Предыдущая публикация
САМАЯ ПОДРОБНАЯ ИСТОРИЯ АЛЧЕВСКА КАК ОНА ЕСТЬ
ГЛАВА 5
БОЛЬШАЯ ЖИЛОВКА
Вся северо-западная часть нынешнего города, та, что для современного алчевца находится «за тоннелем», имея ввиду тоннель под АМК и железной дорогой, в широком смысле этого понятия называется им Жиловкой.
Здесь мы попытаемся расширить это понятие, и дать читателю понимание того, что то, что мы сейчас называем Жиловкой, подразумевая исторически в прошлом лишь рабочий поселок рудничных горняков, на самом деле представляет собой некий конгломерат поселений с разной точкой начала и причин развития, объединенных географически в общем месте, и, в лучшие свои времена представлявших некий, как бы сказал наш образованный современник, Хаб – узел пересечения транспортных, финансовых и коммерческих потоков всей округи.
Все это разнообразие назовем общим понятием – Большая Жиловка, имеющей совершенно отличную от поселка и завода ДЮМО историю, которую мы здесь и рассмотрим по каждой из ее составляющих по отдельности.
Для удобства читателя и следуя устоявшейся привычке, в дальнейшем повествовании мы будем применять к написанию Жиловки только одно «л», тем более, что уже в 1916 году в документах использовалось именно такое написание.
В Большую Жиловку собственно территориально входили такие части: собственно Жиловка - шахтерский поселок; Административная колонна, или поселок Административный – место проживания специалистов Жилловского союза на руднике; поселок Брикетный – рабочий поселок рабочих брикетной фабрики; собственно брикетная фабрика; пристанционный поселок Юрьевка служащих железной дороги.
ШАХТЕРСКИЙ ПОСЕЛОК
Шахтерский поселок Жиловка обязан своему появлению предпринимательскому начинанию - Жилловскому союзу каменно - угольных шахт и рудников (подробнее об этом см. Раздел I Глава 5) (далее по тексту – Жилловский союз - прим. авт.).
Жиловка или рабочий поселок Жиловского рудника, появилась в 1899 году, когда прилежащие земли, без малого полторы тысячи десятин земли, приобрел для добычи угля и строительства Брикетной фабрики уже упомянутый Жилловский союз. Узенькие и грязные улочки, деревянные и глинобитные строения, не спасающие от холода зимой, а летом - от жары; от открытых уборных тянется тошнотворный запах нечистот, полное отсутствие, какой бы то ни было зелени, сажа и черная угольная пыль, покрывающая все кругом – такой была Жиловка в первые годы своего существования. Рабочие рудника и шахтеры жили в низких домиках барачного типа, в землянках; жили артелями по несколько человек или семьями. Улицы были слегка освещены дуговыми фонарями. В домах же источником света служила керосиновая лампа или свечи. Но керосин был дорог, свечи также стоили недешево, поэтому с наступлением сумерек жиловцы засыпали.
Медицинское обслуживание рабочих рудника была крайне неудовлетворительным и хуже, чем в Юрьевском поселке. Врач Жилловского рудника Александр Дацков в 1903 году так охарактеризовал ситуацию на небольших рудниках: «Всем нам известно, что с собственника небольшого рудника можно выбить только то, к чему его насильно обяжет горное управление, да и то, только тогда, когда обойти закон уже никак нельзя»361. В корреспонденции, напечатанной в газете «Донецкий колокол» за 11 января 1907 года, рассказывалось об очень плохой больнице на Жилловском руднике, принадлежащем тогда уже ДЮМО. В ней было тесно, холодно, мало обслуживающего персонала, отсутствовало белье, и «больные с температурой 40 градусов лежат на холодном полу»000.
Со временем, ветка Екатерининской железной дороги со станцией Юрьевка, торговый тракт, проходящий рядом через Васильевку, резкое повышение плотности населения в этой районе, приводят к тому, что рядом с поселком Жиловка в начале ХХ века формируется оживленный перекресток торговых путей. Рядом с рабочими трущобами, поближе к железнодорожной станции и тракту начали строиться роскошные одноэтажные и двухэтажные деревянные дома купцов, большей частью иностранцев. Жизнь здесь начала бить ключом, как железнодорожные «ворота» шахтёрского конгломерата будущей Центрально - Луганской агломерации, он привлекал не только работяг, но и всяческих дельцов, да и шахтёры шли на поезд с заработанными деньгами в карманах. Тогда она сочетала в себе несочетаемое – Жиловка стала шахтерско - купеческим поселком.
Можно ли назвать Жиловкой эти магазины, гостиницы, появившийся вскоре цирк, ресторан? Чисто условно. Скорее это можно сравнить с неким современным торговым центром, где под крышей, в одном месте, появляются и магазины и супермаркет и кинотеатр и детский игровой центр. Такая аналогия поможет современному читателю понять, что именно представляла собой эта часть Большой Жиловки. В первое десятилетие ХХ века эта Жиловка не уступала по своему развитию поселку Юрьевского завода, а в некоторых вопросах, возможно даже превосходила его.
Кроме того же Цирка & Театра Марии Руман, был в поселке и театр. Здание, в котором он располагался, сгорело в 1920-е годы. Где именно оно находилось, нам доподлинно неизвестно, но примерное представление о месте перекрестка торговых и людских потоков в Жиловке представить возможно. Это район, рядом с железнодорожным вокзалом, где вдоль дороги, проходящей параллельно железнодорожному полотну располагались торговые ряды, гостиница, ресторан. Здесь же, прямо напротив вокзала – каменное здание цирка и круглые афишные тумбы рядом.
Шахтерский поселок практически не имел своего постоянного населения. Именно поэтому, как и поселок Юрьевского Завода, вы не найдете его на картах того времени среди населенных пунктов. Для иногородца ориентиром поиска этого поселка становилась станция Юрьевка-Алчевское. Эпидемический врач Григорий Навяжский в 1908 году утверждал, что директор Жилловского рудника не мог точно ответить, сколько у него работников. По его словам, постоянных работников на руднике было не больше чем 20%, остальные же беспрерывно приходили на работу, а там «поработают один, два или три месяца и уедут»362.
В таком виде Жиловка просуществовала до 1909 года. В 1910-1911 годах, вероятно, остановка в развитии была связана как с общим мировым экономическим кризисом 1908-1909 гг., так и с заключением договора Жилловского союза с синдикатом «Продуголь», согласно которому первый обязался поставлять синдикату брикеты и прекратить добычу угля для рынка. Участники общества передавали синдикату исключительное право на продажу каменного угля и кокса и обязались не превышать обозначенные им квоты. Самостоятельная продажа топлива должна была караться штрафом. В итоге в указанный период синдикат нашел нужным закрыть не приносящие доходов жиловские шахты и Брикетную фабрику (закрыта в 1911 году - прим. авт.). Известно, что в 1909 году «22 номера жиловских рудников были закрыты»363.(под номером понимается небольшая шахта – копанка, в которой добывался уголь. Таких в округе было множество. И сейчас, то тут, то там, в округе Алчевска, видны следы этих шахт – небольшие терриконы породы – прим. авт.).
