Убойная живопись.

Похождения Караваджо отразились в его картинах
29 сентября 1571 г., родился знаменитый художник Микеланджело.
Те, кто скажет, что Микеланджело к тому моменту уже лет семь как умер, будут правы. Просто новорождённый предпочитал своему звучному имени прозвище, данное по родному городу - Караваджо.
В России находится лишь одно его полотно - «Лютнист», купленное во времена Екатерины Великой.
А ведь мы могли бы обладать значительной частью его наследия. Было время, когда картины Караваджо продавали по дешёвке - они казались современникам слишком грубыми и вульгарными:
«Эти картины переполняют толпы мужчин и женщин с порочными и опухшими от беспробудного пьянства лицами».
Иные «тонкие ценители» искусства презрительно цедили:
«Кажется, что он жил в трущобах и кабаках».
Известно утверждение:
«Биография художника - его картины».
Мол, ворошить грязное бельё личной жизни великих - занятие гадкое, наслаждайтесь лучше полотнами.
Однако картины Караваджо невозможно отделить от его же грязного белья, или, если угодно, художеств по жизни.
Вот в 1599 г. он получает первый крупный публичный заказ - две картины для капеллы, посвящённые евангелисту Матфею.
И - скандал. Сюжет призвания апостола почему-то развивается... в кабаке.
Ни разверстых небес, ни ангелочков - только продажный сборщик налогов Матфей, грязь и убожество. А ведь в этом и была правда. Правда Евангелия:
«Более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о 99 праведниках».
Изучать искусство живописи и искусство фехтования он начал практически одновременно - ещё подростком.
А поскольку всякий художник ещё и неплохой анатом, Караваджо знал, куда и как ударить наилучшим способом.
Перере!занная гло!тка на картине
«Юдифь и Олоферн», виртуозно пронзённая плоть Христа с картины «Уверование апостола Фомы» - всё это созвучно с протоколами допросов свидетелей типа:
«Я видел человека с обнажённым оружием в руке - это был кинжал или охотничий нож… Раненый сказал, что это не может быть никто иной, кроме Микеланджело да Караваджо».
Знание анатомии сыграет с ним злую шутку.
29 мая 1606 г. он смертельно ранил Рануччо Томассони, с которым играл в мяч.
Пустяковая ссора из-за ставки в 10 монет переросла в поединок, в ходе которого Караваджо тяжко оскорбили.
Томассони съязвил:
«Эй, ты, я тебе сейчас посшибаю рога, которые наставила Лена!»
Лена - прозвище Маддалены Антоньетти, куртизанки, в которую был влюблён Караваджо.
Художник отреагировал молниеносно и жестоко - Караваджо в ответ нанёс удар шпагой в самый пах, поразив мужское достоинство обидчика.
Бегство. Сначала в имение давней покровительницы - маркизы Констанцы Колонна, потом в Неаполь, потом на Мальту, искать убежища у сильного в те годы рыцарского ордена иоаннитов.
Римский папа Павел V объявил Караваджо вне закона. Но сделал ремарку, которая подарила нам целый ряд шедевров. «Присуждается к смер!тной казни через отс!ечение головы».
Это и стало главной темой его картин в период четырёхлетнего изгнания.
«Давид с голо!вой Голиафа» - целая серия.
И везде в чертах отсе!чённой обезо!браженной головы Голиафа можно узнать лицо самого художника.
Сюжет шедевра, которым Караваджо должен был расплатиться с мальтийскими рыцарями за своё убежище,
«Усекно!вение главы Иоанна Крестителя». Единственная подписанная им картина. Подпись поставлена в кро!ви, вытекающей из раз!рубаемой шеи святого.
Отмечая окончание своего «Крестителя», художник, ставший ещё и членом ордена, устроил пирушку. Шумную.
Один из рыцарей призвал компанию к тишине. Когда его не послушали, обдал гуляк содержимым ночного горшка.
И попал в Караваджо....
Тот не стерпел.
Итог - избие!ние и несколько ноже!вых ра!нений.
Тюрьма ордена - глухой каменный мешок, откуда никто не убегал.
Но Караваджо это удаётся. Как - не могут понять до сих пор.
Теперь его смерти хотели слишком многие - наёмные уби!йцы несколько раз нападали на художника. Но он снова и снова выкручивался.
Подкосило его известие о том, что корабль, на котором он перевозил свои картины, ушёл без него. Расстаться с делом всей жизни он не мог. Повреждение в уме. Малярия. Смерть в одиноче­стве. Клеймо злодея. Забвение...
О том, что Караваджо - гений, вспомнили только через 300 лет после его гибели - в 1910 г.
--------
Любовь в искусстве