История одного изобретения, или как СССР сделал миру подарок на миллиарды

Кем и когда были придуманы…сапоги на молнии? Вы думаете, что создание таких сапог было результатом усилий европейских законодателей мод? А вот и нет. И в этой истории нам, россиянам, есть чем гордиться. Нередко приходится слышать о том, что все грандиозные идеи в легкой промышленности появились в Европе, – модные силуэты, инновационные ткани, – Советский Союз был не местом для «высокой моды», а страной ста оттенков серого. Магазины под вывесками «Одежда» и «Обувь» в далекие советские времена назывались так лишь условно, ведь за представленными на вешалках одеяниями и расставленными резиновыми сапогами не выстраивались очереди. «Импорт» – вот слово, которое произносили с придыханием, и любой уважаемый гражданин, будь он хоть трижды патриот, на «выход» должен был надеть что-то заграничное и отдаленно буржуазное. И все же даже в СССР были места, где бился живой нерв моды, и в руках уникальных художников рождались гениальные fashion идеи, которые меняли мир не столько советской, сколько мировой моды. Вот только советскими идейными лидерами такие находки оценены не были. Сегодня мы вспомним об одной идее, воплощение которой есть в гардеробе любой женщины, практически в любой стране мира, не считая, пожалуй, жарких экваториальных стран. Кем и когда были придуманы…сапоги на молнии? Вы думаете, что создание таких сапог было результатом усилий европейских законодателей мод? И будете неправы. Сапоги на молнии были придуманы в СССР, правда, идея эта была благополучно забыта и тихо «подарена» предприимчивым европейским производителям. Но обо всём по порядку.

Валенки да валенки… До начала 60-х годов мир не знал сапог на молнии. Дамская обувь была в самом длинном варианте – чуть выше щиколотки, фасон, который сейчас называют «ботильоны». Тогда такая обувь называлась «ботики», и имела сезонное различие в виде байковой или меховой подкладки. Причем такое однообразие женской обуви было интернациональным. В теплые сезоны – туфли, открытые и закрытые, в холодные – высокие ботинки. Лишь с той разницей, что у европейской обуви колодка была фирменная, и импортную обувку было видно издалека. Сапоги, несмотря на разнообразие выпускаемых артикулов, были довольно однообразными. Низ – из черной юфти, голенище – из кирзы. Кстати, стоит отметить, что обувная промышленность в стране жила полной жизнью, и производила гигантские объемы обуви. Так, в 1954 году было произведено 257,8 млн. пар, то есть примерно по 1,3-1,4 пары на душу в год. И никакой синтетики, – кожа, юфть, шевро, замша, с винтовыми или гвоздевыми креплениями. В зимние морозы на смену относительно щегольским ботикам приходили валенки. Городские жительницы старались и их сделать короче и изящнее. При определенной сноровке, придя на танцплощадку, горожанки умудрялись влезть в валенки вместе с туфлями, благо, размерный ряд русских валяных сапог был достаточно широк.

Вера Ипполитовна Аралова Здесь пора вспомнить о Вере Ипполитовне Араловой, талантливом художнике, авторе эскизов к целому ряду театральных и кинопостановок, и, несмотря на боевое происхождение – отец Веры был разведчиком и служил в 1-й Конной армии под предводительством самого Буденного – человеке совершенно несоветском. Что стоит ее брак с Ллойдом Паттерсоном, темнокожим выпускником американской театральной школы? Их сын, кстати, тот самый кучерявый мальчишка, который был страшной тайной героини Любови Орловой в фильме «Цирк». Так вот, Вера Аралова с 1948 года возглавила Всесоюзный дом моделей на Кузнецком мосту, став его ведущим художником. В Москву художник вернулась с тремя детьми после эвакуации. Надо отметить, что работа в Доме моделей текла спокойно и размеренно, что называется, почти без потрясений. Здесь создавались коллекции «элегантной и удобной» рабочей одежды и скромные туалеты, достойные нормального советского человека. Приоритетами при создании одежды были не тренды (слова такого не было), а практичность и носкость. Чтобы и на работе солидно, и в театре сдержанно, и на прогулке не броско. Ткани натуральные, силуэты едва облегающие, одним словом – советская мода, как она есть. О заграничных гастролях художники и демонстраторы одежды (как называли манекенщиц) не мечтали, – еще со времен Сталина в каждом выехавшем видели потенциального шпиона, а тут девушки легкомысленной профессии. Никита Сергеевич Хрущев, возглавивший страну в сентябре 1953 году, был, во-первых, более свободных нравов, а во-вторых, человеком тщеславным, и очень любил по каждому поводу показать иностранцам, что и мы не лыком шиты. Правда, в моде не разбирался, и всё больше восхищался рабочими комбинезонами и сиротскими серенькими платьишками из практичной натуральной ткани.

1959 год: миссия невыполнима – удивить Париж В 1959 году произошло событие, которое во многом определило развитие советской, а после и российской fashion индустрии. Франция и СССР договорились о проведении в Париже недели «Русской моды». Выезд предполагался грандиозный! Правда, была в этой бочке меда – одна гигантская ложка дегтя. Это Париж, и Вера Ипполитовна четко понимала, что рабочей одеждой для строителей коммунизма и скромными блузками с юбкой-карандаш европейских fashion-гуру и зрителей не удивить. Никита Сергеевич, напротив, просматривая очередную коллекцию повседневной одежды, с удовольствием потирал руки, будучи уверенным, что именно такими образами – сдержанными и солидными – советская делегация утрет нос буржуям. Аралова решила покорять парижан русскими мехами, – меховыми пальто, шапками, накидками в обрамлении ярких Павлово-Посадских платков. Но что обуть? Соболь в пол с лодочками выглядит совсем не по-русски, а Вера Ипполитовна хотела представить французам именно русскую моду, и никакую больше. Ей пришла в голову простая, но совершенно гениальная идея – обуть манекенщиц в сапоги. Это была подиумная революция, ни одному кутюрье ранее не приходил в голову такой «ужас»! Только лодочки и средний каблук, который удлиняет голень, тем самым делая и всю ногу изящнее, а походку воздушнее. Обычные для того времени сапоги, во-первых, имели недостаточно изящный вид, а во-вторых, их было до крайности тяжело снимать. Ну что ж, Аралова нарисовала модели изящных сапожек на каблуке с молнией, и заказала их производство в мастерских Большого театра.

Париж, фурор и подарок европейским коммерсантам Коллекции рабочей одежды, без которой было никак нельзя, французов не впечатлили, а вот проходы манекенщиц в мехах, буквально, оглушили. Это был триумф! Красивые на удивление хрупкие русские женщины в мехах, в платках и, самое главное, в удивительной, невероятной обуви, – в сапогах на молнии. До их появления шоу было искусством, а с появлением странной обуви – в воздухе «Русской недели» запахло бизнесом… К Араловой один за другим подходили французские фабриканты и предлагали выгодные контракты за право производить сапоги. Но в СССР было не принято оформлять патенты на подобные изобретения, а такую безделицу как дамские сапоги руководство делегации и вовсе не приняло всерьез. Неделя русской моды завершилась, делегация вернулась в Москву, а в Европе спустя полгода в магазинах появился хит сезона – демисезонные сапоги на молнии, которые выпускались самыми разными обувными фабриками. О Вере Араловой там уже никто не вспоминал, правда, иногда в отношении новинки звучало «русские сапоги». В Советском союзе такие сапоги начали производить лишь через 15 лет, и то – по австрийским лекалам. Вот такая история о многомиллиардной идее, которую московский модельер и советское правительство подарили миру…