САМАЯ ПОДРОБНАЯ ИСТОРИЯ АЛЧЕВСКА КАК ОНА ЕСТЬ

ГЛАВА 3

КАК НАЧИНАЛСЯ ГОРОД

Начало ХХ века. Юрьевский завод работает уже 5-й год. В разгаре экономический кризис. Трагически оборвалась жизнь Алексея Алчевского… А что же происходит на улицах рабочего поселка Юрьевского завода, базарах Васильевки, пристанционной площади и Жилловском поселке? Чему радуются и чему огорчаются наши предки более 110 лет назад? Какова она – та жизнь Алчевска до революций?

Алчевск (поселок Юрьевского завода) являл собой на заре своего развития, поселение, зависимое от градообразующего предприятия – завода ДЮМО. Одно из первых определений такого типа поселений дал в 1930 г. Г.Дэвис. По его мнению, - это поселение, «заселено исключительно или преимущественно сотрудниками одной компании или группы компаний, которым также принадлежит значительная доля недвижимости и жилищного фонда»243.

Одной из самых ярких характеристик корпоративных городов была социальная сегрегация - разделение сообщества на категории по признаку социальных статусов, что сопровождалось ограничением их расселения на определенной территории. На практике это означало, что техническая элита - администрация завода и инженерный состав - проживали в лучше оборудованных районах. Менее квалифицированные работники - в менее комфортных условиях. Зато неквалифицированные и временные рабочие нередко прозябали, не имея доступа к элементарным коммунальным удобствам244. Это было, несомненно, свойственно и раннему Алчевску. Известные названия «Старая колония», «Новая колония», «Алексеевский поселок» - все это районы Алчевска начала ХХ века, ограничивающие проживание населения именно по принципу социальной сегрегации.

Завод ДЮМО как градообразующее предприятие в поселке имел много ролей: он был работодателем, поставщиком жилья и других социальных сервисов, организатором досуга и прочих потребностей населения245. В повести «Старая Юзовка» советский писатель И. Ґонимов приписал Дж. Юзу слова, якобы сказанные им по статусу города Юзовки: «Это - не Россия. Это – завод!»246. Эти слова в полной мере можно отнести и к пониманию организации жизни поселка Юрьевского завода.

Вообще развитие социальной и коммунальной инфраструктуры будущего города Алчевска на заре ХХ века было продиктовано соблюдением некоего компромисса между капиталистическим собственником (вначале – А.К. Алчевским, с июня 1901 года – Администрацией ДЮМО, а затем бельгийскими и французскими собственниками ДЮМО) поддерживаемым государством, и рабочей силой, права которой формировались и расширялись в силу экономической целесообразности, а также созданию новых экономических и политических отношений в развивающемся обществе.

По сведениям правления Общества на лето 1901 года стоимость заводских зданий в которые входили Старая и Новая колонии, Административный поселок и вся инфраструктура, оценивалась в 4 миллиона рублей, при том, что сам завод оценивался в пять с половиной миллионов247, т.е. затраты собственника завода на строительство собственно предприятия были соизмеримы с его затратами на создание социальной и жилой инфраструктуры Алчевска.

В современной научной литературе представлены две противоречивые тенденции: изображать заводские и шахтерские поселения или как места тотального угнетения их жителей градообразующими предприятиями, или как места великодушной заботы промышленников о своих работниках. Т.е. или образ романтической социальной гармонии между предприятиями и их работниками или демонизированного образа тотальной эксплуатации и несвободы248.

Весьма сложно составить объективное представление о том, как выглядел, а главное, как жил Алчевск в первые годы ХХ века, основываясь только на источниках, опубликованных в советское время. С учетом коммунистической философии классовой борьбы, априори каждый, кто был экономически успешен, приписывался либо к классу капиталистов (а позже и нэпманов), либо сельской буржуазии - кулаков. И наоборот, наемный труд всегда «несправедливо оплачиваемый», рисовал картину предельно бедственного положения рабочих и крестьян, где кажущейся единственной целью буржуа было исключительно наживаться на таком положении беднейших слоев общества. Именно поэтому, многие выводы таких источников следует подвергать критическому осмыслению, не преуменьшая, но и не преувеличивая тягот рабочей и крестьянской жизни того времени.

