Знаете ли вы, что практически ежедневно едите вместе с обычной пищей, из чего изготовлена ваша косметика или как была окрашена одежда, которую вы носите? Что вы почувствуете, когда в один прекрасный день узнаете, что в состав небезызвестной «Coca-Cola», биттера «Campari», губной помады, теней для глаз, леденцов, мармелада, зубной пасты, йогурта, мороженного и многих других продуктов входят частички мертвых насекомых?

Мы привыкли жить в мире, полном ярких красок. Они окружают нас не только в природе, но и во всех предметах, созданных руками человека: одежде, посуде, предметах обихода и мебели. Мы просто не можем вынести бесцветности, и поэтому красим стены своих жилищ, машины и даже волосы, пребывая в искренней уверенности, что так было всегда. Однако чтобы найти яркие и стойкие красители человечеству пришлось пройти долгий путь, полный не только удивительных открытий, но и крови, соперничества и больших денег.

До изобретения анилиновых красок в 1850-х годах, красящие вещества искали в природе, и ценились они на вес золота. Когда знатные господа хотели подчеркнуть свое богатство и статус яркой одеждой или расписать стены очередного святилища, в ход шло абсолютно все: минералы, сок и кора растений и даже живые существа.

Одним из наиболее статусных и важных цветов в культуре всегда был красный, символическое значение которого воистину неисчерпаемо и при этом очень противоречиво. Дуализм проявляется во всем: это цвет любви и одновременно агрессии, цвет крови и огня, красоты и смерти. В ярко-алые одежды облачаются католические кардиналы, однако в Новой Англии в XVII – XVIII веках неверным женам нашивали на платья букву «А» именно красного цвета. Красный цвет возбуждающе действует на нервную систему и на протяжение всей истории человечества никого не оставляет равнодушным. Получать красную краску научились достаточно рано и делали это совершенно разными способами.

Китайская церемониальная ширма, окрашенная киноварью. Lizzadro Museum of Lapidary Art

Начиная примерно с 300 года до н. э. в качестве красного красителя использовали киноварь, минерал из класса сульфидов, добываемый в природе или получаемый искусственно в результате реакции серы и ртути. Древние китайцы использовали киноварь еще с доисторических времен, а римский ученый Плиний поэтически описывал это вещество как результат битвы дракона со слоном. Метафора, как ни странно, достаточно точно, хотя и иносказательно, описывающая реальный химический процесс образования киновари.

Кристаллы киновари, HgS

Во времена античности киноварь добывали на рудниках в Альмадене, в Испании, которые до сих пор остаются наиболее крупным месторождением этого минерала. Римлянки использовали киноварь в качестве губной помады, художники рисовали ею прекрасные, загорелые тела гладиаторов, а строители покрывали благородной краской стенки императорских купален. О вредных свойствах ртути в те времена либо не знали, либо предпочитали их не замечать в погоне за модой. Впрочем, нельзя сказать, что за прошедшие века человечество стало больше прислушиваться к голосу разума, когда речь заходит о престиже и привлекательности.

Киноварь обладает прекрасными кроющими свойствами, однако может темнеть под воздействием прямых солнечных лучей. Оттенок ее напрямую зависит от размера составляющих краску частиц, и может варьироваться от оранжевого до темно-красного.

Тем ни менее, не киноварь стала той красной краской, вокруг которой веками разгорались наиболее отчаянные баталии. Смеси серы со ртутью неугомонному человечеству оказалось мало, и оно нашло еще один непревзойденный красный цвет – кошениль. И именно с кошенили начинается долгая история взаимодействия людей с малоаппетитными на вид насекомыми из подотряда кокцид, еще одним видом одомашненных насекомых, о котором часто и незаслуженно забывают.

Начало использования кошенили затеряно далеко в глубине веков. Еще в Ветхом Завете упоминаются потомки Ноя, использовавшие краску, получаемую из красных червяков, а в III веке персидский царь подарил римскому императору Аврелиану шерстяную ткань багряного оттенка, которую позже демонстрировали публике в Капитолии как чудесную диковинку. Сейчас нам сложно даже представить, что кусок красной тряпки может вызвать такой ажиотаж, но в те времена он ценился дороже многих драгоценностей.

Кошениль во все века активно использовалась для окраски ковров и тканей, а вот художники ценили ее насыщенно-красный цвет гораздо меньше – краска достаточно быстро тускнела и теряла свою первозданную яркость.