Жиловка пришла в упадок. Осталось пустым свято место – площадка, уже освященная под церковь: она так и не была здесь построена. Свою гостиницу сжег купец Класмейсер, не выдержав разорения. Другие купцы прекратили постройку лавочек-лачуг. Тысячи рабочих семей покинули обжитые места и переселились, кто на Селезневские шахты, кто в Кадиевку (в то время Шиловский рудник), а также - на Брянковские, Криворожские и другие рудники. Иностранцы же купцы, в основном, уехали на родину.
Вспыхнувшая в 1910 году вначале в Юзовке, а затем перекинувшаяся на весь Донбасс эпидемия холеры окончательно привела Жиловку в упадок. Распространению болезни способствовали «многолюдство, загрязненность и теснота», присущая шахтерским поселкам, в т.ч. и Жиловскому поселку. Эпидемия привела к панике, бегству рабочих, как с завода, так и с рудников000. На месте рабочих колоний образовались развалины, а на бывших улицах, оставшиеся жиловцы сеяли пшеницу и огородничали.
Видимо возобновление добычи угля на жиловских рудниках произошло в 1912 году. Известно, что примерно в это время новым управляющим Жилловского общества стал Александр Александрович Родыгин.
Косвенные данные за 1913 и 1914 года показывают, что Жиловские рудники работали. Так, Петербургский Международный банк, который в самом начале становления Жилловского общества имел в нем свое участие, к 1914 году продолжал проявлять заинтересованность в этом обществе. В частности, это показывают личные унии Петербургского Международного банка на начало 1914 года364 (личная уния банков и промышленности – форма слияния банковского и промышленного капиталов. Банки становятся совладельцами промышленных и других предприятий, приобретая их акции и облигации, а промышленные монополии, в свою очередь, владеют акциями банков. В результате создается тесный союз руководителей банковских и промышленных монополий. Директора банков становятся членами руководящих органов промышленных компаний, а руководители промышленных монополий входят в состав правлений банков)365. Кроме того, среди председателей правления, директоров распорядителей, директоров Жилловского общества каменноугольных копей и рудников в 1914 году находим таких лидеров делового мира Российской империи как: Путилов А.И. - дворянин, действительный статский советник, бывший товарищ Министра финансов, Председатель правлений: Жилловского общества каменноугольных копей и рудников; Шайкевич П.Г. - личный почетный гражданин, горный инженер. Директор-распорядитель Жилловского общества каменноугольных копей и рудников; Юферов В.Н. - дворянин, действительный статский советник. Директор Жилловского общества каменноугольной промышленности366.
ЭТО ИНТЕРЕСНО:
Встречается утверждение, что район Алчевска, называемый Жиловкой – это бывшее село с одноименным названием, вошедшее в состав Ворошиловска (Алчевска) в 1932 году. Это не соответствует действительности. Жиловка, как мы уже знаем, – это поселок рабочих Жиловского рудника в начале ХХ века. До этого времени на данном месте поселений не было. В последующем, уже после формирования города, поселок Административный одно время носил название Жиловка, что можно, в частности, увидеть на топографическом плане города Ворошиловска и окрестностей за 1936 (41?) год367.
ПОСЕЛОК АДМИНИСТРАТИВНЫЙ
Вторая часть Большой Жиловки находится чуть поодаль от рудников и тракта, на расстоянии примерно 2-х километров от станции Юрьевка к северо-западу и строилась как отдельное поселение, сейчас называемое Административным. В быту иногда эту часть современного Алчевска жители называли «Административной колоной» или просто – колоной (упрощенное от «колония» - прим. авт.).
Для инженерно - технического персонала жиловского рудника и брикетной фабрики, в трех километрах к западу от фабрики, в 1899-1900 годах была построена т.н. Административная колония (в современном наименовании – поселок Административный, в просторечии – Административная колона, или просто – колона (упрощение слова «колония» - прим. авт.). «1900» - эту дату, выложенную кирпичом, в частности, можно было увидеть еще недавно в поселке над входом в здание клуба.
Следует предположить, что для простой добычи угля, по аналогии с другими соседними рудниками, вряд ли бы строили отдельный поселок для специалистов, да еще в таком отдалении от рабочего поселка. Наиболее вероятно, что основным производством для Жилловского союза планировалась именно Брикетная фабрика.
Инженеры - специалисты были приглашены из Бельгии, поэтому для них нужно было создать условия, соответствующие требованиям европейских стандартов жизни. Возможно из-за того, что на первом этапе становления Жилловского союза специалистами были в основном бельгийцы, С.И. Литтауэра – управляющего Жилловского союза, так же приписывают к бельгийцам, хотя, на самом деле, он был подданным Российской империи.
Дома для руководящего состава построили большими, просторными, с высокими потолками. К каждому из домов вела дорожка, вымощенная красным кирпичом. Вокруг них были высажены кусты сирени. Та сирень цветет и сейчас. В каждом доме был водопровод, паровое отопление. В то время это было чрезвычайно редким явлением. Построили больницу, и даже ресторан. По сути, поселок строили по европейским стандартам того времени.
Большинство из этих домов сохранились до настоящего времени на улицах Пионерская и Административная, а также на территории Областного детского противотуберкулезного санатория, став его корпусами. Кстати, один из корпусов (первый) - дом управляющего брикетной фабрикой - Александра Александровича Родыгина (после к дому пристроили дополнительные помещения, а в результате последнего «гипсокартонного» ремонта, полностью заложили сохранившийся там камин – прим. авт.), поселившегося здесь с семьей в 1912 году. Вся территория, отведенная управляющему, занимала более 10 гектар.
Необычным для начала ХХ века в Российской империи было то, что в маленькой Административной колонии была своя плотина с электростанцией, поставлявшая электроэнергию на фабрику, все шахты-рудники, и три поселения: Административный, рабочий (Брикетный) и село Каменку. Была открыта начальная - четырехлетняя школа, в которой работали Александра Евлампиевна Родыгина и ее сестра - Мария Александровна. Обязанности директора исполняла Елена Петровна Агафонова369.
ЭТО ИНТЕРЕСНО:
По рассказам А. Коваленко: Родыгины имели дворянское воспитание, происходили из купеческого рода, который вел торговлю на Волге, Вятке. Приехала Мария Александровна в поселок в 1912 году, осталась здесь жить. Будучи юной девушкой, учила детей в школе Административно-Брикетной колонии, а позже работала в селе Каменка Перевальского района, жила в доме учителя, который находился при школе. Александра Евлампиевна говорила: «Что вы так часто меняете платье? Мы носили костюм несколько лет, а к нему было много блуз. И как можно в шелковых чулках ходить каждый день? Это роскошь»370.
