АЛЧЕВСК ГОРОД НОВОРОССИИ

Вот уж, правда! "Комментировать - только портить!"

❗️Предатель Лев Ступников признался: ему неинтересно, сколько сослуживцев погибло из-за его действий. Об этом стало известно из записи его разговора с родственником одного из погибших. Видео оказалось в распоряжении RT. Перебежчик теперь гражданин Украины. Говорит, что сменил имя на Андрей. На вопрос, гордится ли им мать так, как гордятся матери погибшими по его вине сыновьями, Ступников замялся: «Надеюсь, что да. Я у неё не спрашивал, она уже далеко от меня. В Германии». Несмотря на переживания родных, перебежчик сказал, что чувствует себя нормально и ничего от этого не испытывает. Когда речь зашла о его жене, он сначала стал отрицать: «Нет жены». Потом сказал: «Может, и была». Напомним, до этого RT разговаривал с бывшей женой Ступникова. Она рассказала, что тот вместе с матерью всегда критиковал российскую власть и оба негативно относились к СВО. Ранее RT выяснил, что перебежчик угрожает бывшим товарищам взрывом в забайкальской Борзе, где они вместе служили. Ступников, напомним, семь месяцев передавал врагу сведения о расположении своего подразделения, из-за чего погибли 200 военных РФ, в том числе его лучший друг. Голос родственника одного из погибших из-за действий Ступникова изменён из соображений безопасности.

⏺Фронтовая сводка по состоянию на утро среды, 3 сентября: 🗣Покровское направление: ожесточённые бои в районе Удачного и Троянды. На юго-западе Покровска наши силы расширяют зону контроля. На восточном фланге противник безуспешно контратаковал у Новоэкономического. 🗣Угледарское направление: наши парни атакуют по всей линии фронта. В районе Камышевахи и Малиевки срезан «карман», фронт выровнен. Под Новосёловкой продолжается продвижение. 🗣Купянский фронт: Московка под контролем ВС РФ. Бои в районе Соболевки и в городской черте Купянска, ситуация остаётся напряжённой. 🗣Краснолиманский участок: бои в направлении Дружелюбовки со стороны Петровского. С Глущенково наши атакуют в сторону Малиевки и Андреевки, движение идёт к Осколу. 🤣Военкор Лисицын

Сводка на утро 3 сентября 2025 года ▪️ Саммит ШОС в Китае сменился военным парадом в четь 80-летия победы во Второй мировой войне. По Пекину парадным строем провели новейшие стратегические ядерные межконтинентальные ракеты DF-5C, (радиус поражения – вся планета), комплексы ПВО, танки тип-100. Китай на параде впервые представил свои стратегические силы наземного, морского и воздушного базирования в качестве ядерной триады, что, безусловно, является заявкой на мировое лидерство. Трамп в это время переписывал историю в соцсетях, рассказывая про «объём поддержки и «кровь», которую США «пролили» [?], чтобы помочь Китаю завоевать свободу», а также сказал, что лидеры России и Китая готовят против Америки «заговор». ▪️ ВС России, несмотря на очередные слова болтливого Трампа про «расстройство» действиями нашего Президента, нанесли массированные комбинированный удар по территории Украины. «Герани», «Калибры» и ракеты со стратегической авиации рвались в Калуш Ивано-Франковской области, Хмельницком, Луцке, Львове, Ровно, Кировограде а также в Житомирской, Киевской, Одесской, Кировоградской, Винницкой, Полтавской, Черниговской, Сумской областях. Отмечалась высокая интенсивность ударов по западной Украине. ▪️ Противник встречными действиями засылал дроны по Смоленской, Брянской, Ростовской областям и Крыму. В Ростовской области уничтожены не менее 7 БПЛА, в Белой Калитве посечен фасад и разбиты стекла в окнах двух многоквартирных домов, а также в припаркованных во дворах автомобилях. Повреждения и в нескольких частных домах в поселке Коксовый. В Краснодарском крае в Трудобеликовском пострадали окна и стены домовладений по трем адресам. На окраине Могукоровского в одном из домов взрывной волной выбило окна. ▪️ В Белгородской области вчера в посёлке Пролетарский Ракитянского района БПЛА ВСУ сдетонировал рядом с социальным объектом, пострадали три сотрудницы. Новая Таволжанка подверглась артобстрелу, пострадали три человека. Под ударами Ракитное, Грайворон, Муром, Тулянка, Орехово, Кукуевка, Берёзовка, Нечаевка, Красная Яруга, Быценков. ▪️ На Купянском направлении ВС России продвинулись в районе Каменки. Южнее, на Боровском направлении, сообщают об успехах наших войск у Глущенково Харьковской области. ▪️ Севернее Соледара Минобороны России сообщило об освобождении Федоровки, что пока сложно подтвердить без кадров объективного контроля действий войск на земле. При этом демонстрация флагов сама по себе не несёт никакого военного смысла и нужна только для информационного поля, в котором с этими самыми флагами творится полный бардак, а фронтовики вынуждены рисковать собой ради видеокадров. ▪️ На Константиновском направлении продолжаются бои в районе Полтавки, Русиного Яра, Новоэкономического, Удачного и шахты «Капитальная». Армия России ведет штурмовые действия высокой интенсивности, противник отмечает переброску наших воинских частей с других направлений, прогнозируя усиление давления. ▪️ На Запорожском фронте бои на линии Плавни – Степногорск. Наши ведут наступательные действия в условиях ожесточенного сопротивления противника. ▪️ На Херсонском направлении двое гражданских ранены в Алёшках, враг также обстрелял Васильевку, Голую Пристань, Днепряны, Каховку, Корсунку, Новую Збурьевку, Раденск, Песчановку и Подо-Калиновку. ВС России берёт под огневой контроль трассу Херсон-Николаев на вражеском берегу. ▪️Сводку составили: Два майора

После недолгого «флаговтыка» в Удачном украинские подразделения были вынуждены отойти севернее, уступив позиции. Российские войска, в свою очередь, продвинулись в сторону Молодецкого, фактически вплотную выйдя на административную границу с Днепропетровской областью. Постепенное «размыкание» донецкой оборонной дуги ВСУ, удерживавшей РФ, продолжается. Каждое такое продвижение, пусть и не зрелищное, сжимает пространство для манёвра и постепенно переносит боевые действия в Днепропетровскую область.

