У нас нет данных о том, как формировались представи- тельные органы власти у шапсугов, натухайцев и абадзехов в первые три десятилетия после 1796 года. Первое сообщение об уже сформировавшейся демократической хасе в масштабах округа появляется в 1829 году и принадлежит Г. В. Новиц- кому. «Уничтожив власть князей, нат\хайиы, шапсуги и абад- зехи подчинили себя суду присяжных "(тгарко-хас)^. Земли сих народов разделяются на округи; в каждом округе находится общество избранных старейшин, и суд, который они произво- дят, называется хас. Все предприятия и намерения обсужива- ются на собрании, решение коего почитаются законом. В со- вет присяжных судей выбираются старейшины испытанного ума, честности и храбрости. Князь, дворянин и простой оди- наково выбираются в сие почетное звание, если кто заслужил оное прошедшею примерною жизнию. Удостоенный сохраняет звание сие на всю жизнь. По смерти же одного из судей до- стойнейший из среды народа выбирается на его место. По- ступающий в должность присяжных судей обязуется клятвою судить по совести, без малейшего пристрастия и как бог вну- шит ему. От суда присяжных зависит решение о выгодах и невыгодах народа... о мерах безопасности против внутренних и внешних врагов. Суд присяжных решает уголовные преступ- ления, взыскивая с подсудимого известный штраф»35 (курсив наш.— В. К.). 9 Заказ № 6174 129 Таким образом, Г. В. Новицкий писал о «тгарко-хас» или «тхарко-хас» как о судебном и административном органе в пределах определенной территории, которую он называл «округом». Но через 10 лет английский путешественник Дж. С. Белл описал «тарко-кхас» в рамках родственного объ-- единения под названием «братство». С формальной точки зрения одно сообщение противоречит другому. Но если попы- таться выяснить особенности представительства территори- альных и родственных объединений в судебных и админи- стративных органах различного уровня, то может оказаться. что они дополняют друг друга. Г. В. Новицкий, говоря о функциях хэ~ы в пределах ок- руга и принципах избрания «присяжных судей», не уточняет, от каких именно социальных организаций осуществлялось представительство в ней. В 1830 году коллежский секретарь Тауш в «Описании черкесских ?.акубанских племен, принад- лежащих правому флангу, а именно абадзех, шапсуг и нату- хайцев», отмечал представительство от родственных объеди- нений: «В образе их управления замечается нечто демокра- тическое, ибо каждое из многочисленных поколений, состав- ляющих каждое племя, посылает своих представителей на собрание»36. Сообщение Тауша дает самое общее представ- ление о характере представительства «на собраниях», но ни- чего, не говорит об их таксономическом уровне и территориально- административных образованиях, в которых они дей»; ствовали. Сведения Хан-Гирея, относящиеся к 1836 году, отличают- ся большей конкретностью. Отмечая существование в кня- жеских владениях присяжных судей (тххарьохас) 37. избира- емых из числа дворян, он указывал на то. что у шапсугов, на- тухайцев и абадзехов «также избирают старшин в присяж- ные судьи, каковых судей каждый гххапшь 38, или приход имеет по нескольку человек; они разбирают частные дела своих соприсяжников. Когда же бывают дела, касающиеся до всего племени, то старшины эти съезжаются в одно место, где каж- дый из них, будучи представитель своего рода, или колена, рассматривает предметы требований общественного благосо- стояния; здесь же предпринимают переговоры о заключении мира или союза с соседями... а равно и меры предосторожно- сти и искоренения воровства, разбоев и других беспорядков суть главнейшие предметы, подлежащие рассмотрению съезда этих старейшин. В таких сборищах красноречивые старшины льфекотлов, вольных земледельцев, заменяющих в этих племенах князей и дворян... управляют умами народа по произволу своему и всегда ко вреду высшего класса — 130 дворянства, которое ныне, по-видимому, потеряло наконец свои права именно на сих сборищах»39. На основе сведений Хан-Гирея можно говорить о постоян- но действующем низовом представительном органе власти в рамках определенной территориальной