Крутится, вертится шар голубой

Этот актёр снялся в 65-ти фильмах, сыграл в 26-ти спектаклях в нескольких театрах Ленинграда и Москвы. Зрители старшего поколения называли его просто Максимом, но вряд ли будет справедливым называть Бориса Чиркова актёром одной роли: у него было достаточно ярких главных и эпизодических ролей в картинах самых известных советских режиссёров. Он не играл начальников, не играл генералов: слишком мягок был для этих ролей, добр и человечен. Возможно, единственным руководителем, которого сыграл Чирков, был тот самый Максим, возглавлявший подпольную ячейку.

Детство

Борис появился на свет 13 августа 1901 года в селе Лозовая-Павловка на Луганщине в 300-х верстах от Екатеринослава в простой семье. Мальчику едва исполнился год, когда родители переехали в купеческий городок Нолинск, стоящий на реке Воя в полутораста верстах от губернской Вятки. Когда семья приехала в Нолинск, там было меньше 5 тыс. жителей. Отца взяли в городскую управу бухгалтером, мать устроилось кассиром в лабаз.

В Нолинске был маленький любительский театр, отец Бори, человек творческий, выходил на сцену в постановках, а потом стал водить в театр сына. Мальчик сначала просто сидел в углу, потом действо его увлекло, и он уже просил папу взять его с собой, а когда пошёл в городскую гимназию и научился читать, его обучили ремеслу суфлёра, которое только на первый взгляд кажется немудрёным. Подсказывая актёрам, Боря выучил тексты всех ролей наизусть, и мог, разбуди его ночью, с любого места в лицах прочитать все роли в любом спектакле. А потом его стали вводить в спектакли, он бегал в кинотеатр смотреть немые фильмы, и задумался о том, чтобы самому стать профессиональным актёром.

Учёба

Родители порекомендовали сыну, прежде чем стать актёром, получить надёжную профессию. Окончив школу, Борис поступил в Вятке на учительские курсы, а потом работал в Нолинске в школе, но это дело ему быстро наскучило, он понял, что с выбором профессии ошибся. В 1921 году вместе с нолинскими друзьями, скорее, за компанию, Чирков поехал в Петроград и поступил в политех. Друзья учились прилежно, а Чирков учёбу забросил, и не вылезал из театров, музеев, вернисажей. Однажды друзья в шутку записали его на экзамен в институт сценического искусства. Чирков так же, смеха ради, пошёл на экзамены, и его приняли. Стипендию не платили, и, чтобы прокормиться, он ночами разгружал вагоны. Ещё во время учёбы, чтобы подзаработать, вместе с однокурсниками Николаем Черкасовым и Петром Берёзовым Чирков составил потрясающе смешное трио, соединив в одном эстрадном номере Чарли Чаплина, высоченного Пата и крохотного Паташона – под этими псевдонимами выступали датские эксцентрические комики Карл Шенстрём и Харальд Мадсен. Пата изображал двухметровый Черкасов, Паташона – Чирков, а Чаплина – Берёзов. Конечно, королём в этом номере был Черкасов, напоминавший куклу, у которой руки, ноги, голова скреплены с туловищем длинными верёвочками и двигаются независимо друг от друга. Берёзов с Чирковым играли свиту, но без них номер вряд ли имел бы такой ошеломительный успех. К сожалению, плёнок с полным трио не сохранилось: когда в 1940 году режиссёр Семён Тимошенко снимал «Концерт на экране», Чирков был занят на съёмках другого фильма, и Паташона с Черкасовым и Берёзовым играл Роман Юрьев-Лунц.

В 1924-м Чирков встретил актрису Клавдию Пугачёву, которая была младше Бориса на пять лет, и девять лет они прожили вместе, не оформляя отношений. Детей у них не было. В 1926-м окончив институт, Чирков пришёл в труппу Ленинградского ТЮЗа, где уже служила Пугачёва. Он прыгал, дрался на шпагах, в «Коньке-горбунке» Ершова играл Иванушку, и, по замыслу режиссёра, ходил по залу, и всё ему очень нравилось.