2. На всех советских картах довоенного периода (имеется ввиду вторая мировая война – прим. авт.) известный нам поселок Административный именуется не иначе как Жиловка371. Свое нынешнее название поселок получил гораздо позже, когда был присоединен к Алчевску372.
БРИКЕТНАЯ ФАБРИКА
Строительство фабрики предполагалось изначально при организации Жилловского союза. Но до 1904 года производство угольных брикетов в Российской империи было экономически не выгодным. Вот что писал «Горный журнал» в 1911 году: «Существующая в России крупная брикетная фабрика Жилловского Общества тоже начала с постройки опытной фабрики, но исключительно с целью испытать способ получения брикетов с помощью кормовой патоки, как связующего вещества. Когда в конце 1904 года снята была пошлина на пек, Жилловское Общество, понятно, перешло на пек, изготовило несколько вагонов брикетов с помощью пека, как связующего вещества и, получив по испытании этих брикетов заказ от Морского Министерства на 2 000 000 пудов, приступило в 1905 году к постройке крупной брикетной фабрики»373.
Там же мы находим, что опытное производство брикетов первым в России было организовано именно Жилловским обществом. Остальные угледобытчики приступили к строительству опытных фабрик только после снятия пошлины на пек, но не достигли сколько-нибудь существенных результатов. «К постройке опытных брикетных фабрик другими предпринимателями преступлено было уже после того, как пошлина на пек была снята»374.
Основные цеха фабрики разместили в трехэтажном производственном корпусе. Рядом были расположены несколько вспомогательных одно- и двухэтажных зданий. Самым заметным сооружением была фабричная труба из красного и светлого камня - высокая, крепкая. В производстве брикетов использовались 3 компрессора и 4 установки по брикетированию.
В 1905 году брикетная фабрика заработала на полную мощность и стала самой большой (!) на территории Российской империи с объемом производства в 18 млн. пудов в год.
Брикетная фабрика выпускала брикеты из углей низких сортов (практически угольной пыли) по специальной технологии в виде кирпичиков или овальных кусков (производилось 2 вида брикетов: легковесные и «тяжелые»). Методы брикетирования были разработаны в средние века в Германии (городок Фрайберг).
Угольные брикеты производились для пароходов, которые ходили по Волге и Черному морю. Также известно, что брикеты экспортировались во Францию.
Одновременно со строительством фабрики вокруг закладывались шахты. Большинство из них были горизонтальными: прямо с земли начинался вход в подземелье - тоннель, под наклоном шел вниз. Эти шахты соединялись с брикетной фабрикой рельсами, по которым ездил маленький паровозик «кукушка», что доставлял уголь на брикетную.
Жилловскому обществу также принадлежала Родаковская копь (в 8 верстах от главной шахты), для доставки угля с которой на фабрику была устроена канатная подвесная дорога. Во время Гражданской войны шахты были затоплены.
Известно, что и местные крестьяне «не брезговали» приработком от угля. Организуя небольшие шахты – копанки, они самостоятельно на своих участках добывали уголь и продавали его на фабрику.
Прабабушка Игоря Волкова, Токарева Мария Ионовна, что жила в поселке Каменка вблизи Брикетной (прим. 1.5 км), рассказывала, что у них в огороде была своя шахта. Ее отец, прапрадед Игоря, добывал там уголь, она подводой доставляла его к фабрике, где и продавала.
Здесь следует отметить, что существенное влияние на работу Жилловского союза с 1906 года оказало созданное в мае 1904 года франко-бельгийскими капиталистами акционерное общество «Продуголь» - крупнейшая монополия в добывающей промышленности дореволюционной России. Участниками синдиката были крупные каменно - угольные предприятия Донбасса, большинство из которых принадлежало французским и бельгийским предпринимателям. «Продуголь» в 1906 году объединял 11 таких предприятий. Отношения между участниками определялись контрагентскими договорами, в которых фиксировались размеры производства и сбыта, условия расчётов и др. Общество проводило политику ограничения добычи угля с целью получения монопольных прибылей375.
В самом начале деятельности «Продугля» ему противостояло как Алексеевское горнопромышленное Общество (46,97 млн. пудов угля в год, 2-е место), так и, в том числе, Жилловское Общество с объемом добычи в 31 млн. пудов угля (4-е по объемам добычи). В последующем Алексеевское горнопромышленное Общество вошло в состав «Продугля», а с Жилловским Обществом синдикат заключил договор, согласно которому оно обязалось поставлять синдикату брикеты и прекратить добычу угля для рынка. Участники общества передавали синдикату исключительное право на продажу каменного угля и кокса и обязались не превышать обозначенные им квоты. Самостоятельная продажа топлива должна была караться штрафом376.
Известно, что участники «Продугля» не брезговали схемами недобросовестной конкуренции для получения преимущества на рынке. В материалах Горного департамента хранятся документы судебного расследования деятельности «Продугля», начавшегося в связи с исками его контрагентов, изучение которых дало возможность выявить новые формы конкурентной борьбы между участниками этого монополистического объединения377.
Сохранились данные о том, что на фабрике и рудниках в 1910 году работало 3672 рабочих. Общий объем производства – 13 миллионов пудов в год378.
Согласно данным того же «Горного журнала» за 1911 год, известно, что в тот год фабрика была временно закрыта. То есть, полноценный период ее работы составлял всего 6 лет. Причиной закрытия, скорее всего, послужил отказ Морского Министерства закупать брикеты отечественного производства, по официальной версии, «из-за вредного действия пыли брикетов на глаза из-за «глазоедки», как называют это свойство кочегары»379.
В последующие годы, вплоть до 1917 года фабрика работала, о чем имеются косвенные доказательства. Так в воспоминаниях большевика И.Е. Набивача за июль 1917 года есть такие строки «- Меня послали на Жиловский рудник, где должно было состоятся предвыборное собрание рабочих рудника и брикетной фабрики»000
ЭТО ИНТЕРЕСНО:
Несмотря на то, что Брикетная фабрика находилась в непосредственной близости от завода ДЮМО, и по имеющимся данным, входила вместе с Жилловским рудником в состав этого акционерного общества (видимо ЖСШ было перекуплено у его владельцев уже после смерти Алчевского), вопреки бытующему мнению, она никогда не производила брикетов для алчевского завода. Попросту потому, что брикеты не использовались в технологии металлургического производства.
ПОСЕЛОК БРИКЕТНЫЙ
Поселок Брикетный возник в начале ХХ века как рабочий поселок возле Брикетной фабрики. Строительным материалом для домов рабочих послужил сланцевый «дикий» камень Донецкого кража, коим так богат Перевальский район. Каждая семья имела отдельный домик с приусадебным участком или обособленную половину дома.
Сейчас не каждый алчевец знает о существовании такого поселка. А он в настоящее время территориально входит в состав Алчевска, правда уже в виде садового товарищества.
Поселок расположен по дороге от Жиловки на село Петровка, находящееся примерно в полутора-двух километрах от первой.
