Предыдущая публикация
Билет в новую жизнь.
Глава 10.
- Ну, вот и сыночек мой явился, кровинушка, - сказала Тамара Фёдоровна таким тоном, что у её «кровинушки» эта самая кровушка в жилах застыла, - А я как приехала, не поспела с автобуса слезть, как мне уже кричат – Мишка ваш от жены к Таське Киселёвой сбёг! А? Каково?!
- Добрый вечер, - промямлил Михаил, потому что не нашёлся, что и сказать матери, в голове его всё перепуталось в ожидании того, что его ждёт дальше, - А… Валя дома?
- Валя как раз и не дома! – рявкнула Тамара Фёдоровна, - Дом у неё не тут, свой поди имеется! А вот ты лучше мне скажи, сынок… да ты не стой в калитке, сюда иди! Что ж ты, никак сбежать решил от матери родной? Мне за тобой не угнаться, но только гляди… найду после, хуже будет!
Миша принял удивлённый вид, словно и не помышлял ещё пару секунд назад бежать отсюда без оглядки. Он прошагал к крыльцу и уселся на ступеньку, рядом со скамейкой, на которой сидели мать и тёща. Прикурив, он стал щуриться на дым и искоса поглядывать на женщин.
- Валентина сегодня на смену ушла, - холодно сказала тёща, глянув на него сердито, - Ночь не спала, всё ворочалась! Да, удружил ты нам всем, Михаил… не ожидала от тебя! А дочка приедет, что ей станешь говорить? Что теперь Таськина девчонка тебе дочка?!
- Ты, сватья, уж лишка дала! – недовольно проворчала Тамара Фёдоровна, - Одно дело – жена! А другое -дочка! Единственная, родная! Мы от Верочки не отказываемся, никогда её не оставим, как бы ни сложилось!
- Ты, сватья, я гляжу уж и развела их с Валентиной-то! – взвилась Галина Ивановна, - Внучку, значит, признаёте, а сноху?!Сколь лет прожито, молодые годы на твоего, Тамара, сына, ушли у дочки моей, и вот это благодарность?!
- Да ничего я их не развела! – покраснела Тамара Фёдоровна, - И Валю я как дочку родную всегда принимала и принимать буду! А только ты, Галя, сама знаешь – коли мужик загулял, дак поди жена тоже виновата! От хорошей жены разве мужик загуляет?! Вот значит неладно у Валентины твоей в доме было, не приветила мужа, не приласкала! Вот и пошёл искать на стороне!
- Кобель он, Мишка твой! Весь в отца своего, покойничка! Тот тоже тихой сапой к Шурке-продавщице бегал! Да! И не гляди так, всё село про то знало, да и ты сама тоже знала прекрасно! Что? Скажешь, не правду говорю?! От хорошей жены, говоришь, не загуляет? Так чего же от тебя твой-то Николай гулял, видать ты сама плохая жена?! Не приветила, не приласкала?! А Мишка твой как есть всё равно кобель!
- Ты, Галя, побойся Бога! – всхлипнула Тамара Фёдоровна, - Мужа моего покойного этакими словами поминать… Ошибка это его была, а Шурка сама его сманила, шaбoлдa! Первая любовь у них, видите ли, была, а она не ржавеет! Всяко бывало, да, однако я всегда мудро поступала, по совести! А как твоя Валька из дома с чемоданом не бегала через всё село! Никогда я семью свою так-то не позорила, из избы сор не выносила!
Женщина раскраснелись от перепалки, и, казалось, про Михаила и вовсе позабыли в гневе. А тот только курил одну за одной папиросу, с испугом глядя на мать и тёщу – это чего же его самого ждёт, когда они до него доберутся, такие-то злющие!
- А! Опять Валя у тебя виновата! – Галина Ивановна упёрла руки в бока, - Плохая стала! А когда вам угождала во всём, так ты и слова доброго для неё не нашла! Я всё помню, Тома! Всё! Не думай, что ничего я как мать не примечала! А только ты Ленке, Серёжкиной-то жене, и подарки дорогие даришь, и денег отправляешь почтой… да, и не гляди так, я сама видала, в очереди на почтамте стояла, а ты меня и не приметила! Так ты двадцать пять рублей Ленке отправила на день рождения! А Валентине что? Ну? Что ты ей подарила, вот недавно день рождения был? Что глядишь, глазами моргаешь, забыла? Так я помню – кастрюлю эмалированную ты ей подарила! Вон, в сельпо такие до сих пор стоят!
- Мишка! – взвизгнула Тамара Фёдоровна так, что тот подскочил на ступеньках, - Чего сидишь, глаза таращишь?! Раньше надо было глядеть, кого в жёны брал! А ну, пошли отсюда! Видишь, как тут про нас говорят! Денег мало, видите ли, я Вальке дарила! А хоть бы и так, дак это моё дело кому и сколько дарить! Раз Лене дарю, так значит она заслужила, а Валька твоя… Вот доиграется!
- Да?! И чего ты сделаешь, кикимора старая?! – подбоченилась на крыльце Галина Ивановна, - Ты гляди, как бы я не рассказала никому, что Мишка твой с работы кой-чего тащит, казённое! Да не к себе домой, а чтоб никто не видел – в твой двор! Чего зенки вылупила? Вот и прикуси лучше язык, себе дороже!
Тамара Фёдоровна выскочила со двора сватьи, словно ошпаренная. Вперёд неё только Михаил успел, тот сразу понял, что «пахнет жареным» и надо поскорее уносить ноги, пока обе не дошли в своих рассуждениях до мысли, кто же это виноват в случившемся, в ком причина этого скандала…
Когда мать и сын отошли от дома Галины Ивановны на порядочное расстояние, Тамара Фёдоровна остановилась. Фыркнула сердито и поправила косынку. Запыхавшаяся, она присела на скамейку у забора Золотовых и перевела дух.
- Ишь, разоралась, - покачала она головой, всё ещё переживая недавнюю ссору, - Видала она, как я деньги отправляю… вот ведь, мегера! А ты чего вылупился?! А ну, давай домой быстро, нечего тут зеленеть от страха!
Тамара Фёдоровна зашагала к дому сына, не оглядываясь на него самого. Очень ей хотелось высказать ему всё прямо сейчас, но она видала, как старая бабка Золотова уже высунулась в отворенное окно и подслеповато уставилась на тех, кто остановился у их калитки. Ещё не хватало, мало теперь прославились на всё село, так теперь уж как-то надо «лицо» сохранять!
Миша шёл за матерью и с раздражением думал, что сейчас дома его ждёт неприятный разговор… ну и что, надо как-то уже осадить мать, думалось ему! Чего это она вздумала, что всю жизнь командовать и помыкать им станет?! Вон, оказывается, как… и отец от неё на сторону поглядывал, а Миша того и не ведал… Мало ли, что там у него с Таисией получилось, никого это не касается кроме него самого, вот что! А Валька сама дура – потащилась к матери, вот надо было как делать, как его, Мишина, мать делала – сор из избы не таскать! Ничего тогда и не было бы, в своей семье бы разобрались!
Тамара Фёдоровна вошла в дом сына и наморщившись оглядела кухню… да уж, при Валентине, конечно, такой грязи небывало, хотя из неё тоже так себе хозяйка, не чета самой Тамаре! Но уж теперь Мишка и вовсе свинарник развёл! В хлеву хрипло орали голодные поросята, куры топтались во дворе, выискивая себе что-нибудь на земле.
Тамара Фёдоровна огляделась кругом, потом взяла в руки стоявший у печи ухват и принялась дубасить сына почём зря! Михаил орал и закрывался руками, уворачивался, как мог и пытался вырвать «оружие» из рук разъярённой женщины. А та в злости своей так разошлась, что перед собой и свету не видала! Попало Михаилу хорошо – и по плечам, и по голове, которая гудела у него теперь, словно глиняный горшок!
- Мать! Да ты чего, ополоумела?! – заорал испуганный Миша, увидев на своих руках, которыми он прикрывал голову, пятна крови, - Ааа, помогите! Убивают!
Тамара Фёдоровна сама остановилась, тяжело дыша от усталости она села на скамью у печи и отбросила ухват в сторону.
- Мать, да ты чего, так из-за Вальки что ли? – подвывал Миша, - Да куда она денется, вот схожу к ней, поговорю, помиримся мы, всё нормально будет! Ну вот, голову мне разбила! Мало мне без тебя горя-то в жизни, так ещё и родная мать чуть насмерть не ухайдакала!