НАСЕЛЕНИЕ

Поскольку Алчевск как корпоративный город возник на новом месте, в начале своего существования он полностью полагался на миграционную рабочую силу, к которой впоследствии добавились местные уроженцы. Пока продолжался экономический рост завода в составе рабочих преобладали именно мигранты.

Как писал в своем очерке один из путешественников в первые годы ХХ века по Донбассу «Донецкий бассейн на несколько лет превратился в какой-то интернациональный базар, заговорили на всех европейских языках. Кто-то назвал тогда Донецкий бассейн Русской Бельгией, и это удачное название сохранилось до сих пор»000 (очерк написан в 1913 году – прим. авт.). Это упоминание, безусловно, касается иностранных специалистов: инженеров, техников и квалифицированных рабочих из Бельгии, Германии, Франции и других европейских стран, приехавших в Донецкий регион, и в частности, на Юрьевский завод, за высокими зарплатами. Однако, следует все же заметить, что в количественном выражении таких людей было несравненно меньше, чем подданных Российской империи, так же стекавшихся на завод со всех ее концов в поисках работы. И хотя вопрос иностранцев заслуживает отдельного внимания, все же здесь мы не будем останавливаться на нем детально, а вернемся к нашим соотечественникам.

Известно, что население Алчевска в его первые годы (с учетом позже присоединенных села Васильевка и хутора Должик – прим. авт.) состояло из крестьян села Васильевка и хутора Должик, в основном иностранной (немецкой, бельгийской, французской) высшей администрацией завода, иностранных же квалифицированных рабочих, а также сезонных артелей работников из украинских и центрально-российских губерний, в основном славянских этносов. Такое разнообразие культур и национальностей накладывало определенный отпечаток на организацию жизни поселка.

Вообще, сегрегация по профессиональному и этническому признаку была характерна для всех корпоративных городов Донбасса249, в т.ч. и для Алчевска. Для услуг администрации завода и профессиональной технической верхушки в Алчевске существовал свой ресторан, работал кегельбан, был разбит летний сад. Однако, так как в поселке все же доминировало восточнославянское население, национальная сегрегация среди которого, по примеру Юзовки, была выражена не очень ярко.

Была выражена т.н. самосегрегация - попытка людей жить рядом с земляками. Она возникала вследствие различия культурных традиций, ведь большинство работников были пришлыми. Проживание с близкими по культуре людьми помогало преодолевать трудности в налаживании быта на новом месте, миграционную травму и тоску по родным местам250. Это было выражено особенно среди бессемейных рабочих и шахтеров, которые группировались по земляческому принципу. Шахтеры и рабочие нередко организовывались в артели, чаще всего состояли из бывших односельчан, которые вместе искали работу. Известно, что такие артели занимали дома-бараки на Старой колонии, жили вместе в одном большом помещении и вели совместное хозяйство. Каждое землячество или этническая группа имели свои традиции и особенности, которые легче было соблюдать в группе, чем в одиночку.

В исторической литературе, периодике и архивных документах, имеются отрывочные упоминания о тех или иных этнических группах Алчевска. Так известно о проживании в Алчевске кроме русских и украинских этнических групп, также и белорусских, татарских, армянских, еврейских, возможно польских и цыганских, и даже китайских этносов.

В воспоминаниях старожилов, проживающих на западе города, ближе к шлаковой горе, сохранились упоминания о т.н. шанхае – территории, где в поселке в дореволюционное время якобы проживали китайцы. Косвенно, наличие достаточно большого количества постоянно проживающих китайцев на Донбассе можно подтвердить распоряжением главнокомандующего советскими войсками в Украине от апреля 1918 года о формировании революционных батальонов из рабочих-китайцев, работающих на рудниках и заводах на Донбассе250а. Но все же, наличие таких этнических групп сложно проследить, ибо не являясь подданными Российской империи, данные об их перемещении в демографических показателях не учитывались. Из поданных же империи, соотношение основных этнических групп (русские, украинцы и белорусы) можно проследить на примере показателей рождаемости детей в селе Васильевка251:

