Лечь бы на дно, как подводная лодка…

По сути, этот актёр умер на съёмочной площадке. Он прожил всего 49 лет, в кино начал сниматься в 22 года, и за 27 лет успел сыграть в 83-х картинах, однако львиная доля его киноработ пришлась на последние четыре года жизни. Именно тогда имя Андрея Краско стало широко известно, лицо – узнаваемо, а герои любимы.

Детство

Андрей появился на свет 10 августа 1957 года в Ленинграде. Отец, Иван Иванович, бывший военный моряк, кап-лей, и будущий Народный артист России, учился в это время в Ленинградском театральном институте, мама, Кира Васильевна, филолог по образованию, преподавала в школе словесность. В детстве Андрей часто болел, и мама устроилась нянечкой в детский сад, чтобы всегда быть рядом с сыном. Когда Андрей пошёл в школу, мама на большой перемене бегала проверить, всё ли у него в порядке – сотовых телефонов тогда не было, и позвонить чаду было нельзя. Отец считал, что мать Андрея очень балует, что её воспитание мужика из сына не сделает. Иван ушёл из семьи, несколько раз женился, но отношения с сыном сохранил, и перед выпускными в школе Андрей сказал ему, тогда уже известному театральному и киноактёру что пойдёт в театральный ВУЗ, и даже показал программу, которую он подготовил для экзаменов. Отцу не понравилось, как Андрей читал басню и прозу, такого же мнения была и приёмная комиссия, и Краско младший не прошёл даже первого тура. Однако Андрей твёрдо решил стать актёром, и Иван, чтобы сын узнал театральную кухню изнутри, устроил его рабочим сцены в театр им. Комиссаржевской, где служил сам. Через год, выучив наизусть весь репертуар театра, Андрей легко поступил в Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии.

Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии

На первом курсе Андрей подружился с Игорем Скляром, и тот даже некоторое время жил в квартире Краско. Дверь в квартиру практически не закрывалась, Кира Васильевна привечала всех гостей сына, и тут же усаживала за стол. Пообедав, все гурьбой перебирались в соседний дом к школьному другу Андрея Лёше Гаккелю и его жене Татьяне. Алексей ходил в загранку, и привёз очень редкий в те годы в Ленинграде видеомагнитофон. От телевизора иногда не отходили сутками, но гвоздём программы всегда был Андрей с его невероятными историями, байками и шутками. Именно во время тех посиделок до утра Андрей и пристрастился к выпивке.

Разгульная богемная жизнь привела к тому, что Андрея едва не отчислили с первого курса: педагоги Аркадий Кацман и Лев Додин требовали от студентов самой жёсткой дисциплины. Особым рвением в учёбе Андрей не отличался, к занятиям относился с ленцой, на лекциях мог и уснуть. Однако он получил хорошую школу, а позже сам Георгий Товстоногов, руководивший кафедрой, похвалил Андрея.

«Личное свидание»

После окончания ЛГИТМИКа Краско по распределению попал в Томский ТЮЗ, но, отыграв в трёх спектаклях, из Сибири буквально сбежал в Ленинград и устроился на службу в Ленком. В это время он вместе с бывшей первой женой и однокурсницей Натальей Акимовой, сыграл в своём первом фильме – короткометражке Алексея Лебедева «Личное свидание». С Натальей Андрей прожил не долго, но позже снялся с ней в телефильме Семёна Арановича «Противостояние»: они смешно изображали Ваню и Зину из песни Владимира Высоцкого «Диалог у телевизора». Это был первый фильм, где я увидел Краско, но внимания на него тогда не обратил.

Расставшись с Натальей, Краско сошёлся с полькой Мириам Александрович, в марте 1980-го у них родился сын Ян, после чего они поженились официально. Андрей впервые увидел сына, когда ему было полгода. Мириам уехала доучиваться в Киев, потом вместе с сыном вернулась в Польшу, но разводиться они не спешили, не желая связывать себя бумажной волокитой. Официально развод они оформили уже в 2000-х.