Миша вдруг сел на стул у окошка, закрыл руками лицо и заревел. Сказалась и усталость, и плохое самочувствие, которое почему-то появилось после ухода жены, и то, что он голодный был…когда он к тёще шёл, думал, что та его накормит как обычно, а вон как вышло – от родной матери получил на орехи!
- Чего сопли распустил! – буркнула Тамара Фёдоровна, хоть и сердилась она на сына, а всё же сейчас, глядя на него, сердце налилось жалостью, - Иди поросям дай, слышишь как орут! А я пока посуду помою! Ох ты, горе!
Немногим позже они сидели за столом, Михаил ел приготовленную матерью яичницу и боялся признаться, что эта самая яичница ему порядком надоела, хотелось наваристого Валькиного борща и гуляш, ароматный и вкусный… и чтоб с толчёной картошкой!
- Ты, Мишка, чем думал-то, когда с Таськой начал шалабродить? – прихлёбывая чай, сказала Тамара Фёдоровна, - Не мог что ли тайком такие свои приключения устраивать, коли уж так невтерпёж?! Я думала, ты не вовсе дyрaк! Зачем напоказ-то! Таська, она смолоду себе славу такую заработала, и ты туда же! Или что, жениться надумал на ней, на Киселёвой этой, чтоб всё село тебя обсмеяло? Её ведь уж кто только по скирдам не таскал! Тебя, хряка, в грязь что ль потянуло, как папашу твоего!
- Мать, ну чего про отца-то так, - пробурчал тихо Михаил, страшно было рассерженной матери перечить, - Да и ничего я не собирался на Таське жениться…. Сдалась она мне!
- А как ты допустил, что Валька прознала?! Это ж как надо сподобиться, ведь она что та блаженная – ничего кругом себя не видит, ни с кем разговоров пустых не водит, откуда узнала?
- Увидала нас случайно… я у Таськиного дома стоял с нею, а Валька к матери шла и увидала нас… услыхала…
- Нет, ну точно – в папашу такой же дyрaк! Не умеешь – так не берись, так бабка моя говаривала! – покачала головой Тамара Фёдоровна, - Позор мне на старости лет! Ладно, не реви тут! Поговорю я сама с Валентиной! И с Таськой этой тоже, - голос матери зазвучал угрожающе, - На километр к тебе не подойдёт больше! Но уж и ты гляди – больше ни-ни, иначе пеняй на себя! Я такого позора своей семье не потерплю!
- Мам… так ты же вон чё Галине-то Ивановне устроила… они с Валькой поди теперь и знать нас не захотят!
- Глупости! Наши, бабьи, дела такие! Где поругались, там и помиримся! Тем более у нас с Галькой цель одна! Придумка у меня есть, помирим вас с женой. Хотя… дура она, Валька твоя, и сам ты дурак! Век бы вас не видать! Вот уеду в город к Серёжке жить, и как хотите тут!
Напившись чаю и наказав сыну, что надо срочно переделать в доме, Тамара Фёдоровна погрозила, что потом самолично проверит сделанное, а сама зашагала в сторону колхозного комплекса, где работала Валя.
- Ну, вот и сыночек мой явился, кровинушка, - сказала Тамара Фёдоровна таким тоном, что у её «кровинушки» эта самая кровушка в жилах застыла, - А я как приехала, не поспела с автобуса слезть, как мне уже кричат – Мишка ваш от жены к Таське Киселёвой сбёг! А? Каково?!
- Добрый вечер, - промямлил Михаил, потому что не нашёлся, что и сказать матери, в голове его всё перепуталось в ожидании того, что его ждёт дальше, - А… Валя дома?
- Валя как раз и не дома! – рявкнула Тамара Фёдоровна, - Дом у неё не тут, свой поди имеется! А вот ты лучше мне скажи, сынок… да ты не стой в калитке, сюда иди! Что ж ты, никак сбежать решил от матери родной? Мне за тобой не угнаться, но только гляди… найду после, хуже будет!
Миша принял удивлённый вид, словно и не помышлял ещё пару секунд назад бежать отсюда без оглядки. Он прошагал к крыльцу и уселся на ступеньку, рядом со скамейкой, на которой сидели мать и тёща. Прикурив, он стал щуриться на дым и искоса поглядывать на женщин.
- Валентина сегодня на смену ушла, - холодно сказала тёща, глянув на него сердито, - Ночь не спала, всё ворочалась! Да, удружил ты нам всем, Михаил… не ожидала от тебя! А дочка приедет, что ей станешь говорить? Что теперь Таськина девчонка тебе дочка?!
- Ты, сватья, уж лишка дала! – недовольно проворчала Тамара Фёдоровна, - Одно дело – жена! А другое -дочка! Единственная, родная! Мы от Верочки не отказываемся, никогда её не оставим, как бы ни сложилось!
- Ты, сватья, я гляжу уж и развела их с Валентиной-то! – взвилась Галина Ивановна, - Внучку, значит, признаёте, а сноху?!Сколь лет прожито, молодые годы на твоего, Тамара, сына, ушли у дочки моей, и вот это благодарность?!
- Да ничего я их не развела! – покраснела Тамара Фёдоровна, - И Валю я как дочку родную всегда принимала и принимать буду! А только ты, Галя, сама знаешь – коли мужик загулял, дак поди жена тоже виновата! От хорошей жены разве мужик загуляет?! Вот значит неладно у Валентины твоей в доме было, не приветила мужа, не приласкала! Вот и пошёл искать на стороне!
- Кобель он, Мишка твой! Весь в отца своего, покойничка! Тот тоже тихой сапой к Шурке-продавщице бегал! Да! И не гляди так, всё село про то знало, да и ты сама тоже знала прекрасно! Что? Скажешь, не правду говорю?! От хорошей жены, говоришь, не загуляет? Так чего же от тебя твой-то Николай гулял, видать ты сама плохая жена?! Не приветила, не приласкала?! А Мишка твой как есть всё равно кобель!
- Ты, Галя, побойся Бога! – всхлипнула Тамара Фёдоровна, - Мужа моего покойного этакими словами поминать… Ошибка это его была, а Шурка сама его сманила, шaбoлдa! Первая любовь у них, видите ли, была, а она не ржавеет! Всяко бывало, да, однако я всегда мудро поступала, по совести! А как твоя Валька из дома с чемоданом не бегала через всё село! Никогда я семью свою так-то не позорила, из избы сор не выносила!
Женщина раскраснелись от перепалки, и, казалось, про Михаила и вовсе позабыли в гневе. А тот только курил одну за одной папиросу, с испугом глядя на мать и тёщу – это чего же его самого ждёт, когда они до него доберутся, такие-то злющие!
- А! Опять Валя у тебя виновата! – Галина Ивановна упёрла руки в бока, - Плохая стала! А когда вам угождала во всём, так ты и слова доброго для неё не нашла! Я всё помню, Тома! Всё! Не думай, что ничего я как мать не примечала! А только ты Ленке, Серёжкиной-то жене, и подарки дорогие даришь, и денег отправляешь почтой… да, и не гляди так, я сама видала, в очереди на почтамте стояла, а ты меня и не приметила! Так ты двадцать пять рублей Ленке отправила на день рождения! А Валентине что? Ну? Что ты ей подарила, вот недавно день рождения был? Что глядишь, глазами моргаешь, забыла? Так я помню – кастрюлю эмалированную ты ей подарила! Вон, в сельпо такие до сих пор стоят!
- Мишка! – взвизгнула Тамара Фёдоровна так, что тот подскочил на ступеньках, - Чего сидишь, глаза таращишь?! Раньше надо было глядеть, кого в жёны брал! А ну, пошли отсюда! Видишь, как тут про нас говорят! Денег мало, видите ли, я Вальке дарила! А хоть бы и так, дак это моё дело кому и сколько дарить! Раз Лене дарю, так значит она заслужила, а Валька твоя… Вот доиграется!
- Да?! И чего ты сделаешь, кикимора старая?! – подбоченилась на крыльце Галина Ивановна, - Ты гляди, как бы я не рассказала никому, что Мишка твой с работы кой-чего тащит, казённое! Да не к себе домой, а чтоб никто не видел – в твой двор! Чего зенки вылупила? Вот и прикуси лучше язык, себе дороже!