Год Всего родилось детей Кол-во детей, отцы которых приехали

Из др. губерний В т.ч. из русских Украинских Белорусских

Чел Чел % Чел % Чел % Чел %

1896 327 60 18,3 38 63,3 12 20 5 8,3

1897 344 61 17,7 45 73,8 8 13,1 6 9,8

1898 429 169 39,4 101 59,8 25 14,8 6 3,6

1899 503 209 41,6 140 67 38 18 12 5,7

1900 607 312 51,4 222 71,2 42 13,5 10 3,2

1903 805 396 49,2 297 75 75 18,9 43 10,9

1906 1248 742 60 512 69 117 15,8 67 9

1909 1567 1063 67,8 779 73,3 162 15,2 98 9,2

1912 1295 876 67,6 604 68,9 141 16,1 108 12,3

1916 1002 729 72,8 498 68,3 75 10,3 129 17,7

Начиная с 1900 года, когда завод ДЮМО стал одним из крупнейших предприятий этого типа в России, в структуре населения села Васильевка преобладают приезжие и их удельный вес растет. Среди приезжих постоянным является преобладание выходцев из русских губерний. Количество же выходцев из украинских губерний несколько снижается, а количество выходцев из белорусских губерний, наоборот, растет.

Соотношение переселенцев в Васильевку по конкретным местам выхода было таково252:

Губернии 1899 1900 1903 1906 1909 1912 1916

Чел Чел Чел Чел Чел Чел Чел

РУССКИЕ

Орловская 30 67 89 185 247 209 168

Курская 27 31 45 86 137 98 93

Тульская 25 27 30 70 134 82 74

Воронежская 16 29 20 47 54 28 19

Калужская 16 29 21 52 59 46 36

Тамбовская 9 11 32 46 36 51 34

Рязанская 7 8 12 22 31 24 19

Смоленская 4 8 7 16 27 21 34

Нижегородская 4 4 9 18 18 20 12

УКРАИНСКИЕ

Харьковская 19 28 33 43 61 52 19

Черниговская 12 11 23 42 54 41 34

Полтавская 7 9 16 25 26 38 14

БЕЛОРУССКИЕ

Могилевская 12 9 33 42 73 70 56

Гродненская - - 6 9 23 13 41

Минская - 1 4 11 18 24 27

Кроме вышеуказанных, в Васильевке ежегодно были зарегистрированы приезжие и из других губерний: всего – от 20 до 36 губерний, но в значительно меньшем количестве.

Среди русских преобладали выходцы из Орловской, Курской и Тульской губерний, среди украинцев район выхода практически ограничивался Харьковской, Черниговской и Полтавской губерниями. По социальному положению приезжие были крестьянами. Мещан зафиксировано буквально единицы253. Таким образом, в процессе заселения нашего края складывалась его этноструктура.

Среди аграрных переселенцев преобладающим этносом был украинский. Более всего крестьян пришло с Левобережной Украины, а именно из Харьковской, Черниговской, Полтавской, Киевской губерний. По данным переписи 1897 года всего из украинских губерний в сельские регионы Донбасса (Бахмутский, Славяносербский, Мариупольский уезды Екатеринославской губернии) переселилось 37 369 чел., из них в Славяносербский уезд 7 959 чел. Основная масса российских крестьян пришла в Донбасс из Курской, Орловской и Тульской губерний. Всего из центральных российских губерний переселилось в Донбасс 36 610 чел., из них в Славяносербский уезд – 8 675 чел. Значительное количество крестьян переселилось из Белоруссии – 4 535 чел. Если по ревизии 1858 года белорусы находились на 8 месте по численности, то по переписи 1897-го белорусы выходят на 3-е место, уступая по численности только украинцам и русским. В Славяносербский уезд переселились 544 чел. этой национальности254.

В целом аграрные миграции 2-й половины ХIХ века значительно разнообразили и усложнили этноструктуру Донбасса; изменилось соотношение двух основных этнических групп: удельный вес украинских снизился, а русских увеличился. Среди трех основных уездов Донбасса наибольшее количество русских крестьян в Славяносербском уезде – 45 752 человек255. Однако основную массу крестьян на рубеже веков составляли украинцы.

В отличие от аграрных миграций абсолютное большинство рабочих-переселенцев в Донбассе прибыло из центрального региона России. По данным переписи 1897 года в горнозаводской промышленности Донбасса рабочие – русские составляли 74%, украинцы 22,3%, в металлургии соотношение было несколько иным: 69% русских и 31% украинцев. После русских и украинцев на третьем месте были белорусы.