Когда в 1949 советский археолог Сергей Руденко нашел на Алтае самый древний из известных персидских ковров, ученые определили, что его красный фон выкрашен, именно «польской кошенилью». Пазырыкский ковер, сейчас находящийся в Государственном Эрмитаже, сохранился благодаря случайному стечению обстоятельств: когда в IV веке гробница была разграблена, воры вынесли из нее все ценности, однако тяжелый ковер утащить не смогли, открыв дверь гробницы, в которой он и замерз, как в морозильной камере. Именно благодаря этой глубокой заморозке сейчас мы можем наслаждаться почти нетронутыми временем красками.

Кошенилевые червецы или кермесы встречаются не только на территории современных Польши и Украины, но и в Средиземноморье и на Канарских островах, однако главным центром производства чудесной краски в Старом Свете была Армения, где ее называли «вордан кармир» («красный червь» по-армянски). Первое письменное упоминание об араратской кошенили относится к V веку и содержится в трудах армянского историка Лазаря Парбского: «Корни тростниковых растений не бесполезно выращивает вожделенная равнина Арарата. Ими порождаются черви на украшение в красный цвет, который приносит пользу любителям доходов и роскоши». Упоминается армянская кошениль и в средневековых арабских хрониках.
Однако, армянские «любители роскоши и доходов» в скором времени вынуждены были искать для себя новый источник этих самых доходов.

Начиная с XVI века производство араратской кошенили резко пошло на убыль, так как ее стала вытеснять массово ввозимая испанцами мексиканская кошениль.

Начиная с XVI века производство араратской кошенили резко пошло на убыль, так как ее стала вытеснять массово ввозимая испанцами мексиканская кошениль. Вместе с другими сокровищами в Европу ее привез знаменитый конкистадор Эрнан Кортес, и вскоре выяснился, что бизнес по экспорту чудесного красителя не менее выгоден, чем вывоз с нового континента золота и серебра. Как некогда римляне, испанцы взымали кошенилью налог с местного населения, для которого производство красной краски было традиционной отраслью хозяйства. В языке племени сапотеков слова «красный» и «цвет» совпадает, что еще раз доказывает важность кошенили для традиционных культур Нового Света, а древние инки использовали цветовое кодирование в своем узелковом письме «кипу», в котором красный цвет использовался для обозначения числа погибших воинов и другой информации о сражениях. Богатые европейцы, не задумываясь ни о каких сакральных смыслах, буквально выстраивались в очереди за чудесным ярким красителем и, особенно, за изготавливаемыми из него косметическими средствами. Центром торговли красной краской стала Венеция, которая дальше шла на экспорт на Ближний Восток.

Интересно, что сейчас кошениль цениться, как абсолютно безвредный и не вызывающий никаких побочных эффектов краситель, однако, в XVI веке превозносились ее целебные свойства. Ею чистили зубы, протирали раны, а королевский медик Филиппа II Испанского рекомендовал своему венценосному пациенту микстуру из кошенили при мигренях, желудочных расстройствах и болях в сердце.

Испанцы ревностно оберегали секрет своего нового источника доходов, и дело даже не в том, что тогда, как и сейчас, многие просто не хотят верить, что половина используемой ими косметики изготовлена из мертвых насекомых, а о монополии на очень ценный продукт. В конце XVIII века испанцы ввозили в Европу около трехсот сорока тонн кошенили, львиную долю которых потребляла бурно развивающаяся текстильная промышленность Британии. К тому же в красный цвет красили британские военные мундиры, чтобы скрыть на его фоне следы крови. Французское правительство, в свою очередь, мечтало развить собственное производство кошенили и ликвидировать произвол испанской монополии. Еще в конце XVI века большинство европейцев считали кошениль экзотическим орехом или небольшим фруктом, впрочем, аналогичная путаница творилось и много веков до этого в трудах древнеримских авторов.

Открыть миру секрет красной краски и выкрасть несколько образцов кошенилевых червецов с испанских плантаций в конце концов удалось юному французскому энтузиасту Николя Жозефу Тьерри де Менонвиллю. Практически на свой страх и риск он предпринял отчаянное путешествие в Центральную Америку, в одиночку проникнув на отдаленную плантацию, где ему после череды неудач все-таки удалось добыть несколько веток растения, усыпанных вожделенными червецами. Стоит ли говорить, что за столь наглый «промышленный шпионаж» в случае поимки испанцы не погладили бы Николя по голове, ведь, например, фальшивомонетчиков они, не особо церемонясь, сжигали на костре? Менонвилю удалось благополучно пересечь океан, вернуться во Францию и даже привести образцы живых червецов. Он опубликовал несколько научных работ, посвященных кошенили, получил награду французского военного ведомства, однако умер не дожив и до 30 лет, а его старания обогатить родину не увенчались сколько-нибудь весомым результатом. Французы выращивал кошениль в Санто-Доминго вплоть до появления в конце XIX века синтетических красителей, однако весомого вклада в экономику эти плантации не привнесли.

