Адыгэ нэмыс, адыгэ хабзэ устанавливают строго опре­ деленные нормы поведения как относительно хозяев, всех членов семьи, так и самого гостя. Н ачиная с появления гостя во дворе хозяина у коновязи до самых его проводов все было подробно расписано: как приветствовать гостя, как пригласить его в дом, в кунацкую, как проводить в комнату и посадить, какое место ему предложить за сто­ лом, на какие темы вести разговор при госте, какие вопро­ сы позволительно задавать ему, как его занимать (весе­ лить, развлекать) после застолья, как проводить на ночной отдых, кто и как обхаживает его одежду, его лошадь (бы­ ков) и т. д. Все это ориентировалось на то, чтобы гостю было удоб­ но, приятно и интересно в доме хозяев. При этом человек усердствовал не для того, чтобы проявить себя, а для того, чтобы через свой поступок выразить лучшие тради­ ционные качества народа. Ибо при нарушении или не впол­ 76 П олевой м атериал. 123 не качественном исполнении обычаев предков обществен­ ное мнение было беспощадным. Несмываемым позором для себя, семьи, членов фамилии считалось отказать гостю в приеме или же не суметь защитить его честь. Такой адыг компрометировал весь свой род и даж е все село. Семья, оказавшаяся неспособной исполнить свой долг гостепри­ имства, подвергалась насмешкам, осуждению и игнориро­ валась соседями, знакомыми, с нею не рекомендовали вступать в родственные'отношения. Мысль о том, что ска­ ж ут о ней гости по возвращении к себе, преследовала и направляла хозяина. Днем и ночью он хлопотал возле го­ стя, старался быть при нем неотлучно, лишь оставлял его на короткое время, чтобы узнать, накормлены ли лошади приезжих. Все делалось из убеждения, что он исполняет завет отцов и долг гостеприимства. И при этом нем ало­ важную роль играл факт, общепринятый в народе, что уважение хозяина семьи и самой семьи зависело от того, насколько часто ее посещали гости. Гостеприимство — социальный обычай, в разной степе­ ни свойственный всем народам. Адыгами этот обычай воспринимался как одна из величайших человеческих до­ бродетелей, что отметили все иностранные ученые, которые когда-либо побывали в стране адыгов. В частности, уже известный читателю Д ж ордж ио Интериано в XV веке отмечал, что у адыгов «в обычае «гостеприимство и с ве­ личайшим радушием принимать всякого». Джиованни Лук­ ка в XVII веке писал об адыгах, что «нет в мире народа добрее или радушнее принимающего иностранцев». «Госте­ приимство,— отмечал два столетия спустя К- Ф. Сталь,— есть одна из важнейших добродетелей черкесов...»77 « П а­ мять прежнего гостеприимства сохранилась в преданиях... Несмотря на все бедствия и политические перевороты, эта добродетель не ослабела и поныне»,— писал в первой по­ ловине XIX века Ш. Ногмов 78. Однако так было до поры до времени. Гостеприимство, как и все другие компоненты традиционно-бытовой культуры адыгов с изменениями со­ циально-экономических условий жизни народа трансфор­ мировалось понемногу, приспосабливаясь к новым услови­ ям. Но об этом позже. А пока продолжим наш рассказ о гостеприимстве адыгов, обратившем в прошлом на себя доброе внимание ученых, писателей. 77 Сталь К. Ф. Э тнограф ический очерк черкесского н а р о д а / / К а в ­ казский сборник. Тифлис, 1900. С. 135. 78 Н огм ов Ш. Б. И стория ады гейского народа. Н альчик, 1959. С. 80. 