыши.
Там, окружив старую покосившуюся антенну, бок о бок сидели несколько десятков кошек. Черные, серые, полосатые и пятнистые. Шевелили хвостами и нервно подергивали ушами. То негромко переговаривались с соседями, то поглядывали на ржавый скелет антенны. А за нее, намертво запутавшись в нескольких перекрученных железных ребрах, зацепился бородой старый седой ветер. Он жалобно выл и дергался из стороны в сторону
- Всех воробьев разогнал, проклятущий, - услышала Тоня один из кошачьих голосов. – Безобразничать еще не надоело? Самому делать нечего, хоть бы о других подумал. Дует и дует без дела.
- Подумаешь, зацепился, - черный огромный котяра ворочал по крыше своим мясистым хвостом. – Ляг да спи себе спокойно пока лето, пока на улице благодать. Только вычистишь себе шерсть, ты он опять в нее пылищу надувает. А мне нельзя пыльным быть. Меня из-за этого купать начинают.
- Вы заметили, как стало холодно? Ждешь, ждешь тепло, а тут вот такие вот прилетают и все портят.
- А мне от этого шума постоянно мерещится, что в стенах дома мыши завелись. Так и приходится все время прислушиваться. Ни сна, ни покоя, ни днем, ни ночью! - это была Люська. Тонина Люська мурлыкала на ухо своему соседу и презрительно смотрела на метущийся в центре крыши ветер.
- Давайте уже его на сквозняки порвем, - тот самый вечно пыльный черный котяра царапнул по жестяной крыше когтями. – И делов. И всем спокойнее станет.
- И правда…
- А давайте…
- Окружай его, - зашипели остальные коты, выгнули спины и замельтешили хвостами.
Почуяв неладное, ветер еще яростнее стал биться в своей ловушке. Заскрипела антенна, где-то внизу захлопали, открываясь, форточки. Тоня почувствовала, что воздух стал еще холоднее. Того и гляди жестяная крыша вот-вот начнет покрываться инеем.
Девочка отпустила крышу домика, подула на замерзающие пальцы, накинула на голову капюшон и снова осторожно посмотрела, что происходит в центре крыши.
Кошки топорщили шерсть, но наступать пока не решались. Коты же, подначивая друг друга, начинали коротко, вприпрыжку, приближаться к ветру. Громкое шипение смешивалось с диким воем. Прижатые к голове уши и скрежет когтей. И вот уже самые смелые коты с самыми разорванными в боях ушами и незаживающими царапинами, начали подбегать к ветру, коротко хлопать по воздуху лапами и трусливо отбегать назад на свое место в круге собратьев. После каждого такого нападения ветер выл все жалобнее и дергался все яростнее, но борода лишь сильнее затягивалась в тугой и безнадежный узел.
Не понимая, что она делает, Тоня решительно выступила из-за странного домика и уверенно затопала в центр крыши. Шаги ее, смягченные домашними тапками, были неслышны, поэтому коты не заметили приближение человека. И лишь когда она подала голос, те испуганно шарахнулись в разные стороны.
- Вы тут совсем с ума сошли? – крикнула она на животных. - А ну брысь!
Животные так и поступили. В пару секунд они буквально растворились в холодном и темном воздухе.
Девочка приблизилась к антенне. Увидев ее, ветер ломанулся в сторону. Куда там. Железная конструкция надежно цеплялась за крышу и крепко держала седую бороду. Тоня увидела, как вокруг нее закружили крохотные снежинки. Подгоняемые ветром, они быстро превратились в пока еще редкую метель. Тоня принялась распутывать завязанную в узел бороду. Пальцы ее быстро замерзли, но она не перестала вытягивать на свободу одну прядь за другой.
Над ней совсем по-февральски выла метель, превращая взрослую куртку в тряпичный колокол и наметая вокруг детских ног небольшие сугробы. А узел постепенно становился все меньше, все мягче. Наконец негнущимися от холода пальцами Тоня подцепила последние несколько волосков, и узел вовсе распался, рассыпался на серебристые нити. Унося с собой снег и задрав Тонину одежду чуть ли не до головы, ветер тут же взмыл в темное небо.
Девочка отступила на несколько шагов назад и подняла голову вверх, пытаясь хоть что-то рассмотреть в мутной темноте. Ветер возвращался. Ожидая ледяного порыва, Тоня закутала себя в куртку и даже немного присела, чтобы стать меньше, чтобы сохранить тепло.
Однако, ветер не ударил и даже не толкнул Тоню. Он окружил ее теплым бризом, пахнущим одновременно и морем, и разогретым на солнце лугом, и грибной осенью. Ласково взъерошил волосы. Щекотно, будто щенок, исцеловал все лицо и унесся, оставляя улыбающуюся девочку на крыше среди вернувшихся звезд и тепла летней ночи.
Тоня несколько минут еще постояла, а затем осторожно стала спускаться по покатой жести мимо смешного домика к чердачному окошку.
А когда она вернулась к себе в комнату, на ее кровати лежала Люська. Кошка подняла голову и, перед тем как снова безмятежно заснуть, заинтересованно посмотрела на девочку. Через несколько секунд, рядом с Люськой спала и Тоня.
#Капцов