Тоннель

1911 год
Римский вокзал был залит июльским солнцем. На платформе возле новенького поезда «Санетти» многолюдно и шумно. Нарядные, богато одетые пассажиры и провожающие весело болтали и смеялись. То и дело щелкали вспышки фотоаппаратов. Еще бы! Такое событие! Шикарный новенький поезд отправляется в круиз из Рима в Милан. Вагоны класса «Люкс» - только для избранных! Рекламные буклеты обещали незабываемое путешествие по Ломбардии с ее прекрасными горными пейзажами.
Я, Чезаре Раньери, тоже оказался среди этих ста счастливчиков. Жаль, что Франческа не смогла сопровождать меня. Но в ее положении такие длительные поездки противопоказаны, все-таки срок уже большой. Ничего, у нас все впереди. Положив руку в карман, я нежно коснулся пальцами серебряного портсигара, который любимая подарила мне на тридцатилетие.
- Добрый день, синьор Раньери! Тоже едете в круиз? Как здоровье синьоры? – Молодой архитектор Алессандро Джентиле приветливо улыбнулся мне, приподняв шляпу. Мы познакомились с ним в прошлом году, когда задумали перестраивать нашу виллу.
- Добрый день, Алессандро! Да, еду. Супруга решила не рисковать. Седьмой месяц.
- О, как это замечательно! А у меня недавно родилась дочь, мы назвали ее Лючия, - Джентиле просто светился от счастья. – О, взгляните, это, кажется, Доменико Грассо! Недавно смотрел его новый фильм. В главной роли - бесподобная Мария Феретти. Не может быть! Это же она! Простите, Чезаре, я вас покину. Не могу упустить шанс познакомиться с синьориной Феретти.
Джентиле умчался. Я заметил еще несколько знакомых лиц. Здесь были адвокат Моретти с женой и дочерью на выданье, профессор Кавалли, ювелир Антонио Бонмарито, у которого я заказывал обручальное кольцо для Франчески… Улыбнувшись и помахав им рукой, я прошел в свой вагон. Третий. Мое счастливое число. Кондуктор в новенькой синей форме как раз объявлял о скором отправлении.
В купе уже сидели двое пассажиров. Один из них, смуглый молодой человек с напомаженными и уложенными на прямой пробор волосами, представился корреспондентом газеты «Римский вестник» Давиде Кристофори. Второй, мужчина примерно моих лет, с тонкими черными усиками, в серой визитке и полосатых брюках, назвался Серджио Саджино. Мы пожали друг другу руки. Четвертый пассажир из нашего купе оказался пожилым юристом, главой адвокатской конторы. Он пробурчал свое имя и уткнулся в бумаги.
Поезд издал прощальный гудок и медленно тронулся. Пассажиры зааплодировали, раздались восторженные крики. Если бы мы знали тогда, чем закончится это путешествие…
Примерно через полчаса услужливый проводник предложил путешественникам шампанское и лёгкие закуски. Все оживленно разговаривали, смеялись. Дамы в соседних купе обсуждали шляпки от восходящей звезды французской моды Шанель, наряды от Марио Прада и последние сплетни. Молодежь вовсю флиртовала. Журналисты строчили что-то в свои блокноты. Поезд мчал нас к Ломбардским горам, где недавно был проложен самый длинный горный тоннель в мире.
За окном проплывали поля, виноградники, высокие изумрудные кипарисы устремлялись в небо. Голубые озера сверкали на солнце драгоценными камнями. О, Франческа, как жаль, что тебя нет рядом! Такая красота никого не оставила бы равнодушным. Дамы, очарованные природой, прильнули к окнам, позабыв о своей болтовне.
Колеса поезда мерно постукивали, над паровозом весело вился дымок. Мы приближались к горному массиву. Вдали уже можно было рассмотреть темное отверстие тоннеля. Поезд слегка замедлил ход. И тут начало происходить что-то странное. В соседнем купе закричала пожилая дама. Кажется, это была синьора Моретти.
