Долг палача часть 3

6. Горы
Тургэн был настроен решительно. Он не мог толком понять, откуда в нем появилось это чувство, а потому решил, что Боги придали ему сил и даже в какой-то степени воинственности. Он знал, что ему нужно будет идти в горы, но не имел ни малейшего понятия, сколько времени придется там провести, и потому готовился основательно: взял теплые вещи, лежак для сна и значительное количество продовольствия. Он перебрал свой сундук лекарственных трав, взяв с собой все, что могло пригодиться. Аккуратно запаковал тотемы и дощечки с магическими символами. Собрал с собой рабочие инструменты и охотничьи нож и лук. Поклажи оказалось намного больше, чем он мог унести. Без лошади было не обойтись.
Необходимость брать с собой коня нарушила планы Ухэла. Он хотел уйти, никому не сказав, чтобы не объяснять причину поездки, но теперь ему нужно было обо всем рассказать Ахлагу. Кроме старосты никто бы не согласился дать лошадь палачу.
Тургэн отправился в деревню вечером, надеясь, что никого не встретит. Но и тут удача не улыбнулась ему. В деревне было оживленно. Многие жители приводили в порядок свои дома и участки после зимы, и их работа затянулась. Крестьяне отшатывались от палача еще сильнее, чем раньше – его измученный вид явно пугал их. Ухэл понимал их реакцию. Даже по виду собственных рук было заметно, как посерела его кожа от затворничества.
Палач встретил Ахлага во дворе его дома. Он сидел на скамье с кружкой какого-то напитка.
– Доброго вечера, Тургэн! – мужчина явно не ожидал увидеть Ухэла. – Что привело тебя в деревню? Садись, поговорим.
Ахлаг хмуро оглядел пришедшего.
– Что-то ты совсем сдал. Захворал что ли?
– Нет, Ахлаг. Все нормально, – палач покачал головой и сел на скамейку. – Я к тебе по делу.
– Какому?
– Мне нужна лошадь. Я должен уехать. Но не знаю, надолго ли.
– Конечно, – староста продолжал хмуриться. – Что случилось, Тургэн? Говори.
Палач вздохнул.
– Помнишь, ты рассказывал про медведя? Его еще видели?
– Нет. После твоего возвращения его и след простыл, – Ахлаг отпил из кружки.
– Это же охотники разложили капканы вокруг деревни?
– Конечно. Я им велел. Надеялся, что мы поймаем тварюгу до того, как он задерет кого-то.
– В капкан попала Охин, – готовый к непониманию собеседника, рассказал Ухэл.
– Что?
– Охин попала в капкан в тот день, когда я приехал. И умерла от ран.
Староста подскочил на ноги. В его глазах было неверие и злость.
– Что за чушь ты несешь? Она же там, в избе, шьет одежку для моего внука! – староста махнул рукой в сторону дома.
– Сядь, Ахлаг, – твердо сказал палач. – Я не сошел с ума, если ты думаешь об этом. Я воззвал к Богам, и они ее вернули.
Глава деревни молчал. Он внимательно смотрел на Тургэна и пытался увидеть в нем хоть что-то, что помогло бы ему понять сказанное. Следы того, что палач помешался или лжет. Но не находил. Он тяжело опустился на скамью.
– Я не понимаю, Ухэл.
– Боги вернули мне Охин, чтобы я выполнил их поручение. И потому я должен уехать.
– Это не укладывается в голове!
– Поверь мне, – палач убедительно посмотрел на Ахлага. – Я знаю, это кажется невозможным, чтобы Боги явились к палачу. Будь я шаманом, ты бы поверил?
– Конечно.
– Так вот, они почему-то выбрали меня, а не шамана. И я не могу противиться их воле.
Какое-то время староста раздумывал над словами Тургэна. Причин не верить у него не было.
– Хорошо. Я дам тебе лошадь. И отпущу. Но я ничего не хочу больше знать. Не представляю, как с этим-то жить, – мужчина встал и ушел в сторону конюшни.