Структура населения нашего региона, сформированная в ходе социально- экономических процессов 2-й половины ХIХ – начале ХХ веков в целом сохранилась и в последующее время256.

До наших дней сохранились сведения об организации в Алчевске мусульманской общины, основанной преимущественно татарами, которые бережно хранят современные жители Алчевска – мусульмане. Недалеко от заводского забора был заложен фундамент первой алчевской мусульманской мечети (в те годы, по признаку назначения, она именовалась как молельный дом). Деньги на строительство мечети, как и церкви, выделялись администрацией завода ДЮМО.

С самого начала всенародного труда по строительству мечети был избран мулла. Вскоре провели мероприятие по открытию молельного дома и отслужили первую молитву. Руководство завода выразило удовлетворение по поводу появления очага мусульманской духовной культуры на территории завода. Были возрождены в новых условиях духовные традиции татарского народа, стали проводиться национальные праздники, возникали новые семьи по языку общения. Служба велась на татарском языке.

Сложился при заводе ещё один стереотип благоприятствования: все мусульмане жили одной общиной, да ещё и на одной территории. Она называлась кондукторским двором (буквально недалеко от проходной завода). Рабочие размещались в одноэтажных бараках, с общими кухнями и местами для массовых собраний. Особые мероприятия и праздники всегда отмечались большой и единой семьёй. Пели национальные песни, кружились и приплясывали под звонкую музыку гармони. Слышалась мелодия курая (национальная дудочка, отличающаяся определённой длиной – прим. авт.). Только вот со временем, как вспоминает старшее поколение, это всё забылось. Если намечались знаковые мусульманские праздники, то рабочим разрешалось не выходить на смену. Предусматривалась система взаимозаменяемости. Конечно, всё происходило весьма стихийно, в форме административного волеизъявления, но отказов и возмущений не следовало. Ведь были праздники как мусульманские, так и христианские. Религиозные общины жили в мире и согласии. Администрация завода всегда могла опереться на поддержку муллы или святого отца257.

Несколько противоречит описанной картине заметка о населении шахтерских и заводских поселков в 1904-1905 годах в «Этнографическом очерке народного быта»: «Культура здесь сделала свое дело полностью, только дым, копоть, вонь гари, мусор – совсем не культурные вещи. Народ, обитающий в таких местечках, совершенно утратил свой национальный быт, изучение которого в настоящем его виде в этнографическом отношении представляет мало интересного»258.

Таким образом, в Алчевске было множество факторов, которые объединяли до тех пор незнакомых людей из разных регионов и стран. Единственный рабочий ритм, потребность в поддержке на опасном производстве, сложности налаживания быта сплачивали рабочих разных культур и национальностей.

ЭТО ИНТЕРЕСНО:

Первым муллой Алчевска был Хансиваров Шайхи Садык, родившийся в 1884 году в селе Решетино Пензенской области, татарин по национальности, мусульманин по вероисповеданию. Он имел документ об окончании учительской семинарии (найден у родственников Шайхи Садыка Хансиварова регистрационная карта работника культа за № 14, выданная в Алчевской райадминистрации 25.02.1926 г., свидетельствует, что в 1933 г. ему был выдан паспорт), и как свидетельствуют источники, имея уже духовное мусульманское образование, приехал в Алчевск к строящемуся заводу в качестве муллы. Вместе с ним в наши края приехала и его жена – Айникамаль, родом из богатой купеческой семьи.

Шайхи Садык обратил внимание на своих единоверцев, которым негде было выполнять религиозные ритуалы. Нужна была мечеть. Обратился с просьбой к руководству завода. Определили, что мечеть надо строить на территории завода, чтобы не отвлекать рабочих хождением на большие расстояния от производства. Методом хашара (всенародной стройки) в считанные дни возвели стены будущего молельного дома. Очевидцы и свидетели рассказывали своим детям, что мулла Шайхи Садык разъезжал на фаэтоне по окрестным сёлам и посёлкам в поисках строительного материала и необходимой утвари. Своей доступностью и простотой мулла быстро завоевал уважение и почёт.