Тамара Фёдоровна выскочила со двора сватьи, словно ошпаренная. Вперёд неё только Михаил успел, тот сразу понял, что «пахнет жареным» и надо поскорее уносить ноги, пока обе не дошли в своих рассуждениях до мысли, кто же это виноват в случившемся, в ком причина этого скандала…
Когда мать и сын отошли от дома Галины Ивановны на порядочное расстояние, Тамара Фёдоровна остановилась. Фыркнула сердито и поправила косынку. Запыхавшаяся, она присела на скамейку у забора Золотовых и перевела дух.
- Ишь, разоралась, - покачала она головой, всё ещё переживая недавнюю ссору, - Видала она, как я деньги отправляю… вот ведь, мегера! А ты чего вылупился?! А ну, давай домой быстро, нечего тут зеленеть от страха!
Тамара Фёдоровна зашагала к дому сына, не оглядываясь на него самого. Очень ей хотелось высказать ему всё прямо сейчас, но она видала, как старая бабка Золотова уже высунулась в отворенное окно и подслеповато уставилась на тех, кто остановился у их калитки. Ещё не хватало, мало теперь прославились на всё село, так теперь уж как-то надо «лицо» сохранять!
Миша шёл за матерью и с раздражением думал, что сейчас дома его ждёт неприятный разговор… ну и что, надо как-то уже осадить мать, думалось ему! Чего это она вздумала, что всю жизнь командовать и помыкать им станет?! Вон, оказывается, как… и отец от неё на сторону поглядывал, а Миша того и не ведал… Мало ли, что там у него с Таисией получилось, никого это не касается кроме него самого, вот что! А Валька сама дура – потащилась к матери, вот надо было как делать, как его, Мишина, мать делала – сор из избы не таскать! Ничего тогда и не было бы, в своей семье бы разобрались!
Тамара Фёдоровна вошла в дом сына и наморщившись оглядела кухню… да уж, при Валентине, конечно, такой грязи небывало, хотя из неё тоже так себе хозяйка, не чета самой Тамаре! Но уж теперь Мишка и вовсе свинарник развёл! В хлеву хрипло орали голодные поросята, куры топтались во дворе, выискивая себе что-нибудь на земле.
Тамара Фёдоровна огляделась кругом, потом взяла в руки стоявший у печи ухват и принялась дубасить сына почём зря! Михаил орал и закрывался руками, уворачивался, как мог и пытался вырвать «оружие» из рук разъярённой женщины. А та в злости своей так разошлась, что перед собой и свету не видала! Попало Михаилу хорошо – и по плечам, и по голове, которая гудела у него теперь, словно глиняный горшок!
- Мать! Да ты чего, ополоумела?! – заорал испуганный Миша, увидев на своих руках, которыми он прикрывал голову, пятна крови, - Ааа, помогите! Убивают!
Тамара Фёдоровна сама остановилась, тяжело дыша от усталости она села на скамью у печи и отбросила ухват в сторону.
- Мать, да ты чего, так из-за Вальки что ли? – подвывал Миша, - Да куда она денется, вот схожу к ней, поговорю, помиримся мы, всё нормально будет! Ну вот, голову мне разбила! Мало мне без тебя горя-то в жизни, так ещё и родная мать чуть насмерть не ухайдакала!
Миша вдруг сел на стул у окошка, закрыл руками лицо и заревел. Сказалась и усталость, и плохое самочувствие, которое почему-то появилось после ухода жены, и то, что он голодный был…когда он к тёще шёл, думал, что та его накормит как обычно, а вон как вышло – от родной матери получил на орехи!
- Чего сопли распустил! – буркнула Тамара Фёдоровна, хоть и сердилась она на сына, а всё же сейчас, глядя на него, сердце налилось жалостью, - Иди поросям дай, слышишь как орут! А я пока посуду помою! Ох ты, горе!
Немногим позже они сидели за столом, Михаил ел приготовленную матерью яичницу и боялся признаться, что эта самая яичница ему порядком надоела, хотелось наваристого Валькиного борща и гуляш, ароматный и вкусный… и чтоб с толчёной картошкой!
- Ты, Мишка, чем думал-то, когда с Таськой начал шалабродить? – прихлёбывая чай, сказала Тамара Фёдоровна, - Не мог что ли тайком такие свои приключения устраивать, коли уж так невтерпёж?! Я думала, ты не вовсе дyрaк! Зачем напоказ-то! Таська, она смолоду себе славу такую заработала, и ты туда же! Или что, жениться надумал на ней, на Киселёвой этой, чтоб всё село тебя обсмеяло? Её ведь уж кто только по скирдам не таскал! Тебя, хряка, в грязь что ль потянуло, как папашу твоего!
- Мать, ну чего про отца-то так, - пробурчал тихо Михаил, страшно было рассерженной матери перечить, - Да и ничего я не собирался на Таське жениться…. Сдалась она мне!
- А как ты допустил, что Валька прознала?! Это ж как надо сподобиться, ведь она что та блаженная – ничего кругом себя не видит, ни с кем разговоров пустых не водит, откуда узнала?
- Увидала нас случайно… я у Таськиного дома стоял с нею, а Валька к матери шла и увидала нас… услыхала…
- Нет, ну точно – в папашу такой же дyрaк! Не умеешь – так не берись, так бабка моя говаривала! – покачала головой Тамара Фёдоровна, - Позор мне на старости лет! Ладно, не реви тут! Поговорю я сама с Валентиной! И с Таськой этой тоже, - голос матери зазвучал угрожающе, - На километр к тебе не подойдёт больше! Но уж и ты гляди – больше ни-ни, иначе пеняй на себя! Я такого позора своей семье не потерплю!
- Мам… так ты же вон чё Галине-то Ивановне устроила… они с Валькой поди теперь и знать нас не захотят!
- Глупости! Наши, бабьи, дела такие! Где поругались, там и помиримся! Тем более у нас с Галькой цель одна! Придумка у меня есть, помирим вас с женой. Хотя… дура она, Валька твоя, и сам ты дурак! Век бы вас не видать! Вот уеду в город к Серёжке жить, и как хотите тут!
Напившись чаю и наказав сыну, что надо срочно переделать в доме, Тамара Фёдоровна погрозила, что потом самолично проверит сделанное, а сама зашагала в сторону колхозного комплекса, где работала Валя.
Глава 11.
К выходным приехала Верочка. Неожиданно отворилась калитка во дворе Галины Ивановны, в ней показалась симпатичная стройная девушка в модном платье и туфлях. Только немного портило её красоту надменное и недовольное выражение лица.
- Верочка? Как ты… приехала и не сообщила? – удивилась Валентина, вышедшая из бани с ведром воды, она там только что как следует всё отмыла и побелила печь, - Хоть бы телеграмму дала, я б тебя встретила… А вещи где?
- Здравствуй, мама! – нахмурив брови, сказала Верочка, - Телеграмму я дала, меня бабушка Тома встретила! Собственно, она мне и сообщила, что у вас тут происходит! Ведь вы никто не удосужились мне даже позвонить и сообщить о разводе! Что у вас происходит, мама?! Мне через неделю на учёбу, а я вместо отдыха на каникулах вынуждена была всё бросить и тащиться к вам сюда! Что ты опять устроила?
- А почему это я устроила? – ответила Валентина, поняв, что Тамара Фёдоровна уже обрисовала внучке всю картину, как надо, - Проходи в дом. Бабушка обрадуется твоему приезду. Вообще, на каникулах все домой стараются ездить, к родным, а не сидеть в городе у чужих людей.
Верочка поджала губы, но отвечать ничего не стала, поднялась на крыльцо и вскоре в доме раздались радостные возгласы Галины Ивановны, встретившей внучку. Вале же вдруг не захотелось идти в дом и разговаривать с дочерью… оправдываться, снова рассказывать о том, что она увидела тогда, возле палисадника Таисии Киселёвой… Вот до чего дожила – дочь приехала, а она и не рада, покачала головой Валентина, удивившись своим мыслям. Потом отряхнула платье, вымыла руки в кадке у забора и пошла в дом.
- Ну, расскажи, как у тебя там в Москве? – Галина Ивановна суетилась, накрывая для внучки стол, - Вот, пирожки кушай, мать твоя утром напекла! Как знали, что ты приедешь! А всё же ты зря нам не сообщила о приезде. Так что же, ты с отцом виделась?
- Нет, я у него ещё не была, - ответила Верочка, - Меня бабушка Тома встретила, всё рассказала, и мы к ней сразу пошли. Какой смысл идти к отцу, он, наверное, на работе ещё.
- Так ты значит, у бабушки Томы вещи оставила? А почему же не к нам с мамой? – в голове Галины Ивановны звучала лёгкая обида, - Верочка, так нельзя делать! Что люди скажут?!