- Нам нельзя туда ехать! Остановите поезд! Немедленно! Я чувствую, что туда нельзя!
На крик прибежал перепуганный проводник. Попытки успокоить женщину ни к чему не привели, более того, начала кричать и ее дочь. Остальные пассажиры, взбудораженные истеричными выкриками, начали озабоченно выглядывать в окна. Тоннель приближался. Странно, но я, всегда отличающийся железными нервами, тоже вдруг почувствовал смутное беспокойство.
Юрист из нашего купе внезапно побагровел и начал рвать бумаги, которые до этого внимательно и аккуратно просматривал. На вопрос, все ли с ним в порядке, он неприлично выругался и выбежал из купе. Мы с Серджио и Давиде недоуменно переглянулись. Напряжение в вагоне нарастало. Люди сновали туда-сюда по коридору. Одна из женщин, с высокой прической и жемчужным ожерельем в несколько рядов внезапно упала и забилась в припадке, хватаясь руками за шею, словно ей нечем было дышать. Несчастный проводник тщетно пытался привести ее в чувство. Нитка ожерелья лопнула, и жемчужины раскатились по вагону...
Миловидная девушка по имени Вероника, широко раскрыв глаза, смотрела на свои наручные часики.
- Взгляните, они идут в обратную сторону! Как такое может быть?
Я достал из кармана свой брегет и, едва не выронил его от удивления. Стрелки бешено крутились справа налево. У многих с часами происходили такие же странности, и это значительно усилило панику.
Саджино высунулся в окно и напряженно вглядывался вперед.
- Там какой-то туман в тоннеле. И мне это совсем не нравится, - он нервным движением ослабил галстук, потом вскочил со своего места. – Я, пожалуй, сойду с этого чертова поезда. Вы со мной, Чезаре? Давиде?
- Погодите, Серджио! Паника – не лучший советчик! Это просто обычный туман. А женщины просто страдают клаустрофобией. Стоит ли обращать внимание на вопли истеричек? – Кристофори пожал плечами.
- Серджио, я считаю, Давиде прав. Мы проедем тоннель, и все дружно посмеемся над своими страхами.
- Как хотите, синьоры. Прощайте!
И Саджино выскочил из купе. Я увидел, что он не взял свой саквояж и бросился за ним. Серджио уже закрыл за собой дверь в тамбур. В этот момент паровоз издал два коротких гудка, видимо, означавших, что мы въезжаем в тоннель. Я посмотрел в окно и обомлел. Дорога здесь чуть поворачивала, и черное жерло тоннеля было отлично видно. Дым паровоза смешивался с белым густым маревом, выползавшим из тоннеля. Оно казалось живым, его становилось все больше. Через секунду локомотив скрылся в этом белесом тумане. Его словно поглотило неведомое чудовище.
Первый вагон исчез вслед за паровозом. Я заметил, как из второго вагона выпрыгнул человек. В нашем вагоне женщины визжали, кто-то потерял сознание. Грузный мужчина, кажется тот режиссер, о котором говорил Джентиле, бился головой о стенку купе. Люди бессмысленно метались по вагону. Это было жуткое зрелище. Внезапно все мы услышали странный гул, идущий из недр горы. Волосы мои зашевелились, и я бросился к тамбуру. Увы, было слишком поздно! Наш вагон вошел в облако тумана.
Окно, возле которого я стоял, было приоткрыто. Непонятный порыв заставил меня протянуть руку и коснуться белой субстанции. Возможно, я все еще надеялся, что это обычный туман. Ощущение чего-то вязкого, влажного и холодного было настолько жутким, что я немедленно отдернул руку и захлопнул окно. Странно, но на руке никаких следов не осталось.