Мулла Шайхи Садык оказался очень деятельным и инициативным. Он обращался к Администрации завода за финансовой помощью, чтобы приобрести для мечети хозяйственную утварь. Отказа никогда не было259.

ЖИЛОЙ ФОНД И БЫТ

Имеет смысл задать себе вопрос, а зачем собственнику завода – А.К. Алчевскому, выделять немалые средства на строительство обособленных домов Новой колонии, рассчитанных на отдельное семейное проживание, с существенными по тем временам коммунальными удобствами? Ведь можно было, исходя из принципов классовой эксплуатации, продолжать строить бараки, обеспечивая лишь самый минимальный уровень качества жизни для рабочих.

Отвечая на этот вопрос, конечно, можно вспомнить о личных качествах А.К. Алчевского, имевшего либеральные взгляды, который лично беспокоился о сносных условиях жизни своих рабочих. Но дело этим, видимо, не ограничивается.

Одним из существенных факторов, влияющих на эффективность работы завода являлось постоянное круглогодичное наличие квалифицированной рабочей силы. И именно для формирования оседлого населения, промышленники вообще, и Алчевский в частности, прикладывали значительные усилия, выражавшиеся, в том числе, в строительстве качественного жилья, где можно было бы жить семьями, чем удерживать квалифицированных специалистов на заводе. Но, несмотря на такие усилия промышленников, проблема сезонности и высокой текучести рабочей силы так и не была преодолена до конца имперского периода260.

Руководители предприятий в первых заводских и шахтерских поселениях часто прибегали к патерналистской модели отношений со своими работниками. Много промышленников ХIХ века считали своим религиозной обязанностью и моральной ответственностью беспокоиться о жизни работников как на предприятии, так и вне его. Однако патернализм был присущ, прежде всего, небольшим предприятиям, на которых возникали персональные взаимоотношения между руководителем и подчиненными261.

Возможно, на А.К. Алчевского влияла его предпринимательская биография, где он в первые годы своей самостоятельной жизни в Харькове, имел небольшой бизнес - открыл по примеру отца магазин т.н. «колониальных» товаров, как тогда называли чай и кофе. Безусловно, на Алчевского оказывала моральное воздействие и его жена – Христина Даниловна, известный педагог и просветитель.

Благосостояние жителей рабочих поселений, было непосредственно связано с успехами градообразующего предприятия. Корпоративное жилье было наимощнейшим источником власти работодателя над своими подчиненными, а потеря работы означала автоматическую потерю жилья.

Социальная теория начала ХХ века убежала в том, что администрация предприятия должна как можно пристальнее контролировать действия работников, чтобы таким способом повысить эффективность производства и благосостояние своего работника. Был создан общественный договор: в обмен на контроль администрация должна была заботиться об организации сервиса в поселении, начиная от санитарии и заканчивая развлекательной инфраструктурой. На практике, затраты на социальную инфраструктуру зависели от производственных успехов и прибылей предприятия262.

По имеющимся историческим данным, в период 1905-1915 годов, работники завода ДЮМО жили в следующих условиях: 10% - в казармах, 43% - в семейных квартирах, арендовали частные квартиры или комнаты – 48%263. В частности, в Новой колонии жила сестра К.Е.Ворошилова – Екатерина, со своим мужем – Иваном Ивановичем Щербиной и детьми264.

По данным, относящимся к 1913 году Донецко-Юрьевский завод располагал помещениями для 59 % своих рабочих265. Остальные должны были подыскивать себе жилища вне завода. Из 5135 рабочих завода 3009 рабочих жило в заводских домах. ДЮМО имел 21 казарму, в которых жило 542 рабочих. В домах для семейных, общее количество которых было 247, имелось 1324 квартиры для рабочих и служащих. Соотношение неженатых и семейных пар работников в 1913 году на Донецко - Юрьевском заводе составляло 44%266. Рабочие, не получающие квартир в заводских домах, должны волей-неволей селиться в поселках при заводах, на частных квартирах или в поисках за жильем направляться в близлежащие деревни. Известно, что для приработка, многие семьи имевшие квартиры от завода, сдавали комнаты сезонным рабочим.