Основанием к строительству поселка Брикетный, послужило строительство брикетной фабрики, цеха которой находились буквально на окраине поселка и по роду деятельности которой собственно поселок и назван.
Сам поселок – территориально относительно небольшое поселение рабочих с несколькими улочками. Приходится удивляться, каким образом там размещались более 3-х тысяч рабочих брикетного производства. Вероятно, часть из них жила на Жиловке, часть в селах Каменка и Петровка. Так же нельзя исключать и наличие бараков, которые до настоящего времени просто не сохранились.
Сейчас о том, что это было именно поселение, а не садовые участки, напоминает старое кладбище, на окраине Брикетного где еще и в настоящее время потомки тех кто жил там, хоронят своих близких.
ЭТО ИНТЕРЕСНО:
Примечательно, что в отличие от Жиловки (рабочий поселок Жиловского рудника), поселки Брикетный и Административный не были включены в состав образованного города Ворошиловска в 1932 году. Это произошло значительно позже, вероятно в 1965 году, при проведении административной реформы в Луганской области, когда Ворошиловск разъединили с Перевальском (Паркомунной), лишили статуса районного центра, но передали в его состав упомянутые поселки и сделали городом, так называемого областного подчинения.
2. Часто, даже местные жители, путают понятия поселка Административный и Административной колонии завода ДЮМО. В исторической литературе встречается понятие Алексеевский поселок вместо Административной колонии ДЮМО. Последняя находилась на территории современного проспекта Карла Маркса и вместе со Старой и Новой колониями рабочего поселка ДЮМО составляла поселок Юрьевского завода (Алчевский) (прим. 1901-1903 гг.), с 1932 года вошедший в состав Ворошиловска как его неотъемлемая часть.
Наличие похожих названий, существовавших в одно и тоже время, подчеркивает, что поселок ДЮМО и Большая Жиловка развивались до советского времени абсолютно самостоятельно, и только будущая история сделала их частями одного города.
ПОСЕЛОК СТАНЦИИ ЮРЬЕВКА
Часто в краеведческой литературе об истории нашего города авторы упоминают поселок Юрьевка при станции Алчевское, как безусловный факт. Автору этой книги, который вначале скептически относился к самой идее наличия такого поселка, ибо никто не давал прямых указаний откуда имеются такие утверждения, пришлось изрядно проверять архивные источники, чтобы, в конце концов, удостовериться в том, что поселок при станции действительно существовал.
Отдельно следует отметить, что название этого поселка как Юрьевка, по крайней мере, после 1903 года, когда станция Юрьевка была переименована в станцию Алчевское, неправильно. Вероятно, определенное время местные жители по старинке продолжали называть станцию, а вместе с ней и поселок – Юрьевкой, но мы помним, что село Юрьевка, название которого взяла станция, находится в нескольких километрах к северо-востоку от станции и, ни административно, ни территориально к поселку станции отношения не имеет.
По состоянию на 1916 год на станции работало 147 человек различного персонала, от начальника до сторожа646. Это был, так называемый, штатный персонал, т.е. рабочие и служащие железной дороги проживали здесь постоянно. Собственно о станции будет рассказано в следующих главах книги.
Жиловка находится буквально в нескольких сотнях метров от здания вокзала, и утверждать о существовании самостоятельного поселка при станции можно только при наличии собственного жилого фонда железной дороги при станции. И такие жилые помещения здесь были. По архивным данным, общий жилой фонд пристанционного поселка (той самой «Юрьевки») составлял в 1916 году 660 кв. саженей651 или около 3000 квадратных метров (1 кв.с. = 4.55 кв.м., в нашем случае это порядка 3003 кв. м. – прим. авт.). Много это или мало? Для сравнения, общая площадь 2-х этажного здания первой городской больницы Алчевска около 1500 квадратных метров, т.е. общая площадь жилья пристанционного поселка была как примерно два здания больницы. Если взять за основу данные того же 1916 года, когда в штатном расписании работников станции числилось 147 человек, учитывая показатели среднего, на то время, количества членов одной семьи, можно предположить, что при станции проживало около 500-600 человек – работников и членов их семей. До наших дней ни одной известной нам постройки пристанционного поселка не сохранилось. Если знать средние площади казенных домов того времени, то можно предположить, что поселок состоял из пары десятков таких построек. Понятно, что территориально он должен был находиться недалеко от станции. Однако указания архивных источников о наличие жилой площади при станции не предоставляют данных о том, где именно географически он находился. А это важный вопрос и вот почему.
В уже упоминаемых в предыдущих главах воспоминаниях из семейного архива В.А. Парамонова, есть утверждения что рабочие, строившие железную дорогу и станцию Юрьевка в далеких 1877 -1878 годах селились в рабочих бараках т.н. Новоселовки - поселения рядом с хутором Должик. Понятно, что эти бараки должны были принадлежать тому же собственнику, что и железная дорога. Далее можно только предполагать, что эти бараки перешли в собственность государства, вместе в Екатеринославской железной дорогой. Из тех же воспоминаний мы знаем, что уже и при работе завода ДЮМО (после 1895 года) эти бараки в Новоселовке продолжали существовать и эксплуатироваться по целевому назначению. То есть, там продолжали жить работники железной дороги. И если это так, то данные по жилому фонду при станции Юрьевка на 1916 год, принадлежащего железной дороге, могут содержать в себе и сведения по этим баракам. А как мы знаем, они находились вовсе не рядом со станцией, а по другую сторону металлургического завода, на краю балки Должик. Тогда количество жилых домов непосредственно при станции намного меньше. В любом случае ответ на данный вопрос нуждается в дополнительной документальной информации, которая еще не обнаружена историками.
САМАЯ ПОДРОБНАЯ ИСТОРИЯ АЛЧЕВСКА КАК ОНА ЕСТЬ
ГЛАВА 6
БЕСПОКОЙНЫЕ ГОДЫ
(1905 -1913)
Парадоксальная вещь: история рабочего класса была, вероятно, наиболее приоритетным направлением советской историографии, однако благодаря идеологическому замораживанию фактически превратилась в догматическое описание «разворачивания» рабочего революционного движения380.
В период с января 1905 по июнь 1907 годов в Российской империи происходили события, названные в последствии Русской революцией 1905 года, или Первой российской революцией.
Обобщенной причиной массовых волнений послужили, прежде всего, неудовлетворительные экономические условия жизни рабочих (низкие заработные платы, ненормированный рабочий день, отсутствие элементарной техники безопасности на производстве, высокие штрафы и увольнения без возможности защиты своих прав и пр.).
Учитывая, что Юрьевский поселок был, прежде всего, рабочим поселком, не минули эти события и наш город. Вспоминает П. Берещанский: «Работали тогда по 12 часов. Мне, квалифицированному слесарю, платили копейки. Наступил 1905 год. Волна протеста докатилась и до Алчевска. Был организован многолюдный митинг, на котором ораторы призывали рабочих бастовать до тех пор, пока администрация не повысит зарплату, не ликвидирует штрафы, не установит 8-часовой рабочий день. Здесь же были избраны представители каждого цеха, которые отправились к директорам, чтобы предъявить им требования.