Первые роли в кино

В 1928 году Чирков дебютировал в кино: в короткометражке Евгения Червякова «Мой сын» он сыграл Паташона, а Черкасов – Пата, однако плёнка с этим фильмом тоже утеряна. В том же году в фильме Владимира Иванова «Луна слева» Чирков и Черкасов снова играли вместе, но других героев. Через год, увидев себя на экране в картине Георгия Кроля и Марка Галла «Родной брат», Чирков поклялся, что больше никогда сниматься не будет. Однако, как это часто случается с молодыми людьми, о своей страшной клятве Чирков быстро забыл, в 1931 году снялся у Сергея Юткевича в роли рабочего в фильме «Златые горы», ходил на пробы к другим режиссёрам. В том же 1931-м Чирков познакомился с Григорием Козинцевым и Леонидом Траубергом, и эта встреча для всех троих стала судьбоносной. Режиссёры искали исполнителя на крохотный эпизодик в своей картине «Одна», и, увидев нескладного, простоватого, с дефектом речи и носом картошкой Чиркова они решили, что он как раз тот, кто нужен, тем более, что зрители будут видеть его пару секунд: он говорил по телефону о домашних делах, о пирожках с яйцом, стоя за тёмным стеклом в будке, был виден только силуэт и слышан лишь голос. Потом он вышел из будки и промелькнул перед камерой. Однако ещё во время съёмок Козинцев и Трауберг переманили его к себе на ФЭКС – фабрику эксцентрического актёра.

«Чапаев»

Спустя год Чирков перебрался в Москву: в ФЭКсе ему нравилось, но очень уж соблазнительным было предложение от новатора театра Всеволода Мейерхольда, однако больше, чем за год он не сыграл там ни одной роли. И вдруг в начале 1934-го Чирков получил две депеши: старые его знакомцы Козинцев и Трауберг звали его в фильм с рабочим названием «Юность большевика», а Георгий и Сергей Васильевы, недавно взявшие себе творческий псевдоним «Братья», сообщали, что Чирков утверждён на роль безымянного крестьянина в героическую картину «Чапаев». Приехав в Ленинград, Чирков сначала пришёл к Васильевым, и узнав, что ему придётся играть, обрадовался: персонаж был возрастной, и острохарактерный. Старик хитрован, который жаловался Чапаеву, что белые его грабили, а теперь грабят и красные, и вопрошал: «Куды бедному крестьянину податься?», стал одним из ярчайших героев фильма, а, может, и всего предвоенного советского кино, весь его коротенький монолог моментально превратился в народную цитату. И это сразу после коллективизации!

«Юность Максима»

Потом Чирков пришёл к Козинцеву и Траубергу. На главную роль они Чиркова не планировали: Максима должен был играть Эраст Гарин – тощий парень с умным взглядом и острым носом, эдакий рабочий интеллигент. Но на съёмках выяснилось, что Гарин куда больше интеллигент и куда меньше рабочий, чем замышляли авторы картины, и уж точно не революционер. Этому образу больше соответствовал простоватый крепыш Чирков, однако он не соглашался – ну какой он большевик, но ему попросту приказали. Максим должен был играть на гитаре и петь, но главную песню долго не могли найти. Про шар голубой вспомнил Чирков – эту незатейливую песенку он слышал ещё ребёнком. (В детстве я никак не мог понять, что за шар над головой главного героя, и решил, что это не шар, а голубой шарф. Это можно было хотя бы объяснить: кто-то шарфик потерял, вот он и летает по ветру).

«Чапаева» Васильевы сдали на месяц раньше «Юности Максима» – так назвали окончательный вариант первого фильма трилогии, и приёмная комиссия пеняла Козинцеву и Траубергу: «Вот «Чапаев» – это картина, а у вас, товарищи, какое-то недоразумение, напрасно народные денежки потратили!» Картину, скорее всего, упрятали бы на полку, но, к счастью, Сталин любил на досуге кино посмотреть, и со всех студий страны новинки привозили к нему на дачу. «Юность Максима» вождь похвалил, и тем самым спас и картину, и Чиркова с Траубергом и Козинцевым, и не тронул начальника киноглавка Бориса Шумяцкого, выступавшего против фильма.

