Помощница антиквара.

Часть 3. Выбор. Глава 37.2
Курт Вайсмюллер давно привык к внезапным визитам Макса Стоуна. Он даже не поднял головы от своих записей, лишь равнодушно пробормотал:
- Вы могли бы хоть из элементарной вежливости появляться не в моем кабинете, а в коридоре? Не надорветесь постучать в дверь.
- Да ну бросьте, доктор. Что случится, если я застану вас не в одиночестве? - левой рукой Стоун бесцеремонно вырвал у доктора ручку, а правой пожал освободившуюся ладонь.
- Те, с кем вы можете меня застать, довольно уродливы и суровы.
- Давно хотел в ними познакомиться, - оживился Макс. - И возможно, выпросить у вас несколько чел... особей для одного дела. Вы ведь еще не продали их Саймиле? Помните, у нас договор! Чтобы не получилось, как в прошлый раз с драконами.
- Я помню, друг мой, помню. Но тогда я не был связан с вами письменным обязательством. Теперь все иначе, и мои создания достанутся только вам. Идемте же, - сверкнул очками Вайсмюллер, чуть не приплясывая от нетерпения похвалиться плодами своих трудов.
В подвале пахло так, что Макс зажал ладонями нос и рот. Смесь запахов напоминала одновременно и ночлежку бродяг, и клетки хищных животных в цирке. Пот, нечистоты и звериная злоба. Вайсмюллер же не обращал внимания на вонь: привык. Он вел Стоуна вдоль ряда клеток, каждая из которых имела размеры и обстановку одиночной тюремной камеры.
- Знакомьтесь, мальчики, это Макс! - громко и четко произнес доктор.
- Макс, - загудел нестройный глухой хор из клеток, и к решеткам подошли их обитатели.
- Браво, доктор! Они прекрасны! - на минуту забыв о запахе, Стоун с чувством пожал Вайсмюллеру сразу обе руки. - Они даже более похожи на людей, чем я думал.
- Я старался, - скромно улыбнулся доктор.
"Мальчики" имели богатырский рост, развитую мускулатуру, огромные руки и ноги. Их маленькие лысые головы с покатыми лбами и глубоко посаженными глазами казались конусообразным окончанием толстенных шей. Кожа на лицах и телах была красноватой, будто ошпаренной, но в остальном не отличалась от человеческой. Они были одеты, причем довольно опрятно - синие льняные штаны на шнурке и светло-серые широкие рубахи без ворота и рукавов. Обувь существа не носили.
Курт достал из кармана каучуковый мячик и показал одному из образцов. Тот оживился, глаза азартно заблестели, тонкие ноздри задвигались, будто принюхиваясь, тело напряглось, руки приготовились ловить. Доктор бросил мячик, но не туда, где его ждал монстр, а мимо, в дальний угол клетки. Будто сорвавшаяся пружина, эта глыба мышц развернулась, изогнулась и подхватила маленький мячик, не дав ему долететь до стены. Все заняло не больше двух секунд.
- Молодец, Сет! - похвалил Вайсмюллер. - Дай мне мяч.
Монстр в предвкушении продолжения забавы вернул игрушку, и доктор сразу же бросил ее обратно в клетку. В этот раз он ударил мяч об пол, чтобы он отпрыгнул к потолку. Сет поймал мяч с ловкостью, удивительной для такого громадного и, на первый взгляд, неповоротливого существа. Вайсмюллер еще несколько раз кидал мяч, демонстрируя гибкость и быстроту реакции питомца, и горделиво наблюдал, с каким восхищением Стоун следит за каждым его движением.
- Помимо ловкости, заимствованной у обезьян и кошек, они обладают способностью видеть в темноте, - рассказывал доктор. - Не в кромешной, но чувствительность к свету у них значительно выше, чем у обычных людей, - Вайсмюллер выделил голосом "обычных", подчеркнув, что считает своих подопечных людьми, хоть и необычными. - Они мало говорят, не всегда считают нужным отвечать на вопрос, но все прекрасно понимают. Невероятно сильны физически, человека могут разорвать голыми руками. Так погиб один из моих ассистентов. Юные, глупые, в игре не рассчитали силу. Ничто не способно вызвать их жалость. Болевой порог значительно выше человеческого. Пит получил пулевое ранение, после чего разорвал зубами плоть, выгрыз и выплюнул пулю. Посмотрите, какой у него шрам на руке. Кстати, зажил очень быстро - как на собаке, и это не фигура речи. Преданность, верность и исполнительность - тоже от собак. Это делает их такими милыми и трогательными! Выносливость, способность долго сохранять неподвижность, терпеть голод и жажду, как змеи - качества, незаменимые для засады.