Директора немец Цикс и француз Латинис приняли делегацию, обещали удовлетворить требования, но обратились к губернатору за поддержкой (Берещанский что - то путает. Карс Цикс не был директором Юрьевского завода в 1905 году. Рабочие могли обратиться или к Э.А. Сундгрену, или, вероятнее всего, к К.Дихману. Это еще раз подчеркивает, что мемуары – субъективная оценка, которая должна подтверждаться документальными источниками – прим. авт.).
На Жиловке была черная сотня. Черносотенцы хотели учинить погром в городе, но этого им сделать не удалось… (Черносотенцы - члены крайне правых организаций в России в 1905 - 1917 гг., выступавших под лозунгами монархизма, великодержавного шовинизма и антисемитизма («Союз русского народа», «Союз Михаила Архангела», «Союзы русских людей» и др. В годы революции 1905 года поддерживали репрессивную политику правительства, устраивали погромы, организовали убийства ряда политических деятелей381 – прим. авт.).
Толпа рабочих ворвалась в здание, где находилась жандармерия, и отобрала у полицаев 120 берданок. И черносотенцы встретили решительный отпор. Но неожиданно город буквально наводнили казаки. Начались повальные аресты…»382.
Здесь следует прокомментировать некоторые моменты. Эти воспоминания П. Берещанского, члена КПСС с 1924 года, впервые были опубликованы в городской газете «Огни Коммунизма» в 1957 году. Утверждение П. Берещанского, о том, что квалифицированным рабочим «платили копейки» противоречит воспоминаниям других рабочих, а также документальным данным, указанным в книге.
Еще в период строительства завода ДЮМО в Алчевске работали административно высланные из Петербурга, после разгрома «Северного союза русских рабочих», слесари Семен Баканов и Александр Никольский. Они пытались создать революционный кружок, получали кое-какую литературу из Петербурга, но с отъездом Баканова из Алчевска кружок распался383.
Воспоминания А. Терентьева: «На заводе велась массово-политическая работа. Ее проводили Грушка (псевдоним Кратько), Крамаренко, Молчанов, Пискунов, Мирошниченко. Все больше сознательного пролетариата примыкало к нам. После Кровавого Воскресенья (9 января 1905 г. – расстрел в Петербурге мирного шествия рабочих- прим. авт.) стали прибывать более опытные революционеры. Сразу же была организована боевая дружина. Стали проводиться массовки в Орловой, Васильевской, Новоселовской балках. Активное участие наши дружинники принимали в горловском вооруженном восстании. Многие после этого были посажены в тюрьмы, сосланы в Сибирь, а некоторым участие в восстании стоило жизни»384.
Сейчас мы обратимся к общепринятой версии развития событий в 1905 году в Алчевске, которая имеет отражение в исторических справочниках и литературе советского времени.
В течение четырех дней января 1905 года, с 27-го по 31-е, началась подготовка к забастовке на Юрьевском заводе. Через своих представителей рабочие ДЮМО предъявили свои требования администрации. Часть этих требований была удовлетворена, в частности, повышена заработная плата на 10-15 процентов. Но 1 февраля в Алчевск прибыли войска, с помощью которых администрации удалось сорвать готовящуюся забастовку (обратите внимание – «сорвать», т.е. забастовки в январе – не было. Причем акцент выставлен на наличии войск, а не на том, что именно повышение заработной платы является истинной причиной отказа рабочих от массовой забастовки – прим. авт.). Екатеринославский губернатор в донесении министру внутренних дел сообщал «До настоящего времени еще не было случая, чтобы во время забастовки и брожения среди рабочих воинские части не прибывали на место своевременно и в достаточном количестве». По указанию «сверху» были введены дневные и ночные разъезды казаков и жандармов в Алчевске и других промышленных центрах Донбасса, однако это не помешало провести массовки 1 мая в день международной солидарности трудящихся (в краеведческой литературе имеются отсылы на какие-то митинги трудящихся Юрьевского завода, проходившие якобы в Орловой балке, однако нет однозначного утверждения, что такой митинг был именно 1 мая 1905 года. Тот же А.Терентьев на страницах городской газеты в 1957 году вспоминает, что «стали проводиться массовки в Орловой, Васильевской, Новоселовской балках». Интересен такой момент фальсификации исторических фактов и формирования исключительного влияния большевиков на Юрьевском заводе в 1905 году. Газета «Большевистский путь» («Огни») за 1949 год отмечает: «Художник А. Литвинов смело взялся за большую и ответственную тему. Он работает над образом К.Е. Ворошилова. Картины «К.Е. Ворошилов в Орловой балке»... сильны своей яркой жизненностью». Дело в том, что К.Е. Ворошилов никак не мог участвовать в 1905 году в митингах рабочих в Орловой балке, так как с 1903 года находился в Луганске и работал на паровозостроительном заводе. Можно конечно пофантазировать, что он специально приехал к 1 мая 1905 года в Алчевск, но этому, кроме фантазии художника, нет ни одного документального подтверждения. Здесь мы так же наблюдаем «форматирование» истории по заданным приоритетам – прим. авт.).
В октябре 1905 года забастовочное движение в Российской империи привело к Всероссийской политической стачке. В Алчевске, как отмечалось, в одном из царских судебных документов «усилилось брожение на Донецко - Юрьевском заводе».
Для выработки общих требований рабочих и предъявления их заводской администрации были избраны представители от цехов, составившие Делегатское собрание завода ДЮМО. Председателем Делегатского собрания завода ДЮМО стал Дмитрий Константинович Паранич, возвратившийся в Алчевск в июне 1905 года, революционно настроенный рабочий – литейщик, до этого переменивший много мест работы, несколько раз арестовывавшийся за свои участия в забастовках.
В состав Делегатского собрания были избраны литейщик Иван Абрамович Кратько, машинист электрического крана Иван Мирошниченко, вальцовщик Михаил Данилович Молчанов и другие, как подчеркивалось в обвинении суда, «лица, заранее намеченные агитаторами, по преимуществу рабочие, которые были помоложе и развитее».
Как председатель Делегатского собрания, Паранич собирал массовые политические митинги для обсуждения насущных проблем, организовал для охраны собраний и для отпора черносотенцам дружину самообороны, реорганизованную позже в боевую дружину. «После одного из митингов, - вспоминал Д.К. Паранич, - в дружину записалось около двух тысяч рабочих. В нее вошла … и интеллигенция Алчевска во главе с инженером Василием Харченко». В состав дружины входила и конная группа.
Администрация завода вынуждена была признать Делегатское собрание постоянно действующим органом защиты интересов рабочих. Но руководимое Параничем Собрание не ограничило этим своих функций. Как свидетельствует «Обвинительный акт по делу о захвате революционерами линии Екатерининской железной дороги», «будучи председателем Делегатского собрания, созванного для обсуждения экономических нужд рабочих он (Паранич), приобретя влияние на других делегатов, содействовал тому, что собрание постепенно перешло к обсуждению вопросов политических».