- Мне не важно, что тут в деревне станут про меня болтать! – резко ответила Верочка, - Мама, так ты мне расскажешь, почему ты здесь, и что произошло? Почему ты папу бросила?
- Не смей так со мной разговаривать! – спокойно, но твёрдо сказала Валентина и посмотрела дочери в глаза, - Я тебе не подружка, я твоя мать! Поэтому думай прежде, чем говорить. Что у нас с отцом произошло – это наше дело. Ты наша дочь, мы тебя любим и на нашем отношении к тебе произошедшее никак не отразится. Продолжай спокойно учиться, старайся, всё будет хорошо.
Тишина повисла в комнате. Ни Верочка, ни Галина Ивановна не ожидали услышать от Валентины такого тона. На глаза Верочки навернулись слёзы, она беспомощно посмотрела на мать и бабушку:
- Это их дело! А меня значит не касается?! Мама! Да ещё как меня это касается! Я прошу тебя, расскажи мне всё! А то бабушка Тома мне такого нарассказывала… я не знаю уже чему и верить…
- Вот с этого и нужно было начать, - ответила Валентина, - Ты, доченька, ещё молодая… но учти – каков привет, таков обычно бывает и ответ! Если ты хочешь поговорить, обсудить, что ж…
Валентина была очень осторожна, выбирая слова для своего рассказа. Не упомянула она Тасиного имени, не стала рассказывать во всех подробностях то, что услышала тогда из уст мужа, стоявшего у чужого палисада.
- Мам, да бабушка Тома мне уже сказала, что папа просто за бутылкой к Киселёвой этой ходил, можешь не скрывать, не называть её «та женщина»! Ну и что в этом страшного? Половина села туда ходит, вон, у моих одноклассниц отцы тоже там выпить покупали, все про это знают! От этого из дома не уходят! Бабушка Тома говорит, что всё это неспроста… ты устроила. Сказала, может быть наоборот это у тебя… это ты…
- Так может тебе спросить у бабушки Томы, пусть подробнее тебе и расскажет, - ответила Валя, - Зачем ты у меня спрашивать пришла, если тебе всё уже рассказали, и ты считаешь это правдой!
- Вера! – Галина Ивановна нахмурилась и строго посмотрела на внучку, - Бабушка Тома в любом случае будет своего сына выгораживать, ты про это не подумала? А твоя мама… ей сейчас поддержка нужна, про это бабушка Тома тебе ни слова не сказала, как я думаю! Отец твой… далеко не подарок! И видимо в этот раз он все границы перешёл, если уж даже твоя мама, которая столько лет терпела его выходки, не выдержала!
- Мам, прости, - сказала Верочка, но ни в голосе, ни в глазах дочери Валя не увидела ни сочувствия, ни раскаяния за сказанное ранее.
Сейчас, когда все чувства Вали были обострены до предела, она вдруг увидела сидящих рядом с нею за одним столом… двух совершенно равнодушных к ней людей. У обеих, и у Галины Ивановны, и у Верочки, в глазах так и прыгали свои думы, свои заботы и проблемы, а Валины переживания… им были безразличны.
- Мам, я ведь… ну, я не знала всего, - собралась с мыслями Верочка, - Но ведь папа… он у нас хороший! Никогда нас с тобой не обижал, как вон у моей одноклассницы Катьки Томилиной, помнишь? Они зимой босые до бабки своей бегали, а их отец за ними с топором… А наш, так, пошумит и спать уляжется! Может это всё от того, что он выпивать стал больше? Может быть, у него на работе неприятности какие, вот и стал за бутылкой хаживать…
- Может быть и так, - ответила равнодушно Валя, объясняться ей расхотелось, душевного разговора не получится. – Ты, Вера, кушай пироги, пока тёплые ещё. Молока налить тебе?
- Я не ем пироги, за фигурой слежу, - сердито ответила Верочка и отвернулась, - Мам… я тебя прошу, прости папу! Ну поговорите вы с ним как взрослые люди, зачем это тебе на… на старости лет, одной оставаться?!
- Ну, не такие уж и «старости», как ты думаешь, - улыбнулась Валентина, - А кстати… что ж так? От чего это вдруг тебя это всё так озаботило? Ты живешь далеко, к нам и в каникулы глаз не кажешь. Какая тебе разница, что тут вообще болтают, на селе… Закончишь учиться и поедешь куда-то по распределению, там вообще тебя будут судить только по тому, какая ты сама, и что ты умеешь!
- Мам… вот как раз про распределение… И про остальное тоже я хочу поговорить. Думала, что приеду зимой и поговорю с тобой и с папой, а тут вот как вышло…
- Что случилось? Тебя отчисляют?! – Галина Ивановна схватилась за сердце, - Почему, почему ты нам сразу не сказала?!
- Да никто меня не отчисляет. – поморщилась Верочка, - У меня вообще всего только две четвёрки, остальные все пятёрки! Просто… я познакомилась с парнем… и мы встречаемся уже полгода. У нас всё серьёзно, он хотел зимой сам поехать с вами знакомиться, но теперь… как я к вам его повезу, если вы с отцом разводитесь!
- Ну и что такого особенного, - пожала плечами Валя, - Что, там в Москве никто не разводится что ли!
- Мама! Да как ты не понимаешь! – из глаз Веры брызнули слёзы, - Мне стыдно за вас, вы меня позорите! Знаете какая у Володи семья?! У него отец профессор, а дедушка вообще в министерстве работает! Понимаете?! Мне и так в деревню нашу его стыдно приглашать, в дом наш с печкой и вообще… а тут ещё вы развод придумали! Как дети малые играетесь!
- Что ж, если тебе за нас так стыдно, за наш дом, и за село, так может тебе сказать этому Володе, что ты сирота детдомовская? – Валя встала из-за стола, - Вера! Ты вообще понимаешь, что ты такое говоришь?! Как можно стыдиться своей семьи?
- Его мама музыкант, - Верины щёки пылали, она, казалось, не слышала сказанного матерью, - Володя сказал, что его мама из… из старого рода, дворянского… хотя старается это скрывать, конечно, но по ней сразу видно… она такая утончённая, и воспитанная… Как я могу сказать… Володя знает, что у меня семья в селе…
Мертвая тишина тяжело повисла в воздухе. Валя смотрела на дочь, которая вытирала со щёк слёзы, Галина Ивановна застыла с чайной ложкой в руке.
- Так что же ты хочешь от меня? Я не дворянского рода, из простых мы. Грамоту дворянскую нам уже не пожалуют, как я понимаю… Придётся тебе, Вера, с такой роднёй смириться!
- Мам, помиритесь с папой! Я же… не про дворянство вообще это… а про ваш развод! Я хочу показать Володе, что у нас хорошая, приличная семья, хоть и в селе… Мамуль, прошу тебя, ради меня! Ведь ничего страшного не произошло! И тем более ты проучила уже папу своим уходом! Бабушка Тома говорит, что папа даже пить совсем бросил, ни капли даже после работы! А я сама сейчас ещё к папе схожу и серьёзно с ним поговорю!
- Если этот самый Володя тебя любит, то он ни на что не посмотрит, ты понимаешь это? – сказала Валя и взяла дочь за руку, - Даже если бы ты в лесу под ёлкой родилась, ему было бы всё равно, люби он тебя по-настоящему, понимаешь? Всё для него будет неважно!
- Мама! Может вам с отцом уже и всё равно, что про вас говорят… и вообще, что у вас тут, то я… Не ломайте мою судьбу!
Валя села у окна, глядя как дочь уходит со двора – решительными шагами Верочка отправилась «вразумлять» отца. Валентина закрыла глаза, в голове гудела тяжёлая пустота.
- Собирайся, дочь, домой, - тихо проговорила Галина Ивановна, - Одна у вас с Мишей дочка, другой уже не будет.
К выходным приехала Верочка. Неожиданно отворилась калитка во дворе Галины Ивановны, в ней показалась симпатичная стройная девушка в модном платье и туфлях. Только немного портило её красоту надменное и недовольное выражение лица.
- Верочка? Как ты… приехала и не сообщила? – удивилась Валентина, вышедшая из бани с ведром воды, она там только что как следует всё отмыла и побелила печь, - Хоть бы телеграмму дала, я б тебя встретила… А вещи где?