В Кемерово люди запенили дверь в бесхозную квартиру, чтобы из неё не разбегались тараканы Хозяина нет, искать его не собираются, а усатые чувствуют себя комфортно и постепенно захватывают дом на Космической, 18. Люди говорят, что полиция бездействует, УК информацию о собственнике не даёт. Местным приходится брать инициативу в свои руки.

Дом продан Наталья Павлинова Из сельской чайной, которая, по совместительству, была и пивной тоже, Михал Иваныч вышел абсолютно трезвый. Что-то в последнее время стал он плохим компаньоном в этих "весёлых" делах. Мужики его ругали. Пёс Султан, спеша впереди него, привычно повернул налево. Туда, куда он и сам не раз сворачивал. Там был его старый дом. Дом, который продали. Михаил постоял, уцепившись за старую берёзу, и крикнул пса. "Вот оболтус, когда привыкнет?" Но Михаил и сам никак не мог привыкнуть. Пьяные ноги часто сворачивали не туда, но сегодня он был трезв. И все, вроде, логично. Сын построился, дом у него – ого-го. А как умерла Лиля, так Михаилу так горько было, что он тогда из чайной и не уходил, пока его Нюра-продавщица тряпкой не выгоняла. А домой идти в те дни вообще не хотелось. Неуютно там без Лилии, холодно. Султан тогда бежал впереди, оглядывался на слабо держащегося на ногах хозяина, а тот "доползал" до дома, глядя на грязно-белую спину пса, и падал там почти замертво. Сын тогда и предложил, чтоб отца делом занять – забрать, чтоб помогал им со стройкой. Мол, не справляюсь без тебя, отец. А после уж и решили, что деньги для стройки нужны, а два дома – это лишнее. Пристройка большая – и отцу места хватит. Сноха Соня работала в школе учителем. Ласковая, добрая, слова поперек не скажет. Жить бы да жить. Но нет-нет, да и тянуло Михаила в старый дом. Тосковал. Иногда специально крюк по селу делал, чтоб мимо пройти. Краем глаза смотрел, чтоб не приметили, не сказали, что ходит, мол, разглядывает. А ему разглядеть очень хотелось! Зайти б ещё, посмотреть что там во дворе делается, в доме. Он притормаживал у дома, шёл все медленнее и медленнее, а сердце стучало от волнения. Он старательно отводил подбородок, а потом набирал в грудь воздуха и, как-бы случайно, заглядывал во двор. Чудилось, будто вот сейчас он зайдет, а там его Лилия с маленьким Колькой. В просторном дворе мало что изменилось. Свет из окон падал на узкую стежку, на дровницу возле сарая, на ступени крыльца. Свет был немного другой – голубоватый. Михаил понимал, что это из-за голубых занавесей на окнах. За все это время в свой старый двор Михаил не зашёл ни разу. Первое время дом стоял пустым. Купил его молодой мужчина, а для чего, для кого – они не спрашивали. А потом заехала сюда женщина в годах. Городская, немного непохожая на местных. Особо ни с кем не задружила, разве что с соседкой – Натальей чуток общались. Вот Наталья-то о им рассказала, что зовут ее Галина, что дом этот купил ее зять, а квартиру городскую то ли продал, то ли разменял. Скрытная была новая соседка, не особо откровенничала. Да и на огороде, вместо овощей, цветов насажала, как на балконе городском, хоть Наталья ей и семяна и рассаду предлагала. В общем, странная. В местный магазин она приходила не часто. Молча расплачивалась за продукты и возвращалась домой. Однажды её там встретила Соня. Приветливо пыталась заговорить, сказала, что в бывшем доме свекров та живёт, но новая хозяйка только молча кивнула. Сегодня Михаил не выпил и стопки, а все потому, что с утра на завтра придумал себе важное дело и пребывал в тревоге. Чувство томительного волнения не отпустило его и поздно вечером. Он выходил на улицу, курил, никак не мог уснуть. Дело в том, что на завтра он запланировал сходить в старый дом. И причина была веская – надо было найти и забрать в сарае старый рубанок. Если, конечно, новые хозяева не выбросили. Когда переезжали, Колька купил новый, этакий современный. Но прослужил он недолго, и Михаил жалел и жалел о своем старом, оставленном в доме инструменте. Тогда они много чего оставили там, даже мебель. – В новом доме – должна быть и мебель новая, – говорил Колька. Тем более, что на сборке мебели, установке кухонь и работал в городе. Все было под рукой. После обеда Михаил Иваныч, неизменно сопровождаемый Султаном, решительно направился к старому дому на другой край села. Но чем ближе подходил, тем медленнее шёл, тем слабее была решительность, тем сильнее стучало сердце. Только пёс уверенно бежал впереди. Он знал дорогу. А как