единицы, которая на- зывалась «приходом». Он был меньше, чем округ (псухо), но больше, чем традиционное поселение. О делении речных долин на приходы писал Л. Я. Люлье, описывая священные рощи у горных адыгов. «В каждой долине есть по нескольку подобных рощ. К каждой роще причисляют известное число домов или семейств, коих можно некоторым образом почитать прихожанами ее, тгахапх»40. В другой работе Л. Я. Люлье касается особенностей представительства от приходов, о чем будет сказано ниже. В данном же случае важно подчеркнуть, что у авторов 30-х годов, и прежде всего у Хан-Гирея, роль «прихода» в представительной системе четко не обозначена, что, по всей видимости, связано с тем, что его новые полити- ческие функции еще не откристаллизовались, не приняли до- статочно ясных и завершенных форм. Однако есть все осно- вания предполагать, что впоследствии он стал основой юнэ-из и, соответственно, той низовой организацией, от которой по- сылалось строго определенное число депутатов в высшие ор- ганы власти страны. Но в 30-х годах на съездах преобладало представительство от родственных объединений, на что и ука- зывает Хан-Гиреп в вышеприведенном отрывке. Эпизодически созываемые съезды старшин тфокотлей представляли собой высшие органы власти сперва в рамках одного этнического подоазделения, или «племени», а затем и в масштабах кон- федерации шапсугов, натухайцев и абадзехов (по мере укреп- ления их единства). Если полагать, что общественно-политическое и судебное устройство двух групп адыгов до конца XVIII века в прин- ципе было однотипным, совпадая в основных своих чертах, то, вероятно, и тхарко-хас у шапсугов, натухайцев и абадзе- хов до общественно-политического переворота состоял из дво- рян, как и в княжеских владениях. Но поскольку «братства», описанные Беллом, существовали и в XVIII веке, логично предположить существование в них «суда присяжных» задол- го до разрушения традиционной феодальной системы. В то же время вызывает сомнение наличие крестьянских тхарко- хас (наряду с дворянскими тхарко-хас) в традиционных по- селениях, полностью подчиненных власти вотчинников. В XVIII веке в силу отсутствия институционально выраженных горизонтальных территориальных связей между тфокотлями внутри вотчины-общины и за ее пределами, а также полного 9* 131 господства вертикальных структур, представленных иерар- хически соподчиненными членами феодального класса, не было самого субъекта административно-судебной власти кре- стьян— самоуправляющейся кре^ьянекой общины. Только общественно-политический переворот и формирование демокра- тических территориальных общин в «приходах» и «округах» сделали возможным появление в их рамках тхарко-хас. Изучая «тхарко-хас», следует помнить, что это древнее судебное учреждение адыгов подвергалось неоднократным трансформациям в ходе развития феодализма. Самая значи- тельная из них до конца XVIII века связана с превращением его в дворянский присяжный суд. Тхарко-хас в соприсяжных братствах XVII—XVIII вв.— его слабая копия. В результате общественно-политического переворота произошло новое, на этот раз решающее его видоизменение, особенности кото- рого вкратце сводятся к следующему: 1) Тхарко-хас тфокотлей в соприсяжных братствах и тер риториальных объединениях стали господствующими судеб ными органами. 2) Упраздняются чисто дворянские присяжные суды. 3) В процессе демократизации общества возникает тен денция к превращению крестьянских тхарко-хас в бессослов ный точнее, во всесословный суд. 4) Состав тхарко-хас как в родственных, так и в террито риальных объединениях различного уровня («приходах» и «округах»), избирался демократическим путем от всех сво бодных сословий. 5) Именно тхарко-хас «братства», а несколько позже и тхарко-хас «прихода» и «округа», решали вопрос о делегиро вании депутатов в высшие органы власти. 6) Новизна состояла и в том, что возникло представитель ство в «совете присяжных судей» округа. 