Маргит Сандему

Наказание за любовь часть 8
71
Что же может скрывать такое окно?
За ним была липовая аллея, старая, милая аллея. И часть забора, немного леса и новые дома в приходе. Ничего особенного.
Натаниель отошел чуть в сторону, потом прошел мимо окна, так, как, должно быть, ходила Бенедикта.
Вот! Там что-то есть! Можно подумать, что что-то движется в оконном стекле, он видит движение, когда его взгляд скользит по стеклу.
Ничего больше.
Но Натаниель не собирался сдаваться так легко. Разве он не седьмой сын седьмого… и т.д., и все то, что он знал назубок? Если кто-то и должен что-то увидеть, то это он!
На этот раз он подошел к витражу вплотную. Потрогал разноцветные стеклышки, одно за другим.
Вот… Кажется, там что-то есть? В одном из углов?
Что-то пронеслось мимо. Ужасно испуганное. И вновь исчезло. Но сейчас он был более внимателен.
— Я могу это увидеть, — принялся внушать он сам себе, медленно, сосредоточенно. — Я могу это увидеть, я могу, я…
Оно снова появилось! Уже более четко! Но только в нижнем левом углу!
Лицо? Неужели это лицо?
Но там и какой-то фон. Другой, не тот, что за окном на самом деле.
— Вернись, — прошептал он. — Покажись снова! Как странно! Он видит теперь фон. Ненастоящий.
Это… это… горная пустошь?
Видение снова исчезло.
Это была горная пустошь, но он видел ее как бы вверх ногами.
Лицо! Вот оно. Натаниель попытался определить, что же это, но оно пронеслось мимо, очень быстро. И оно обращено вверх! Вверх к окну! Как будто он и стена должны были располагаться горизонтально, и сейчас он смотрел вниз на пустошь и на человека, который стоял на ней и смотрел на него снизу вверх. Прямо перед собой он видел лицо, голова была откинута назад, и еще он видел плечи. Тела видно не было.
— Вернись! Ну, еще раз! — молил он.
На этот раз ему пришлось ждать долго. Лицо пролетело мимо. Это было женское лицо с большими, перепуганными глазами, он успел это заметить, прежде чем видение вновь исчезло.
Сначала он в напрасной надежде подумал, что это Эллен, но это было невозможно. Эта девушка была намного, намного темнее — и волосы, и глаза. И она была моложе…
Он снова всмотрелся в витраж. Теперь это заняло гораздо больше времени.
Горная пустошь. Она смотрела вверх. Смотрела в угол оконного стекла. Было непохоже, что видение вернется, все, что он видел сейчас, был пейзаж перед Линде-аллее.
Умоляющий взгляд?
Мольба о помощи.
Натаниель отошел от окна и уселся на старомодный диван в холле. Он начал сосредоточенно думать об истории витражного окна, потому что догадывался теперь, что видел нечто совершенно особенное.
Он позвал Андре и Мали. Когда они пришли, он рассказал им, что видел и что думает по этому поводу.
Андре серьезно кивнул.
— То есть ты думаешь, что что-то навсегда впечаталось в стекло. Видение девушки, которая смотрит в лежащее оконное стекло. То есть как священная плащаница в Турине, отпечаток страдающего лика Христа?
— Что-то в этом роде, — сказал Натаниель. — Поэтому я сейчас хочу вспомнить историю витража. Где он мог лежать горизонтально? Но все же так высоко, что под ним мог находиться человек. Небольшой человек. Я видел очень хрупкую девушку.
— Это окно побывало в долине Людей Льда, — сказала Мали.
— Погруженное на…
— Нет! — воскликнул Андре. — То есть ты права, Мали, но я не думаю, что это произошло именно тогда. Потому что тогда шел снег. А ты видел снег, Натаниель?
— Нет, снега не было. Может, бабье лето? Но определить было трудно. Ты полагаешь?..
Да, бегство из долины Людей Льда. Тогда это маленькое окно погрузили на лошадь. Натаниель сразу же понял.