- Здравствуй, мама! – нахмурив брови, сказала Верочка, - Телеграмму я дала, меня бабушка Тома встретила! Собственно, она мне и сообщила, что у вас тут происходит! Ведь вы никто не удосужились мне даже позвонить и сообщить о разводе! Что у вас происходит, мама?! Мне через неделю на учёбу, а я вместо отдыха на каникулах вынуждена была всё бросить и тащиться к вам сюда! Что ты опять устроила?
- А почему это я устроила? – ответила Валентина, поняв, что Тамара Фёдоровна уже обрисовала внучке всю картину, как надо, - Проходи в дом. Бабушка обрадуется твоему приезду. Вообще, на каникулах все домой стараются ездить, к родным, а не сидеть в городе у чужих людей.
Верочка поджала губы, но отвечать ничего не стала, поднялась на крыльцо и вскоре в доме раздались радостные возгласы Галины Ивановны, встретившей внучку. Вале же вдруг не захотелось идти в дом и разговаривать с дочерью… оправдываться, снова рассказывать о том, что она увидела тогда, возле палисадника Таисии Киселёвой… Вот до чего дожила – дочь приехала, а она и не рада, покачала головой Валентина, удивившись своим мыслям. Потом отряхнула платье, вымыла руки в кадке у забора и пошла в дом.
- Ну, расскажи, как у тебя там в Москве? – Галина Ивановна суетилась, накрывая для внучки стол, - Вот, пирожки кушай, мать твоя утром напекла! Как знали, что ты приедешь! А всё же ты зря нам не сообщила о приезде. Так что же, ты с отцом виделась?
- Нет, я у него ещё не была, - ответила Верочка, - Меня бабушка Тома встретила, всё рассказала, и мы к ней сразу пошли. Какой смысл идти к отцу, он, наверное, на работе ещё.
- Так ты значит, у бабушки Томы вещи оставила? А почему же не к нам с мамой? – в голове Галины Ивановны звучала лёгкая обида, - Верочка, так нельзя делать! Что люди скажут?!
- Мне не важно, что тут в деревне станут про меня болтать! – резко ответила Верочка, - Мама, так ты мне расскажешь, почему ты здесь, и что произошло? Почему ты папу бросила?
- Не смей так со мной разговаривать! – спокойно, но твёрдо сказала Валентина и посмотрела дочери в глаза, - Я тебе не подружка, я твоя мать! Поэтому думай прежде, чем говорить. Что у нас с отцом произошло – это наше дело. Ты наша дочь, мы тебя любим и на нашем отношении к тебе произошедшее никак не отразится. Продолжай спокойно учиться, старайся, всё будет хорошо.
Тишина повисла в комнате. Ни Верочка, ни Галина Ивановна не ожидали услышать от Валентины такого тона. На глаза Верочки навернулись слёзы, она беспомощно посмотрела на мать и бабушку:
- Это их дело! А меня значит не касается?! Мама! Да ещё как меня это касается! Я прошу тебя, расскажи мне всё! А то бабушка Тома мне такого нарассказывала… я не знаю уже чему и верить…
- Вот с этого и нужно было начать, - ответила Валентина, - Ты, доченька, ещё молодая… но учти – каков привет, таков обычно бывает и ответ! Если ты хочешь поговорить, обсудить, что ж…
Валентина была очень осторожна, выбирая слова для своего рассказа. Не упомянула она Тасиного имени, не стала рассказывать во всех подробностях то, что услышала тогда из уст мужа, стоявшего у чужого палисада.
- Мам, да бабушка Тома мне уже сказала, что папа просто за бутылкой к Киселёвой этой ходил, можешь не скрывать, не называть её «та женщина»! Ну и что в этом страшного? Половина села туда ходит, вон, у моих одноклассниц отцы тоже там выпить покупали, все про это знают! От этого из дома не уходят! Бабушка Тома говорит, что всё это неспроста… ты устроила. Сказала, может быть наоборот это у тебя… это ты…
- Так может тебе спросить у бабушки Томы, пусть подробнее тебе и расскажет, - ответила Валя, - Зачем ты у меня спрашивать пришла, если тебе всё уже рассказали, и ты считаешь это правдой!
- Вера! – Галина Ивановна нахмурилась и строго посмотрела на внучку, - Бабушка Тома в любом случае будет своего сына выгораживать, ты про это не подумала? А твоя мама… ей сейчас поддержка нужна, про это бабушка Тома тебе ни слова не сказала, как я думаю! Отец твой… далеко не подарок! И видимо в этот раз он все границы перешёл, если уж даже твоя мама, которая столько лет терпела его выходки, не выдержала!
- Мам, прости, - сказала Верочка, но ни в голосе, ни в глазах дочери Валя не увидела ни сочувствия, ни раскаяния за сказанное ранее.
Сейчас, когда все чувства Вали были обострены до предела, она вдруг увидела сидящих рядом с нею за одним столом… двух совершенно равнодушных к ней людей. У обеих, и у Галины Ивановны, и у Верочки, в глазах так и прыгали свои думы, свои заботы и проблемы, а Валины переживания… им были безразличны.
- Мам, я ведь… ну, я не знала всего, - собралась с мыслями Верочка, - Но ведь папа… он у нас хороший! Никогда нас с тобой не обижал, как вон у моей одноклассницы Катьки Томилиной, помнишь? Они зимой босые до бабки своей бегали, а их отец за ними с топором… А наш, так, пошумит и спать уляжется! Может это всё от того, что он выпивать стал больше? Может быть, у него на работе неприятности какие, вот и стал за бутылкой хаживать…
- Может быть и так, - ответила равнодушно Валя, объясняться ей расхотелось, душевного разговора не получится. – Ты, Вера, кушай пироги, пока тёплые ещё. Молока налить тебе?
- Я не ем пироги, за фигурой слежу, - сердито ответила Верочка и отвернулась, - Мам… я тебя прошу, прости папу! Ну поговорите вы с ним как взрослые люди, зачем это тебе на… на старости лет, одной оставаться?!
- Ну, не такие уж и «старости», как ты думаешь, - улыбнулась Валентина, - А кстати… что ж так? От чего это вдруг тебя это всё так озаботило? Ты живешь далеко, к нам и в каникулы глаз не кажешь. Какая тебе разница, что тут вообще болтают, на селе… Закончишь учиться и поедешь куда-то по распределению, там вообще тебя будут судить только по тому, какая ты сама, и что ты умеешь!
- Мам… вот как раз про распределение… И про остальное тоже я хочу поговорить. Думала, что приеду зимой и поговорю с тобой и с папой, а тут вот как вышло…
- Что случилось? Тебя отчисляют?! – Галина Ивановна схватилась за сердце, - Почему, почему ты нам сразу не сказала?!
- Да никто меня не отчисляет. – поморщилась Верочка, - У меня вообще всего только две четвёрки, остальные все пятёрки! Просто… я познакомилась с парнем… и мы встречаемся уже полгода. У нас всё серьёзно, он хотел зимой сам поехать с вами знакомиться, но теперь… как я к вам его повезу, если вы с отцом разводитесь!
- Ну и что такого особенного, - пожала плечами Валя, - Что, там в Москве никто не разводится что ли!
- Мама! Да как ты не понимаешь! – из глаз Веры брызнули слёзы, - Мне стыдно за вас, вы меня позорите! Знаете какая у Володи семья?! У него отец профессор, а дедушка вообще в министерстве работает! Понимаете?! Мне и так в деревню нашу его стыдно приглашать, в дом наш с печкой и вообще… а тут ещё вы развод придумали! Как дети малые играетесь!
- Что ж, если тебе за нас так стыдно, за наш дом, и за село, так может тебе сказать этому Володе, что ты сирота детдомовская? – Валя встала из-за стола, - Вера! Ты вообще понимаешь, что ты такое говоришь?! Как можно стыдиться своей семьи?
- Его мама музыкант, - Верины щёки пылали, она, казалось, не слышала сказанного матерью, - Володя сказал, что его мама из… из старого рода, дворянского… хотя старается это скрывать, конечно, но по ней сразу видно… она такая утончённая, и воспитанная… Как я могу сказать… Володя знает, что у меня семья в селе…
Мертвая тишина тяжело повисла в воздухе. Валя смотрела на дочь, которая вытирала со щёк слёзы, Галина Ивановна застыла с чайной ложкой в руке.
- Так что же ты хочешь от меня? Я не дворянского рода, из простых мы. Грамоту дворянскую нам уже не пожалуют, как я понимаю… Придётся тебе, Вера, с такой роднёй смириться!