«Кукарача»

Первая же роль в ленкомовском спектакле «Кукарача» надолго затормозила карьеру Краско: он сыграл не хрестоматийного советского милиционера, и это очень не понравилось партийному и милицейскому начальству. Спектакль шёл с большим успехом, но именно после него 25-летнего Краско забрали в армию. Отслужив, Андрей пришёл в Ленком, но его туда не взяли, и он уехал в подмосковный Димитровград, устроился на завод, который выпускал фары и подфарники для «Жигулей», но не в цех, а в клуб руководителем театрального кружка, а на самом деле вёл дискотеки.

Массовка в кино

После возвращения в Ленинград в театре Андрей играть не захотел, и следующие 10 лет его уделом стала массовка в кино. В сериале Александра Рогожкина «Своя чужая жизнь» он даже сыграл самого себя – безработного актёра. Однажды Андрея привели на кинопробы, и режиссёр заорал на ассистента: «Ты кого привёл?! Он же совсем не похож на артиста!» Роли перепадали ему не часто, в него перестали верить даже самые близкие друзья, даже отец, и Андрей стал подумывать о том, чтобы совсем уйти из профессии. Пройдёт время, и народная внешность вынутого из толпы простака станет амплуа Краско. Но в то время он снимался лишь в эпизодах, отметился в «Шизофринии», «Брате», «Особенностях национальной рыбалки» и «Охоты в зимний период».

На жизнь Андрей не жаловался и чужому успеху не завидовал. Он к самому понятию успеха относился скептически и даже с некоторой иронией. Впрочем, совсем без работы Краско не сидел даже в самые трудные времена. Он брался за любое дело: работал водителем на «Ленфильме», на кладбище копал могилы. Работа была «левой», и когда на погост приезжало начальство, всех «могиланов» выгоняли в ближайший лесок. С четой Гаккелей Андрей организовал небольшой бизнес: Таня, будущий модельер студентка Мухинского училища разрабатывала модели джинсов и курток, Алексей привозил из-за границы фирменные ткани и фурнитуру, а сам Андрей отшивал их на машинке, и их совместная продукция неплохо продавалась. За эти годы Андрей прошёл мощную «проверку на вшивость» и не озлобился. Он накопил огромный жизненный опыт, что помогало ему потом в актёрской карьере. Несмотря на все трудности и невзгоды Краско оставался жизнелюбом и любимцем женщин. Невероятное обаяние и чувство юмора сразу делало его душой любой компании. В перерывах между встречами с законной женой у Краско было несколько романов, родилось двое внебрачных детей – сын Кирилл и дочь Алиса.

Когда внезапно прямо на улице умерла Кира Васильевна, жизнь Андрея словно остановилась.  Спасения от душевных терзаний он искал у друзей и в водке, напиваясь до неприличия.  Мама, когда ещё была жива, как-то сказала сыну, чтобы он в таком виде дома не появлялся. Он маму послушался, но не пить не мог, и вынужден был снимать углы, чтобы там отсыпаться и приводить себя в порядок. Отец рассказывал, что дело едва не дошло до психбольницы, а однажды одна из случайных собутыльниц даже пырнула Андрея ножом, к счастью, не очень сильно.

Режиссёры опасались давать Краско главные или большие роли, поэтому выбирать ему не приходилось, снимался он там, куда позовут, и стал настоящим королём эпизода. Даже в те редкие минуты, что Краско появлялся на экране, было видно, что он большой артист.