Когда в руке палача оказалась узда уже знакомой лошади, староста спросил:
– Это из-за них ты так поплохел?
Ухэл кивнул.
– Удачи, палач. Я надеюсь, что ты вернешься. Охин будет очень страдать, если ты сгинешь.
– И я, Ахлаг, очень хочу вернуться домой. Спасибо за все.
На рассвете Ухэл оседлал груженую кобылу. Он не трогался с места, просто ждал, когда Боги укажут ему путь. И как только лучи солнца осветили землю, прямо перед копытами лошади появились светящиеся знаки, похожие на те, то палач видел во сне. Обернувшись напоследок на дом, Тургэн отправился в путь.
Никогда еще Ухэл не видел горы так близко. Грозные и величественные, они возвышалась над ним так высоко, что приходилось задирать голову, чтобы увидеть вершины. И то, что знаки на узкой тропе вели куда-то вглубь горной гряды, доводило Тургэна до благоговейного трепета.
Идти было сложно. На земле еще лежал снег, и между скалами дул сильный ветер. Тургэн уже давно шел пешком, взяв лошадь под узду, но от этого было еще сложнее. Кобыла сопротивлялась и то и дело спотыкалась на мелких камнях, припорошенных снегом. А из-за того, что тропа проходила через ущелье, темнело намного быстрее.
Тургэн нашел небольшую пещеру и решил остановиться на ночлег. Идти дальше становилось опасно. Как только мужчина развел костер и соорудил место для сна, ему явился Бог Земли.
– Отпусти лошадь, Ухэл, – велел Он. – Ей не подняться дальше. Я помогу ей в целости добраться до дома.
Лишь только договорив, Божество исчезло.
Ухэлу стало не по себе. Если он отпустит лошадь, ему придется оставить много вещей прямо здесь, да и обратный путь без кобылы будет намного сложнее. Но он понимал, что животное не справится с горной дорогой, оно просто может переломать себе ноги. И поэтому, освободив лошадь от поклажи, он похлопал ее по боку и отпустил домой. Как зачарованная, она побрела к выходу из пещеры и скрылась в темноте.
7. Ритуал
Горная дорога измотала палача. Он тащил на себе тотемы, оружие и припасы, ему приходилось часто останавливаться на привалы, а метель, с каждым часом становившаяся все сильнее, проморозила его почти до костей.
Сначала Ухэл нес все, что взял с собой, но идти было очень трудно, а потому многое пришлось просто бросить в пути. Об обратной дороге он старался не думать.
В какой-то момент идти стало легче. Дорога стала ровной, а метель странным образом затихла. Тургэн понял, что вышел на плато. Вокруг на несколько сотен метров простиралась ровная поверхность, окруженная горами. В центре плато находился круг из небольших вертикальных камней. Приблизившись к ним, мужчина заметил неестественную, заросшую зеленой травой поляну. Но самым странным было то, что на ней лежал живой кабан. Животное, тяжело дыша, спало.
Скинув с себя поклажу, Ухэл ступил на поляну и сел на траву.
– Пора готовиться, Ухэл.
Палач вздрогнул. Перед ним снова стояли Боги. В этот раз в полном составе. Мужчина почтительно склонил голову.
– Ты должен написать знаки на камнях. Они защитят тебя от вмешательства злых сил.
– Углем? – спросил Тургэн.
Боги покачали накрытыми плащами головами и указали на кабана.
– Собери как можно больше крови. Она понадобится еще для одной цели.
На то, чтобы расписать камни, ушло очень много времени. Но палач больше не чувствовал ни слабости, ни голода. Он догадывался, что Боги дают ему силы для того, чтобы он смог выполнить их последнее поручение.
Когда Тургэн закончил, ему явился Бог в белом.