- Мам, помиритесь с папой! Я же… не про дворянство вообще это… а про ваш развод! Я хочу показать Володе, что у нас хорошая, приличная семья, хоть и в селе… Мамуль, прошу тебя, ради меня! Ведь ничего страшного не произошло! И тем более ты проучила уже папу своим уходом! Бабушка Тома говорит, что папа даже пить совсем бросил, ни капли даже после работы! А я сама сейчас ещё к папе схожу и серьёзно с ним поговорю!
- Если этот самый Володя тебя любит, то он ни на что не посмотрит, ты понимаешь это? – сказала Валя и взяла дочь за руку, - Даже если бы ты в лесу под ёлкой родилась, ему было бы всё равно, люби он тебя по-настоящему, понимаешь? Всё для него будет неважно!
- Мама! Может вам с отцом уже и всё равно, что про вас говорят… и вообще, что у вас тут, то я… Не ломайте мою судьбу!
Валя села у окна, глядя как дочь уходит со двора – решительными шагами Верочка отправилась «вразумлять» отца. Валентина закрыла глаза, в голове гудела тяжёлая пустота.
- Собирайся, дочь, домой, - тихо проговорила Галина Ивановна, - Одна у вас с Мишей дочка, другой уже не будет.
Глава 12.
- Валентина! Я всё понимаю, Михаил сам не подарок, конечно. Но всё же, ведь семья у вас, - председатель колхоза Савелий Кузьмич Ерёмычев хмурился и постукивал по столу широкой ладонью, - Ну что, разве нельзя всё в семье решить, зачем это – развод этот… Ты, Валентина, сама понимаешь, что Михаил на Таисии жениться не собирается! Так это, бес ребро, как говорят. Перебесится… Тем более, что я уже и сам с ним беседовал, он очень переживает о случившемся. Вот пить бросил, Гордеев говорит про него, что ни капли, даже с запахом не приходит! Оступился человек, что ж, с кем не бывает… ты бы поговорила с ним, выслушала…
- Со мной не бывает, - ответила сидящая напротив председателя Валентина.
- Чего? – не понял Ерёмычев, увлечённый собственной речью о семейных ценностях.
- Ты, Савелий Кузьмич, сказал – с кем не бывает. Как будто то, что произошло – обычное дело, чуть не в каждом доме такое творится! Так вот – со мной такого не бывает. Думаю, что и со многими другими тоже.
- Да нет, Валентина, ты не так поняла! Конечно, Михаил виноватый перед тобой, и мы его на собрании как следует пропесочим! Лена Антипова уже повестку готовит, так что будь уверена, такую выволочку ему устроим, на всю оставшуюся жизнь запомнит. И Киселёву тоже привлечём, и так уж по краю ходит с самогоном этим! Участковый уж грозился, грозился… Ни аппарата не нашёл, ничего, а всё ж народ к ней таскается за бутылкой-то! Вот и доиграется тоже, а ведь молодая ещё, дочку надо ростить!
- Мне нет дела до Киселёвой, сама пусть о себе печётся, - ответила холодно Валентина, - Так что, председатель, дашь комнату мне хоть бы на время, или мне в люди идти проситься? Я тут думала, может в соседний колхоз попробовать устроиться, небось примут, да и комнату дадут. У них общежитие в прошлый год отстроили!
- Ну, ты это чего, Валентина! – вспыхнул председатель, - Какой ещё соседний колхоз?! И думать не смей! Ладно! Дам комнату тебе. Но ты, Валентина, пообещай мне, что с мужем наладить всё постараешься! Он вон, чернее тучи ходит, значит осознал ошибку! Не надо нам тут такого-всякого! Да и мать его ко мне приходила, жаловалась, что ты с ней разговаривать не стала, а она хотела с тобой поговорить, совет тебе дать какой может… Говорит, ты на неё и не взглянула, когда она на работу к тебе пришла. А девчонки твои, телятницы, так и вовсе её выпроводили, ещё и ругались, что она им телят сглазит! Ревела тут у меня сидела, Тамара-то Фёдоровна!
- Хорошо, я поговорю с Михаилом, когда буду готова. А его мать… с ней мне не о чем говорить, с мужем буду разбираться, а не с пожилой женщиной! - ответила Валя, - Так что, значит могу к коменданту идти, дадут мне жильё?
- Нет, к коменданту не ходи. Занято там всё, в общежитии, молодёжь приехала, кто распределился, а кто на уборку урожая, студенты. Ступай к старой Полине Яранцевой в соседки. Ей после пожара половину дома выделили, а вторая была для учителя истории, но он не приехал. Чего-то там случилось, семейное. Мы уговорили Карташова ещё на год остаться, повременить с заслуженным отдыхом и ещё поучить ребят истории, так что половина дома пустая стоит. Вот ключ у Полины Никитичны возьмешь, скажешь – я велел. И покуда там устраивайся, а потом поглядим. Я всё же надеюсь, что Мишка-дурак твоё прощение выпросит. Иначе прогоню его взашей, пусть вон в Колмогорцы переходит, они сейчас всех в совхоз берут, людей нехватка! Там председатель новый – фронтовик, серьёзный мужик! Забаловать у такого не получится, возьмёт в оборот! Хотя, мы тоже спуску не даем, да чего толку…
Разворчался Ерёмычев, махнул рукой на прощанье Валентине, о своём думал и сам с собою говорил. Валентина вздохнула, ну хоть в просьбе ей не отказал председатель, и то хорошо. А то насели на неё чуть не всем колхозом…
Накануне вечером в доме Галины Ивановны собрание целое случилось, даже Тамара Фёдоровна явилась, оставив в прошлом свои распри со сватьей. Где уж, тут не до ссор, когда такое в семье происходит! И даже не стала Вале припоминать того, что в прошлый раз та с нею говорить отказалась, что было дело вовсе невиданное!
- Валечка, доченька! Послушай меня старую! – поучительным и участливым тоном говорила Тамара Фёдоровна, - Жизнь прожить – не поле перейти, всякое может случиться. А ты женщина, должна быть мудрее и хитрее! Мужик, чего с него возьмёшь, у них всё просто! Поработал да домой, к столу горячему… Поучи Мишку, чтоб забыл за забор и глядеть! Ты подумай, тебе эта ситуация только на руку теперь – он вину свою чует, станешь из него верёвки вить!
Верочка сидела в углу с потемневшим лицом и сердито смотрела на мать. Вале казалось, что дочь почему-то её винит в произошедшем, а не отца. От этого вдвойне было обидно, именно тогда и решила Валя, что на уговоры она не станет поддаваться, ишь, взялись тут за неё все вместе! Что-то Мишку и не думают поучать, а что – он же мужик, подумаешь, гульнул чутка, дело обычное.
- И что же, доченька, когда ты своего жениха привезёшь с нами знакомить? – спросила Валя, не обращая внимания на слова свекрови, - Расскажи нам про своего Володю. Как вы познакомились?
- Сейчас даже и не знаю, стоит ли его к нам приглашать, - пробурчала Верочка и отвернулась к окну, - У вас такое происходит!
- Ладно, не приглашай, - кивнула Валя, - Я сама как раз собиралась взять пару недель отпуска и поехать к тебе. Вот и познакомимся с твоим Володей и его семьёй. Москву посмотрю, погуляю по столице, а то как у меня отпуск, так то крышу крыть надо, то сарай править – отпуск весь туда и уходит. Ну да теперь видимо и мне пришла пора больше о себе подумать.
- Приедешь в Москву?! – Верочка удивилась и украдкой переглянулась с Тамарой Фёдоровной, - То есть ты не собираешься с папой мириться?
- Не знаю, это я ещё не решила, - отмахнулась Валя, - К чему мне возвращаться? К стирке да уборке? К вечному недовольству, как ни извернись, а всё не так? Пусть сначала решит, что ему надо в этой жизни, а там поглядим, что загадывать. Но ты, Верочка, не переживай. Развод я пока не стану оформлять, если уж так это для тебя важно.
Тут заговорили разом все трое – и Галина Ивановна, и Верочка, и Тамара Фёдоровна. Каждая о своём и все – об одном и том же. Валя не стала их слушать, что толку… Она поднялась, взяла кофту и вышла во двор. На улице уже завечерело, у клуба снова слышалась музыка, вечера уже стали прохладными, чувствовалось приближение осени.
- Ты, Тома, сама тоже хороша! – слышала Валя голос матери через открытое окно, - Долго она терпела твоего сынка, да и тебя тоже! А ты бы могла её больше поддерживать, тогда и не случилось бы такого!