124 Гарданов В. К. пишет: «Право совершенно незнакомого человека останавливаться в качестве гостя в любом доме и безусловная обязанность хозяина оказать ему самый р а ­ душный прием и представить все необходимое — вот что прежде всего характеризовало обычай гостеприимства у адыгов»79. «В Черкесии,— отмечал Хан-Гирей,— путник, томимый голодом, ж аж дою и усталостью, везде обретает гостепри­ имный кров: хозяин дома, где он остановился, встречает его радушно и, не будучи с ним вовсе знаком, прилагает все возможное старание его успокоить, даже не спраши­ вая, кто он таков, откуда и зачем едет, доставляет ему все нужное»80. «Гостеприимство развито было между черкесами в са­ мой широкой степени и составляло одну из важнейших добродетелей этого народа,— писал Дубровин. — Гость был священною особою для хозяина, который обязывался уго­ стить, охранять его от оскорблений и готов был пожерт­ вовать для него жизнью, д аж е и в том случае, если бы он был преступник или кровный его враг»81. И далее: «...Каж­ дый путешествующий черкес останавливался там, где его застигала ночь, но предпочитал остановиться у знакомого, и притом человека достаточно такого, которому не было бы слишком обременительно угостить приезжего. ...Хозяин, заслышав издали о приезде гостя, спешил к нему навстречу и д ерж ал стремя, когда тот слезал с ло­ шади. В глазах каждого черкеса не было таких поступков и услуги, которые могли бы унизить хозяина перед гостем, как бы велика ни была разница в их общественном поло­ жении. Едва только гость слезал с лошади, как хозяин прежде всего снимал с него ружье и вводил в кунацкую, указы вая там место, обложенное коврами и подушками, в самом почетном углу комнаты. Здесь снимали с приезжего все остальное оружие, которое ими развешивалось в ку­ нацкой или относилось в дом хозяина. Последнее обстоя­ тельство имело у черкесов двоякое значение: или что хо­ зяин брал, по дружбе, на себя всю ответственность за без­ опасность гостя в своем доме или что, не зная его, не очень ему доверял. ...Усевшись на почетном месте, приезжий, как водится 79 Г а рд анов В. К ■ О бщ ественный строй ады гских народов (Х У Ш — первая половина X IX в.). М., 1967. С. 293. 80 Х ан-Г ирей. Зап и ски о Черкесии. С. 298— 299. 81 Д у б р о в и н Н. Черкесы . К раснодар, 1927. С. 7. 125 у черкесов, проводил некоторое время в глубоком молча­ нии. Хозяин и гость, если они были незнакомы, рассматри­ вали друг друга с большим вниманием. Промолчав не­ сколько мгновений, приезжий осведомлялся о здоровье хозяина, но считал неприличным расспрашивать о жене и детях. С другой стороны, черкесы считали нарушением правил гостеприимства закидывать гостя вопросами: откуда он приехал, куда и зачем едет, гость, если желал, мог со­ хранить полное инкогнито. Хозяин спрашивал его о здо­ ровье только тогда, если приезжий ему был знаком, в про­ тивном случае делал этот вопрос не ранее того, как гость объявлял свое имя. В промежуток времени, до ужина — считалось неприличным оставлять гостя одного, и поэтому к нему являлись один за другим соседи хозяина с привет­ ствиями. Почин всякого дела шел от гостя. Он начинал разговор и просил присутствующих садиться, те сначала отказывались, считая неприличным сидеть в присутствии гостя, но потом старшие по летам уступали вторичной просьбе и садились, а младшие стоя размещались вокруг комнаты. Во время разговора, по обычаю, гость обращался исключительно к почтенным лицам или старшим по летам, и мало-помалу разговор делался общим. Общественные интересы страны, внутренние происшествия, сведения о мире или войне, подвиги какого-нибудь князя, приход су­ дов к черкесским берегам и другие предметы, засл у ж ива­ ющие внимания, составляли содержание разговора и были единственным источником, из которого черпались все чер­ кесские новости и сведения. В разговоре соблюдалось самое тонкое приличие, при­ дающее черкесам при общении между собой вид благо­ родства или благопристойности. Появление прислуги или сыновей хозяина, или его соседей с умывальницей и тазом, для омовения рук, служило знаком того, что ужин готов. Вслед за умыванием вносились в кунакскую небольшие столики о трех ножках. Столики эти известны у черкесов под названием анэ (1энэ). Черкесы были всегда чрезвычайно умерены в пище: ели мало и редко, особенно во время походов и