7) Тхарко-хас уже в пределах округа стал органом с очень широкими полномочиями, начиная от обычных судебных раз бирательств и кончая вопросами войны и мира. Другими сло вами, он выполнял не только судебные, но и военно-управлен ческие функции, являясь высшим политическим и судебным органом власти на той территории, где он действовал. Если не учитывать предшествующее состояние общества и руководствоваться эволюционистскими представлениями, иг- норируя факт общественно-политического переворота у дан- ной группы адыгов, то может показаться, что синкретизм су- дебных, административных и военно-оборонительных функ- ций еще в большей степени был присущ «тхарко-хас» раньше» 132 в предшествующем столетии. Но поскольку в XVIII веке дво- рянские присяжные суды в селе (къуажэ) или округе (псы- хъуэ) были отделены от прямой административной и военной власти сюзерена, хотя и зависели от нее, то окружной тхар-ко- хас, описанный Г. В. Новицким, представлял собой явное новообразование. Следовательно, синкретизм судебных и во- енно-управленческих функций в нем — не продукт эволюци- онного развития и не архаическая черта, связанная с доклас- совым обществом, а следствие общественно-политического пе- реворота и своеобразной демократизации общества, когда прежние формы управления и судопроизводства были раз- рушены, а новая институциональная инфраструктура не _у_с- пела утвердиться в окончательном виде. Образовавшийся ва- куум стал заполняться элементарными формами самооргани- зации, унаследованными, с одной стороны, в виде осколков от традиционной феодальной системы, с другой — прямо привне- сенными соприсяжными братствами. В условиях демократи- зации общественно-политического устройства они обретают совершенно новое качество и вместе с тем определенное син- кретическое единство. При этом внешне происходит регене- рация архаичных судебно-административных порядков. На самом же деле они являлись нововведением, возникшим на ос- нове разрушения традиционных феодальных политических ин- ститутов, а также приспособления некоторых из них к по- требностям демократического развития общества. Проблема же синкретизма указанных функций в соприсяжных братствах имеет свою специфику, так как им не были присущи военно- оборонительные функции. Хан-Гирей, описывая представительные учреждения в Чер- кесии, сравнительно мало уделяет внимания характеру их связи с родственными и территориальными объединениями. Тем более не делает он прогнозов относительно будущего развития последних и возможных изменений их роли в пред- ставительных органах власти. Если он и говорит подробно о соприсяжных братствах, то главным образом в ретроспек- тивном плане, при объяснении причин падения власти фео- дальной аристократии. Дж. С. Белл, посланный английским правительством для того, чтобы изучить внутриполитическую обстановку в За- падной Черкесии и выяснить потенциальные основы ее поли- тического объединения, наоборот, рассматривал их в пер- спективе и во взаимосвязи с новым типом представительной власти. Сделанное им обстоятельное описание соприсяжных братств существенно дополняет сведения Хан-Гирея. Приве- дем лишь некоторые выдержки из его «Дневника пребывания 133 в Черкесии», имеющие непосредственное отношение к интере- сующей нас теме. 28 января 1839 года Дж. С. Белл отмечал следующее: «В каждом братстве выбирается известное число тамад или ста- рейшин, известных по своей честности, мудрости и опытно- сти; они торжественно приносят присягу в том, что будут со- вершать суд по совести без лицемерия и что они не позволят себя подкупить дарами-вознаграждениями. Их называют «тарко-кхас» — «присяжные правосудия» (курсив наш.