- Да, бабушка! Бабушка Галя отчасти права, - встревала в разговор Верочка, - Про тётю Лену ты всегда хорошее только говорила, что дяде Сергею повезло! А маму только критиковала постоянно, вот папа тебя и наслушался!
- Это что же, я теперь у вас виновата, что Мишка к Таське побежал от Валентины?! – взвизгнула Тамара Фёдоровна, - От хорошей жены ни один мужик…
Валя не стала слушать, уже по которому разу говорилось одно и тоже, всё выясняли родные, кто же из них с Мишей больше виноват. Она накинула на плечи кофту и вышла за калитку, медленно пошла по улице, решив прогуляться. Размышляя о том, что следующим же утром она пойдёт к председателю – тот как раз вернётся из командировки – и будет просить себе комнату, чтобы съехать от матери. Так жить всё равно невозможно, она не у себя дома, к тому же постоянно ловить на себе укоризненный взгляд матери, слушать её наставления… никаких нервов не хватит!
Валя шла по тихой улице мимо почты, к запруде, по весне разливающейся и впадающей в речку. Теперь же вода в пруду стояла, от речки его отделяла узкая полоска берега. Если по ней пройти, то как раз окажешься у клуба… а там сегодня вроде бы кино показывают, как Валя слыхала.
Навстречу ей показалась фигура, кто-то торопливо шагал по тропинке, явно спеша перейти от клуба под сень раскинувшихся по берегу пруда ив. Валентина чуть посторонилась, ей не хотелось ни с кем разговаривать, она всё чаще думала – как же это хорошо, гулять в одиночестве…
Зажглись редкие фонари – улица проходила по краю села, освещение здесь сделали совсем недавно и ещё не закончили – половина улицы была погружена в густые сумерки. Валентина как раз шла в и тени, присматриваясь, кто же это, как и она сама, выбрал окольный путь и шагает ей навстречу.
Возле запруды и встретились прохожие… Валентина поплотнее запахнула кофту, стало прохладнее и с реки подул ветер, а подняв глаза она увидела в нескольких шагах от себя растерянную Таисию Киселёву.
- Здравствуйте… Валентина Петровна, - выпалила Тася и даже в сумерках было видно, как вспыхнуло краской её лицо.
- Хм… что ж ты, Тася, меня вдруг на «вы»? – усмехнулась Валя, - Вроде бы раньше, когда ты к нам по работе бывала, не стеснялась меня на «ты» звать… А теперь так и вовсе мы с тобой почти что родня! А как же?
- Вы… ты, Валентина, на меня не думай, - Тася говорила быстро, частое взволнованное дыхание её прерывалось словами, - Я ничего такого… Да и Михаил твой… он ведь просто за бутылкой тогда зашёл! Уж не знаю, кто это по селу обо мне такие слухи распускает – нет у меня никакого сaмoгoнa! И отродясь таким не промышляла! Болтают люди, а ко мне потом участковый с разбирательством приходит, представляешь?! Ну вот и муж твой тоже где-то сплетен таких набрался, да и пришёл! Ничего тогда я ему не продала, нету у меня, так я ему и сказала - нету! Постояли, пошутили, да и ушёл! Валь, домой он ушёл! Ничего не было, Валь!
- А Миша сказал, что было…., - Валя пристально смотрела на побелевшее в темноте лицо своей собеседницы, - Говорит… что бутылку-то у тебя купил тогда!
Тася выдохнула с заметным облегчением… ох, про бутылку…. Ну уж ладно, с этим как-то ещё можно оправдаться!
- Да я и не помню толком… может чего и завалялось… Валь, я ведь одна дочку поднимаю, несладко мне, от зарплаты до зарплаты еле дотягиваю, вот и… бабка научила когда-то, немного гнать… Ты только не говори никому!
- Да ладно, мне до твоего сaмoгoнa нет дела, - пожала плечами Валя, - А только Миша сказал, что никуда он от тебя не ушёл тогда, у тебя и пил. И ночевал тоже… с тобой!
Таисия сменилась с лица, отступила назад и открыла было рот, чтобы что-то сказать в своё оправдание. Но вместо слов она вдруг резко развернулась и припустила от Вали бегом. Вмиг скрылся за ивами её силуэт, а Валя горько рассмеялась, потом плюнула и пошла обратно к дому матери.
Продолжение следует..............
______________________
Произведение скопировано с канала Счастливый амулет на платформе Яндекс Дзен.
______________________________
**********************************
Напоминаем Вам,что большие литературные произведения мы публикуем в рубрике "Вечерние чтения".
Для того , чтобы зайти в эту рубрику нужно зайти в Темы и с правой стороны найти хештэк #вечерниечтения
Эта рубрика выходит каждый день в 18.30
Большая просьба написать отзыв об этой серии романов.
А также пишите в комментариях какой тематики произведения Вы бы ,ещё,хотели почитать .
- Валентина! Я всё понимаю, Михаил сам не подарок, конечно. Но всё же, ведь семья у вас, - председатель колхоза Савелий Кузьмич Ерёмычев хмурился и постукивал по столу широкой ладонью, - Ну что, разве нельзя всё в семье решить, зачем это – развод этот… Ты, Валентина, сама понимаешь, что Михаил на Таисии жениться не собирается! Так это, бес ребро, как говорят. Перебесится… Тем более, что я уже и сам с ним беседовал, он очень переживает о случившемся. Вот пить бросил, Гордеев говорит про него, что ни капли, даже с запахом не приходит! Оступился человек, что ж, с кем не бывает… ты бы поговорила с ним, выслушала…
- Со мной не бывает, - ответила сидящая напротив председателя Валентина.
- Чего? – не понял Ерёмычев, увлечённый собственной речью о семейных ценностях.
- Ты, Савелий Кузьмич, сказал – с кем не бывает. Как будто то, что произошло – обычное дело, чуть не в каждом доме такое творится! Так вот – со мной такого не бывает. Думаю, что и со многими другими тоже.
- Да нет, Валентина, ты не так поняла! Конечно, Михаил виноватый перед тобой, и мы его на собрании как следует пропесочим! Лена Антипова уже повестку готовит, так что будь уверена, такую выволочку ему устроим, на всю оставшуюся жизнь запомнит. И Киселёву тоже привлечём, и так уж по краю ходит с самогоном этим! Участковый уж грозился, грозился… Ни аппарата не нашёл, ничего, а всё ж народ к ней таскается за бутылкой-то! Вот и доиграется тоже, а ведь молодая ещё, дочку надо ростить!
- Мне нет дела до Киселёвой, сама пусть о себе печётся, - ответила холодно Валентина, - Так что, председатель, дашь комнату мне хоть бы на время, или мне в люди идти проситься? Я тут думала, может в соседний колхоз попробовать устроиться, небось примут, да и комнату дадут. У них общежитие в прошлый год отстроили!
- Ну, ты это чего, Валентина! – вспыхнул председатель, - Какой ещё соседний колхоз?! И думать не смей! Ладно! Дам комнату тебе. Но ты, Валентина, пообещай мне, что с мужем наладить всё постараешься! Он вон, чернее тучи ходит, значит осознал ошибку! Не надо нам тут такого-всякого! Да и мать его ко мне приходила, жаловалась, что ты с ней разговаривать не стала, а она хотела с тобой поговорить, совет тебе дать какой может… Говорит, ты на неё и не взглянула, когда она на работу к тебе пришла. А девчонки твои, телятницы, так и вовсе её выпроводили, ещё и ругались, что она им телят сглазит! Ревела тут у меня сидела, Тамара-то Фёдоровна!
- Хорошо, я поговорю с Михаилом, когда буду готова. А его мать… с ней мне не о чем говорить, с мужем буду разбираться, а не с пожилой женщиной! - ответила Валя, - Так что, значит могу к коменданту идти, дадут мне жильё?