8-9 декабря 1905 года забастовали рабочие и служащие всех станций Екатеринославской железной дороги. В эти дни состоялись митинги на Донецко - Юрьевском заводе, созванные по решению Делегатского собрания. По предложению Паранича рабочие завода постановили присоединиться к всеобщей политической забастовке.
12 декабря 1905 года в Алчевск прибыл жандармский ротмистр Смоленский и начал переговоры с начальником станции Алчевское о прекращении стачки и возобновлении железнодорожного движения. Узнав об этом, командир боевой дружины завода ДЮМО И.А. Кротько с группой вооруженных рабочих явился на вокзал и сорвал переговоры. В этот же день дружинники стали снимать городовых и разоружать полицию.
Рано утром 14 декабря стало известно, что получена телеграмма с просьбой о высылке боевой дружины на станцию Авдеевка, которую атакуют казаки. Собранные тревожными гудками паровозов, вооруженные рабочие Донецко-Юрьевского завода и Жилловского рудника под руководством И.А. Кротько отправились в Авдеевку. Там они разбили и обратили в бегство казаков и драгун, а сдавшихся разоружили. Днем раньше в Ясиноватой алчевским дружинникам сдалась целая рота солдат с пулеметом. К вечеру боевая дружина с победой вернулась домой. Рабочие и железнодорожники устроили дружинникам торжественную встречу.
16 декабря рабочие завода ДЮМО разоружили нескольких казаков и полицейских, проезжавших через станцию Алчевское, а на территории завода помощник машиниста Н.Б. Мезенцев и строгальщик В.А. Москаленко обезоружили двух городовых. Большая группа рабочих во главе с М.Д. Молчановым отправилась в Васильевскую экономию, чтобы разоружить находившихся там казаков. Узнав о приближении дружинников, казаки скрылись, бросив верховых лошадей. Реквизированные лошади пополнили конную группу заводской боевой дружины. Исправник Машевский (исправник - глава полиции в уезде – прим. авт.). телеграфировал в Екатеринослав губернатору: «Рабочие Юрьевского завода, служащие Алчевской и Дебальцевской станций составили вооруженную милицию и забастовочный комитет под предводительством инженера Харченко, поддерживают противоправительственную забастовку, всех проезжающих дешевыми поездами в отдельности солдат, полицейских чинов обезоруживают. Юрьевскую полицию с завода не выпускают, пробраться на завод без войска не могу, прошу выслать немедленно не менее батальона пехоты для водворения порядка».
В это же день на заводе ДЮМО состоялся многотысячный митинг, созванный руководителями делегатского собрания. Председательствовал на собрании Иван Мирошниченко. Предполагалось обсудить проект «Устава профсоюза рабочих Донецко-Юрьевского завода», разработанный организационной комиссией, но выступавшие больше говорили о необходимости дальнейшего вооружения рабочих, об опыте действий боевой дружины в Авдеевке и Ясиноватой. Рабочие настаивали на том, чтобы директор завода Дихман дал согласие на выдачу боевой дружине ружей, хранившихся на заводе.
Во время обсуждения этого вопроса стало известно, что из Горловки получено сообщение о вооруженном восстании. Горловский боевой стачечный комитет просил немедленной помощи.
Мирошниченко предложил отправить в Горловку вооруженный отряд добровольцев – боевиков. На его призыв откликнулись около трех тысяч человек. Боевые дружины Донецко-Юрьевского завода, Жилловского рудника и станции Алчевское начали срочно готовиться к отъезду.
Группа рабочих кинулась к Дихману и уже без лишних разговоров заставила выдать им ружья. В прокатном цехе катали прутья, в механическом делали из них пики для борьбы с казачьей конницей. Железнодорожники формировали эшелон. Руководили приготовленными Мирошниченко, Кротько и Москаленко.
Постепенно перрон и пути станции Алчевское запомнились отъезжающими и огромной толпой провожающих. Среди дружинников преобладала молодежь. Обращали на себя внимание девушки с красными крестами на белых нарукавных повязках. Это фельдшер заводской больницы А.И. Шохина сформировала санитарный отряд.
В этот же день дружинники двумя поездами отправились в Горловку. Командование первым эшелоном принял на себя И.А. Кротько. Только несколько десятков рабочих имели винтовки и охотничьи ружья, остальные были вооружены револьверами, шашками, самодельными кинжалами и пиками.
На помощь восставшим горловчанам прибыли также боевые дружины из Авдеевки, Гришино и других мест Донбасса. Несмотря на плохое вооружение, дружинники сражались стойко и мужественно, но превосходство царских войск было слишком явным. Восставшие потерпели поражение. В этом бою погибли И.Мирошниченко, Н.Фесенко, М.Пискунов, многие были ранены.
20 декабря 1905 года и последующие дни в Алчевске были арестованы Д.К. Паранич, Я.А. Варваров, Т.П. Величко, В.Ф. Голофаев, И.А.Кротько, Н.Б. Мезенцев, М.Д. Молчанов, В.А. Москаленко, А.И. Шохина и другие участники восстания.
«Нас схватили, - писал позже в воспоминаниях Д.К.Паранич, - привязали веревками друг к другу и, избивая прикладами и нагайками, повели в штаб карательной экспедиции, поместившийся в гостинице при станции Алчевское». При конвоировании арестованных в Луганскую тюрьму казаки зарубали А.И. Шохину.
Массовые аресты прошли повсеместно. На Екатеринославской железной дороге было объявлено военное положение.
В последующем многие рабочие были выпущены из тюрьмы под залог до суда. Однако лидеры движения получили реальные сроки каторги. В частности И.А. Кратько, происходивший из крестьян Васильевки, был осужден на 15 лет каторжных работ, но заболел в тюрьме туберкулезом и умер там 11 сентября 1910 года. Д.К. Параничу присудили 8 лет каторги, которые затем заменили вечной ссылкой в Сибирь385.
Итак, мы изложили события в той редакции, в которой они подаются в литературе в советское время, и перепечатывались без изменений в последующие годы.
Теперь обратимся к документам Администрации ДЮМО за тот же период. Вот что говорится там за 1905 год: «Истекший 1905 год, - читаем в очередном отчете Администрации ДЮМО, - начался для Донецко-Юрьевского завода довольно неблагоприятно: заказов с ноября 1904 года поступало крайне мало, завод принужден был сократить свое производство, себестоимость изделий, по недостатку работ, стала возрастать; продажные цены, наоборот, усиленно падали. При таком положении дел Администрация в начале 1905 года не имела никаких оснований рассчитывать в этом году на какой-либо доход от предприятия».