Несколько другая картина предстает перед нами в описании путешественника, посещавшего поселок Юрьевского завода в 1912 году. «При заводе поселение в 20 тыс. душ. Лежит на буграх и оврагах. Грязно, неуютно, тесно. Масса землянок и клетушек, набитых жильцами. Такого рода жилища давно уже запрещены законом, но здесь они существуют, их сдают в аренду по 5-8 руб. в месяц и в свою очередь передают одиноким жильцам. Особенно кишит такими клетушками Старо-Васильевский базар... Для администрации завода выстроены чудесные особняки, а дом директора похож на дворец266а (уже известный нам «Дом Журжона» - прим. авт.).

Исследование состояния жилищ рабочих поселков Донецкого бассейна, проводившееся в 1905-1906 годах, указывало, что 76,2% семейных домов имеют земляную крышу и полы266б

То есть, указываемый в источниках тип жилищ рабочих под термином «семейные квартиры», которых, повторимся, в поселке Юрьевского завода было 43%, не должен вводить современного читателя в заблуждение относительно понятия «квартира» в его современном представлении. Рабочие жилища этого типа являли собой, по сути, землянки или полуземлянки, районы которых в народе по всему Донецкому краю в рабочих поселках называли «собачевками» или «шанхаями»266в

Немаловажным фактором привлекательности оседлости для квалифицированной рабочей силы, естественно, являлся и фактор уровня оплаты труда. Ведь предоставляемое заводом жилье было платным. Известно, что на Донецко-Юрьевском заводе уровень заработной платы был средним, среди аналогичных производств Юга России, и поднимался до 45-46 рублей в месяц267 .

Путешественник П. Сурожский, в 1912 году вместе с местным земским врачом посетил десяток семей рабочих Юрьевского завода на дому. Вот как он рассказывает: «В то время, когда я был на Юрьевском заводе, там как раз производилась среди рабочих анкета, по поручению славяно-сербской земской управы, для выяснения жизненных потребностей заводских рабочих.

С молодым земским врачом, которому поручили эту работу, мы обошли десятка два рабочих жилищ, семейных и артельных. Встречали нас вначале довольно сдержанно, недоверчиво, а потом, узнав, в чем дело, охотно отвечали на все наши вопросы. Понемногу приподымался край завесы над подлинной жизнью. Впечатления были безотрадные: и от того, как живут рабочие, и от того, чем они питаются – физически и духовно. Пища скудная и у семейных, и у артельных. Мясо берут дешевые сорта, лежалое, да и не каждый день. Молока и масла совсем не видят. Хлеб черный, тяжелый, плохо выпеченный. Содержание обходится не менее 15 руб. в месяц. Это при артельном иждивении. Да помимо необходимого уходит еще рублей 8-10 в месяц на мелочи. А заработки плачевные. Только в вальцовочном отделении рабочие получают 80-90 руб. в месяц, а рядовые рабочие, в литейном, прокатном, механическом и доменном отделениях вырабатывают от 15 до 35 руб. в месяц. Работа трудная, при огне, все быстро изнашивается, одежды и обуви не настачишь.

- Чистая беда, - жаловались рабочие, - не успеешь справить, как уже все погорело, побилось, давай новое. На это только и работаем.

- А на выпивку сколько тратите?

- Рублей шесть в месяц, на водку и пиво.

- Что так много?

- Без этого нельзя. У нас каждый, как идет на работу, берет с собой бутылку пива.

- Зачем?

- Работать чижало, при огне, жар духота. А пиво освежает.

- А на газеты и книжки сколько тратите?

- На это не тратимся.

- И не читаете?

- В праздник почитаешь иногда книжку или газетку, где выпросишь. А в буден читать некогда. Пришел, поел и спать. Выморишься на работе так, что и не до книжки.

И у семейных выпивка и курение составляют довольно значимые статьи расхода. Жены возмущаются, негодуют, а мужья упорно твердят одно:

- Без этого нельзя. Работа дюже чижолая, вынуждает»267а.

Пьянка до исступления была единственным «развлечением» рабочих в дни получки и в престольные праздники. Если приходил на завод новичко , его «деловые» качества проверялись прежде всего водкой или самогоном: может бражничать до полного опустошения кошелька – получится из него металлург. Даже поговорку придумали: «Путь на домну лежит через кабак»

#историяАлчевска
https://vk.com/@-202091078-samaya-podrobnaya-istoriya-alchevska-kak-ona-est-chast-1-raz