– Нанеси знаки на себя, Ухэл. Тебе понадобится очень сильная защита. Создания тьмы придут сюда, чтобы помешать. Они будут истязать тебя, но ты обязан справиться с этим.
Тургэну впервые стало страшно. Он думал о том, что он не тот, кто способен противостоять бесам, что не выдержит пыток. Но отступать было поздно, и слишком высока была цена, которую в этом случае ему придется заплатить. Он понимал, что от гнева Богов не укрыться ни ему, ни Охин.
Палач скинул с себя одежду. Он старательно нанес знаки на все части своего тела, до которых смог дотянуться. Когда кровь высохла, Ухэл оделся.
– Ты должен сварить отвар из тех трав, что принес с собой. Он поможет, – Бог в красном взмахнул рукой и из ниоткуда возник огонь с бурлящим над ним котелком.
Тургэн не думал о том, какие именно травы нужно положить вовнутрь. Руки сами брали необходимое и откладывали в сторону лишнее. Когда отвар был готов, в дуновении ветра послышался голос.
– Я остужу, – пар над варевом тут же погас, как и огонь. – Влей остатки крови, Ухэл. И выпей.
Тургэна трясло. Прошла всего пара минут с того момента, как он в несколько глотков осушил котелок, но он уже ощущал действие отвара. В глазах его все стало ярче и четче во много раз, он стал замечать непонятные тени, блуждающие по плато. Серые существа то и дело с любопытством выглядывали из-за камней, но близко не подходили. Некоторые из них были мелкие, как крысы, но были и те, что достигали нескольких метров в высоту. От такого зрелища внутри палача все сжалось.
– Пора, Ухэл, – рядом зазвучал хор голосов – Боги снова явились в полном составе. – Расставь тотемы по кругу и садись в центре.
Тургэн повиновался. Каждый из Богов занял место за своим тотемом. Теперь Ухэл сидел на траве, окруженный фигурами в плащах.
– Мы просим тебя, Ухэл, запечатать Нас в тотемах. Скоро придут новые Боги и нам не выжить под их натиском. Но Мы можем переждать время их царствования и, когда они ослабнут, снова явиться и вернуть себе былое величие.
Палачу все стало ясно. Он вспомнил видение о своей старости. Постаревшая Охин говорила что-то о новых Богах. О том, что уклад мира меняется. Но Тургэн и подумать не мог, что сыграет в этом такую значимую роль.
– А теперь, слова молитвы, – торжественно произнесли Боги. – Не прерывайся, что бы ни случилось.
Ухэл набрал полные легкие воздуха и запел.
Как только он произнес первое слово, символы на камнях вспыхнули красным. Все существа, которые были ближе всех к поляне, в этот момент с воплями ужаса испепелились. Тени, блуждающие за границами каменного круга тут же двинулись в горы, как можно дальше от места проведения ритуала. Палачу стало легче – серые тени ему не нравились.
Но присутствие духов были ничем в сравнении с тем, что стало происходить дальше. Тучи сгустились, и свет вокруг померк. Из темноты к поляне стали приближаться силуэты. Их тела ткались из воздуха, с каждым мгновением становясь все реальнее и плотней.
Ухэла прошиб холодный пот. Прямо перед ним, за спиной эфемерного Бога Воздуха стоял Гэрэл. Он мягко улыбался и смотрел на Тургэна с такой искренней теплотой, что палач с трудом сдерживал порыв встать и подойти к другу.
Потом Тургэн заметил Сулд. Она тоже улыбалась и выглядела вполне счастливой. Наузница подошла к брату и взяла его за руку. Палач был рад, что они снова встретились. Пусть даже и не при жизни.
Количество людей вокруг увеличивалось. Палач больше не видел знакомых лиц, но в мужчинах, которые приближались и останавливались за камнями, он узнавал палачей – все они были с косами с вплетенными в них бусинами. Большинство из них были стариками, но и молодых, к сожалению Тургэна, было немало. Он понимал, что палачи прошлого, их души, пришли сюда, чтобы быть вместе с ним во время ритуала.