- С таким запахом только в засаде и сидеть, - скривился Стоун.
В клетках были нары, прикрепленные к каменному полу столы и отгороженные туалеты с умывальниками.
- Они умеют пользоваться туалетом? - удивился Макс. - Почему тогда здесь такой смрад?
- Не любят мыться, - пожаловался Вайсмюллер. - У мальчиков очень чувствительная кожа. Любое мыло, даже самое нейтральное, вызывает у них раздражение и зуд. Вода, которую они используют, проходит семь фильтров.
- А как же болевой порог? - разочарованно спросил Макс.
- Боль и кожный зуд - разные вещи, - пояснил Курт, ласково глядя на своих безобразных созданий. - Когда все тело чешется, в засаде не очень-то посидишь. Кроме того, это вызывает у них агрессию. Могут напасть.
- Что еще может вызвать у них агрессию? - Стоун уже начал сомневаться в выборе исполнителей для своего плана.
- Больше ничего. Мы с ними много работали над контролем гнева. Ребята они послушные и спокойные, силу применяют только по приказу.
- Я видел, что в некоторых камерах на столах лежат листы бумаги, мелки и карандаши. Зачем им это?
- А чтобы вы не считали их примитивными и неразумными, - хитро улыбнулся Курт. - Стремление к прекрасному я у них всячески поощряю. Посмотрите на рубашку Шона. Сам расписал! Подойди, Шон. Умница. Очень красиво!
Образец по имени Шон подошел к Вайсмюллеру и склонил голову, давая себя погладить. Тонкие сухие синюшные губы расползлись в довольной улыбке.
- Мазня какая-то, - пожал плечами Макс.
- Почему же мазня? Смотрите, вот собака. Вот петух. Баран. Енот. А это, - доктор повернул существо боком, - лошадь.
Между лопаток у Шона топорщилось что-то мягкое и угловатое, не похожее на мышцы или горб.
- Док, что это у него на спине? Попросите его повернуться.
- Это? Не узнаете? Это он меня нарисовал!
- Нет, под рубашкой. Пусть он снимет.
- Да, - вздохнул Курт, и голос его дрогнул, - это именно то, о чем вы подумали. Но они не работают.
На обнаженной красной спине существа были два нароста из тонкой полупрозрачной темной кожи, пронизанные длинными, тонкими, будто соломинки, косточками. Не сдерживаемые тканью рубашки, эти странные рудименты повисли жалкими лоскутами, достигая ягодиц.
- Вы так и не бросили эту бесполезную идею? - Стоун смотрел на доктора с брезгливым сочувствием, как на больного. Вайсмюллер отвернулся.
- Я их ампутирую, - виновато промямлил он. - Но не сейчас, позже. Мои мальчики еще слишком юны, организм не полностью сформировался. Может быть сильное кровотечение.
- Надеюсь, что причина действительно в этом, - только и смог сказать Макс. Доктор ничего не ответил.
- Мне жаль, мой дорогой друг, - Стоун положил руку на напряженное плечо Курта. - Но не смогут они летать. Не смогут. Смиритесь.
Угасал закат. Рик и Анна сидели в беседке.
- Замерзла? – Рик обнял Анну обеими руками, прижал к себе.
- Нет, с тобой мне тепло.
- У тебя нос красный, - Рик поцеловал ее в нос.
- Пойдем, пожалуй, - Анна встала со скамейки, чем тотчас же воспользовался Рик, перехватив ее и усадив себе на колени. – Рик, неудобно же!
- Сядь поудобнее.
- Ты же понимаешь, что я не об этом, - Анна взъерошила темные волосы Рика. – Перед ребятами неудобно. Мы бросили их.
- Я думаю, они нас поймут и простят.
- Какой же ты у меня дурак, - вздохнула Анна, - как тебе только в голову пришло от нас свалить!
- И вправду дурак, - согласился Рик. - Я ведь решил, что ты выбрала Ника. Заревновал, да еще и не протрезвел толком.
- А где ты бродил всю оставшуюся ночь? Стражи на воротах сказали, что ты вышел рано утром.
- Следил за вами. Когда вы ушли, посидел, подумал.