— И это объясняет, почему же видение появляется только в углу стекла. То есть больше за крупом лошади и увидать было нельзя.
— Ты видел Суль? — поинтересовалась Мали. — Или Силье? А может, маленькую Лив?
— Нет, ни одну из них. Наиболее вероятно, Суль, потому что она была черная, как ночь, но ей же было тогда лет шесть, значит, не она. Та, которую я видел, должна была быть, по меньшей мере, лет на десять постарше.
Мали подытожила:
— Хрупкая девушка, молила их о помощи, когда они бежали из долины Людей Льда к перевалу между горными вершинами…
— Мне показалось, я видел пустошь высоко в горах, верно, — подтвердил Натаниель.
72
— И мольба эта была столь сильной, что видение впечаталось в оконное стекло…
— Но они не заметили ее, — возразил Андре.
— Может, стоит вызвать Тенгеля Доброго и спросить у него? — предложила Мали.
Натаниель сидел очень тихо.
— Нет, — негромко произнес он. — Нет, они не видели ее. Они не могли ее видеть. Но мне хочется вызвать еще кое-кого…
— Да, — сказал Андре, который понемногу начал догадываться, о чем он. — Сделай это, Натаниель, ты можешь!
— Но если это не так? Или если она не покажется вновь?
— Ты можешь нарисовать лицо, которое видел?
Натаниель смутился.
— Ну, какой из меня художник… Вот Силье… Наверняка ничего не получится.
— Вызови их, мягко сказала Мали. — Я думаю, иначе они могут расстроиться. Нам надо подготовить их к тому, что их, возможно, ожидает разочарование.
Натаниель кивнул. Он мог вызвать любого духа, кого хотел, не спрашивая предварительно Тенгеля Доброго, но он все равно сначала обратился к нему. Они рассказали Тенгелю о том, что думали, и он сразу же заинтересовался.
— Мы никогда ее не видели, — подтвердил он. — Но сама по себе идея хорошая. Просто-таки захватывающая! Давайте попытаемся! Я прошу их явиться.
И вот с ними уже, и Дида и Таргенор, в маленьком холле стало тесновато.
— Может, нам с Андре лучше уйти? — спросила Мали.
— Нет-нет, сказал Тенгель Добрый. — Здесь еще много места.
Натаниель приветствовал Диду и Таргенора и рассказал о том, что видел, и что Ульвхедин и Бенедикта тоже видели нечто, но очень неотчетливо, и тогда Тенгель Добрый вспомнил, что и он что-то видел в окне, но, как и все остальные, полагал, что просто игра света, которую и замечает человек, проходя мимо.
Они выложили свое предположение.
Лица Диды и Таргенора окаменели.
— Мы можем ошибаться, — сказал Натаниель.
— Конечно, — ответила Дида. — Мы готовы к этому.
— То есть, вы разрешаете нам вызвать видение снова?
— Вы должны, — принялся настаивать Таргенор, его прекрасное лицо стало совсем белым.
— А если у меня не получится? — тихо спросил Натаниель.
— Попробуешь еще раз!
Натаниель глубоко вздохнул и подошел к маленькому окошку Бенедикта. Остальные последовали за ним. Тенгель Добрый был по-прежнему с ними, но пропустил Диду и Таргенора вперед, чтобы они могли разглядеть получше.
Чья-то рука схватила руку Натаниеля и сжала ее. Он думал, что это была рука Мали, но был потрясен, когда понял, что это рука Диды. Духа! Такая всамделишная, твердая, как железо! Она просто не замечала, что делает, все ее внимание было приковано к окошку.
— Вот, — прошептал вдруг Таргенор. — Я что-то видел!
— И я тоже, — безжизненным голосом проговорила Дида. — Но это было какое-то мерцание, короткое видение, могло быть что угодно.
— Да, — согласился Таргенор.
— Если мы все сосредоточимся, то, возможно, сможем вызвать видение еще раз, — сказал Натаниель.
Стало тихо. Натаниель почти слышал, как они изо всех сил стараются сосредоточиться.