«Агент национальной безопасности»

В 90-е снимали вообще мало, а Краско, которому было под 40, и подавно. Очень выручали киношников телесериалы. Именно тогда известному питерскому режиссёру Дмитрию Светозарову предложили снять сериал о «новых чекистах». Делать героическую сагу о людях с горячим сердцем, чистыми руками и холодной головой Светозаров не хотел, и тогда родилась ироническая интонация, с которой рассказывалось о похождениях агента национальной безопасности Лёхи Николаева. Первая серия была уже смонтирована, когда режиссёру позвонил один из авторов сценария Владимир Вардунас, ближайший друг Краско, и сказал, что тот бедствует, и попросил дать ему хоть какую-то роль. (Светозаров раньше уже снимал Краско. Случайно или нет, но у него в одной из своих первых картин «Прорыв» Краско сыграл сразу две роли – братьев близнецов Александра и Бронислава Костроминых. Это были две стороны характера самого Краско: добрый порядочный педантичный питерский интеллигент и богемный забулдыга. В 1988-м Светозаров снял Краско в эпизоде в фильме «Без мундира» и через год в куда большей роли в картине «Псы»). Срочно придумали крохотный эпизод с капитаном Андреем Красновым, помощником главного героя. Неожиданно для всех проходной персонаж превратился в полноценную и главную роль. Краско даже лично переписывал некоторые диалоги и сцены, добавляя капитану собственные словечки, обаяние и неторопливость манер. Картина сразу получила огромную популярность, у неё появились миллионы поклонников, а на Краско, наконец, обратили внимание режиссёры.

Твёрдость характера сочеталась у Краско с ощущением внутренней свободы. Однажды, ещё в начале карьеры Андрей снимался на Кавказе, и ему срочно понадобилось уехать в Ленинград: мама угодила в больницу. Но второй режиссёр упёрся, и уехать Андрею разрешили лишь после завершения съёмок. Андрей дважды спросил, свободен ли он, и уехал. Площадка была в горах, а база, где жили актёры, внизу. До поезда оставалось пять часов, Андрей собирал вещи, когда в гостиницу позвонили, и попросили срочно вернуться, потому, что надо переснять одну сцену. Андрей попросил прислать машину, и пока она по серпантину ехала в гостиницу, Андрей попросил друга постричь его наголо, и в таком виде поехал на площадку. Режиссёр возмутился:

– Вы с ума сошли? Вы что с собой сделали?

– Но я же вас дважды спросил, свободен ли я, и вы трижды ответили, что я свободен. А в отпуске я всегда стригусь наголо, чтобы не тратить время на парикмахерские, – спокойно ответил Андрей.

Краско ходил с серьгой в ухе, что придавало ему дополнительную загадочность и шарм. Когда-то его попросили проколоть ухо для съёмок в фильме о казаках. «Операцию» делал питерский художник Дмитрий Шагин из группы Митьки. Серьга для Краско была одновременно оберегом и талисманом, и вынимал он её из уха только по настоянию режиссёров.

«Блок-пост»

В фильме Александра Рогожкина «Блок-пост» прапорщик Ильич был похож на самого Краско: он был упрям, никогда не бросал своих людей, даже если заранее знал, что ему это выйдет боком. Краско в жизни когда его звали на помощь, только спрашивал, куда ехать, в дождь, в снег, ночь-полночь, с температурой или пьяный в стельку приезжал в любую Тмутаракань, а потом уже спрашивал, что случилось.

Главной проблемой Андрея Краско был его образ жизни: успех и обилие работы лишь увеличили дозы и частоту возлияний. Серию в телефильме снимали примерно неделю, а потом из-за загулов Краско её полмесяца не могли озвучить. Андрея буквально приносили к микрофону, но он не мог и слова вымолвить. И так повторялось множество раз. Режиссёры хотели снимать Краско, он был непредсказуем, вернее, все знали, что срыв обязательно случится, и когда казалось, что на этот раз пронесло, по закону подлости, который никто не отменял, всё происходило в самый неподходящий момент. Как-то продюсеры, которые больше всего страдали от пьянства Краско, ведь им нужно было как можно быстрее «отбить» вложенные в кино деньги, договорились между собой, и Краско больше полугода не мог получить даже самый маленький эпизод. Всё это время он жил в долг, но всё равно пил, правда, поменьше.

