Дом престарелых

Галина металась по комнате, вынимая вещи из шкафа и бросая их в чемодан.
- Да, мама, да! Ты едешь в дом престарелых! Ну и что здесь такого, это отличный пансионат и между прочем не из дешевых. Там врачи, медсестры, за тобой там будет уход.
Маленькая, тщедушная старушка, вжимаясь всем телом в кровать, пыталось натянуть на себя одеяло, как можно выше. Её морщинистый, изъеденный старостью подбородок дрожал, а блеклые крохотные глазки наполнились слезами и умоляли о пощаде. Но Галина даже не смотрела в её сторону.
- Если ты не сядешь и не позволишь мне одеть себя, я вызову грузчиков и отволоку тебя туда прямо с кроватью!
Старушка облизала пересохшие губы и наконец - то прошептала:
- Я лучше к тебе поеду. У вас большая квартира. Вот и будет за мной уход.
- Да какой уход, мама! Какой уход! - Галина села за стол, и подперев голову рукой, продолжила.
- Ты хоть знаешь, мама, как я живу! Ты хоть знаешь что - нибудь обо мне! Я с самого детства делала только то, что хотела ты. Ты помнишь того кудрявого, улыбчивого паренька, мама? Помнишь, его звали Женя? Он тебе тогда страшно не понравился. Ты спросила кто его родители, и они оказались простыми работягами. Отец водитель, а мать уборщица в школе. "Какой ужас!"- кричала ты - "Не хочу его больше видеть у нас на пороге!" А ты знаешь, мама, как я любила его, как мы любили друг друга! И сколько слез я пролила, и как ненавидела этого твоего Вадика, сына известного ученого, перспективного, многообещающего молодого гения. Да, да я ненавидела и тебя, и себя за то что поверила тебе, матери желающей только добра своей единственной дочери, когда ты отправила меня в Москву, к тете Свете, подальше от Женечки! Учиться в престижном вузе, чтобы сделать головокружительную карьеру и стать директором международной фирмы. Мама, я не хотела ничего головокружительного! Ты не поверишь, но я еще с детства мечтала стать продавцом! Да, простым продавцом, и если бы ты была внимательна ко мне, то заметила, как я каждый день раскладываю по полкам коробочки и играю с подружками в продавца. И твои пресловутые иностранные языки я учила сквозь слезы. Я ненавидела репетиторов, дополнительные занятия и кружок сценической речи. Это ты хотела, чтобы я умела вести себя в обществе, знала языки, удачно вышла замуж и уехала жить в столицу, а я любила простого парня Женю и хотела работать продавцом в соседнем с домом магазине. Потому - что была, потому - что чувствовала себя тупой и очень несчастной среди этой золотой молодежи. Мне приходилось притворяться и постоянно врать, выкручиваться и даже воровать, только чтобы соответствовать, чтобы казаться умной, начитанной, интересной и значимой среди таких как они, стать такой как они умной, не вышло! Я до сих пор ничего не смыслю в этой физике, а как же диссертация и степень? Мы ее купили, мы ее вылизали и выклянчили...
А еще мама, твой Вадик оказался беспринципным козлом! Он начал гулять как только я забеременела, сначала водил к нам, в твою хваленную трехкомнатную квартиру в центре столицы, своих однокурсниц когда меня не было дома. А потом, и студенток, мечтающих получить зачет, и вгрызающихся зубами в прекрасную столичную жизнь, через падкого до молодых тел преподавателя. А я все это видела, мама, видела, но молчала, знала и терпела, потому что ты, мама, каждый раз устраивала истерики, хваталась за сердце и вызывала скорую, если что то шло не по твоему плану! А когда Андрюшка, наш сынок, подрос он стал, не без твоей подачи, жутким эгоистом. Он с раннего детства знал, что всё крутится вокруг него, и он может делать все что пожелает. А желал он - гулять, пить и веселиться, мама! Ты знаешь, что он уже два раза лежал в клинике и лечился от наркомании! А ему только девятнадцать лет. А сейчас он приводит каждый день домой своих дружков, таких же, рожденных с золотой ложкой во рту, отморозков и устраивает там вечеринки. Так что я, мама, закрываюсь в своей комнате на ключ и всю ночь молю Бога, чтобы они не сожгли нас заживо! Вот теперь ответь мне, мама, куда ты хочешь ехать, в дом престарелых или к нам? Ответь мне...
Галина зарыдала. Спустя пару минут она подняла голову, вытерла слезы и безразлично взглянула на мать. Её лицо стало спокойным и суровым.