Андре и Мали ничем не могли помочь, но они так же интенсивно, как и остальные, желали, чтобы картинка показалась снова.
Никто уже не думал больше о времени, секунды прошли или минуты. Наконец снова показалось мерцание, и все вздрогнули.
— Лицо, — прошептал Тенгель Добрый. — Я видел.
Все молчали. Тишина была полной. И внезапно все сразу вскрикнули. Вновь появилось молящее женское лицо, которое Натаниель и видел раньше. Такое трогательно беспомощное. Такое одинокое, бесконечно одинокое… Оно появилось лишь на какую-то долю секунды, а потом исчезло — но и этого было достаточно.
Дида громко, душераздирающе закричала:
— Тиили! Это Тиили!
— Моя любимая маленькая сестричка, — прошептал Таргенор. — Вернись к нам, вернись!
— Это невозможно, сказал Натаниель. — Ведь прошло столько времени с тех пор, как ее облик впечатался в витраж.
Голос Таргенора был полон скорби.
— Ее дух искал помощи у Силье и у меня в тот день, когда мы бежали через пустошь. Наверное, мы проезжали недалеко от того места, где она исчезла за три сотни лет до этого.
— Мы должны пересмотреть план сражения, — коротко сказал Таргенор, когда они неохотно покинули холл. Дида по-прежнему стояла у окна, ее изящные пальцы ощупывали стекло, словно она хотела коснуться своей любимой дочери.
73
— Как ты себе это представляешь? — спросил Натаниель у Таргенора.
— Я должен созвать на заседание то, что мы называем генеральным штабом. С Паладинами и таран-гайцами, и всеми, кто имеет к этому отношение. Позвольте нам с Тенгелем позаботиться об этом, вы, избранные, отправляйтесь туда, куда вы должны отправляться, вам надо доставить чистую воду в долину. А тебе, Натаниель, следует отправляться в путь немедленно.
— Да, — подтвердил Тенгель Добрый. — На самом деле я направлялся сюда, чтобы предупредить тебя — в тот момент, когда ты меня вызвал. Но я еще не успел.
— Что случилось, в чем дело? — со страхом в голосе спросил Натаниель.
— Случилось. Марко вот-вот угодит в роковую ловушку.
— Ой! Марко! Как же он не разобрался?
— Ну, может, ловушка — не то слово. Уж больно много здесь всего случайного!
Натаниель сделал нетерпеливый жест рукой, выражающий полную беспомощность.
— А у меня даже и машины нет! Марко и остальным пришлось взять ее.
Лицо Тенгеля было непроницаемо.
— Должен сказать, что у тебя теперь вообще нет никакой машины.
— Что? Они ее разбили?
— Ну, если вы используете именно это выражение, то… Да, именно это они и сделали.
— Но как же мне туда добраться? Поездом? Самолетом?..
— Не успеешь, — спокойно сказал Таргенор. — Катастрофа вот-вот разразится.
— А сколько их? И где они?
— Марко, Тува, Мораган, Габриэл, Руне и Халькатла. Они снова встретились. В горах Утгарда, жуткое местечко. Но…
Таргенор сухо улыбнулся.
— Однажды я переместил Ветле, которому покровительствовал, с поля битвы в Европе домой так же быстро, как ветер. Я могу подбросить тебя к остальным.
— Нет, возразил Тенгель Добрый. — Ты будешь нам нужен в Высшем совете, если придется разрабатывать новый план. Я предлагаю, чтобы Натаниель, раз уж ему это дозволено, призвал на помощь одного из волков, принадлежащих черным ангелам.
Таргенор кивнул.
— Так будет еще быстрее.
— Я могу это сделать? — удивился Натаниель.
— Это крайний случай, — ответил Тенгель Добрый. — Бери с собой все, что нужно, и выходи в аллею! Там ты сможешь его вызвать.
Предложение показалось Натаниелю удачным.
— Положение обостряется. Мы увидимся в долине Людей Льда?