- Вот и додумался, - Анна постучала пальцем по его лбу.
- Ага. Подхватился и рванул за вещами. Влетаю с грохотом, а там...
- А там?
- А там ты спишь. Серьезная такая. Ухо розовое торчит.
- А ты?
- А я кеды скинул и на мысочках. Но ты все равно услышала. Засопела, выругалась и накрылась с головой. Я даже поцеловать тебя на прощание не успел.
- Я? Выругалась? - шутливо возмутилась Анна. - Это гнусная клевета!
- Бранилась, как сапожник! Не стыдно?
- Ну если это слышал только ты, то не стыдно. Ты ведь меня все равно любишь.
- Да.
- Рик, я только что поняла! - вдруг воскликнула Анна, вскочив на ноги так стремительно, что Рик не успел ее удержать.
- Что тоже любишь меня?
- Нет, то есть да, то есть... это я раньше поняла. Лозовский-то наш до чего хитер!
- В смысле?
- Он нарочно привел меня спать в твою спальню. А сказал, что в свою.
- Нарочно? Вот сейчас я ничего не понял... хотя погоди-ка... ах он, сводник недоделанный! Убью гада!
- Не надо, - Анна обняла Рика. - Согласна, как-то глупо все получилось. Но он же для тебя старался. Для нас. Даже несмотря на то, что сам был бы рад оказаться на твоем месте. Не злись на него, пожалуйста, не надо! Он понял, что я выбрала тебя, даже раньше, чем я сама... Ой, Рик! Что там такое? - Анна испуганно показала в сторону парка. Рик обернулся. В надвигающемся сумраке переплетались черные ветви деревьев, вдали горели теплым светом окна домов.
- Что? Ничего не вижу.
- Теперь и я не вижу. Там что-то светилось.
- Светилось? Там же люди живут, свет в домах зажигают. Что тебя так напугало?
- Не знаю. Оно как-то иначе светилось. Ближе и холоднее.
- Выдумщица. Здесь ты в безопасности, это же владения твоей сестры. Да и я с тобой рядом.
Рик провел рукой по ее щеке, убирая выбившиеся из-под капюшона волосы. Анна смотрела на него не дыша и не моргая. Потом прикрыла глаза и улыбнулась.
- Рик.
- М?
- Просто. Рик. Мне нравится произносить твое имя. Рик. Чик-чирик. Яркое, звонкое. Ты Эрик? Ричард?
- Не-а. Еще будут варианты?
- Сдаюсь.
- Патрик.
- Круто! У Абрахама так звали кота. Чудесный был зверь! Умный, интеллигентный. Трусоватый немного. Черный как черт. Мягкий. А как звонко мурлыкал!
- А теперь он где?
- Нет больше котика. Старенький был. Рик, у нас с тобой будет свой кот?
- Обязательно, любимая. И собака. Всегда хотел бордер-колли.
- А лошадь?
- И лошадь у нас будет, даже две. И большой дом. И маленькая девочка. Или мальчик.
- Рик, я должна тебе сказать одну вещь. - Анна отстранилась и серьезно посмотрела в его глаза. - Если я не скажу сейчас, то не скажу никогда, и это будет нечестно. Или скажу когда-нибудь, а ты обидишься, что раньше не сказала, утаила.
- Звучит подозрительно, - Рик притворно-сурово нахмурил брови. – Что ты скрываешь от меня? Пятерых детей от разных отцов?
- Вот ни разу не смешно, - погрустнела Анна. - Помнишь, я говорила, что в моей жизни было некое событие, о котором вам знать не нужно?
- Да, припоминаю. Я тогда и значения этому не придал.
- А зря. В общем, детей у меня, скорее всего, не будет. Если это так важно для тебя, давай расстанемся, пока все не зашло слишком далеко.
Собственные слова заставили Анну побледнеть и затаить дыхание. А вдруг он сейчас согласится?
- Для меня - зашло, - прошептал Рик, касаясь губами ее уха. - Далеко и глубоко. Проросло насквозь, теперь только по живому рубить. Никому я тебя, Анна, не отдам. Поняла?
Вместо ответа Анна подставила губы для поцелуя. Да она и сама никому его не отдаст. Этот мужчина создан для нее и только для нее! Только с ним ей ничего не страшно. Даже то, что до сих пор заставляло ее бояться мужчин. Каждый раз, когда кто-то хотел ее поцеловать, просто поцеловать - на Анну накатывала волна ужаса, от которой она потом долго отходила. Но это было давно, в прошлой жизни, где у нее не было Рика.