только подошли ближе, завидевши родной дом, пёс рванул и быстро исчез под знакомой калиткой. – Куда? – Михаил проскрипел зубами. Он остановился, его прошибла испарина, возникло желание вернуться, сделать вид, что пёс и не с ним вовсе, но тут из-за угла вынырнул мальчишка, и Михаил толкнул родную калитку. Двор обнял до боли родным, скрипнул, приглашая. Михаил привычно наступал на знакомые выщербленные плитки, смотрел в окна, но светилось лишь одно – окно кухни, шторы были задернуты. Неловко как... Султан сидел у двери, с нетерпением виляя хвостом. – Чтоб тебя! Куда, вперёд батьки! – прошептал Михаил. Михаил поднялся на крыльцо, словно на ватных ногах, мягко постучал. Никто не отозвался. За дверью были длинные сени, не мудрено – не услышать. Михаил постучал погромче. – Минуточку, – раздался женский голос, – Подождите... Михаил ждал. Казалось, совсем не вовремя он. Наконец, послышались быстрые шаги, замок клацнул, и дверь открыла женщина с полотенцем на голове: – Проходите, – она сказала это быстро и пошла вперёд. Михаил лишь хотел спросить о рубанке и забрать его, проходить в дом он не собирался, но женщина уже хлопнула следующей в дом дверью. Он вынужденно последовал за ней. Зашёл в кухню. – Вы присаживайтесь, я сейчас. Просушусь чуток. Михаил хотел было крикнуть просьбу, да и уйти, но вместо этого почему-то присел на свое любимое место – сделанную собственноручно скамью. Он сидел прямо, тиская в руках кепку и разглядывал кухню. Была она вроде и та же, но и не та. На плите возвышалась чужая кастрюля, новая клеёнка лежала на их старом столе, новые голубые занавески на окнах и на дверях. Холодильник совсем другой, современный, а на нем то ли картинки налеплены, то ли игрушки. В доме тепло и тихо, на стене мерно тикали незнакомые ходики. На подоконнике стопкой лежали книги. А одна, раскрытая – на столе. На табурете стоял таз с мыльной водой, вокруг него было сыро. Султан прилёг, положив голову на высокий порог. "Как не вовремя я пришел", – думал Михаил. Но вот дверь в комнату распахнулась, и с мокрыми волосами на кухню вышла новая хозяйка. – Ну, вот и я. Уж простите, пока воды тут нагреешь, пока ... Ой, сейчас уберу, – глаз её упал на таз. Она подхватила его и направилась к двери. Михаил подскочил, помог открыть дверь, подержал, они неловко столкнулись в дверях. Потом он подумал, догнал её в сенях: – А давайте-ка я, – он взялся за края таза с водой, – Я помогу. Но Галина держала таз крепко. – Нет-нет, что Вы! Я сама. – Да я, да давайте... , – Михаилу было стыдно, что он не догадался помочь сразу, он дёрнул тазик на себя и мыльная вода плеснула на платье Галины. – Ох! – она отпустила таз и схватилась за мокрую грудь. Михаил держал таз и от неожиданности не знал, что и сказать. – Простите, – прошелестел он и покраснел, как мальчишка. И что на него нашло? Зачем дёргал этот тазик? Он злился на себя. – Ну, что стоите? Несите уже под кусты, а я пойду переоденусь. Михаил вылил воду, подошёл к крыльцу и поставил таз там. Зайти хотелось, но теперь, когда начудил, он ещё больше робел. Спросить надо про рубанок, да и отчаливать. Только Султан явно не собирался домой, он даже не вышел вместе с хозяином во двор. Галина вышла. Такая светлая, потому что надела белое платье в цветок, волосы раскинулись, и она рассеянным движением собирала их в пучок на ходу. – Я чего зашел-то. Мне б рубанок забрать. – Какой рубанок? – Старый свой, он там, в сарае был. Не выкинули? – А! – наконец, Галина догадалась, – Это ваш дом? А я думаю, вот пёс интересный, зашёл, улёгся на коврик и ни с места. – Да нет, теперь уж Ваш. А этого бродягу я сейчас заберу. Вот рубанок возьму... Михаил направился к сараю. Галина с ним не пошла, она осталась на крыльце. В сарае практически ничего не изменилось, только порядка больше, все выметено, разложено аккуратно. Рубанок нашелся быстро. Ну вот и ладно, дело сделал, ухожу... Но почему же так не хочется? Михаил позвал Султана, тот лениво потягиваясь вышел во двор. – Спасибо! А то сын новый рубанок хвалил, а я уж привык к этому. Сподручней, – показывал он Галине рубанок, с ним он чувствовал себя лучше. Он направился к калитке. Но так нужно было оглянуться, что-то так нужно сказать, вот только что? И тут придумал, оглянулся и предупредил: – Вы там толстую доску на уличном туалете не отрывайте, она стену держит. Это мы укрепляли. Аккуратнее, в общем. Галина смотрела на уходящего гостя и ей тоже казалось, что