— Непременно, — спокойно ответил Таргенор. — А сейчас призовем всех, кто может быть с нами.
— Все наши боевые подразделения, — сказал Натаниель.
14
-Я зацепилась за ветки и не могу выбраться, — крикнула Тува. — Эти проклятые ивовые ловушки, можно подумать, они живые!
У Габриэла, шедшего перед нею, была та же проблема, но он был настолько мал, что сражался с приставучими ветками совсем низко от земли. Его вообще не было видно — только черный чубчик иногда мелькал. И вдруг он совсем пропал, пока Тува изо всех сил пыталась освободить ноги из зарослей кустарника.
Да, Габриэл угодил в яму. Но это было не в первый раз, он только произнес пару слов — папа и мама ужасно удивились бы, что он знает такие слова! — и попытался выбраться наверх.
И тут произошло нечто ужасное! Причем так быстро, что он и крикнуть не успел. Какое-то маленькое существо налетело на него сзади и закрыло ему рот своей ледяной ладонью. Его ударили по ногам, а тут появился еще один. Он был почти такой же маленький. Они что-то сделали с Габриэлом, просто какое-то движение рукой — но в глазах у него вдруг все потемнело. «Я ослеп», — в панике подумал он. Он попытался закричать, но двое низкорослых существ, быстрых как белки, отволокли его в сторону, и он уже больше не знал, где находится.
Сознание покинуло его.
— Помоги мне освободиться, Халькатла, — простонала Тува. Она страшно злилась на этот ивняк.
Халькатла бросилась к ней на помощь, и остальные тоже стали подтягиваться к девушкам.
— Где же Габриэл? — спросил Ян, шедший перед ним.
Все остановились, как громом пораженные. Наступила полная тишина.
— Габриэл! — крикнул Марко, эхо повторило его крик.
Тишина после этого эха стала совсем невыносимой.
— Господи, — прошептала Тува. — А я была так занята… Я не видела…
— Не надо никого упрекать, — резко оборвал Марко. Он бросился вперед, мимо девушек, а Ян и Руне тут же вернулись назад. Все пошли к тому месту, где должен был быть Габриэл.
74
Они искали у самых корней кустарников, они искали в расселинах и болотных ямах.
Халькатла опустилась на землю рядом с ними.
— Тува наконец высвободилась. Вы его нашли?
— Нет.
Марко поднялся над ивняком.
— Я не понимаю, — сказал он. Губы его побелели.
Все собрались вместе. Все кроме одной.
— Тува! — позвал Марко.
И на сей раз ответа не последовало.
— Тува! — повторил Ян. — Тува! Отвечай же!
Ужасная тишина была им ответом. Где-то далеко снежное облако стало опускаться на горную вершину, серо-белый снежный облачный занавес сказал им о том, что вот-вот начнется снегопад. До чего же тоскливо…
— Тува! Габриэл! — кричал Марко, в его голосе они слышали страх, ужас.
Разумеется, они искали ее. Они искали Туву там, где она только что была, они искали и по сторонам и сзади, но сейчас уже держались все вместе. Пропали двое самых маленьких из них, и сейчас все бдительно присматривали за Халькатлой, которую тоже не всегда можно было разглядеть в кустарнике. Ведь она же была из того времени, когда люди были не особенно высокими, к тому же она была женщина.
Наконец они остановились и огляделись. Можно было слышать их напряженное дыхание. На лицах друг друга они читали безысходность, отчаяние.
— Ульвхедин! — крикнул Марко. — Где Габриэл? Суль! Где Тува?
Но вокруг было тихо. Руне спокойно заметил:
— Где бы ни были Тува и Габриэл, их покровители, конечно же, с ними. Значит, они, должно быть, далеко отсюда — если не слышат нас сейчас.
Они вынуждены были признаться себе в том, что все были в полном отчаянии.
— Трусливые слабаки! — раздалось вдруг яростное и наглое от вершин прямо перед ними, но в ту же минуту там начался снегопад и разглядеть что-либо было невозможно.
Они переглянулись.