А тем временем забастовали металлургические заводы Польши (большая часть территории Польши входила тогда в состав Российской империи) и часть заводов Юга. Администрация ДЮМО немедленно воспользовалась этим обстоятельством. «Вследствие временной приостановки работ на польских и на некоторых южных заводах, - говорится в отчете, - приток к нам заказов на железо усилился настолько, что с марта месяца Донецко-Юрьевский завод мог работать уже почти полным ходом… Таким образом, к октябрю месяцу дело так поправилось, что Администрация уже в то время имела полное основание рассчитывать, что результат 1905 года будет не хуже, а, пожалуй, лучше прошлогоднего. К сожалению, в конце концов этим радужным надеждам не суждено было осуществиться: железнодорожные забастовки в октябре и декабре сразу нарушили все наши расчеты: отправка железа сильно сократилась, особенно в декабре месяце, когда отправка была прямо ничтожной; кроме того мы понесли весьма значительные потери при расчетах с нашими покупателями. Несмотря на все эти неудачи, Администрация закончила 1905 год с прибылью в 496 479 руб. 71 коп.»386.
А. Ямковой указывает, что металлурги (учитывая неквалифицированных, безграмотных рабочих, составлявших большинство на заводе) получали в среднем 45-46 рублей в месяц, а мастеровые и служащие – 60-100 рублей. Для одинокого рабочего это была вполне приличная сумма387.
Вот, что вспоминает П.В. Костюченко. И хотя он работал на Селезневском руднике, его воспоминания дополняют картину оплаты труда. «Костюм стоил 9 рублей, часы 2 рубля, а я получал в месяц 45. Хозяин платил за квартиру, уголь и другие услуги, не знаю, зачем он это делал, - дурак был, что ли. Только полкопейки с рубля брал на содержание церкви388(здесь упоминается хозяин Селезневского рудника – К. Л. Мсциховский. В коммунистической идеологии, капиталист, которым, безусловно, был и К. Мсциховский, является классовым врагом, и П. Костюченко, член КПСС с 1924 года, т.н. «ленинского призыва», в этой парадигме, не может сделать никакого другого вывода, зачем хозяин (т.е. Мсциховский) оплачивает ему за квартиру, уголь и другие услуги. «Дурак был, что ли». Причем в воспоминаниях это не вопрос а утвердительное предположение – прим. авт.).
Хотя нельзя не признать тот факт, что в начавшемся в Российской империи бурном развитии промышленного производства, доля тяжелого ручного труда была наибольшей. Вспоминает ветеран труда Г.И. Варфоломеев: «Бывало насыпят кучу металлолома у печи, а мы, семь человек, берем куски и вбрасываем их в печь. А куски-то по 40-50 килограммов!.. И так трудиться у огня приходилось по 12 часов в сутки. Это был каторжный труд даже для здоровых и выносливых мужчин, не говоря уже о подростках». А.Терентьев: «За увечья и болезнь не платилось ничего, отпусков не было»389. Бывший рабочий завода ДЮМО Н.П. Полухин вспоминал, как ему 15-летнему мальчику, пришлось работать чугунщиком в доменном цехе: «А что делалось на литейном дворе! Кровля низкая, газ, духота, парусиновая рубашка колом становится от пота. Катали гоняли вагонетки с сырьем, загружали печи. Особенно доставалось верхним каталям. Часто угорали. За смену их меняли по нескольку раз. Люди не выдерживали. Вот какой была наша работа»390.
Естественно, что революционные выступления рабочих во всех концах России сильно тревожили руководство завода ДЮМО. Поэтому уполномоченный Э.А. Сунгрен (для укрепления «добрых отношений» администрации с рабочими) считал, безусловно, необходимым, как подчеркивается в отчете за 1905 год, постройку нового здания заводской школы на 600 учащихся и нескольких домов для квартир рабочих и служащих: «Зная близко неудовлетворительное состояние школьного и квартирного вопросов в Юрьевке, Администрация не может не поддержать и это ходатайство нашего уполномоченного, особенно ввиду того, что в 1905 году, когда на многих заводах происходили забастовки и работы прекращались иногда на продолжительное время, - Донецко - Юрьевский завод избежал забастовок и ни на один день не прекращал работу. Благодаря этому наш завод избавился от огромных убытков».
И это правда, что все цеха завода полностью не прекращали работу в 1905 году. И тогда получается, что в том формате, как указано в общепринятой истории развития забастовочного движения на Юрьевском заводе в 1905 году, становится непонятным ответ на вопрос – каким образом завод одновременно не прекращал работу ни на один день и в то же самое время бастовал? Каким образом при общем количестве рабочих завода в 4200 человек, 3000 человек записалось в боевые дружины и, как утверждается, отправилась в Горловку на поддержку вооруженного восстания? Исходя из Отчета Администрации за 1905 год, Юрьевский завод не просто не прекращал работать, а и наращивал темпы производства, получил по итогам года существенную прибыль. И этому, безусловно, можно верить.
Смущает так же тот факт, что, к примеру, в литературе описывается как «Группа рабочих кинулась к Дихману и уже без лишних разговоров заставила выдать им ружья», но нигде в последующем не сохраняется имя и отчество Дихмана. А он – директор Юрьевского завода! Этот, и некоторые другие эпизоды повествования наталкивают на мысль, что история участия рабочих Юрьевского завода в восстании 1905 года писалась намного позже произошедших событий и не всегда прямыми очевидцами этих событий.
Связать эти две разные картины событий можно если допустить, что революционное движение в Алчевске было не настолько массовым, как это представляется в советской литературе, и если в нем и участвовала определенная часть рабочих, то не критичная для остановки производства завода. Более того, сам факт работы завода говорит о том, что существенная часть рабочих не поддержала забастовку и продолжала работать. Вероятно, путем повышения заработной платы и обещания улучшить условия работы и жизни рабочих, администрации завода и рабочим удалось найти консенсус в этих вопросах в 1905 году.
Интересен такой факт. В поименной переписке В.И. Ленина и руководимых им учреждений РСДРП с партийными организациями в 1905 – 1907 годах есть такая запись: «Найденов А. М. — в 1905 г. — адресат на Жилловском руднике Екатеринославской губернии для посылки газет «Вперед» и «Пролетарий»391. Адресаты же на Юрьевском заводе – отсутствуют.
Но не только администрация завода реагировала на угрозы времени. Стачечное движение вынуждает царское правительство пойти на уступки, и 17 октября 1905 года Николай II издает манифест, провозгласивший свободу слова, собрания, союзов (до этого, создание рабочих союзов было запрещено). Кроме того, 4 марта 1906 года правительство создает так называемые «Временные правила профессиональных обществ». Задачи профсоюзов сводились к выдаче пособий своим членам, устройству касс взаимопомощи, библиотек, профессиональных школ392.