знакомство это было каким-то неудачным. Очень уж она грубо ему ответила, когда окатило её водой. Хотелось, исправить ситуацию. Но как? – Постойте! Я совсем забыла. Я спросить хотела о трубе. У меня подозрение, что не плотно она сидит. Не посмотрите? Михаил вернулся, тщательно скрывая, что просьба эта была ему крайне приятна, прошел в дом и обследовал дымоход. Кое-что подправил, почистил. Хозяйка помогала. А Михаилу казалось сейчас, что жизнь сделала какой-то крюк и вернула его в то время, когда он сам, не замечая того, был счастлив. Как же не видим мы того счастья, что окружает нас? Этот дом, Лиля-жена, эта труба, которая и им причиняла хлопоты, этот пёс у двери и эта весна за окном – все это и было счастье. – Я чайник поставлю, – сказала Галина. За чаем Галина больше молчала, в воспоминания ударился Михаил, хоть был всегда плохим рассказчиком. Он отвлекался и переключался на проблемы этого старого дома. – Мы когда выгребную копали, у нас Колька туда съехал маленький.... – Крышу сняли, а тут ливень ... Все насквозь, и диваны, и ковры... – Крыльцо латал, и в ногу себе топором, шрам до сих пор... А кстати, там доска же отходила, – вспомнил Михаил и вышел на крыльцо. А потом в сарай, за инструментом, благо старое тут оставили. Приступил к ремонту. Он не спеша, вытаскивал из брезентового мешочка длинные гвозди, приставлял к доске и точным ударом молотка забивал до шляпки. И так это ловко у него получалось. Получалось, потому что на него смотрела эта новая хозяйка дома, эта странная молчаливая женщина. И показалось Михаилу, что он уж слишком навязчив. Пора было уходить. Он убрал инструменты, попрощался, нехотя толкнул калитку и отправился домой. Вслед за ним степенно, постоянно оглядываясь шёл пёс. – Да идем уже, хватит оглядываться! Дом продан. Не наш он теперь, понимаешь ... *** У Михаила немного отлегло на душе. Почему-то было приятно, что в доме изменилось не все. Что сохранилась мебель, её расположение, обои и даже некоторые мелочи.  Даже вешалка в прихожей, такая удобная и современная, ему не понравилась именно потому, что она не та – привычная, зашаренная временем – своя.  Михаил задумчиво сидел на досках в новом дворе их семейного дома. На небе уже зажглись звёзды, из-за леса по вершинам сосен выкатилась огромная красная луна. Давно Михаил не чувствовал себя так хорошо. Когда выпивал, он себя вообще не чувствовал, и это было лучше. Потому что в последнее время на душе сидело ощущение своей ненужности. Казалось – всё. Жизнь позади. Наваливалась какая-то усталость, опустошенность, не было никаких целей. Вот разве что стройка этого сыновьего дома и держала. Михаил всегда был мастеровым. Но дом был практически завершён. И гараж тоже. Вот еще баньку отстроят, а дальше что? Внуки подросли и в дедушке не сильно-то уже и нуждались. Это раньше прижмутся, такие теплые, такие требующие ещё заботы ...  И Лиля была жива.  У Михаила тут в доме в его распоряжжении целая пристройка. Даже вход отдельный. Сноха налаживает ему комфорт. Только вот зачем это ему? Один раз поехал выбирать с ней обои: – Пап, тебе ж выбираем, говори, какие нравятся.  Он растерянно бродил между невероятно бесконечными стеллажами и думал – зачем он здесь? Какая разница с какими обоями ему сейчас жить? Ведь он – один. А одному можно и вообще без обоев. Так сноха сама и выбрала, он кивнул. Лишь бы поскорее домой вернуться. Михаил закурил. Не очень хотелось, но заели комары.  – Пап, ты чего тут? – сын что-то выносил во двор и увидел его. – Да вот, курю.  – Ты какой-то не такой сегодня, задумчивый какой-то. У тебя не болит ли чего?  – Не-ет! Ничего не болит, нормально все. Просто ... А да, я ж рубанок принес. – Отдали? – Да сам взял. Там же женщина. Так она, вроде, и не разбирается в инструментах-то. Городская совсем. Я сначала думал, как тут жить будет? А она такая ловкая. И дома – порядок. – Скучаешь, бать? – Вот посмотрел ..., – неопределенно протянул Михаил. – И что там?  А Михаил не знал, как и рассказать. Почему-то рассказать хотелось об этой женщине, новой хозяйке, и было ощущение, что говоря о ней – говорит о доме. Но сын бы не понял. Поэтому Михаил как-то неопределенно промолвил: – Так все там. В сарае то ж, и мебель, и сундук. А вот занавески синие. – Ясно, – грустно сказал Николай, но больше, давая понять, что отца он понимает. Сам он вспоминал мать, а вот дом ... Дом у него теперь был свой. А тот, родительский, уже в прошлом, – Прохладно уж, давай спать иди, чего ты тут ... Мучаясь от еле слышимых звуков включенного у детей телевизора, Михаил долго не мог уснуть. Вспоминал Лилию. Как пили они вечерами на кухне чай. Он был свой – травяной. Сидели бывало с ней, потягивали чашку за чашкой да с выпечкой.  