— Кто это был? — спросил Ян.
Лицо Марко было белым, как мел. Не успел он ответить, как вновь раздался крик?
— Они нужны вам? Так идите и заберите их!
— Это другой голос, — сказала Халькатла. — Более молодой. Детский.
— Пошли, — тихо сказал Руне.
Они начали продираться вперед. Измотанные и подавленные, они двигались сквозь упрямую непроходимую чащу, и, в конце концов, оказались на твердой земле. Там стояла Суль. Она стояла к ним спиной и взволнованно говорила с двумя странными существами. Когда они четверо подошли к ней, Суль обернулась. Она заговорила с Марко и была очень напряжена, лицо ее было серьезно, на этот раз даже лукавые искорки исчезли из глаз.
— Марко, мы с тобой угодили в самую скверную в нашей жизни западню. Одним нам не справиться, дружок. Поэтому был вызван Натаниель. Он будет здесь с минуты на минуту.
Ян Мораган удивленно уставился на них. Он думал, что из двух мужчин наиболее сильный — Марко. Натаниель казался ему просто бесполезным мечтателем, и никем больше. Но теперь он догадывался, что у Марко были проблемы. Этот потрясающий человек, не отрываясь, смотрел на двух низкорослых существ и беспомощно хватал ртом воздух. Ян услышал, как он в ужасе шепчет: «Нет, нет, только не это, я этого не вынесу!»
— Нет, правда? — пробормотала Суль.
В последние полчаса Яну пришлось нелегко. Тува исчезла. Это заставило его подумать о чувствах, которые он к ней испытывал. Какое-то время тому назад он внушал себе, что Тува и он были исключительно друзьями. Очень хорошими товарищами, которые в силу совершенно особых причин однажды переспали друг с другом. Но они сделали это сознательно и трезво, без каких-то невероятно возвышенных чувств. Но сейчас он к своему собственному удивлению был натянут, как струна — и все это из-за нее. Ему ужасно ее не хватало. Она ему нравилась! Насколько, решить было трудно, но было совершенно ясно, что она значат для него больше, чем он думал. И что сейчас?.. Она и Габриэл были без сознания, они лежали прямо на земле у ног этих маленьких тварей. Тот, что был поменьше, держал узкий острый меч прямо у беззащитного горла Тувы. И не приходилось сомневаться в том, что он пустит его в ход, если сочтет необходимым.
Ян Мораган почувствовал, что сердце его сжалось. Он хотел вернуть ее. Жизнь без Тувы сразу же показалась ему невыносимой.
Наконец он рассмотрел этих злобных созданий получше. Это были два молодых парня, они были сейчас на безопасном расстоянии от Людей Льда и вволю издевались над ними. Один был примерно того же возраста, что и Габриэл, до противного красивый мальчишка, в глазах которого светилось самое дьявольское зло мира. Они были удивительно похожи, эти двое парней, но другой был немного постарше, лет двадцати, в нем не было ничего от привлекательности его более молодого товарища, он был просто чудовищно некрасив, тело его казалось каким-то угловатым, застывшим. Оба были невысоки ростом и прекрасно могли прятаться у самых корней ивовых кустов.
75
— Что вы сделали с Тувой? — прокричал Ян Мораган с горечью. — И с маленьким Габриэлом?
Один из парней бесцеремонно пнул Туву ногой.
— Вот ваше барахло. Можете забирать его — если отдадите нам Халькатлу.
— Ну конечно, — сказала Халькатла и сделала шаг вперед.
Руне схватил ее за руку и удержал.
— Не ходи! Тенгель Злой тут же отправит тебя в Великую Бездну!
— Но…
Движением руки Руне остановил ее.
Марко казался совершенно парализованным. Ян еще никогда не видел, чтобы лицо человека становилось таким серым от отчаяния. Но он видел и кое-что еще. На вершине за спиной отвратительных маленьких созданий стоял Ульвхедин, защитник Габриэла. Впрочем, было похоже, что даже этот великан не смеет что-либо предпринять, хотя на карту была поставлена жизнь Габриэла.