передвиже­ ний. «Печали желудка,— говорит пословица,— легко забы ­ ваются; а не скоро •— лишь муки сердечные». Кушанье по­ давалось чисто и опрятно. Молоко черкесы ели деревянны­ ми ложками, говяжий отвар или бульон пили из деревян­ ных чашек, а все остальное ели руками. Зарезанный для гостя баран варился в котле целиком, за исключением го­ ловы, ног и печени, и, окруженный этими принадлежно­ стями, приправленными рассолом, подавался на одном из столов. Следующее блюдо состояло также из отварной баранины, разрезанной на куски, между которыми стано­ вилась каменная чашка с шипсом — кислым молоком, при­ правленным чесноком, перцем, солью; в этот рассол ту­ земцы макали баранину. Затем по порядку и достоинству следовали четлибжь — курица с приправою лука, перца, масла; на стол клали пасту... За четлибже — опять кислое молоко, с кусками отварной бараньей головы, ватрушки с творогом, пирожки из творога, плов, шашлык, жареная баранина с медом, рассыпное просо со сметаной, сладкие пирожки. В конце обеда приносили котел с очень вкусным супом, который наливался в деревянные чашки с ушками и подавался гостям. Вино, пиво, буза или ар ак и, наконец, кумыс составляли принадлежность каждого обеда. Число блюд, смотря по значению гостя и состоянию хозяина, бы­ вало иногда весьма значительно. Так, в 1827 году Нату- хайский старшина Дешеноко-Темирок, угощая посетивше­ го его английского сераскира Гассана-пашу, подал ему за обедом сто двадцать блюд. За ужин садились по достоин­ ству и значению; лета играли в этом деле весьма важную роль. Л ета в общежитии черкесов ставились всегда выше всякого звания; молодой человек самого высокого проис­ хождения обязан был встать перед каждым стариком, не спрашивая его имени и оказывая уважение егд. седине, уступить ему почетное место, которое в приеме черкесов имело весьма большое значение. Когда старший прекращал еду, то все, сидевшие с ним за одним столом, такж е переставали есть, и стол передавал­ ся второстепенным посетителям, а от них переходил д аль­ ше, пока не опустеет совершенно, потому что черкес не сберегал на другой день того, что было однажды приготов­ лено и подано. Чего не съедали гости, то выносилось из кунакской и раздавалось на дворе толпе детей и зевак, сбегавшихся на каждое подобное угощение. После ужина подметали и приносили снова умывальницу и на этот раз подавали небольшой кусочек мыла на особом блюдечке. Пожелав гостю спокойствия, все удалялись, кроме хозяи­ на, который оставался тут до тех пор, пока гость не про­ сил его также успокоиться. Приезжий засыпал с полной уверенностью, что лошади его накормлены; что им дана подстилка, или что они па­ сутся под надзором особо назначенного на этот раз пастуха... что хозяйка дома встанет рано, до рассвета, что­ бы успеть приготовить самые разнообразные блюда и как 127 можно лучше угостит приезжего... При отъезде хозяин и гость пили шесибжь — застремянную чашу. Гость выходил во двор; лошади его и его свиты были оседланы и выведе­ ны из конюшни; каждую из лошадей держал особый че­ ловек и подавал стремя. Если гость приехал издалека, то ему оказывался еще больший почет: тогда хозяин, не до­ вольствуясь прощанием в доме, садился также на лошадь, провожал несколько верст и возвращ ался домой только после нескольких долгих убеждений и просьб со стороны гостя»82. Созданию гостю наибольшего удобства и покоя пред­ назначено было наличие у адыгов специального гостевого дома — хьэщ1эщ (букв.: место для гостя), известного в пе­ реводной литературе под названием кунацкой. Хьэщ1эщ строился в наиболее удобном месте усадьбы, т. е. вдали от жилищ а хозяев, ближе к воротам. Рядом с гостевым домом располагалась обязательно конюшня или коновязь. Если гость приехал на коне, то он мог о нем не беспокоиться. Все, что необходимо, сделают хозяева: расседлают ло­ шадь, накормят, напоят, отведут на огороженное пастби­ ще, а в непогоду будут содержать в специальном помеще­ нии. В адыгской семье принято было все лучшее прибере­ гать для гостей. Вот и кунацкая — хьэщ1эщ представляла собой самое уютное помещение, обставленное лучшей ча­ стью имущества хозяев. Здесь обязательны были столы — треноги, называемые адыгами «1энэ», кровать с набором чистого постельного белья, ковры, циновки. А на стенках развешивались оружие, музыкальные инструменты. Так, старший приветствовал гостя, младшие занимались конем или быками с арбой, женщины — хозяйственными делами. Если гость оказывался старше возрастом, хозяин занимал левую сторону, сопровождая его в кунацкую. Приглашая гостя в хьэщ Ьщ , хозяин указывал правой рукой направ­ ление и, шагая несколько впереди, шел как бы боком. У самого входа хозяин замедлял шаг, пропуская гостя впе­ ред. А гость должен был зайти с правой ноги, тем самым символизируя принос счастья в этот дом. Если среди при­ ехавших гостей были и женщины, то для их встречи, н аря­ ду с мужчинами, выходили и женщины, которые привет­ ствовали друг друга обниманием трехкратным: сначала за правое плечо, затем за левое и завершалось правым пле­ чом. Интересно, почему приветствие обнимания начиналось с правого плеча и заканчивалось правым? Случайное ли 82 Там же. С. 11 — 12. 128 это совпадение? Оказывается, нет. Вспомним, какое зна­ чение в адыгском этикете придавалось словам — правый — левый, обозначающим в языке противоположные стороны: и ж ь — правая сторона, сэмэгу— левая сторона. Издавна установилось, что у адыгов правая сторона считается более уважаемой, почетной, удобной. Исходя из этого, определя­ лось место старшего «ЖьанНэ». Гостя сажают справа от старшего хозяина дома или его представителя — одного из старших рода. Если два человека идут (или едут) вместе, то старший из них по адыгскому этикету должен стоять справа, а младший — слева, на полкорпуса отставая от старшего. Занимать место рядом (на одном уровне) со старшим при ходьбе или езде на лошади считалось не­ скромностью, даже бахвальством, а опережать старшего хотя бы на полкорпуса — признаком плохого воспитания. В данном случае помимо престижности правой стороны при­ сутствует и престижность находящегося впереди («Япэм ит»). Таким образом, при подобном порядке следования в пути считается, что старшему сполна оказывается почет и уважение, если младший стоит слева и несколько отстает. Женщин, независимо от их возраста, ставили по правую сторону, тем самым подчеркивая уважение к ним. Принимать что-либо от старшего или передавать ему следовало только правой рукой. Протягивание старшему левой руки считалось признаком неуважения старшего, а стало быть плохого воспитания. Входя в дом, правой но­ гой переступают порог дома (это якобы приносит сча­ стье). А если кто-то переступает порог дома левой ногой, это приравнивается к недоброжелательному отношению к этому дому, к людям, живущим в этом доме. Поэтому об­ ряд «унэишэ» (ввод невесты в дом) в числе других тради­ ционных обрядных требований (постелить свежую баранью шкуру на пороге, осыпать невесту орехами, зерном (про­ сом, фасолью), монетами, конфетами — «къепхъых», по­ мазать губы невесты медом со сливочным маслом — «Гуры- ц1элъ», выстрелить по очажной трубе (в момент перестун- ления порога невестой) предусматривает, чтобы молодая обязательно переступила порог правой ногой. Во время праздников, торжественных обедов на стол перед самым старшим (тхьэмадэ) кладут правую половину головы мелкого рогатого скота, зарезанного по данному поводу. Левую же половину не только не ставят на стол, но и даж е запрещ ается выносить из дому. Ж ел ая кому- нибудь удачи в определенном деле, ему говорят: 1уэхум 1э ижь тхьэм ухуищ! (букв.: чтобы бог повернул к делу пра­ 9 Р. Мамхегова 129’ вой рукой). Так же, желая подчеркнуть чье-либо неумение трудиться, неприспособленность к труду, адыги говорят: «Ар 1уэхум хуэсэмэгущ». Кстати, к адыгскому этикету имеет отношение и левая -нога. Д о сегодняшнего дня существует адыгский обычай, согласно которому всадник — вестник горя (щыхьэк1уэ шу) спешивается так, чтобы он .