К кругу камней подходили женщины, и палач узнавал в них наузниц, травниц, знахарок. Подходили шаманы. Вокруг собрались сотни душ людей, связанных при жизни с Богами. Все служители, которые до самой смерти были преданы своим Божествам, были здесь. Они все присоединялись к молитве Тургэна. Гул их голосов делал его сильнее, укрепляя уверенность в том, что он все делает правильно.
Все изменилось в один момент. Сначала они казались просто тенями. Кружились над плато, не приближаясь к месту ритуала, но потом, когда молитва стала набирать силу и становилась все громче, они пошли в атаку. Жуткие темные существа, крылатые и клыкастые пикировали в сторону палача, но натыкались на невидимую преграду. В момент столкновения знаки на камнях окрашивались в белый. Тогда бесы сменили тактику. Они стали с ревом и визгом нападать на людские души.
Всего несколько ударов – и воплощения, взвывая, исчезали. Палач чувствовал отзвуки их боли, пропускал их страдания через себя, четко понимая, что теперь эти души обречены. Бесы лишили их возможности обрести покой.
– Не думай о них, Ухэл, – сказал Бог Смерти. – Они знали, на что шли. Твоя цель в другом.
Тургэн продолжал напевать слова молитвы. Его сердце страдало от боли за своих союзников. Он с ужасом думал, что скоро демоны доберутся до Сулд и Гэрэла, но все же внял словам Бога. Пути назад не было. Некоторые из бесов прорывали защиту и добирались до палача, но задеть его не могли. Кровавые символы на коже Ухэла вспыхивали и отгоняли бесов, оставляя сильные ожоги.
Плато наполнилось криками боли. Какие-то из душ были заметно сильнее других, они дольше держались и старались дать отпор, отчего ряды бесов тоже редели. Но их все еще было в сотни раз больше. От сочувствия и сострадания к душам из глаз Ухэла потекли слезы.
Молитва изменилась. Из спокойной и тягучей она стала настойчивой и даже агрессивной. Тургэн чувствовал, как она отнимает его силы, но при этом замечал, что злые потусторонние существа становятся слабее. Их крылья истончались, а движения становились заторможенными. А когда мотив в очередной раз изменился и снова стал мелодичным, вокруг не осталось ни душ, ни бесов – лишь Ухэл в окружении Богов.
Знаки на тотемах вспыхнули разными цветами.
Силы таяли. Мужчина с трудом сидел, хотелось замолкнуть и уснуть, но он не мог остановиться. Слова сами лились из его гортани. Тургэн больше не владел собой.
Фигуры Богов, тем временем, становились все прозрачнее. Они растворялись, теряли очертания, а потом воздели руки к небу и исчезли. А палач, допев последние слова молитвы, обессиленно завалился на траву.
8. Старец
Палач лежал на земле, прижав ноги к груди. Все тело нещадно болело. Он чувствовал узоры ожогов на теле, боль не давала ему потерять сознание. Тургэна крупно трясло, он замерзал и был совершенно обессилен. Измотанное сознание твердило, что все, что ему осталось – это ждать смерти.
Ухэл смотрел на возвышающиеся перед ним каменные столбы с обугленными знаками, горы, плато, и мечтал лишь о том, чтобы заснуть. Желал не чувствовать боли, истязающей тело, хотел успокоить ослабленный разум. Палачу хотелось покоя.
Пошел снег. Он прятал под белым покровом все следы прошедшего ритуала. Было очень тихо. Ни птиц, ни животных, ни теней. Тургэн чувствовал себя одиноким и использованным.
Когда Ухэл заметил идущего к нему человека, тот был уже совсем рядом. Одежда незнакомца была в цвет снега, и даже волосы с вплетенными в косу бусинами были седыми.
– Здравствуй, брат, – сказал старец. – Непросто было дойти сюда, прости, немного задержался.