- Нет, к коменданту не ходи. Занято там всё, в общежитии, молодёжь приехала, кто распределился, а кто на уборку урожая, студенты. Ступай к старой Полине Яранцевой в соседки. Ей после пожара половину дома выделили, а вторая была для учителя истории, но он не приехал. Чего-то там случилось, семейное. Мы уговорили Карташова ещё на год остаться, повременить с заслуженным отдыхом и ещё поучить ребят истории, так что половина дома пустая стоит. Вот ключ у Полины Никитичны возьмешь, скажешь – я велел. И покуда там устраивайся, а потом поглядим. Я всё же надеюсь, что Мишка-дурак твоё прощение выпросит. Иначе прогоню его взашей, пусть вон в Колмогорцы переходит, они сейчас всех в совхоз берут, людей нехватка! Там председатель новый – фронтовик, серьёзный мужик! Забаловать у такого не получится, возьмёт в оборот! Хотя, мы тоже спуску не даем, да чего толку…
Разворчался Ерёмычев, махнул рукой на прощанье Валентине, о своём думал и сам с собою говорил. Валентина вздохнула, ну хоть в просьбе ей не отказал председатель, и то хорошо. А то насели на неё чуть не всем колхозом…
Накануне вечером в доме Галины Ивановны собрание целое случилось, даже Тамара Фёдоровна явилась, оставив в прошлом свои распри со сватьей. Где уж, тут не до ссор, когда такое в семье происходит! И даже не стала Вале припоминать того, что в прошлый раз та с нею говорить отказалась, что было дело вовсе невиданное!
- Валечка, доченька! Послушай меня старую! – поучительным и участливым тоном говорила Тамара Фёдоровна, - Жизнь прожить – не поле перейти, всякое может случиться. А ты женщина, должна быть мудрее и хитрее! Мужик, чего с него возьмёшь, у них всё просто! Поработал да домой, к столу горячему… Поучи Мишку, чтоб забыл за забор и глядеть! Ты подумай, тебе эта ситуация только на руку теперь – он вину свою чует, станешь из него верёвки вить!
Верочка сидела в углу с потемневшим лицом и сердито смотрела на мать. Вале казалось, что дочь почему-то её винит в произошедшем, а не отца. От этого вдвойне было обидно, именно тогда и решила Валя, что на уговоры она не станет поддаваться, ишь, взялись тут за неё все вместе! Что-то Мишку и не думают поучать, а что – он же мужик, подумаешь, гульнул чутка, дело обычное.
- И что же, доченька, когда ты своего жениха привезёшь с нами знакомить? – спросила Валя, не обращая внимания на слова свекрови, - Расскажи нам про своего Володю. Как вы познакомились?
- Сейчас даже и не знаю, стоит ли его к нам приглашать, - пробурчала Верочка и отвернулась к окну, - У вас такое происходит!
- Ладно, не приглашай, - кивнула Валя, - Я сама как раз собиралась взять пару недель отпуска и поехать к тебе. Вот и познакомимся с твоим Володей и его семьёй. Москву посмотрю, погуляю по столице, а то как у меня отпуск, так то крышу крыть надо, то сарай править – отпуск весь туда и уходит. Ну да теперь видимо и мне пришла пора больше о себе подумать.
- Приедешь в Москву?! – Верочка удивилась и украдкой переглянулась с Тамарой Фёдоровной, - То есть ты не собираешься с папой мириться?
- Не знаю, это я ещё не решила, - отмахнулась Валя, - К чему мне возвращаться? К стирке да уборке? К вечному недовольству, как ни извернись, а всё не так? Пусть сначала решит, что ему надо в этой жизни, а там поглядим, что загадывать. Но ты, Верочка, не переживай. Развод я пока не стану оформлять, если уж так это для тебя важно.
Тут заговорили разом все трое – и Галина Ивановна, и Верочка, и Тамара Фёдоровна. Каждая о своём и все – об одном и том же. Валя не стала их слушать, что толку… Она поднялась, взяла кофту и вышла во двор. На улице уже завечерело, у клуба снова слышалась музыка, вечера уже стали прохладными, чувствовалось приближение осени.
- Ты, Тома, сама тоже хороша! – слышала Валя голос матери через открытое окно, - Долго она терпела твоего сынка, да и тебя тоже! А ты бы могла её больше поддерживать, тогда и не случилось бы такого!
- Да, бабушка! Бабушка Галя отчасти права, - встревала в разговор Верочка, - Про тётю Лену ты всегда хорошее только говорила, что дяде Сергею повезло! А маму только критиковала постоянно, вот папа тебя и наслушался!
- Это что же, я теперь у вас виновата, что Мишка к Таське побежал от Валентины?! – взвизгнула Тамара Фёдоровна, - От хорошей жены ни один мужик…
Валя не стала слушать, уже по которому разу говорилось одно и тоже, всё выясняли родные, кто же из них с Мишей больше виноват. Она накинула на плечи кофту и вышла за калитку, медленно пошла по улице, решив прогуляться. Размышляя о том, что следующим же утром она пойдёт к председателю – тот как раз вернётся из командировки – и будет просить себе комнату, чтобы съехать от матери. Так жить всё равно невозможно, она не у себя дома, к тому же постоянно ловить на себе укоризненный взгляд матери, слушать её наставления… никаких нервов не хватит!
Валя шла по тихой улице мимо почты, к запруде, по весне разливающейся и впадающей в речку. Теперь же вода в пруду стояла, от речки его отделяла узкая полоска берега. Если по ней пройти, то как раз окажешься у клуба… а там сегодня вроде бы кино показывают, как Валя слыхала.
Навстречу ей показалась фигура, кто-то торопливо шагал по тропинке, явно спеша перейти от клуба под сень раскинувшихся по берегу пруда ив. Валентина чуть посторонилась, ей не хотелось ни с кем разговаривать, она всё чаще думала – как же это хорошо, гулять в одиночестве…
Зажглись редкие фонари – улица проходила по краю села, освещение здесь сделали совсем недавно и ещё не закончили – половина улицы была погружена в густые сумерки. Валентина как раз шла в и тени, присматриваясь, кто же это, как и она сама, выбрал окольный путь и шагает ей навстречу.
Возле запруды и встретились прохожие… Валентина поплотнее запахнула кофту, стало прохладнее и с реки подул ветер, а подняв глаза она увидела в нескольких шагах от себя растерянную Таисию Киселёву.
- Здравствуйте… Валентина Петровна, - выпалила Тася и даже в сумерках было видно, как вспыхнуло краской её лицо.
- Хм… что ж ты, Тася, меня вдруг на «вы»? – усмехнулась Валя, - Вроде бы раньше, когда ты к нам по работе бывала, не стеснялась меня на «ты» звать… А теперь так и вовсе мы с тобой почти что родня! А как же?
- Вы… ты, Валентина, на меня не думай, - Тася говорила быстро, частое взволнованное дыхание её прерывалось словами, - Я ничего такого… Да и Михаил твой… он ведь просто за бутылкой тогда зашёл! Уж не знаю, кто это по селу обо мне такие слухи распускает – нет у меня никакого сaмoгoнa! И отродясь таким не промышляла! Болтают люди, а ко мне потом участковый с разбирательством приходит, представляешь?! Ну вот и муж твой тоже где-то сплетен таких набрался, да и пришёл! Ничего тогда я ему не продала, нету у меня, так я ему и сказала - нету! Постояли, пошутили, да и ушёл! Валь, домой он ушёл! Ничего не было, Валь!
- А Миша сказал, что было…., - Валя пристально смотрела на побелевшее в темноте лицо своей собеседницы, - Говорит… что бутылку-то у тебя купил тогда!
Тася выдохнула с заметным облегчением… ох, про бутылку…. Ну уж ладно, с этим как-то ещё можно оправдаться!
- Да я и не помню толком… может чего и завалялось… Валь, я ведь одна дочку поднимаю, несладко мне, от зарплаты до зарплаты еле дотягиваю, вот и… бабка научила когда-то, немного гнать… Ты только не говори никому!
- Да ладно, мне до твоего сaмoгoнa нет дела, - пожала плечами Валя, - А только Миша сказал, что никуда он от тебя не ушёл тогда, у тебя и пил. И ночевал тоже… с тобой!
Таисия сменилась с лица, отступила назад и открыла было рот, чтобы что-то сказать в своё оправдание. Но вместо слов она вдруг резко развернулась и припустила от Вали бегом. Вмиг скрылся за ивами её силуэт, а Валя горько рассмеялась, потом плюнула и пошла обратно к дому матери.
Продолжение следует..............
______________________
Произведение скопировано с канала Счастливый амулет на платформе Яндекс Дзен.
______________________________
**********************************
Напоминаем Вам,что большие литературные произведения мы публикуем в рубрике "Вечерние чтения".
Для того , чтобы зайти в эту рубрику нужно зайти в Темы и с правой стороны найти хештэк #вечерниечтения
Эта рубрика выходит каждый день в 18.30
Большая просьба написать отзыв об этой серии романов.
А также пишите в комментариях какой тематики произведения Вы бы ,ещё,хотели почитать .
Следующая публикация
Нет комментариев