Внезапно стало невозможно тихо. Я видел, как в беззвучном крике раскрывались рты женщин и мужчин, но не слышал ни звука. Поезд трясся от непонятной вибрации. Я почувствовал что-то мокрое на губах, и, проведя по ним ладонью, увидел кровь. У некоторых пассажиров кровь текла из ушей. Я внезапно почувствовал, что задыхаюсь. Еще секунда - и меня накрыла темнота…
Не знаю, сколько прошло времени. Я очнулся от того, что кто-то хлопал меня по щекам. Открыв глаза, я увидел испуганное лицо Давиде, испачканное кровью.
- Синьор Раньери, Чезаре, очнитесь! Проклятый поезд остановился!
Я лежал на полу. Солнечные лучи скользили по ковровой дорожке вагонного коридора. Мы живы. Живы! Я улыбнулся молодому журналисту и сел. Пассажиры, всклокоченные и помятые, захватив свои вещи, выходили из вагона. Давиде помог мне спуститься. Измученные люди обнимали друг друга, плакали и смеялись.
То, что мы увидели, совершенно не походило на Ломбардию. Местность была гористой, с редкими пучками сухой травы. Тут и там торчали… кактусы. Примерно в километре от нас виднелась небольшая деревушка. Все мы были так увлечены разглядыванием окружающего пейзажа, что совершенно забыли про поезд.
- Господа, а где же он? Только что тут стоял… О, Мадонна, да ведь здесь даже нет рельсов! – Антонио Бонмарито принялся истово молиться. Большинство женщин последовали его примеру.
На многих исчезновение поезда подействовало плачевно. Бедняга машинист, по всей видимости, сошел с ума. Он трогал землю, где только что был паровоз, и безудержно хохотал. К несчастью, среди нас не оказалось ни одного врача.
Медленно, поддерживая женщин, мы двинулись к селению. Навстречу нам вышло несколько бедно одетых крестьян. На головах мужчин были огромные круглые соломенные шляпы. Они разглядывали нас с изумлением, переговариваясь на испанском языке. Судя по всему, это была самая настоящая Мексика!
Я неплохо владел испанским и принялся объяснять местным жителям, что мы из Италии, и нам нужна помощь. Их предводитель кивнул и сказал что-то женщинам, стоявшим поодаль. Вскоре нам принесли воду и кукурузные лепешки. Спать пришлось под открытым небом. В селении не было места для ста с лишним человек, явившихся непонятно откуда.
Утром в деревню прискакали двое полицейских из Мехико. Нас выслушали, покивали и обещали прислать транспорт. Прибыл он только на следующий день. Это были два совершенно допотопных дилижанса, запряженные четверкой измученных лошадок, рассчитанные на двенадцать человек каждый.
- Это что за развалюхи? Какой-то прошлый век! – профессор Кавалли возмущенно оглядел предоставленный транспорт. - Мы все в них явно не поместимся.
- Естественно, Марко. Первыми поедут дамы. В следующих отправимся мы, - адвокат Моретти уже помогал своим жене и дочери расположиться на видавших виды сиденьях.
Ближе к вечеру за нами прибыли еще два дилижанса, на которых, сильно потеснившись, смогли уехать в город еще тридцать человек. Остальные снова ночевали на улице. Моретти, сильно переживающий за душевное здоровье супруги, долго не ложился. Я подсел к нему.
- Марио, не переживайте, все будет хорошо.
- Я засужу этого проклятого Санетти! Он у меня по миру пойдет! Бесплатный тур! Надо же! Да как вообще такое возможно? Чезаре, ущипните меня, может, мы все-таки спим?
- Марио, увы. Непонятно, как такое случилось, но мы в Мексике. Мы должны держаться вместе, и все будет хорошо.
Я успокаивал адвоката, а сам в это время ужасно переживал за жену. До нее ведь скоро дойдут новости, что наш поезд не прибыл в Милан. Бедная Франческа! Конечно, моя обувная фабрика процветает и приносит стабильный доход, но… Мне нужно срочно отправить ей телеграмму. Всю ночь я не мог заснуть.
На следующий день все остававшиеся в деревне итальянцы наконец попали в столицу. Жители города смотрели на нас с подозрением. Многие из них были вооружены. Похоже, в столице было неспокойно.