Чем же так хороша была мексиканская кошениль, что за ее секретом охотились столь отчаянно, а известные издревле местные аналоги были европейцами в мгновение ока позабыты?

Мексиканская кошениль (Dactylopius coccus) относится к совершенно другому семейству насекомых, чем, например, армянская (Porphyrophora Hamelii). Она мельче по размерам, однако с точки зрения человека, гораздо более полезна, не только тем, что из нее получается не только более яркая красная краска. Жизненный цикл этого насекомого меньше, таким образом, урожай кошенили можно собирать не один, а пять раз в год. Мексиканская кошениль паразитирует на кактусах опунции, а в ее теле практически отсутствует жир, что значительно облегчает производство из нее красителя. Мертвых насекомых просто высушивали, и в виде сморщенных шариков доставляли к месту продажи, где из «зернышек» без труда получали краску. Неудивительно, что в России кошениль в старые времена называли не иначе как «канцелярским семенем».

Червецов или кокцид достаточно сложно распознать в природе, ведь своим видом они больше напоминают мелкие наросты на коре и корнях растений и зачастую являются опасными вредителями растений. Самки некоторых кокцид – единственные наземные насекомые, ведущие абсолютно неподвижный, прикрепленный образ жизни. Расселяются по территории кокциды только на личиночной стадии, которая называется «бродяжками». Легко переносимые ветром, они ищут нужное кормовое растение, на котором закрепляются, присасываясь к источнику пищу, и сворачиваются в кокон. У личинок кокцид, которым предстоит стать самцами, атрофируется ротовой аппарат, зато появляются крылья и длинные хвостовые нити, необходимые для размножения. Жить им предстоит совсем недолго: лишь выпорхнуть из кокона и отыскать себе подругу.

Самки кокцид кошенили сохраняют примитивные органы чувств и лапки, однако у большинства кокцид все органы, не связанные с едой и размножением, просто редуцируются. На короткий период самцы и самки встречаются, после чего оплодотворенные самки опять удаляются под землю, а самцы погибают. Именно оплодотворенные самки и являются источником знаменитой красной краски.

Процесс сбора кошенили достаточно трудоемок и осуществляется зачастую вручную. Не удивительно, что на долгое время, после изобретения дешевых и стойких анилиновых красителей, производство природной кошенили резко сократилось, сохраняясь в некоторых регионах в большей степени в качестве народного промысла, нежели продуктивной отрасли сельского хозяйства. Казалось, что несчастные насекомые могут теперь вздохнуть спокойно, а невероятные приключения кошенили потихоньку станут достоянием истории.

Однако, в начале XXI века кошениль, похоже, переживает второе рождение, и тут мы опять возвращаемся к вопросу, с которого начали разговор о красной краске, и о широком употреблении в пищу мертвых насекомых. Кошениль – целиком натуральный продукт, не вызывающий аллергических и других побочных реакций. Это безвредный пищевой краситель Е120, разрешенный к использованию по всему миру и входящий в состав очень многих продуктов питания. С определенной долей вероятности можно утверждать, что большинство «красных» продуктов на прилавках соседнего супермаркета будут содержать именно кошениль. В США, Е120 является чуть ли не единственным красителем, разрешенных для производстве теней для век, не менее активно он используется и при изготовлении помады. Применяется кошениль и в медицинских исследованиях, оказалось, что это универсальный краситель для ядра клетки в микробиологических опытах.

Рецепт знаменитой «Coca-Cola» долго хранился в секрете, ведь на многочисленных заводах по всем миру концентрат напитка просто разбавляют и разливают по бутылкам, тогда как рецептура продолжает держаться в тайне. Однако руководитель турецкого Фонда Святого Николая Муаммер Карабулут настоял на проверке рецепта, следуя местному законодательству о правах потребителей.

Согласно полученным в ходе проверки данным, под расплывчатой формулировкой «экстракт колы» скрывается именно натуральный краситель Е120. Первоначальный рецепт «Coca-Cola» продолжает храниться в сейфе в головном офисе компании, но и без него очевидно, что в современном варианте напитка не содержится никакого кокаина, входившего в первоначальный состав напитка, зато присутствует кошениль, получаемая все тем же древним способом – из кошенилевых червецов. Похоже, в истории взаимоотношения человека с этими насекомыми начинается новая, не мене захватывающая и драматичная, глава.#ИсторияВещей