И тут… появился Натаниель. Он возник прямо из снежной бури между невысоких гор. Похоже, его появление пришлось не по вкусу двум их противникам. Но Марко глубоко вздохнул.
— Я не буду спрашивать, откуда ты появился, — сухо сказал он. — Но знай, что нам тебя здесь очень, очень не хватало!
— Понимаю, — сказал Натаниель, взглянув на двух парней и их жертвы. Он обратился прямо к врагу.
— Ульвар! Слушай меня!
— Почему это? — сказал тот, что повыше, грубым, полным презрения голосом. — Почему это ты, недоумок, считаешь, что это я должен тебя слушать? Пусть Марко подойдет и заберет их, если посмеет!
Марко закрыл лицо ладонями.
— Ты прекрасно знаешь, что он не может, — спокойно ответил Натаниель. — Ты знаешь, что самое большое его горе — то, что он был вынужден тогда убить тебя — своего собственного брата-близнеца. После этого он так и не оправился. Выступить против тебя еще раз он не сможет.
— А я знаю, — ухмыльнулся Ульвар. — Тенгель Злой понятия не имел, какую же радостную встречу он организует!
— А ты, Колгрим, — обратился Натаниель к младшему. — Ты же знаешь, что ты — единственный внук Суль.
— Еще бы не знать, — ответил этот щенок наглым голосом, стало ясно, что у него как раз голос ломается.
— И поэтому она не может причинить тебе вред.
— Ну, ведите сюда Халькатлу, — холодно сказал Ульвар.
Марко отнял руки от лица.
— Ульвар, — взмолился он. — Неужели ты никогда не простишь меня за то, что я сделал?
Ульвар не ответил. Он лишь холодно смотрел на своего брата. Снегопад терзал теперь всех, причем Туву и Габриэла даже занесло уже тонким слоем снега.
Натаниель сделал несколько шагов по направлению к ним.
— Колгрим… Кого ты больше всех почитаешь в мире?
— Тенгеля Злого, ясное дело!
— Нет. Был еще один человек, которого ты чтил, но которого тебе так и не суждено было встретить. Это твоя бабушка, мать твоей матери, ведьма Суль.
— А-а-а, — довольно ребячливо ответил Колгрим, но что это? Неужели действительно в его голосе слышится неуверенность или им показалось?
— А кто помог тебе найти сокровище Людей Льда? Да, именно Суль. Ты помнишь?
— Все это пустая болтовня, — фыркнул Колгрим, избегавший, впрочем, встречаться взглядом с Натаниелем. И с Суль тоже.
Она же, напротив, взорвалась, как пороховая бочка:
— Послушай-ка, маленький ты негодяй! Неужели именно о тебе я заботилась все то время, пока ты был жив? Неужели это тобой я гордилась и всегда стремилась помочь, как бы гадко ты себя ни вел? И вот мы встретились, и кого я вижу? Маленькое, трусливое, гадкое существо, которое просто на побегушках у Тенгеля Злого. Ты его встречал когда-нибудь? Ты видел его отвратительный язык, нюхал его зловонное дыхание? Если бы ты был с нами, то увидел бы сказочный мир фантастических существ, пережил бы невероятные события. Но ты послушался его, а он погрузил тебя в глубокий сон, вот ты и проспал более трех сотен лет. А я и все остальные сотни лет жили в свободном мире духов, и нам было ужасно хорошо вместе.
— А ты, Ульвар, — подхватил Натаниель по принципу «куй железо, пока горячо». — А кем ты восхищался больше всех, когда был ребенком?
— Заткнись, — грубо оборвал его Ульвар.
— Да, своим братом Марко. Он мог колдовать. С помощью сверкающей молнии. А ты не мог. У него были друзья. Большие волки. Ты помнишь их? Именно один из них и доставил меня сюда сейчас. Мы проделали многие мили за какой-то краткий миг. А тебя просто усыпили, как неодушевленный предмет, и ты понятия не имеешь о том мире, который есть сейчас.