Сорок восемь шагов южнее от восхода солнца

Теплый, прибрежных ветер рябил поверхность широкой реки, мягкие волны плескались о берег принося блаженную свежесть. Среди прокаленных солнцем остролистных камышей у самой воды висели прозрачно-золотые, словно нарисованные акварельными красками стрекозы, щебетала какая-то звонкая птица, а высоко в небе прочертил туманный след самолет.
Полоски странного света, пронзительные и очень горячие, вторглись в его убежище. Домик, в котором обитал шитик, был «сшит» из песчинок, кусочков ракушек, опавших листьев, и имел тканевый каркас из клейких нитей, но защитить от всего не мог. Шитик проснулся неожиданно, ощутив нестерпимую боль во своем тельце. Казалось, что-то сушило его нежный хитин. Он лежал прямо под лучами этого света, а кругом, стоял духмяный запах трав, пыль струилась в лилово-сиреневом мареве зноя.
Шитик неуклюже пополз прочь от губительных лучей в тень. Сон разлетелся вмиг.
— Боишься света? — голос незнакомого ручейника заставил его спрятаться в свой трубчатый чехольчик.
— Горячо… — шитик немного испуганно глянул на своего собеседника. Тот напоминал небольшого неярко окрашенного серо-бурого ночного мотылька, но его тело и особенно передние крылья были покрыты волосками, а не чешуйками, как у бабочек.
В этот момент оба почувствовали, как там, наверху палит раскаленная звезда, так жарко и сухо, что становилось очень неуютно даже у реки. Внезапный порыв ветра обдал их медовыми ароматами белоголовника и подмаренника, с терпкими нотками полевой ромашки. В кудрявых соцветиях, похожих на упавшие с высоты, замысловато закрученные облака, копошились крупные, блестящие жуки. На невесомую пыльцу магических растений слетались бабочки и пчелы, над водной гладью, грозовой тучей, вились тощие комары, которым по всем законам природы уже давно было пора затаиться дожидаясь сумеречной сырой прохлады.
— Дальше будет еще хуже… — гробовым голосом продолжил ручейник. — Тебе придётся научиться терпеть эту боль, твой хитин должен привыкнуть к жизни на суше, это необходимо что бы выжить и дать жизнь потомству.
На какой-то момент в воздухе повисла тишина. Маленький шитик не знал, что ответить, взрослый ручейник замолчал.
— Хуже? — сквасился шитик, ему, в этот момент, захотелось вернуться назад в родную обитель, и опуститься как можно глубже на дно спасительной реки, такой знакомой и студеной даже в самый жаркий день.
— Да, хуже, — сказал ручейник, — и эта дневная звезда, называемая солнцем, будет создавать тебе определенные неудобства. Но, когда закончатся твои личиночные стадии, и у тебя отрастут крылья, ты избавишься от водной зависимости.
— Нет, спасибо, я лучше навсегда останусь в реке, — обжигающая звезда снова запустила свои лучи в его маленькое пристанище, заставляя жаться ближе к водоёму.
— Ха-ха-ха! — засмеялся ручейник. — В реке у тебя всегда есть опасность быть съеденным рыбой или рыбаку на крючок попасться. Они просто обожают ловить рыбу с такой насадкой как ты. Ловят и на поплавочную снасть, и на донную, и в нахлыст. Такую вкусную насадку берёт вся рыбная бель и не только. Окунь тоже легко тебя скушает.
— Я все же рискну…
— Какой упрямый! Да пойми ты, что это невозможно! Мы не можем изменить течение времени, оно не подвластно нам. Оно течет независимо от нашей воли! Не веришь мне, спроси у старой бронзовки, которая живёт на сорок восемь шагов южнее от восхода солнца. — Отвернувшись, ручейник закрыл глаза, мигом расправил крылья, и точно цветочный лепесток, гонимый порывами ветра, быстро растворился в бескрайней синеве.
© Елена Косолапова
#авторскиерассказы