встал на землю сначала левой ногой. Поэтому выражение «сэмэгумк1э къысхуепсыхащ» (спешился с левой ноги) означает: «Он прибыл ко мне с сообщением о смерти кого-то». Верхового вестника горя узнавали в пути по тому, как он держал повод правой ру­ кой, а плеть — левой. Нормой считают спешивание, когда всадник сначала снимает со стремени свою правую ногу, переносит ее с правой стороны лошади на левую (при этом левая нога остается в стремени) и становится на землю сначала правой ногой, затем левую ногу освобождает от стремени и становится слева от лошади. Вестник же горя спешивается на правую сторону ло­ шади и ставит сначала на землю свою левую ногу. При обычной езде повод держ ат левой рукой, а плеть — правой. Предпочтение правой стороны у адыгов распространялось и на различные поверья. Так, они считали, что если правая ладонь чешется (1эгу ижьыр шхэмэ), ожидается прибавка, получишь деньги, подарок, а если же левая ладонь чешется (1э сэмэгур шхэмэ), то ожидается потеря, расходы, ущерб. Если правая сторона лица чешется или правый глаз дерга­ ется (Нэк1у ижьыр шхэмэ, е напшДэ ижьыр хэлъэтмэ), это предвещало радостные события. Если левая сторона лица чешется или левый глаз дергается (нэк1у сэмэгур шхэмэ, е напшДэ сэмэгур хэлъэтмэ), то не миновать слез, горя. Если правое ухо звенит (тхьэк1умэ ижьыр вуумэ), услышишь радостную весть, а если левое ухо звенит (тхьэк1умэ сэмэ- мэгур вуумэ), ожидается дурная весть, неприятное изве­ стие и т. д. Д аж е детей учили в старину обувать сначала правую ногу, затем уже левую, а снимать обувь начинали с левой ноги. Адыги, заметив, что ребенок становится левшой, предуп­ реждали его несколько раз. Если словесные предупрежде­ ния оказывались малоэффективными, они били его по ле­ вой руке, когда тот вместо правой руки протягивал левую. Если это не помогало, они ранили ножом не очень глубо­ ко один из пальцев левой руки и завязывали его левую кисть и держали в таком виде до тех пор, пока ребенок не привыкал брать предметы правой рукой, есть правой ру­ 130 кой. Так постепенно приучали его правую руку к более ак­ тивной работе. Символическое восприятие адыгами слов п р а в ы й —■ левый нашло свое отражение и в их религиозных воззрени-- ях. Так, они утверждали, что согласно Корану у каждого человека на правом плече сидит ангел и записывает все его добрые дела, а на левом плече сидит другой ангел и запи­ сывает все его недобрые дела, чтобы на страшном суде все взвесить, что им сделано. На одну чашу весов положат недоброе, на другую ■— доброе. Если доброе перевесит — пойдешь в рай, недоброе перевесит — пойдешь в ад и т. п. Помещение добрых дел на правой стороне, а злых — на ле­ вой, встречающееся в иудейской, христианской, мусуль­ манской и других религиях, уходит корнями к древнейшей космогонии, признававшей в мире вечно противоположных, противоборствующих начал добра и зла и отраж ает д уа­ листическое представление древних людей о мироздании 83. Адыгэ нэмыс предписывал специальные правила так­ тичного поведения как хозяев, так и гостей во время встре­ чи — приветствия. Они предусматривали очередность при­ ветствия с учетом возраста, пола. Первым здоровался иду­ щий. Здоровался со старшим мужского пола. С женщинами здоровались после мужчин. Обменивались рукопожа­ тиями, причем ладонями, а не кончиками пальцев. П ризна­ ком невоспитанности или плохого воспитания считалось пристально смотреть в глаза здоровающемуся. («И нэр иришДу, и нэм шДэплъыхьу».) П олагалось слегка опустить глаза и лишь время от времени поднимать их, разгова­ ривая с гостем или старшим по возрасту. При встрече близ­ ких знакомых, подчеркивая свое расположение друг к дру­ гу, протянутую для приветствия руку каждый пожимал двумя руками и некоторое время не отнимал рук. Все это сопровождалось соответствующими речевыми этикетными формулами типа: Уузыншэм! Ф1эхъус! Сэлам! Сыт ухуэдэ (тхьэм жи1эм), Дауэ ущыт? Сыт уи узыншагъэ? («Здрав­ ствуй!», «С прибытием!», «Салам!», «Как живешь (благо­ даря богу)?», «Как живешь?», «Как здоровье?») и т. д. Незнакомого гостя .