А сейчас на той же кухне сидит грустная одинокая Галина. Интересно, какой чай пьет она? Наверное, читает свою раскрытую книгу. Наверное, уж и забыла о сегодняшнем визитере. Михаил дал себе слово: больше туда ни ногой. Это уже будет похоже на навязчивость. Нельзя так. Женщина замкнутая – как будто в жизни её случилось что-то такое, о чем делиться она ни с кем не хочет, да и делить жизнь тоже ни с кем не хочет. Другая она, не как местные. Где-то, наверное у клуба, вдруг заиграла сводница-тальянка. Она заглушила звуки телевизора, это и убаюкало.  Проснулся рано, вышел во двор. Небо было ясное, воздух по-утреннему свеж, с тонким запахом парного молока. Какое-то смешанное чувство жило внутри: и радости и лёгкой грусти. Сегодня он с особым рвением принялся за дворово-огородные дела. А выходя на скамейку у двора посматривал все же в сторону старого дома.  Был он далеко, на том краю села, через массу улочек и проулков, через густую массу крон деревьев, заборов и оград, через центральную площадь с клубом, магазином и автобусной остановкой. И все же казалось, что после вчерашнего визита, старый его дом стал ближе.  Сегодня особенно часто накатывали старые воспоминания. Как вернулся он из армии и поступил в училище. Как встретил там Лилю, как привез сюда. Как познакомил с матерью, как сблизились за эти годы. Были и неприятности, но теперь они казались не такими значительными, как тогда. Помнит, как горевал, когда Лилю положили в больницу со второй беременностью, а потом объявили им, что сынишка не выжил, а жену спасают. И спасут ли...  Вот тогда Михаил почувствовал себя какой-то песчинкой в этом мире, совсем беспомощным и горемычным. Но Лилю спасли. И когда объявили ему, что, что детей у них больше не будет – махнул рукой. Жена жива, и ладно.  А потом и о детях жалел. Дочку бы ... Радость и горе, надежда и разочарование, успех и неудача. Наверное, в этом и смысл всей жизни. Иначе человек потеряет вкус к счастью. Все в сравнении... Колька вырос как-то быстро. А потом Лиля начала болеть, и однажды прямо на огороде случился у неё приступ, упала. Пока сюда приехала скорая, пока везли ... Не довезли, не успели. И тогда Михаил и запил. Утерялся смысл. И ведь ни забот, ни хлопот. Работа была в совхозе. Сын работящий, внуки рядом, сноха – умница. Что надо-то? Но жить не хотелось. А ведь ещё даже не был на пенсии тогда. Сейчас Михаил уже не работал. Уже – пенсионер. Стройка дома сына была, как рабочий день. А теперь вот полегче, и времени побольше. Только через две недели после этого визита Михаил увидел Галину из окна машины сына. Она шла, наверняка, из магазина. Он заметил, как с ней поздоровалась Зинаида, которую Михаил знал по работе, а Галина только угрюмо кивнула. Шла она понурая, и общаться, казалось, ни с кем по-прежнему не желала.  После этого опять вечером понесли ноги его к старому дому. Предусмотрительно он посадил Султана на цепь. Знал – возьми его с собой, он заскочит под калитку и ещё и "в дверь постучит". А заходить никак нельзя. Уже точно– навязчивость выйдет.  И опять он с замиранием сердца проходил мимо своего старого дома, и опять притормаживал, и опять светилось одно окно – окно кухни. "Читает", – решил Михаил.  А на следующий день уже интересовался у снохи: – Сонь, а что сейчас читают?  – Да кто что любит. А тебе зачем, пап? – Ну, как зачем? Почитал бы... – Так ведь вон, – она махнула на стенку с книгами, – Возьми у меня.  Она направилась к книжному стеллажу.  – Ну, это женская, любовная, – она перебирала книги, – Это детектив. Хочешь?  Михаил пожимал плечами, понимал, что и сам не знает, чего хочет.  – А вот! Куприн. Мне кажется, тебе должно понравиться. Возьми, попробуй. Михаил взял, предрекая самому себе, что всего скорей читать не станет. Никогда не увлекался книжками. Не его это совсем. Разве что – попробовать ... И был искренне удивлен, что книга его затянула так, что он просидел с ней до глубокой ночи, забыв о сне. "Проглотил" её за пару дней. А через несколько дней, когда шел мимо клуба с молоком и пакетом яиц, которые покупали они у родственницы, заглянул в клуб. Он знал – там была библиотека. Но директор, увидевшая его засуетилась, видно было, что занята она чем-то очень важным, а он её отвлекает. Она объяснила, что библиотека закрыта – нет библиотекаря, никак не найдут.  – Желающих что ли нет? – спросил Михаил. – Ага, полное село безработных, а у меня полставки всего, и работать надо полдня, да ещё и вечером. Как зарплату услышат, так и разворачиваются. Все в городе работать хотят. Вот и кручусь сама тут. Открыть что ли Вам? – спросила она без особой охоты. Михаил отказался. Отвлекать... А ему не сильно и нужно. Поищет что-нибудь ещё у снохи. И нашел. Начал читать Джека Лондона. Тоже прочел очень быстро. А вот следующая книжка из современных совсем не шла. Пустая совсем... Однажды за ужином Соня вдруг вспомнила, что ещё вчера встретила новую хозяйку их бывшего дома в магазине. И та не отвернулась привычно, а сама заговорила с ней. И даже спросила, где сейчас они живут. И словоохотливая Соня подробно ей рассказала.  И опять Михаил "гулял" возле старого своего дома, стесняясь зайти.  Но вот ещё через день, когда вышел он из автобуса и направился домой, вдруг узнал спину новой знакомой: голубая блузка, черная юбка, пучок. Да, это была она. Она шла совсем не к своему дому, а как раз по улице, где сейчас стоял их новый дом. Была она далеко, и Михаил шёл следом незамеченный.  И вот она сравнялась с домом Михаила и его семьи. Он замедлил ход, потому что замедлилась и Галина. Он встал за куст акации. Она притормозила у их дома, но как бы невзначай поглядывала на него, старательно отводя лицо. Волнение её чувствовалось даже на расстоянии.  Практически также вот и Михаил ходил возле своего старого дома. Он был удивлен. Неужели из-за него она здесь? Или просто шла мимо? Мало ли куда человеку нужно.  Галина прошла дальше, а Михаил встал возле своего дома. Он знал– если Галина специально здесь, сейчас она сделает крюк по поперечному проулку и пойдет назад. И в одном месте, где дорога шла немного в горку, он сможет увидеть ее. Он ждал, не спуская глаз с пригорка. Да, голубая блузка мелькнула там. Галина сделала крюк и сейчас возвращалась к своему дому по параллельной улице.  Вечером пошёл дождь. Сбил их огородные планы. Михаил зашёл в зал, схватился за пульт, включил «говорящий ящик» и всё пытался сосредоточиться на ярких, сменяющихся картинках. Но из головы не выходило это сегодняшнее наблюдение. Может ему просто показалось? Просто, она гуляла... Он оставил телевизор и отправился в свою комнату. Там открыл окно, пахнуло полынью и молодой травой. Дождь стучал по подоконнику, обрызгивая. Михаил оглянулся на книжку, вздохнул и вдруг резко начал собираться.  Достал из дивана плащ-накидку, которую надевал только на рыбалку. Потом отвязал Султана. – Ты куда, отец? – сын удивленно вышел на крыльцо, увидев его в окно.  – Я в библиотеку.  Сын развел руками. В какую библиотеку? Он ещё не знал, что сегодня они будут очень переживать: из "библиотеки" отец вернётся в первом часу ночи, когда они уже соберутся бить тревогу *** Галина смотрела в окно на свой огород. Крупные капли били по цветам, пригибая их к земле. Она знала – после дождя цветы должны встать, но казалось, что дождь безжалостен к ним. Вот так и она, должна, но никак не может разогнуться от своей беды. Она куталась в шаль. Надо было привыкнуть к этому селу, к людям, к дому. Надо было, но боль не давала. Она думала, что уедет от этой боли, от обиды, и станет легче, но стало только хуже.  Все, что держало, осталось там, в большом звенящем городе с его заботами, суетой, с его бегающими по потолку вечерними огнями – огнями от света большого города, пробивающегося даже сквозь плотные шторы её квартиры. Тишина этих мест угнетала. Когда первый раз Галина проснулась в этом доме, показалось, что умерла. Тишина была звенящей. И только чуть позже заголосили петухи. А сейчас этот дождь повис пеленой. В городе он был один на всех, ограждая их общий дом от других. А здесь он один на каждого. Казалось, пелена отделила её от всего мира.  И вдруг в дверь кто-то поскребся. Сначала чуть слышно, потом громче. Она закуталась плотнее в шаль, дома стало свежо из-за этого холодного проливного дождя, и подошла к двери. Кто может придти в такую погоду? Она отпрянула – у двери стоял мокрый знакомый пёс. В блестящих глазах - радость. Он уткнулся Галине в ноги – поздоровался, потом уселся на пороге, ожидая. Прошли секунды и в плащ-накидке появился и мокрый от дождя хозяин. Пес вернулся к хозяину, потерся мордой о его руки, отряхнул с себя воду, брызгая на них и вызывая гнев и окрики Михаила, а потом подошёл к коврику у скамьи и сначала плюхнуться по-хозяйски на пол, потом долго возился, вскакивал и укладывался вновь, всем своим видом показывая – "не знаю, как ты, хозяин, но я тут надолго.  – Не сидится ему дома, все за мной бродит, оболтус, – мягко комментировал Михаил, понимая, что именно за этим сегодня и отвязал Султана. Он свою задачу выполнил на отлично, – Вот не может он просто мимо этого дома ходить, заходит обязательно, – добавил как будто с досадой. – Да раздевайтесь же Вы, сейчас чаю попьем. Согреетесь, хоть у меня и не очень согреешься. – А что ж Вы не подтопите? – Так ведь лето... – Ну и что ж, все в доме уютней будет. Я сейчас, – и он юркнул в сени, надел накидку и побежал в сарай за углем.  И вот пошло тепло от печи. Галина уже и шаль скинула. – Ох, и верно, так намного лучше. – Конечно, дом на то и нужен, чтоб тепло давать. Как ведь говорят: дом там, где ждёт тебя тепло. – Да, но ведь так говорят, имея в виду тепло душевное, тепло от близких, – как-то грустно, уйдя в свои мысли, поправила его Галина. – Начнем с тепла печи, – сказал Михаил и немного испугался своей смелости. Но Галина промолчала. Она рассказала ему о своих цветах, о сегодняшних заботах, о том, что трудно выбираться в город. А вот чай у нее травяной, сказала, что давно такой пьет, ещё с города. Михаил пообещал, что за луковицами и семянами отвезёт её в город сын Николай, как только сможет.  – А я скучаю по этому дому,– начал Михаил совсем откровенно, – Снится даже порой. – А я скучаю по своей маленькой квартирке, никак не привыкну к вашему дому. В город тянет. Наверное только в шестьдесят и начинаешь осознавать ценность того самого настоящего домашнего очага. – Вы там одна жили? Михаил боялся, что перегнул палку, уж слишком лезет в личное. Но этот шелестящий кусты дождь за окном, тепло печи, горячий чай ... все это так побуждало к откровенности. И Галина, видимо, почувствовала это. Она рассказала о себе. Рассказывала она сначала, как бы нехотя, сначала даже непонятно, но потом разъясняла. Было ясно, что и самой ей неприятно вспоминать все случившееся. Галина работала в библиотеке заведующей отделом. Давно в разводе, растила дочку одна. А когда дочь вышла замуж, уговорили ее молодожены купить квартиру, продав две маленькие, одна из которых коммунальная. Жилье стало комфортнее, но одно на всех. Галина уволилась – ездить на работу стало далеко. Помогала с внучкой, взяв, как многие бабушки многое на себя.  Но, когда уж и внучка была в старших классах, дочь с мужем поссорились, но не разошлись официально. Не успели. У дочери появился ухажёр – она ушла к нему, забрав и внучку, но оставивив мать. И осталась Галина в квартире с обиженным на её дочь, а значит и на её саму, зятем. Благо, был он вполне порядочным и зло на теще не срывал. Один раз высказал и больше – ни слова.  А дальше случилось самое страшное – дочь с новым сожителем поехали на отдых и попали в аварию. Он живой, а она разбилась насмерть. Галина тогда оказалась в больнице. Переживи-ка такое ... Единственная дочь. Но как-то надо было жить. Внучка вернулась в их квартиру, она и держала. Но потом и она уехала учиться в другой город, встретила свою любовь и осталась там, где училась.  У Галины в этой квартире оказалась всего лишь небольшая доля. А зять ... Довольно молодой мужчина привел себе новую жену. Вот и оказалась Галина совсем ненужной там, чужой и мешающей. Квартира стала коммуналкой. В общем, не жизнь, а маета. Вот и согласилась Галина на то, что зять предложил. А предложил он этот дом за долю в квартире. Далеко, конечно, но... Уж лучше здесь, чем в квартире с чужими теперь людьми. Дом куплен на имя Галины и внучки. Но внучка сюда ни разу не приезжала, разве что в будущем соберётся. После рассказа они помолчали. Михаил понял, что живёт в душе у Галины обида и за ту её прежнюю устроенную жизнь, и за то, что оказалась выброшена она, как будто за ненадобностью. Скучает ... И чтобы её успокоить, чтобы отвлечь, он рассказал о себе. О своей Лилии, о том, как жили, и о том, почему сын у них один. Никому никогда вот так жизнь свою он не рассказывал. Все в себе держал. -Лилия! Имя какое красивое. А Вы знаете, у меня какой балкон был! Ох! Все останавливались и любовались, как в театре. Весь оплетен цветами. И астры, и цинии, и георгины, и лилии, кстати, тоже. Яркий клематис любила и бегонию. Да, в