Мужчина был хоть и старым, но все еще сильным. Он привез за собой большие самодельные сани и затащил на них стонущего Тургэна.
– Укрывать пока не буду, придется померзнуть – твои раны совсем плохи. Идти с горы намного быстрее, так что ничего с тобой по дороге не станет.
Ухэл хотел сопротивляться. К чему эти старания? Он же уже смирился с тем, что умрет.
– Меня к тебе Боги подослали, – не замолкал незнакомец. – Явились две луны назад, рассказали о том, что ты будешь делать, и сказали тебя забрать. Видать, пожалели тебя. Догадались, что сам не выберешься, – старый палач кивнул на тотемы. – Они там?
Тургэн утвердительно кивнул.
– Думаю, стоит забрать их.
К вещам Ухэла старик не прикоснулся. Он только собрал в кожаный мешок тотемы и привязал его к саням.
– Ну что, вперед? – незнакомец уперся животом в деревянную ручку саней над головой Тургэна и они тронулись в путь.
Путь действительно был недолгим, но палачу он показался вечностью. Его сильно трясло, а постоянная боль не давала потерять сознание. Сил на то, чтобы говорить, у него не было, иначе бы он попросил старца бросить его.
Когда сани остановились, Тургэн увидел небольшой домик.
– Вот здесь я и живу, – старик принялся поднимать Ухэла. – Давай, собери силы! Один рывок остался.
Мужчины с трудом зашли в дом. Старик уложил Ухэла на кровать. Тургэн пытался понять, почему он все еще в сознании. Боль была нестерпимой, ни моральных, ни физических сил у него не осталось, но глаза продолжали следить за всем, что происходит вокруг.
– Хорошо, что ты в себе, брат, – старик снял верхнюю одежду и направился к очагу. – Должно быть, много трав выпил. Если бы не они, то с того света я бы тебя уже не вытащил.
А вот и ответ. Отвар, который сварил Ухэл на плато, состоял из лекарственных и наркотических ингредиентов. Зелье было противным на вкус, но, как оказалось, спасло ему жизнь.
– На, выпей, – старец поднес ко рту палача плошку с очередным отваром. – Не бойся, это выведет все лишнее, и ты, наконец, уснешь.
Тургэн выпил все до последней капли. Горячая жидкость обожгла рот и он закашлялся.
– Еще не остыла, да? Ну, извини. Так даже лучше подействует, – мужчина отложил плошку и взял чистую воду. – А теперь, терпи. Нужно заняться ожогами и, наконец, тебя согреть.
Терпеть пришлось недолго. Спустя несколько минут, наполненных страданиями, палач все же потерял сознание.
Тургэн видел небо. Оно было ярко-голубым, без единого облачка. Мужчина лежал на траве и смотрел на пролетающих над ним птиц. Неподалеку шумел ветер в листве, а трава щекотала ему кожу. Было так хорошо и спокойно, что Ухэлу хотелось лежать так долго-долго…
– Хватит уже с тебя отдыха, брат! – скрипучий голос прогнал наваждение, и палач открыл глаза.
Сморщенное лицо старца нависало над ним.
– Надо же! – воскликнул он. – Быстро очнулся.
Тургэн, превозмогая боль, приподнялся.
– На, – к его лицу приблизилась чашка. – Пей.
– Сколько я спал? – хрипло спросил Тургэн.
– Почти неделю. Мне уже скучно стало! Да и поесть бы тебе нормально, а то сколько можно тебя бульоном поить?
Есть Ухэлу действительно хотелось. Желудок больно скрутило от упоминания еды.
– Как звать тебя, брат? – спросил старик.
– Тургэн.
– Я – Уулын. Как ты, лучше?
Палач сконцентрировался на своих ощущениях. Разум был ясным, тело болело только в тех местах, которые были туго перемотаны. В общем, состояние было намного лучше, чем когда Уулын забирал его с плато.
– Да. Спасибо тебе. Я бы умер там.
– Знаю. Затем и пришел. Не дело это, помощника Богов бросать.
– Значит, Боги ушли? – спросил Тургэн.
– Судя по всему, – старый палач пожал плечами. – Раньше они часто приходили ко мне, учили, как тебя вылечить. Ужас, как после их болтовни голова болела! Но сейчас не приходят. Видимо, ты и правда их в эти деревяшки спрятал.
Уулын указал на мешок в углу избы.
– Ты держишь Богов в мешке? – от абсурдности Ухэл даже улыбнулся.
– А куда их девать? – воскликнул старик. – Не в карманах же носить?
9. Грот
Тургэн долго восстанавливался. Ритуал вытянул из него практически все силы и, чтобы их восполнить, палачу пришлось постоянно пить укрепляющие отвары. К счастью, Уулын оказался талантливым лекарем и отлично заботился об Ухэле.
– Ты же понимаешь, что ритуалом твоя работа не ограничится, верно? – спросил старик в тот день, когда Тургэн смог встать на ноги.
– Я должен сделать что-то еще? – мужчина нахмурился. – Боги ничего мне больше не говорили.
– Зато говорили мне. Ты должен спрятать тотемы.
– Где? Я не знаю ни одного подходящего места. Не дома же мне их держать.
– А я вот знаю! – Уулын достал из деревянного сундука пергамент с нарисованной картой и разложил его на столе.
– Вот, смотри: отсюда, с юга, ты поднялся в горы, – старик провел по карте с изображенным горным перешейком сморщенным пальцем. – Здесь – круг камней. Севернее и слегка на запад – мой дом. Еще севернее, в низине – деревня, которой я служу. А вот здесь, – старик указал пальцем в какое-то неопределенное место к востоку от своего дома, – кстати говоря, совсем недалеко отсюда, есть грот. Достаточно глубокий и потаенный, чтобы оставить там тотемы. Мне Боги на него указали.
– Вот как, – Тургэн отодвинулся от карты и бросил взгляд на мешок с тотемами. – Ну, значит, отнесем их туда.
– Э, нет! – Уулын покачал головой. – Ты отнесешь! У меня другая задача. Я должен подготовить послание для будущих палачей, которые придут в этот дом. Когда-то Боги снова обратятся к одному из наших братьев. И им нужны будут наши знания.
Ухэл не стал спорить. Мало того, что не видел в этом смысла, так еще и силы вдруг стали быстро покидать его. Это не укрылось от внимания Уулына.
– Давай я тебя уложу, – он помог Тургэну добраться до постели.
– Почему Боги не выбрали шаманов, Уулын? – его давно волновал этот вопрос.
– О, это очень просто! Они заносчивы, властолюбивы и плохо исполняют приказы. В отличие от палачей, да? Более покладистых слуг не найти. Нас же с детства учили быть покладистыми. Палачам очень сложно пойти против долга. Уверен, ты понимаешь, о чем я говорю, – старец вздохнул. – Спи, Тургэн. Хватит думать. Все равно, пока не наберешься сил, никуда не пойдешь.
Спустя неделю, когда палач достаточно окреп, он взял тотемы, карту и отправился в путь. До пункта назначения он добрался быстрее, чем ожидал.
Грот встретил Ухэла затхлостью и сыростью. На входе в пещеру Тургэн начал сомневаться, что это подходящее место для деревянных тотемов.
Освещая себе путь факелом, он углубился в коридор грота. Дорога была ровной и плавно спускалась вниз. С каждым шагом палач ощущал, что воздух становится все суше. А через два десятка минут грот стал расширяться. Тургэн вошел в небольшую каменную залу. Ее потолок образовывал купол, а в противоположной от входа стене располагались шесть небольших ниш, ровно под размер тотемов.
Палач решил, что эта пещера – дело рук Богов, а значит, он может смириться с их выбором и оставить тотемы здесь. Вставив тотемы в выемки, он достал из мешка заранее подготовленный сосуд с кабаньей кровью.
Уулын сказал, что нужно расписать пещеру теми же знаками, что Тургэн изображал на камнях перед ритуалом – они защитят тотемы и не дадут посторонним добраться до них.
Рисовать было сложно. Тургэн чувствовал, как с ходом работы его покидают жизненные силы. Отсутствие на земле воплощений Богов не уменьшило мощи магических знаков. Палач думал о том, какой станет безбожественная жизнь. Скорее всего, ничего не изменится. Колдовская сила не покинет ни наузниц, ни шаманов, а о том, что Боги теперь обитают в темной горной пещере, они даже не узнают.
Подуставший Ухэл сел на пол. Он достал из дорожного мешка перекус и принялся за еду. Торопиться ему было некуда, и он мог перевести дух и восполнить силы.
– Скоро все закончится, – полушепотом произнес он. – Скоро домой.
Когда Тургэн вышел из пещеры, уже стемнело. Руки его были в крови, и он вытер их о снег. Палачу казалось, что в горах время замерло. Постоянная мерзлота будто отменяла все времена года, тогда как внизу, на равнинах, уже вовсю царила весна. Последние события казались чем-то нереальным, мужчина чувствовал себя морально истощенным и очень хотел вернуться к нормальной жизни – без общения с Богами, ритуалов и изматывающих тело и душу заданий.
На утро, когда палачи завтракали, Ухэл обратился к Уулыну:
– Мне бы в деревню сходить. Нужно собраться в дорогу.
– Готов отправиться домой?
– Да. Идти придется пешком, у меня нет денег на лошадь, так что нужно только немного еды и лежак.
– Я уже сходил на рынок, – сказал старик. – Догадался, что тебя потянет обратно, как только закончишь с делами. Я купил тебе лук, лежак и припасы.
– Не слишком потратился? – Тургэну было неловко принимать подарки. – У меня почти нет денег, не смогу сразу расплатиться.
– Ты можешь вообще этого не делать. Я очень стар, пока соберешься ко мне, я могу уже и умереть, – Уулын рассмеялся. – К тому же, я накопил много денег, они мне всегда были ни к чему. Меня кормят горы!
Палачи распрощались на рассвете. Погрузив все вещи в дорожный мешок, Тургэн сердечно поблагодарил старца и начал спуск. Он был очень радо тому, что скоро вернется в родную деревню, увидит Охин и ее новую семью. Заберет обратно Козу. Только сейчас Ухэл понял, что всей душой прикипел к своему дому. Ему было там хорошо. И он с легким сердцем отправился в путь.
10. Палач
Тургэн, несмотря на внушительный возраст, все еще хорошо орудовал ножом для резьбы по дереву. С каждым годом ему все больше нравилось проводить время за этим занятием, даже несмотря на то, что руки сильно болели. К тому же, после того, как он снял с себя обязанности палача, нужно было как-то зарабатывать деньги на жизнь, а его деревянные игрушки и резная посуда пользовались хорошим спросом в деревне.
Ухэл сидел на лавочке перед домом, наслаждался пригревающим солнцем и мастерил незамысловатую игрушку, когда заметил выходящую из леса Охин. Его дочь заметно постарела. С момента, как она вышла замуж и переехала, прошло уже сорок лет. Палач закрыл глаза и представил Охин молодой. Он хорошо помнил тот день, когда она пришла к нему, чтобы попроситься в жены. Дрожащая от страха, но при этом такая храбрая, она сразу запала ему в сердце.
– Здравствуй, Охин, – сказал он, открывая глаза, когда женщина приблизилась.
– Здравствуй, отец, – вторила она и, поставив корзину на землю, присела рядом.
– Я не ждал тебя сегодня. Вот, – он взмахнул поделкой, – даже не успел доделать игрушку для правнуков.
– Они получают от тебя игрушки каждую неделю! Один раз могут и обойтись. Побереги лучше руки.