«Возвращение Максима»

В 1935 году премьера «Юности Максима» прошла с огромным успехом, хотя до «Чапаева» не дотянула, но это перед войной вообще вряд ли кому-то было под силу. Понимая, что в руки к ним попала курица, несущая золотые яйца, Козинцев и Трауберг сразу сняли «Возвращение Максима», которое прошло, может быть, с бо́льшим успехом, чем первый фильм: пролетариату понравился возмужавший Максим. Окончание вышло в 1939-м и называлось «Выборгская сторона». Чиркову «Максим» в 1935 году принёс звание Заслуженного артиста РСФСР, спустя шесть лет – Сталинскую премию I степени, но главной наградой была народная любовь.

Осенью 1938-го Чирков приехал в Москву для участия в большом правительственном концерте, посвящённом 20-летию комсомола, ведь без молодого большевика, будущего комсомольца Максима, приближавшего революцию, такое мероприятие представить было невозможно. Увидев в правительственной ложе Сталина, Молотова, Ворошилова и других руководителей партии и страны, Чирков едва не упал в обморок, а потом почти не помнил, как попадал по струнам гитары и пел.

Через два часа, когда Чирков стоял на перроне Ленинградского вокзала возле мягкого вагона «Красной стрелы», к нему подошли три командира в форме НКВД, увели Чиркова с собой, но привезли его не на Лубянку, а в Кремль к Вячеславу Молотову, который был тогда главой СНК. Чирков приходился ему дальним родственником: бабушка Бориса была родной сестрой матери Молотова, который при рождении носил фамилию Скрябин. Чиров об этом родстве знал, но им не пользовался, полагая, что, чем дальше он от начальства, тем целее будет. Молотов предложил Чиркову провести три дня в Москве, на даче ЦК, и, понятно, что от такого приглашения Чирков отказаться не мог. Он сходил на «Лебединое озеро» в Большой, там познакомился со своей второй женой балериной Ниной Горской, и эти три дня провёл у неё, хотя прекрасно знал, что после приглашения Молотова находится под неусыпным контролем НКВД. Вернувшись в Ленинград, он извинился перед ничего не понимающей женой, и навсегда уехал в Москву.

«Учитель»

В 1939-м вышел фильм Сергея Герасимова, с которым Чирков был знаком с ФЭКСа, «Учитель», где Чирков играл главную роль Степана Лаутина, учителя с дипломом, по доброй воле уехавшего из города в родную деревню. Лаутин не был разночинцем, который сжалился над тёмной деревней, он был крестьянином, приехавшим вытаскивать своих земляков из невежества, и у него это получалось.

«Александр Пархоменко»

Перед самой войной Леонид Луков, автор «Большой жизни» и будущий автор «Двух бойцов», предложил Чиркову играть анархиста батьку Нестора Махно в картине «Александр Пархоменко». Герой был тот ещё мерзавец, но именно это в сценарии Чиркова и привлекло: он будет играть отрицательного персонажа, настоящего врага. Луков, чтобы подчеркнуть неестественно огромные на выкате глаза кокаиниста, делал много крупных планов, практически без склеек и Чирков подолгу не моргал. Без кокаина, такое, поди, ещё, сыграй. Фильм вышел в 1942 году, и песня «Любо, братцы, любо», которую пел Махно, стала очень популярна в окопах, на её мелодию было написано много солдатских песен.

Чирков хотел забыть о Максиме, но когда началась война, в первом же боевом киносборнике, вышедшем на экраны 2 августа 1941 года, в эпизоде, снятом Герасимовым, Максим появился вновь, и спел свою песню только уже с другими словами, призывая красных бойцов сполна расплатиться с немцами не только за нынешние преступления, но и за прошлые грехи.

«Кутузов»

Всеволод Пудовкин пробовал Чиркова на роль Суворова, но Чирков отказался, и роль великого полководца сыграл Николай Черкасов-Сергеев, который, сказать по правде, на Суворова походил больше. Зато Чирков снялся в роли поэта и партизана Дениса Давыдова в фильме Владимира Петрова «Кутузов».