- Как странно выглядит город, вы не находите, Чезаре? Словно мы на сто лет назад вернулись, - Давиде пытался шутить, но выходило не очень.
Госпиталь, куда нас доставили, находился рядом с церковью святого Антония. Это было большое обшарпанное здание, окруженное высоким забором. После недолгого ожидания в тесном приемном покое, меня отвели к доктору. Проходя по длинному коридору, я вдруг увидел синьору Моретти. Ее вели под руки два санитара. Глаза женщины были совершенно пусты, а изо рта текла струйка слюны. Несчастная! По всей видимости, выпавшие на нашу долю злоключения подточили ее разум.
В кабинете меня встретил невысокий доктор в пенсне. Он дружелюбно предложил мне сесть.
- Здравствуйте! Меня зовут Хосе Сансино, и я очень хочу вам помочь! Расскажите о себе, пожалуйста!
Синьор Сансино очень располагал к себе. И я поведал ему все, что с нами произошло.
- Интересно, интересно. Очень интересно, дорогой синьор Раньери. Так вы говорите, что отправились в круиз на поезде из Рима 14 июля 1911 года?
- Да, конечно. Прошло уже четыре дня. Я очень беспокоюсь за жену, доктор! Мне срочно нужно отправить ей телеграмму в Рим. Понимаете, она беременна…
- Конечно, конечно, дорогой синьор Раньери! Разумеется, телеграмму отправим. Но сначала вам нужно немного отдохнуть. Вам столько пришлось пережить. Долорес проводит вас в вашу комнату.
- Но доктор, я совершенно здоров! Мне нужно срочно на телеграф. Немедленно отпустите меня.
- Ну, что же вы так нервничаете? Энрике! - Доктор Сансино сделал едва заметный жест рукой.
В ту же секунду стоящий у двери санитар скрутил мне руки за спиной. Я закричал и стал вырываться. Медсестра Долорес, не менее дородная, чем Энрике, прижала к моему лицу тряпку, сильно пахнущую чем-то, чем-то…
***
- Господин Сансино, благодарю, что пригласили меня взглянуть на столь необычный случай в психиатрии! Впервые вижу такие массовые последствия гипноза. Просто невероятно, сто четыре человека! Вы говорите, они у вас уже месяц? И ни один не пришел в себя?
- Нет, коллега, ни один. Продолжают утверждать, что сели в поезд в Риме, рассказывают про какой-то неведомый туман... Честно говоря, природа этого сумасшествия для меня так и осталась загадкой. Их рассказы, одежда, некоторые предметы… Все это очень странно. Словно бы, и правда, из другого времени. К несчастью, их состояние ухудшается. Каждую неделю мне приходится увеличивать дозу успокоительного.
- Что ж, Хосе, надеюсь, в вашем церковном приюте найдутся места для этих несчастных. И, кстати, не хотите ли написать об этом случае в газету?
***
Доктор Хосе Сансино сидел за столом в своем кабинете. Рабочий день закончился. Можно было возвращаться домой. На столе одиноко лежал портсигар одного из итальянских сумасшедших. Сансино взял его в руки и, наверное, в сотый раз прочел выгравированную надпись: «Дорогому Чезаре в день тридцатилетия. 15.08.1907». Взгляд доктора переместился на настольный календарь. 19 мая 1845 год.
***
Франческа Раньери, в черном платье, открыла свежий номер газеты «Римский Вестник» за 18 августа 1911 года и сквозь слезы прочла громкий заголовок: «Невероятное происшествие! Поезд бесследно исчез в тоннеле! Сто шесть человек стали жертвами таинственного тумана! Рассказ очевидца!» Далее следовало интервью с неким синьором Саджино, которому удалось спрыгнуть с поезда…
P.S. В основу рассказа положена загадочная история начала 19 века о бесследном исчезновении поезда с сотней пассажиров в тоннеле в Ломбардии. Кто знает, правда это или вымысел? Вокруг столько неизведанного...
Автор #АннаКруглова@