приветствовали пожатием правой руки. Причем сила пожатия тоже оговаривалась. Рекомендова­ лось умеренно, средне пожать руку незнакомого человека (гостя). Совсем не пожимать протянутую руку, а слегка 83 М атериал о значении слов «правый — левый» в ады гском эти ­ кете лю безно предоставлен учены м-педагогом и этнограф ом Киш е- вым А. С. I 9* 131 прикоснуться к ней, расценивалось как какой-то нежела­ тельный признак. Всю силу вложить в рукопожатие — тоже считалось неприличным. Такое же положение с объятием (обниманием), с выражением своих эмоций по поводу встречи. В осанке, в походке, в позе, в жестикуляции д о л ж ­ но было постоянно присутствовать чувство меры, соответ­ ствующее возрасту, полу, росту, комплекции. Прибывшему гостю оказывались самые различные знаки внимания и уважения. Так, проводив его в хьэшДэщ, ему помогали снять верхнюю одежду, оружие и усаживали на почетное место. При желании он мог сохранить полное инкогнито, а спрашивать, кто он, откуда и куда держит путь считалось неприличным. Гостя можно было расспросить лишь по исте­ чении трех дней. И тогда хозяин не позволял себе касаться тем, неприятных гостю или задавать двусмысленные воп­ росы. В процессе разговора не перебивали, не переспраши­ вали, не задавали уточняющих вопросов, не спорили с ними, даж е если они были не правы или в чем-то ошиба­ лись. Гостя надо было уметь слушать внимательно и з а ­ интересованно. При госте не допускалось переговариваться на непонятном языке. Не случайно англичанин Джемс Белл писал: «По всему тому, что я видел, я смотрю на черкесов в массе как на самый вежливый от природы на­ род, который я когда-либо знал или о котором я когда-ни­ будь читал»84. Умение хозяев вести беседу, занять гостя, а также способность со стороны гостя достойно поддержать начавшийся разговор, продолжить его — считалось хоро­ шим тоном поведения. В доме, где остановился гость, должен царить покой и порядок: в присутствии гостей не прибирали комнату, не подметали, не суетились. Угощения в честь гостя готови­ лись так, чтобы это было незаметно для него. В доме го­ ворили спокойно, без нервозности, пререканий, старались ходить потише, не топать ногами. За детьми организовы­ вался надзор, чтобы те не допускали излишние шалости. Лучшая постель, лучшая пища, лучшее место за столом — для гостя. Снохи семьи, а если их не было, младшие доче­ ри помогали гостям умываться и почистить одежду. Джио- ванни Л укка вспоминал, что в адыгском доме не только заботились о чистоте одежды, но и были очень вниматель­ ны. И он в восторге восклицал: «Нет в мире народа добрее 84 Б е л л Дж емс. Д невник пребы вания в Черкесии в течение 1837, 1838, 1839 гг. А БК И ЕА . С. 507. ■132 этого или радушнее принимающего иностранцев»85. «...Что это за фигура — гость? Откуда взялся и чего ему не сидит­ ся на месте?» — полушутя вопрошает А. М альсагов 86. Он склонен считать, что обычай гостеприимства способен взва­ лить на себя какие-то социально-значимые нагрузки в смысле взаимоузнавания народов страны и духовного вза- имообогащения друг друга. И мы разделяем, его точку зрения, ибо уверены, что взаимоузнавание народов обяза­ тельно послужит их взаимообогащению, сближению, взаи­ моуважению и дружбе, а это гарантия их расцвета, мира, согласия между ними.