- Пойдем-ка отсюда, - вдруг нарпягся Рик, встал со скамейки и потянул Анну за собой.
- Что? Ты тоже что-то увидел?
- Нет. Все хорошо. Просто холодно. Идем.
Рик не стал говорить ей, что услышал какой-то шорох в нескольких метрах от беседки. Она и так навыдумывала себе каких-то страхов и теперь дрожит, как овечий хвост.
Скомканная постель, бешеное сердцебиение, рваное резкое дыхание. Непроглядная темень за окном. Слабый, мерцающий огонек светильника населял комнату подвижными неяркими бликами. Прижавшись к обнаженной груди Рика, Анна слушала, как успокаивается, выравнивается ритм его сердца. Рик наматывал на палец прядь ее волос. Тяжелая, сладкая нега заполняла жарким и пьянящим счастьем каждую клеточку их усталых тел.
- Спишь? - спустя некоторое время спросил Рик. Анна вздрогнула - кажется, и впрямь успела задремать.
- Нет.
- Можно тебя спросить?
- Спрашивай.
- Ты ведь... - Рик запнулся и почему-то почувствовал неловкость, - первый раз, да?
- Почему ты так решил? - Анне вдруг стало холодно. Она натянула на себя одеяло и, приподнявшись на локте, посмотрела Рику в лицо. - Я что-то делала не так? Тебе не понравилось?
- Нет, что ты. Все было просто волшебно! Для меня. А вот ты... даже не знаю, как сказать... мне показалось, что ты была скована, зажата. Ты стесняешься меня? Или просто опыта нет? Если не хочешь, не отвечай.
- Я не хочу, но отвечу, - тихо сказала Анна, пряча лицо у него на плече. - Я должна. Только прошу, больше не перебивай.
Анна заканчивала свой рассказ, заливая слезами плечо Рика и вытирая его краем одеяла. Он гладил ее по голове и спине, успокаивал, предлагал перенести этот разговор на другое время, но Анна все же заставила его выслушать свою историю.
- Я теперь противна тебе? - после небольшой паузы спросила она, шмыгнув носом.
- Нет, глупая моя, я люблю тебя не меньше. Но если бы ты рассказала мне это раньше, я был бы нежнее с тобой.
- Еще нежнее? Разве это возможно?
Ник этой ночью тоже почти не спал. Он то ложился в кровать, то вскакивал и расхаживал по комнате, то останавливался у окна и всматривался в темноту. Он пытался разобраться в своих чувствах, путался, злился, начинал заново. Он будто разматывал клубок колючей проволоки: за какой конец ни потяни - одинаково больно. Больно, но нужно. "Да что ты ноешь, как девочка? - мысленно ругал себя Ник. - Больно, больно... ах, у меня разбитое сердце, мать его! Тебя обманули? Нет. Бросили? Тоже нет. А что тогда? Ничего, но все равно неприятно. Неприятно? Уже лучше. Почему неприятно? Потому что сам дурак. Сам, своими руками отдал Анну Рику. Зачем? Так получилось. А зачем тогда хотел напоследок все им испортить? Зачем пытался объясниться с ней? Запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда? Ты ведь тогда уже знал, что твоей она не будет, и даже не очень-то убивался по этому поводу. Потому что в твоей голове уже поселилась Ланока. А в сердце? Черт, как все сложно."
Ник лег в кровать, завернулся в одеяло и в очередной раз попытался заставить себя уснуть. Ни о чем не думать. Но это уже невозможно! Теперь все мысли так или иначе крутились вокруг Ланоки.
Ланока хороша! Рослая, статная. Светлые глаза, персиковая кожа, обворожительная улыбка. Изумительная фигурка! И двое детей. И что здесь плохого? То, что мужчина для нее никогда не будет на первом месте. Придется как-то мириться с этим. Что ж, Ник готов рискнуть. Или убедил себя, что готов. Может, она и сама уже сто раз пожалела, что поцеловала его. Может, она не пойдет за ним в Чужой мир. "Пока не спросишь, не узнаешь. Спи давай, психолог долбаный!"