— В. /С.)41. «Тарко-кхас,— утверждал он,— составляют... прав- ление и судопроизводство страны»42. Институт присяжных судей являлся своеобразной хасой в соприсяжных братствах. Иначе говоря, наличие в них инсти- туционально выраженных органов управления не вызывает сомнений. Следовательно, мнение В. К. Гарданова, считавше- го, что адыгские братства не имели функций управления и видевшего в этом один из признаков их связи с древними фратриями 43, следует признать ошибочным. «Тарко-кхас» разбирали судебные дела ^е только вн\три братств, но и между ними. При этом число заседателей «ко- леблется в зависимости от важности случая, но шесть от каж- дого из заинтересованных братств составляет наименьшее чи- сло»44. При несогласии одной из сторон дело могло быть пе- редано в «судебный конгресс», состоявший из представите- лей от 8 братств и рассматривавший наиболее важные уголов- ные дела. В частности, он выносил смертные приговоры за- коренелым преступникам 45. Дж. Белл не замечал, а тем более не разграничивал виды «тарко-кхас» в территориальных объединениях различного уровня. Однако, сосредоточив внимание на «братствах», он смог сделать ряд новых наблюдений, касающихся особенно- стей их представительства в административных и судебных органах. 25 февраля 1839 года Белл отмечал в своем «Днев- нике»: «При назначении людей, которые по рекомендации Да- уд-Бея должны были составить правительство, были выбраны представителями 16 старейшин, по 2 от каждого из 8 братств, в них (т. е. в эти 8 братств.— Ред.) должны были вклю- чаться все маленькие братства токавов обеих провинций (т. е. Натухая и Шапсугии.— Ред.)..Их общее имя Тарко, или объединенные клятвой... Вся сумма населения токавов была разделена на 8 больших родов» (курсив наш.— В. К.)46. Следует заметить, что «правительство» избиралось так же, как и «судебный конгресс», от тех же братств и в таком же составе. Перед нами, в сущности, один и тот же представитель- ный орган. Имеются все основания предполагать, что полно- 134 мочия судебных конгрессов не ограничивались рассмотрением текущих судебных дел. Точно так же и деятельность «прави- тельства» не сводилась к решению административных вопро- сов. В зависимости от ситуации они могли выполнять зако- нодательные, распорядительные, судебные, административные и военно-оборонительные функции. В таких случаях прояв- лялся уже не раз отмечавшийся нами синкретизм, но на более высоком уровне. Через 20 лет Т. Лапинский «большие роды» и «братства», описанные Дж. Беллом, называл «племенами», а Н. Карл- гоф — «родовыми союзами». Сейчас не место выяснять их соотношение с более мелкими родственными группами, а тем более заниматься истори'ко-генетическими изысканиями. Не- сомненно, однако, то. что они были весьма далеки от архаи- ческой родо-племенной структуры и являлись вторичными об- разованиями с ярко выраженными политическими функция- ми. В сравнительно-историческом плане важно обратить вни- мание на то обстоятельство, что, по сведениям Т. Лапинского (которые более подробно будут рассмотрены в следующем разделе), 16 представителей от 8 «племен» образуют совет и суд речной долины (псухо) 47. Расхождение с вышеприведен- ным сообщением Дж. Белла довольно существенное. Но это не говорит о том, что одно из них исключает другое. По-ви- димому, в данном случае мы имеем дело с информацией о разных стадиях общественно-политических преобразований, в соответствии с которыми изменялась и роль соприсяжных братств в представительных органах. Если попытаться обобщить данные независимых друг от друга источников, то в 30-х годах XIX века «тхарко-хас» дей- ствовал: 1) внутри «братств»; 2) в их взаимоотношениях, особенно в судебных делах; 3) в «приходах», в которых со- став «тхарко-хас» формировался из числа присяжных судей братств; 4) в округах, или долинах (псухо), тхарко-хас ко- торых формировался тем же способом, но с обязательным представительством всех 8 «братств», или «больших родов». Представители этих территориальных объединений и «братств» входили в высший орган власти (хасэшхуэ) стра- ны. Таким образом, «братствам» принадлежала исключитель- но большая роль в формировании как высших, так и низших представительных органов власти. Если к этому добавить, что они были ответственны в деле взаимопомощи, круговой поруки, исполнения приговоров суда, кровной мести, выпла- ты композиций, брачных выкупов и т. д., то станет вполне понятно, почему Дж. Белл считал, что «братства по сущест- 135 ву являются правлением Черкесии и всякое улучшение, ко- торое пожелали бы ввести в это правление, должно быть про- изведено на основе братств и привито к ним, так как братст- ва глубоко вкоренились в привычки и психологию черкесов»48. