Путешествие палача часть 2

глава 2: Спутница палача
Наузница
Он часто имел дело со смертью, но никогда еще смерть не была так близко.
Палач сидел на земле у костра и перебирал в руках бусину, которую совсем недавно сделал из позвонка своего друга. Ему хотелось оплакать судьбу Гэрэла, оплакать свою участь. Хотелось злиться на несправедливость судьбы, на то, что Боги свели его с Нэвтом и так жестоко поступили, вынудив Тургэна собственноручно лишить его жизни. Хотелось обвинить себя в том, что не нашел в себе достаточно смелости, чтобы воспротивиться, изменить своему призванию и спасти друга.
Ухэл хотел чувствовать очень многое, но кроме всепоглощающей пустоты не ощущал ничего.
После казни палач забрал голову друга, топор, деньги у старосты и ушел. Он не собирался задерживаться в Гунигтае ни минутой дольше, чем требовалось. Но после того как выполнил все необходимые обряды и собрался в дорогу он сел у костра и не двинулся с места. Что-то держало его здесь. И потому он, полностью погруженный в свои мысли, отсутствующим взглядом продолжал рассматривать бусину, на которой вырезал снежинку, в память о зимнем знакомстве с Гэрэлом. Узор получился кривым и еле заметным, но зато теперь палач не спутал бы эту бусину ни с какой другой.
– Ты убил моего брата.
Высокий голос, как и в прошлый раз, прозвучал неожиданно. Но в этот раз незваный собеседник стоял прямо перед палачом – по другую сторону костра.
Тургэн медленно поднял глаза. Перед ним стояла женщина, которую он в первую их встречу принял за мальчишку. Он не мог подумать, что на него может напасть не мужчина, хотя оружие – кухонный нож – должно был натолкнуть на эту мысль.
– Не убил. Казнил, – поправил Ухэл.
– Он был хорошим человеком! – в отчаянии незнакомка повысила голос. – Он хорошо относился даже к палачам!
– Я знаю, – его голос был едва слышен.
– Ты должен был уйти из Гунигтая. Должен был! – она говорила с надрывом, с трудом сдерживая слезы. – А теперь его нет!
– Я не мог уйти, – внешне Тургэн был спокоен, но эта женщина так настойчиво давила на больное, что будила в нем злость. – Ты как никто должна об этом знать, наузница.
То, кем являлась собеседница, было ясно даже в свете костра. Странная прическа с множеством вплетенных в светлые волосы узлов и бусин, светлая подпоясанная льняная туника длиной немного ниже колен и разрезами до бедра, в штанах и сапогах – обычные женщины не позволяли себе так выглядеть. Недаром они за глаза часто называли наузниц ведьмами.
– А мне плевать! – возмутилась она и достала из-за пояса нож. – Я убью тебя за то, что ты сделал.
– Гэрэла убил Совет! – палач не сдержался и повысил голос.
Незнакомка замерла.
– Ты знаешь его имя… Тургэн?
Ухэл горько усмехнулся.
– Наши Боги оказались слишком жестоки и коварны! Они подарили мне друга, а потом заставили убить его, – он провел ладонью по лицу. – Вплети мне бусину, наузница.
Женщина раздумывала несколько минут, показавшиеся Тургэну бесконечными. Наконец, она бросила нож на землю и медленно подошла к мужчине.
– Гэрэл рассказал мне, что ты для него сделал.
Тургэн чувствовал, как тряслись ее руки, когда она вплетала бусину из кости брата ему в косу. Он слышал, как она то и дело шмыгает носом, заходясь в беззвучных рыданиях. Он будто нутром ощущал, как она отпускает Гэрэла, как отказывается от мести.
– Сядь и расскажи мне, что произошло, – попросил Ухэл, когда коса была закончена. Наузница кивнула. – Как тебя зовут?
– Сулд. Я вышла замуж три месяца назад, – начала она. – Мой муж был богатым и влиятельным человеком, а я, надо сказать, попала тогда в неприятности.
– Что за неприятности?
– Неудачно сделала науз. Это уже не важно. Он откупился от моих неприятелей, а взамен позвал замуж. Он не производил впечатления плохого человека, был вежлив и обходителен… в общем, я согласилась. К тому же, я все-таки наузница! Я и не думала его бояться. Правда, сразу после свадьбы все изменилось.
Сулд замолчала. А потом, набравшись смелости, продолжила:
– Он всегда был так ласков, но во всем, что он говорил, чувствовалась угроза. Он снова и снова повторял, что я должна ему, что он решил мои проблемы, и что я завишу от него. Что без него я – никто. Я знала, что это не так, но он был так убедителен, что, в конце концов, поверила ему.
– А как же науз? – встревожено спросил Тургэн.
– Я не вязала узлов с того дня, как вышла замуж. Понимаю, что должна была связать ему болезнь или, на худой конец, приворожить его. Но он подавил меня. Я не могла ничего.
– А потом приехал Гэрэл?
– Да. Потом приехал Гэрэл. К тому времени муж начал поднимать на меня руку, но бил только туда, где не видно. К тому же, таких мест было много, он заставлял меня выглядеть как все «нормальные» женщины. Платья там, волосы убирать, – Сулд поежилась. – Как только брат увидел меня, сразу заподозрил неладное. Он же всегда был таким добрым, искал во всех хорошее. А в моем покойном муже не нашел. Он убил его сразу после ужина. И пошел сдаваться.
– Почему вы не сбежали?
– Ты думаешь, я не предлагала? – наузница снова сорвалась. – Я умоляла его уехать из Гунигтая. Я просила всю вину свалить на меня! Но он не позволил.
– Мне очень жаль.
Повисла тишина. И Тургэн, и Сулд вспоминали Гэрэла и понимали, почему он так поступил. Нэвт не смог бы жить с таким грузом.
Когда пламя в костре стало медленно угасать, женщина встала.
– Теперь же ты уедешь?
– Да. Я свою работу выполнил.
– Прощай, Тургэн.
– Прощай, Сулд.
2. Приют
Несмотря на свое желание скорее убраться из Гунигтая, Тургэн этого не сделал. Он был слишком истощен морально и физически, а потому, особо не надеясь на успех, решил лечь отдохнуть. Вторую ночь без сна он бы просто не выдержал. Но, вопреки ожиданиям, он сразу заснул. Снов палач не видел.
Ухэла разбудило странное шуршание. С трудом разлепив глаза, он долго щурился от яркого света – солнце уже приближалось к зениту. Взглянув в сторону источника шума, он увидел лисицу, увлеченно копающуюся в его седельной сумке и поедающую его припасы.
– А ну, брысь! – мужчина подскочил на ноги и замахал руками, отпугивая животное.
Лиса, схватив кусок вяленого мяса, быстро скрылась в лесу.
– Вот наглое животное! – возмутился Тургэн и принялся наводить порядок в вещах. Лисица заметно сократила запас провианта. Раздосадованный Ухэл принял решение все равно не возвращаться в селение и поискать где-нибудь в дороге другую деревню, даже если придется сделать крюк.
Наспех позавтракав, палач пополнил запасы воды и сгрузил вещи на лошадь. Пора было двигаться в путь.
Торопливо приближающийся топот копыт удивил его. Через несколько секунд к нему подбежали две лошади, одна из них была оседлана знакомой наузницей, а вторая сильно нагружена вещами.
– Привет, Тургэн! – женщина улыбнулась, отчего палачу стало не по себе. Поводов для улыбок у нее не было. – Я тут подумала, мне теперь совершенно нечего делать в Гунигтае! Я решала переехать в город, там же у Гэрэла мастерская.
– А я тут при чем? – пробурчал Ухэл.
– Ну как же? – деланно удивилась Сулд. – Ты как раз едешь в ту сторону. Вдвоем веселее!
Тургэн внимательно осмотрел наездницу. Если бы он раньше увидел ее при свете дня, то сразу бы признал в ней сестру Нэвта. Того же оттенка светлые волосы, добродушный взгляд и мягкие черты лица – они были удивительно похожи. И как бы мужчина не хотел привычно путешествовать один, доброжелательность Сулд подкупала.
– Уверена, что хочешь, чтобы тебя видели с палачом?
– Ох, да брось ты! – она весело махнула рукой. – Я же тоже жила у шамана, и палачи для меня такие же люди, как и все остальные. Я знаю, что все суеверия, связанные с тебе подобными – всего лишь людские причуды!
– А еще со мной безопасно, да? – Тургэн для чего-то решил смутить наузницу.
– Не без этого, – она пожала плечами. – Кто вообще осмелится напасть на палача?
– Ты, например.
Сулд поджала губы.
– Да, кстати, извини за это, – печаль снова вернулась к ней. – Я была в отчаянии и была готова сделать все, что угодно, лишь бы отсрочить неизбежное. Но все же не смогла пойти против Богов и убить тебя.
– Если поделишься припасами, – мужчина кивнул на нагруженную лошадь, – я тут же забуду обиду.
– Идет! – она снова улыбнулась, но грусть в ее глазах никуда не делась. – Поторопимся, а то скоро ветром много дыма нанесет, будет не очень приятно ехать.
– Дым? Откуда? – опешил Ухэл.
– Я подожгла свой прежний дом.
– Ты сделала что?!
– Не волнуйся, больше ничего не загорится, я позаботилась об этом.
Сулд Нэвт ехала впереди. Тургэн с завистью смотрел на то, как легко она держится в седле, все сильнее ощущая недомогание в теле. Он бы обязательно уже сделал привал и дал себе отдохнуть, но рядом с женщиной не хотел казаться слабым. А потому терпел и постоянно ерзал.
– Слушай, Сулд, – палач решил отвлечь себя от боли разговором, – что за сундук ты везешь?
– Там деньги моего покойного мужа, – небрежно ответила она и придержала поводья, пока лошадь Ухэла не поравнялась с ней. – Оставлять их было бы неразумным расточительством.
– Заживешь без забот?
– Только не за его счет! – она нахмурилась. – Есть у меня одна идея, куда направить деньги, но для этого нужно сделать небольшой крюк. До того места, куда я хочу заехать, около трех часов езды. Ты согласен?
– Поехали, – отозвался палач. Он был готов на все, лишь бы наконец вылезти из седла.
Всадники подъехали к большому деревянному зданию, окруженному большим яблоневым садом. Во дворе перед домом резвилось не меньше десятка детишек. Ухэл достал из седельной сумки плащ, чтобы спрятать волосы.
– Не нужно, можешь его убрать, – сказала Сулд. – В этом месте люди далеки от предрассудков.
Тургэн удивился, но послушался.
– Это детский приют, – печально глядя на дом, пояснила наузница. – Мы с Гэрэлом выросли здесь.
Палач промолчал. Нэвт не рассказывал о том, что был сиротой, что, конечно, не удивительно – их разговоры редко касались детства. А если они и затрагивали эту тему, то чаще говорил Ухэл, рассказывая об обучении у шамана.
Когда путники приблизились, на порог вышла полная, низенькая старушка. Она быстро загнала малышню в дом и только тогда взглянула на вновь прибывших.
– Сулд! – с улыбкой воскликнула она, и обняла ловко соскочившую с лошади наузницу. – Девочка моя, как давно тебя не было!
Палач спешился. Пожилая женщина была одета почти как Сулд, даже волосы ее были в том же узловатом хаосе. Еще одна наузница.
Разомкнув объятия, старушка обратила взор на палача и уважительно кивнула ему.
– Здравствуй, Ухэл. Будь гостем в нашем доме.
– Мы совсем ненадолго, Эмнэ, – перебила уже открывшего рот Тургэна Сулд. – Я кое-что тебе привезла, – она посмотрела на палача. – Поможешь?
Палач снял с лошади сундучок. Тот оказался очень увесистым.
– Как твое замужество? – между делом спросила глава приюта. – Как муж отпустил тебя в дорогу с палачом? – вопрос был логичным и задан вполне дружелюбно.
– Я быстро овдовела, – отмахнулась наузница. – Давай не будем об этом?
– Хорошо, милая. А как Гэрэл?
– Я давно его не видела, – солгала Сулд и быстро перевела тему. – Поставь, пожалуйста, сундук на крыльцо, Тург…
– Тише, девочка! – перебила Эмнэ. – Знать имя палача большая честь. Не стоит им делиться без его разрешения.
– Меня зовут Тургэн, – наконец подал голос Ухэл. – Я рад с вами познакомиться.
Старушка кивнула.
– В этом доме всегда рады воспитанникам шамана, – она поднялась на крыльцо и открыла сундучок. Тот был доверху наполнен монетами. – Сулд! Что же это?
– Это вам, матушка. Тебе и приюту. Мне они больше ни к чему.
Расчувствовавшаяся Эмнэ порывисто обняла наузницу.
Палач отошел к лошадям. Он чувствовал себя неловко, наблюдая за таким искренним проявлением чувств. Ему подобное было чуждо.
Женщины пообщались еще совсем немного перед тем, как путники распрощались и снова отправились в путь.
– Почему ты не сказала ей правду? – спросил Ухэл, когда дом уже скрылся из виду.
– Порой, счастье – в неведении, – грустно ответила Сулд и поехала вперед, украдкой смахивая слезы.
3. Ночлег
Ухэл и Сулд совсем недалеко отъехали от приюта, когда начало темнеть. Вдобавок к этому, небо заволокло тучами, и стал накрапывать мелкий дождь.
– Да уж, – протянул палач. – Нас ждет очень неприятная ночь.
– Вовсе не обязательно, – в привычной ей веселой манере отозвалась Сулд. – Я хорошо знаю эти места. Неподалеку есть охотничий домик, можно остановиться в ней. Там и навес для лошадей есть.
Избушка обнаружилась глубоко в лесу после часа езды. Уже практически стемнело, а путники за это время вымокли до нитки. Дождь усиливался каждую минуту, ветер был все сильнее, а где-то далеко слышались отголоски грома.
Как и все подобные строения, охотничий домик встретил их пустотой и гостеприимством. Внутри обнаружился грубо сколоченный стол с узкой скамьей, очаг, три вязанки дров, подвешенное сухое мясо и одно спальное место.
Продрогший до костей Тургэн первым делом развел в очаге огонь. Он надеялся хоть как-то прогреть помещение, потому что дом сильно продувало ветром – в стенах были крупные щели. Палач был бы рад переодеться, но его сменная одежда лежала в холщевой сумке, которая тоже вымокла насквозь. Поэтому единственным разумным решением было развесить вещи над очагом, чтобы хоть немного их просушить. Закончив, палач принялся заделывать щели мхом и старыми тряпками, которые нашел на полу. Видимо, зимой их выдуло ветром.
Сулд же повезло больше. Ее сумки были из кожи, потому она, облачившись в сухое, занялась приготовлением скромного ужина.
Путники не разговаривали. Они четко знали, что каждому из них стоит делать для подготовки к ночлегу, а тратить время на разговоры было неразумно. Когда же все дела были сделаны, палач переоделся в уже подсохшую одежду и сел за стол. От голода у него тряслись руки.
Сулд потрудилась на славу: она приготовила горячую мясную похлебку с овощами и даже успела сварить компот. Также на столе были хлеб и сыр. Припасов у нее оказалось намного больше, чем у Тургэна.
За едой тишина стала почти гнетущей. Первым сдался Ухэл.
– Хорошо, что ты не боишься ночевать со мной в одном доме. Мне бы не хотелось спать с лошадьми.
– Я же училась у шамана и достаточно времени провела рядом с палачами, – Сулд усмехнулась. – Вы такие же, как и все, и вряд ли прокляты, как считают люди. Меня больше заботит то, что ты мужчина, – наузница хитро улыбнулась.
На мгновение Ухэл впал в ступор. Он не сразу понял, о чем говорит Сулд. А когда, наконец, осознал подтекст сказанного, то нахмурился и отпустил глаза.
– Я даже не подумал об этом. Извини.
– Все в порядке, – она продолжала улыбаться. – По-видимому, ты не слишком часто находишься в женском обществе.
– Я живу с дочерью, но у нас таких ситуаций не возникает, – Тургэн немного помолчал и продолжил. – В любом случае, я и так собирался лечь на полу. Охин, моя дочь, сшила мне отличный лежак.
– Тогда я займу кровать!
Палач согрелся быстро. Лишь только укутавшись в одеяло у очага, он почувствовал, как ему становится тепло. Сытный горячий ужин расслабил Тургэна, и теперь он мечтал лишь об одном – уснуть. Но на кровати неподалеку вертелась Сулд. Да так сильно, что иссохшееся дерево то и дело жалобно скрипело. В конце концов, уже изрядно раздраженный палач не выдержал.
– Сулд, в чем дело? Прекрати вертеться!
– Мне холодно! От стены очень дует, – пожаловалась наузница.
– Придется потерпеть!
– Знаешь, если бы мы легли вместе, было бы намного теплее! Животные так всегда греются!
– Хорошо, что мы не животные, – пробурчал палач и встал.
Резко передвинув кровать ближе к огню, он укрыл Сулд своим одеялом и, снова вернувшись на пол, лег прямо на доски, накрыв себя лишь лежаком.
– А теперь прошу тебя, – взмолился Тургэн. – Спи!
Кровать еще раз пронзительно скрипнула и затихла.
Ночью Ухэл проснулся от плача. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что звуки идут с кровати. Он не знал, что делать. Палач очень редко сталкивался со слезами и вообще не был уверен, что сможет что-то сделать. Но и бездействовать тоже не мог.
– Что случилось?
Сулд громко всхлипнула:
– Мне так его не хватает.
Спокойно поднявшись, он присел у очага и подбросил несколько дров, чтобы к утру избушка не остыла.
– Гэрэл был мне другом, – тихо начал палач. – Он был добрым и честным человеком. Ты знаешь, что он не смог бы поступить иначе, зная, что ты страдаешь. Он сам выбрал свою судьбу.
– Но я и сейчас страдаю. Он не должен был так поступать, – прошептала Сулд.
– Но свобода дает тебе шанс прожить счастливую жизнь. Да, цена ее страшно велика. Но твой брат смело заплатил ее. И ты должна жить с благодарностью за его поступок, а не с обидой.
Всхлипывания прекратились.
– Спасибо.
– Обращайся, пока я рядом, – отозвался палач и вернулся к лежанке.
4. Отношения
Ухэл проснулся на рассвете. С трудом поднявшись с дощатого пола, он сразу вышел на улицу. Сулд еще спала.
Палач вдохнул полной грудью. Дождь, наконец-то прекратился. Тургэну нравился утренний воздух, влажный и прохладный. Наскоро умывшись дождевой водой из бочки, он вернулся в дом. Заново растопил едва тлеющий очаг, приготовил завтрак. Ждать, пока наузница проснется, он не мог – очень хотел продолжить путь – и потому сразу разбудил ее.
– Нужно привести дом в порядок, и можно будет ехать, – сказал он во время еды.
– Угу, – кивнула зевающая Сулд. – Я подмету и приберу. Тебе нужна в чем-нибудь помощь?
– Я принесу еще дров в дом и наколю новых. Еще хочу стены законопатить на следует. Ты можешь собрать мох?
– Угу, – она снова зевнула. – Не понимаю, как ты так рано встаешь!
– Я привык. И тебе стоит. Чем раньше начнешь день, тем больше успеешь.
– У меня складывается впечатление, что ты воспитываешь меня как свою дочь, – слегка нахмурилась Сулд.
– Ты не годишься мне в дочери, – покачал головой палач. – Кстати, сколько у вас разница с Гэрэлом?
– Нисколько, – женщина вмиг погрустнела. – Нас подкинули к дверям приюта в корзине младенцами. И в детстве нас было не отличить. Особенно, когда на обоих остригли из-за вшей! Все говорит о том, что мы близнецы. Видимо, поэтому нас и бросили.
Тургэн грустно кивнул. И снова людское суеверие. Люди были уверены, что дети рождаются только по одному. А если на свет появлялись двое, они считали, что одного из них подкинули злые духи. И, чтобы не рисковать и не воспитывать ребенка-демона, предпочитали избавляться от обоих.
– Жестокое суеверие, – отозвался на рассказ приятельницы палач. – Думаешь, это правда?
– Конечно, нет! – Сулд даже подпрыгнула на месте. – Если бы я или Гэрэл были демонами, я бы знала.
Поначалу наузница со злостью смотрела на Ухэла, не понимая, как он мог верить в такие глупости. Но потом, увидев смех в его прищуренных глазах, рассмеялась.
– Подловил! – она встала из-за стола. – Ладно, дела не ждут.
Сулд и Тургэн уже оседлали лошадей, когда палач сказал:
– Я совсем не знаю этих мест. Далеко нам до прежнего маршрута?
– Это совсем не обязательно. Мы сильно углубились на запад, так что будет лучше ехать другой дорогой. К тому же, по пути будет крупная деревня с постоялым двором. Можно будет переночевать в нормальных кроватях.
– Далеко?
– Два дня пути. Так следующую ночь придется провести в лесу.
– Хорошо, – согласился палач. – Указывай дорогу.
Дорога была легкой. Сильной жары из-за недавно прошедшего дождя не было, разговор шел легко. Сулд оказалась такой же приятной собеседницей, как и Гэрэл. Темы находились легко, они много шутили и поддевали друг друга. Тургэн не помнил, чтобы в своей жизни он так часто улыбался.
В ту поездку ему стало понятно, почему Охин так сильно привязалась к Нэвту. И Гэрэл и Сулд обладали какой-то природной притягательностью. Они очень отличались от жителей родной деревни, и были откровенно дружелюбны. Но, в обличии от дочери, палач не питал ни романтических чувств к наузнице и ни каких-либо надежд на ее счет. Ухэл с легкостью согласился бы когда-нибудь назвать ее другом, но не больше. Сердце его было закрыто для любви.
Ночевка в лесу прошла спокойно. Они выбрали для привала сухую поляну, развели костер и поели.
– Что это? – спросил палач, когда наузница достала из седельных сумок свой лежак, готовясь к ночлегу.
– Это мое спальное место. Не спать же на земле! – как ни в чем не бывало ответила она.
– Почему ты не достала его вчера?
– Я забыла его, – отмахнулась Сулд. – Снова выходить в дождь мне не хотелось, и отправлять тебя было как-то не вежливо.
– Значит, вынуждать меня лечь на голый пол было вежливо? – Ухэл не на шутку разозлился.
– Я предлагала тебе лечь на кровать! Ты сам отказался, – повысив голос парировала Сулд.
Ухэл не нашелся, что ответить. Поведение женщины раздражало и сбивало с толку. Потому, глубоко вздохнув и ничего не ответив, Тургэн демонстративно закончил расстилать свой лежак и в этот вечер больше не заговаривал с попутчицей. Сулд, в свою очередь, тоже обижено молчала.
Тургэн беспробудно проспал всю ночь, если наузница и плакала снова, то он этого не слышал. А утром оба сделали вид, что ничего не произошло. Ехать в тишине не хотелось ни одному из них.
продолжение следует
#ЮлияКожина