Заслышав голоса снаружи, существа подобрались и замерли. Ночь они провели в сарае, где хранились корма для лощадей. Они не тронули тех двоих в беседке, потому что Макс им не позволил, сказав, что брать надо всех троих сразу. Сам он спал на мешках, но услышав голоса, вскочил с такой прытью, будто и вовсе не ложился. Мимо сарая прошли в сторону конюшни слуги. Стоун махнул монстрам рукой, чтобы расслабились. Прошло еще часа полтора, прежде чем на дорожке показались нужные им люди. Они оживленно спорили.
- Ник, ты не можешь лететь один, - заявил Рик.
- Тебя схватят, - поддержала его Анна.
- Да и Ромас слишком заметен, - продолжал Рик.
- А ведь у Ланоки могли быть неприятности, когда она помогла мне бежать, - добавила Анна. - И теперь, увидев дракона, ее запрут на семь замков.
- Тем более, я должен ей помочь, - ответил Ник.
- Как ты собираешься сделать это один? - Анна забежала вперед и остановилась прямо перед ним.
- А как мы потом улетим все вместе на одном драконе? - возразил ей Ник.
- Не глупи, Лозовский, - Рик положил ему на плечо руку. - Ты никуда не полетишь, и точка. Понимаю, тебе хочется ее увидеть. Но это недостаточное основание, чтобы так бездумно рисковать своей головой.
- Да пошли вы, - махнул рукой Ник и прислонился спиной к дереву. Умом он понимал, что друзья правы, что нужно все как следует обдумать, но из какого-то детского упрямства продолжал препираться с ними. На душе после ночных размышлений было щемяще-тревожно, а эти двое своими бесстыжими и счастливыми глазами напоминали котов, сожравших без спроса сметану. Оставаться с ними Нику не хотелось. Он с удовольствием побродил бы в одиночестве по парку, подумал о своем.
- Правда, ребята, я все понял. Идите, вам и без меня есть о чем поговорить. Я не стану делать глупостей, обещаю.
Рик и Анна сначала медленно шли по дорожке, потом ни с того ни с сего затеяли догонялки. Анна первой добежала до стены конюшни и обернулась к Рику - сияющие глаза, румяные щеки, сбившееся от быстрого бега дыхание.
- Попалась, теперь не убежишь, - Рик, упираясь рукой в стену, навис над ней.
- Спасите, маньяк! - хихикнула Анна и соблазнительно облизнула припухшие губы кончиком языка. Рик наклонился ближе в предвкушении поцелуя, и в эту секунду что-то невесомо коснулось его шеи. Он выпрямился, провел по шее рукой, и тотчас же его пронзила такая жгучая боль, будто его ужалила сотня пчел сразу. От места укола по телу пробежали холодные ручейки. Рик не почувствовал, как упал - просто в какой-то момент вместо Анны он увидел белесое небо и край крыши.
Анна ахнула и опустилась на колени рядом с Риком:
- Что с тобой, Рик? Рик! Ты жив? Кто это сделал? Кто здесь?
Она беспомощно озиралась по сторонам. Надо бы позвать кого-нибудь, но в горле пересохло.
- В девчонку не стрелять! - как будто через толщу воды, донесся до нее знакомый голос. Чей? Да какая разница!
Краснолицый гигант прошел мимо Анны, неся на плече бесчувственного Ника. Здоровяка Ника он просто перекинул через плечо, как ребенка. Ужас сковал Анну. Ничего подобного она в жизни не видела. Кто это? Йети? Мутант какой-нибудь? Второе такое же существо наклонилось и небрежно подхватило Рика, похожего на тряпичную куклу. Это вывело Анну из оцепенения.
- Ах ты гадость краснорожая! - она вскочила на ноги и изо всех сил пнула монстра. Тот даже не заметил ее удара, а Анна, вскрикнув от боли в ноге, осела на землю. Она тут же и, не обращая внимания на боль, набросилась на похитителя. Хотелось орать от отчаяния, бить, рвать зубами это чудовище, но оно лишь отмахнулось от нее, как от мухи. Третий - сколько же здесь этих страшных созданий? - протянул огромную лапищу к Анне. Она закричала и отпрыгнула в сторону. Красный с ухмылкой достал тоненькую блестящую трубочку и, не целясь, дунул в нее.
- Не стрелять, я сказал! - истерично выкрикнул все тот же знакомый голос. Что-то маленькое, ядовито-розовое вылетело из отверстия. Анна пригнулась, но эта дрянь все же задела ее ухо. Ярко-белая вспышка боли - и чернота.
Продолжение следует.
© Copyright: #НатальяВоротынцева.