29 июля 1906 года регистрируется профсоюз металлургов Донецко-Юрьевского завода. Излагая свои цели, рабочие ДЮМО записали в Уставе: «Юрьевское Общество имеет целью а) защиту профессиональных, экономических и правовых интересов своих членов, б) удовлетворения духовных потребностей и содействие развитию в них классового самосознания и в) оказывать материальную помощь своим членам». Общество находилось на Юрьевском заводе. Члены профсоюза подразделялись на действительных и соревновательных (последние пользовались правом совещательного голоса). Действительные члены уплачивали ежемесячно по 1 проценту с заработанного рубля. Учредили профессиональное общество крестьянин Минской губернии Василий Ильев Мазур, мещанин Области Войска Донского Стефан Петров Шерф, крестьянин Могилевской губернии Киприан Давидов Гришенков393. В профсоюз вступило 1700 человек из 4700 работающих на Юрьевском заводе.
Профсоюз организовал книжный киоск для рабочих, пополняя книгами заводскую библиотеку, а в 1906 году ему удалось добиться и еще одного повышения зарплаты. Профсоюз также устраивал лекции на экономические и политические темы.
Обратимся еще раз к Администрации завода ДЮМО: «Неспокойное состояние рабочих вызвало, в общем, значительное увеличение рабочей платы», - докладывает Администрация Общему собранию кредиторов в отчете за 1906 год. В докладе за 1907 год вновь идет речь о «ненормальном», «чрезвычайном» повышении платы рабочих: «Истекший операционный год оказался весьма тяжелым для всех металлургических предприятий России вообще, и для Донецко-Юрьевского завода в частности. На результатах деятельности нашего завода отразилось, прежде всего, чрезвычайное повышение заработных плат. Явление это - отклик пережитого тревожного времени – приняло столь ненормальные размеры, что Администрация сочла себя вынужденной для его прекращения, а равно и вообще для упорядочения дела, сместить большую часть технического персонала и поставить во главе завода новых лиц»394. Возможно, в этом была одна из причин ухода с должности уполномоченного по делам завода (фактически – директора завода) Э. А. Сунгрена в 1905 году (см. Раздел II, Глава 2).
Без профсоюза ни один человек не принимался на работу и ни один не увольнялся (видимо, это не касалось технического персонала, ибо, как мы знаем из отчета Администрации ДЮМО, в 1906 году по инициативе директора К.Дихмана была заменена большая часть технического персонала – прим. авт.).
В июле 1908 года Екатеринославский губернатор закрыл профсоюз завода ДЮМО, и с 22 августа 1908 года его деятельность была запрещена395.
Таким образом, попытка социал-демократов политизировать рабочее движение в этот период на Донецко - Юрьевском заводе, по большому счету, потерпела поражение. Причины назывались самые разные. Иногда они даже намекали на умственную отсталость шахтеров, как вот в ноябрьском выпуске (№19) «Пролетария» за 1907 год. Говоря о состоянии дел Донецко - Юрьевской группы Донецкого союза, «Пролетарий» отмечал: «Мысли оратора схватывали больше сердцем, чем умом, все-таки тонкости политической экономии и разных других вопросов прививаются медленно. Причина этого – крайне низкий уровень умственного развития шахтера, у которого две трети жизни проходит под землей; вместо этого другое время в основном присвячено Бахусу» (древнегреческий бог, в данном контексте – бог вина. - прим. авт.)396.
Немногочисленными оставались социалистические политические организации на Донбассе и в последующие годы. Один из членов Донецкого союза писал в газету «Социал-демократ» 24 января 1910 года: «На семи предприятиях (Алмазно-Юрьевского района – прим.авт.) есть ячейки от 5 до 20 человек в каждом, на 5 предприятиях – ячейки еще малолюднее. Почти в каждой ячейке есть своя нелегальная библиотека, также предоплачивают легальную газету. Из профессиональных журналов распространяют «Единство». Летом собирали массовки по 30-40 человек. Для таких занятий, как политэкономия, программа партии и пр., организованы кружки по 6-8 человек. Сильно влияет отсутствие товарищей, которые могли бы проводить кружки и массовки»397.
Начальник Екатеринославского губернского жандармского управления полковник Шредель в января 1910 года писал о Донецком союзе социал-демократов, что его деятельность заметна прежде всего на нескольких больших металлургических заводах (в т.ч. и Юрьевском, входившем в пятерку крупнейших заводов – прим. авт.). Однако боевых организаций союз не имел, а его деятельность была сведена к подготовке и распространению прокламаций398.
По большому счету, так закончился период Первой русской революции в Алчевске.
С 1912 года начался т.н. новый революционный подъем, во главе которого стали молодые рабочие завода ДЮМО С.В. Косиор (1889-1939 гг.) (в 1919-1920 гг. – секретарь, в 1928-1938 – генеральный (первый) секретарь ЦК Компартии Украины - прим. авт.), а затем его младший брат – И.В. Косиор (1893-1937 гг.) (в 20-30-е годы – председатель правления треста «Югосталь», зам председателя ВСНХ СССР, зам. наркома тяжелой промышленности СССР – прим. авт.).
В это время на заводе действовали многочисленные социалистические группы, как приверженцы марксистской теории, так и немарксистские. К первым относились большевики, которых, по факту, было немного, меньшевики, и украинские социал-демократы. Ко вторым, эсеры и анархисты. Несмотря на различные взгляды, общим в этих группах было одно – стремление к свержению монархического строя.
Влияние большевиков на рабочих сказалось во время выборов в IV Государственную Думу осенью 1912 года. Избирательную кампанию на заводе ДЮМО возглавили А.Н. Берещанский и К.Е, Ворошилов, работающий после возвращения из ссылки в заводском кооперативе. Под их руководством в Орловой балке состоялись нелегальные собрания, на которых наметили кандидатов в уполномоченные по выборам депутата Думы от алчевских рабочих (выборы были многостепенные).
13 сентября 1912 года состоялось многолюдное общее собрание рабочих в помещении цирка. Все четыре кандидата в уполномоченные предложенные большевиками – А.Н. Берещанский, М.А. Ишмаев, П.С. Кальнин и В.М. Каптуров были избраны единогласно.
На следующий день А.Н. Берещанского арестовали жандармы прибывшие из Луганска, и отправили в тюрьму.
30 марта 1913 года Екатеринославский губернатор подписал распоряжение о высылке К.Е. Ворошилова в Пермскую губернию. 1 мая 1913 года полиция схватила других рабочих-активистов и в последствии их выслали из губернии на три года399.
Подытоживая эту главу, можно сделать вывод, что влияние на рабочих Юрьевского завода большевиков в период как Первой русской революции, так и в последующие годы в исторической литературе советского времени сильно преувеличено. Непосредственно по Юрьевскому заводу это сделано, по мнению автора, из-за начала своей революционной деятельности на заводе одного из лидеров советского государства – К.Е.Ворошилова. Основные требования рабочих и шахтеров сводились, в основном, к экономическим: улучшение условий труда и увеличения заработной платы. При возникновении подвижек в этом вопросе со стороны администрации, волнения прекращались. Политизация рабочего движения была слабой и не ставила своей задачей свержение монархии.
Следующая публикация
Нет комментариев