«Олигарх»

В 2001 году режиссёр Павел Лунгин, снимавший фильм «Олигарх», позвонил Краско, и спросил, может ли он отменить все ближайшие съёмки и спектакли, и предложил роль провинциального следователя Шмакова, который приехал в Москву разбираться в преступлениях крупного столичного олигарха. Андрей очень плохо себя чувствовал, но согласился: за долгие годы это была первая большая роль. Краско не ошибся, ведь эта роль сделала его одним из самых востребованных актёров страны: за предыдущие 20 лет он сыграл небольшие роли в двух десятках картин, а с момента выхода «Олигарха» в 2002 до своего ухода из жизни в 2006-м, то есть, за четыре года в сорока, по 10 в год.

«72 метра»

Одной из лучших ролей, которую сыграл Краско, стал командир подлодки каперанг Геннадий Янычар в фильме Владимира Хотиненко «72 метра». Александр Покровский, чьи повести легли в основу сценария, сам был подводником. Краско единственный из всех актёров, снимавшихся в картине, прочитал повести, и, по мнению автора, уловил и сумел передать интонацию реально существовавшего человека. Картина имела огромный успех, а питерские подводники приняли Краско в свой закрытый клуб. Капитан первого ранга Борис Коляда, переживший в своё время трагедию на подлодке «Комсомолец», утверждал, что Краско стал для них своим, передав суть и дух подводного братства. Краско сыграл командира, который живёт внутри экипажа и вместе с экипажем. Отца Ивана Ивановича, пусть и не подводника, фильм, и особенно игра сына, потрясли. После «72 метров» у Андрея произошёл серьёзный срыв, он попал в больницу: у него была астма, но он курил по две пачки в день и пил, пил. Жить ему оставалось три года.

Последние два года Краско жил в Москве. Там он поставил антрепризный спектакль «Новые русские мужики» об оставшихся без работы не первой свежести мужчинах, пытающихся оказывать специфические услуги дамам. Краско играл вместе с Валентином Смирнитским и Владимиром Долинским, и объездил с этим спектаклем всю страну.

«У.Е»

В 2005 году режиссёр Александр Аганесян пригласил Краско в 8-серинный телефильм «У.Е», то есть, «Условная единица» по одноимённому роману Эдуарда Тополя на роль полковника ФСБ Павла Чернова. Снимали сериал в США, там было очень жарко, и астма буквально душила Краско. В контракте прописали, что в случае срыва съёмочного дня по вине актёра, у него вычитают гонорар за три следующих, и он ни разу не сорвался. Из Америки Краско вернулся полуживой.

«Я остаюсь»

К моменту начала съёмок в 2006 году у Карена Оганесяна в картине «Я остаюсь» Краско уже пережил клиническую смерть. В фильме герой Краско доктор Виктор Тырса остался по эту сторону жизни, где ему есть, что терять. В реальной жизни тяжело больной Андрей физических и душевных сил на то, чтобы остаться, просто не нашёл. Краско умер в пригороде Одессы Овидиополе, где начал сниматься в культовом сериале Сергея Урсуляка «Ликвидация». Краско был утверждён на роль друга главного героя Фимы-Полужида. 4 июля 2006 года после того, как Краско отыграл ночную смену, ему стало плохо. Вызвали «скорую», но до больницы Андрея не довезли: он умер в машине. Материала с Краско сняли много, но продюсеры решили работу не останавливать, все эпизоды с Фимой переснять, и пригласили Сергея Маковецкого.

Похоронили Андрея Краско в посёлке Комарово под Питером. На памятнике, открытом через год после смерти, выгравированы две маски: весёлая и грустная, и подводная лодка, как отсылка к одной из лучших его ролей, и, возможно, к песне Владимира Высоцкого, написанной через пять лет после рождения Андрея:

Не помогли ни Верка, ни водка.

С водки похмелье, а с Верки – что взять?

Лечь бы на дно, как подводная лодка,

Чтоб не могли запеленговать...

Многие считают поколение Краско потерянным. В начале 60-х появилось такое понятие: внутренняя эмиграция – люди от действительности уходили в алкоголь, в котельные, на кладбища. Андрей Краско был ярким представителем этого поколения.

Cпасибо за внимание! Подписывайтесь на нашу группу и ставьте КЛАСС!