общем, много чего – папоротники, монстеру ... Да Вам, наверное, не интересно. – Ну, что Вы, очень интересно. Я горшки вам могу смастерить лучше чем магазинные. Для крыльца. – Правда? – Конечно. Вот Колька вас в город повезет, семян возьмите, или рассаду, а я смастерю не хуже городских, уж поверьте. Он попросил у неё книгу для чтения и она открыла сундук. Тот, в котором хранилась у Лилии старая одежда. Сундук был полон книг. Они долго обсуждали, что Михаилу почитать и вскоре набрали ему целый пакет. – Ой, а у нас в клубе библиотекаря ищут, может зайдёте? – Правда? Я с удовольствием бы... – А к дому Вы обязательно привыкнете. Знаете почему? – Почему? – спросила Галина с улыбкой. – Потому что он принял Вас. Я как первый раз сюда зашёл, так и понял. Принял, как хозяйку. Жилище становится домом благодаря женщине. Да и мне тот рубанок постольку-поскольку нужен был, мне в дом тогда хотелось зайти, посмотреть, что тут. И вот увидел, заметил это ... – И сегодня просто в дом захотелось зайти? – спросила Галина. – Нет, сегодня мне хотелось зайти уже к Вам, – и Михаил не отпустил глаза, смотрел прямо на Галину, а вот она стушевалась. – А ведь я тоже о Вас думала, если честно. Как девчонка прям. Ругала себя, а думала... Уж простите. Михаил ликовал, стараясь не показывать виду. Он убавил тепло печи, немного привлекая новую хозяйку, обучая. А потом начал прощаться. Султан спал как убитый. Они с трудом растолкали его, а потом только посмотрели на часы ... шёл первый час ночи. Время пробежало так незаметно. – А знаете, я в честь жены Вашей такие лилии в палисаднике посажу! Вот увидите. – Спасибо, она б рада была. Тоже их любила. Михаил шёл по ночным темным улицам села, впереди мелькала белая спина Султана. Пёс не хотел выходить из тепла дома на сырую улицу, не хотел и Михаил. Но он знал, что теперь это опять его тропа. Он придет сюда ещё не раз и теперь придет уверенной поступью, потому что его тут уже ждут. Возвращаться домой никогда не поздно. Это Михаил теперь точно знал.

🖼Работа учащейся Алчевской детской художественной школы стала одной из победителей проекта 13 октября в галерее Луганской государственной академии культуры и искусств имени Михаила Матусовского состоялось торжественное открытие выставки художественных работ победителей проекта «Творческая мастерская «Кубок Матусовского»». Мероприятие стало ярким культурным событием. В экспозиции были представлены лучшие работы участников проекта – учащихся детских художественных школ и школ искусств Луганской Народной Республики, чьи произведения отмечены высоким художественным уровнем, оригинальностью замысла и глубиной раскрытия темы. Одной из победителей проекта стала работа учащейся Алчевской детской художественной школы Шульгиной Марии, чей талант и мастерство были отмечены жюри проекта. Её произведение – декоративный натюрмотр – демонстрирует художественное видение и техническое владение изобразительными средствами, а также стало достойным украшением выставки и вызвало живой интерес у гостей мероприятия. На открытии выставки с приветственным словом выступили представители академии, которые подчеркнули важность поддержки молодых художников и преемственности традиций изобразительного искусства Луганщины. Это мероприятие стало большой платформой для вдохновения, обмена идеями и дальнейшего развития художественного образования.

Завтра США объявят масштабные новые поставки оружия Украине — об этом заявил постпред США при НАТО Мэттью Уитакер. В центре внимания может оказаться и долго ожидаемая передача крылатых ракет Tomahawk, решение по которым всё ещё обсуждается. Вашингтон считает это оружие ключевым для давления на Россию и подталкивания к переговорам, несмотря на резкую критику со стороны Москвы.

*️⃣7 октября 1977 г. была принята «Брежневская» Конституция СССР. Она закрепила построение «развитого социалистического общества» и «общенародного государства», заменив «Сталинскую» Конституцию 1936 г. *️⃣Документ предоставил союзным республикам право выхода из СССР и законодательной инициативы. Ввели новые формы демократии: всенародное обсуждение, референдум. Закрепили права на труд, выбор профессии, охрану здоровья, жилище и свободу творчества. *️⃣Многие права остались декларативными из-за однопартийной системы. Конституция приблизила закон к практике своего времени. В период «перестройки» внесли поправки, но в 1991 г. она утратила силу с распадом СССР. #СССР