«Фронт»

В эвакуации в Алма-Ате Чирков сыграл бесстрашного и бесшабашного повара Антошу Рыбкина в одноимённой комедии Константина Юдина, которая имела огромный успех, а вот критики оценили картину очень низко. Даже Александр Твардовский в письме Чиркову упрекал его за то, что он вляпался в это непотребство. (На мой взгляд, не автору «Василия Тёркина» упрекать Чиркова, ведь Тёркин и Рыбкин очень похожи друг на друга, не внешне, конечно, а ментально). Чирков расстроился: ему были неприятны такие эпитеты, хотя пародии Рыбкина на шлягеры рейховской суперзвезды Марики Рёк очень смешны. Но репутация всё равно пострадала. Выручили его братья Васильевы: в их фильме «Фронт», пьесу для которого Александр Корнейчук написал по личному указанию Сталина, Чирков играл начальника разведотдела фронта с удивительной фамилией Удивительный.

Брак

На дне рождения Николая Крючкова Чирков познакомился с дочерью кинорежиссёра Юрия Геники актрисой театра им. Вахтангова Людмилой. Вскоре они поженились – это был первый брак, который Чирков оформил официально. В 1949-м у них родилась дочь, которую по настоянию Чиркова назвали так же, как мать Людмилой. Жена приохотила Чироква к чтению, и всё свободное время он читал запоем, со временем став настоящим интеллектуалом, и с увлечением собирал по букинистическим магазинам по всей стране редкие книги, изданные в прошлом веке, подчас спуская на них всю свою немаленькую зарплату народного артиста.

После Победы Чиркову перестали предлагать роли крестьян лапотников: режиссёры опасались, что актёра с таким количеством регалий на такую роль просто не утвердят, а значит, и время тратить на кинопробы, дёргать занятого человека по студиям нет смысла.

«Глинка»

В 1946 году режиссёр Лео Арнштам снял эпическую картину о композиторе Михаиле Глинке – в те годы малокартинья вышло много фильмов про великих русских изобретателях, путешественниках, музыкантах. В Кремле картина не понравилась, Арнштам вынужден был перемонтировать и доснимать, а то, что получилось, не понравилось уже Чиркову, хотя Сталин и удостоил его премии имени себя, картину номинировали в Канны, и Чирков ездил её презентовать.

В 1949-м за роль профессора Андрея Верейского в фильме Абрама Роома «Суд чести» Чирков получил свою третью Сталинскую премию, через год, минуя звание Народного артиста РСФСР, стал Народным СССР, а в 1951-м за роль почётного шахтёра Степана Недоля в фильме Лукова «Донецкие шахтёры» – четырежды сталинским лауреатом.

«Верные друзья»

С возрастом Чирков стал играть роли людей умудрённых жизнью. Хотя доктора Бориса Чижова из комедии Михаила Калаттозова «Верные друзья», снятой по сценарию Александра Галича и дважды лауреата Сталинской премии Константина Исаева степенным назвать язык не поворачивается – он так и остался мальчишкой с Яузы. Они там все такие были – академик архитектуры Василий Васильевич, он же Василий Меркурьев, Борис Петрович, он же Борис Чирков и Александр Фёдорович, профессор животновод, он же Александр Борисов. Ну, разве что, Нистратов как был индюком, так и остался. Вместе с мужем в картине снималась и Людмила: она играла доктора осокинской больницы Машеньку.

Изменение политической конъюнктуры на Чиркове никак не сказалось: он был хороший артист, его любили зрители, а режиссёры снимали по два-три фильма с ним в год, он озвучивал мультики. Последний раз в кино Чирков снялся в 1975 году: в картине Владимира Венгерова «Строговы» он сыграл Егора. В 1982-м, незадолго до своей смерти Чирков прочитал авторский текст в мультфильме Розалии Зельмы «Филиппок».

28 мая 1982 года Борис Чирков умер на 81-м году жизни.

Cпасибо за внимание! Подписывайтесь на нашу группу и ставьте КЛАСС!