– Ох, эти руки! – досадливо воскликнул Ухэл. – Совсем плохи стали. Переплетешь меня, Охин?
– Да, отец.
Старик развернулся спиной к дочери. Он почувствовал, как она бережно коснулась седых волос и принялась расплетать косу. Бусины она складывала в руки Тургэну.
– Ты скучаешь по прошлому? Не жалеешь, что ушел в лес, вызвав нового палача? – спросила женщина.
– Ничуть. Я бы больше страдал, если бы опозорился, когда не смог бы отрубить голову с одного удара. Мои руки уже не те, что в молодости. Потому я и решил, что пора на покой. К тому же, здесь в лесу тихо и спокойно. И ты приносишь мне все, что нужно.
– Ты прав, отец. Позора ты бы не вынес.
Ухэл не лгал дочери. Ему действительно хорошо жилось в лесу. Он любил покой и радовался тому, что может провести остаток дней вдалеке от активной жизни. К тому же, не так уж он и хотел оставаться палачом. Каждая казнь оставляла след в душе Ухэла. И он был рад, что смог сам это прекратить, не дожидаясь смерти.
Какое-то время они сидели в тишине, слушая пение птиц. Потом Тургэн спросил:
– Как поживает Ахлаг? Давно он ко мне не захаживал.
– Ноги у него совсем не ходят. Теперь единственное его развлечение – сидеть во дворе и шпынять малышню, когда ее нам оставляют, – палач слышал в голосе дочери улыбку, когда она рассказывала это.
– Вы с Хатагаем забрали его к себе?
– Конечно. Муж не мог бросить отца одного. Долгая жизнь знатно потрепала его.
– А что он говорит о новом старосте?
Охин рассмеялась.
– Не стоит такие слова повторять порядочным женщинам, – на это уже рассмеялся Ухэл.
– Ты бы никогда не стала порядочной, если бы младший сын Ахлага не женился на тебе.
– А твою жестокость не исправить ни годам, ни внукам, ни правнукам, – с улыбкой ответила женщина и затянула косу потуже.
– Нет-нет, Охин! Не так сильно! – Тургэн поднял свободную руку к волосам.
Женщина снова коротко посмеялась и уже как следует доплела косу.
– Так почему ты пришла раньше? – не унимался Тургэн.
– Новый староста совсем повернулся на учениях этих священников! – последнее слово она будто выплюнула. – Устраивает завтра собрание, на котором они будут рассказывать всем деревенским про своего единого Бога!
– Тьфу! Вот собаки сутулые. Топора моего на них нет! Предатели веры. Думается мне, даже шаман ничего не сможет сделать, их слишком много.
– Так и есть, отец. Все больше людей им верят. Время не щадит даже наших Богов, – она тяжело вздохнула. – Отдыхай, а я пойду корзину разберу.
– Я сам, дочка, – поспешил встать старик, но она усадила его на место и ушла в дом.
Тургэн горестно вздохнул. Сбывалось все, чего боялись Боги. То, что он сделал для них много лет назад, имело смысл. Все больше людей отворачивались от старых Богов. И они правильно сделали, что спрятались от суровой действительности. Но смогут ли они вернуться, Ухэлу, скорее всего, не удастся узнать.
Произошедшее в горах сильно повлияло на Тургэна. Он много лет мучился ночными кошмарами и принимал лекарства. Его здоровье тогда пошатнулось, и то, что ему удалось прожить так много лет, удивляло. Хотя Ахлаг тоже оказался долгожителем. Старику уже за девяносто, а он и не думает помирать.
Мысли палача были прерваны громкими и совсем не порядочными ругательствами, звучащими из дома.
– Ты что, опять пускаешь козу ночевать в дом?!
Ухэл рассмеялся и взял в руки деревяшку и нож. Пока Охин убирает в доме, он успеет закончить игрушку для правнуков.
Конец
© #ЮлияКожина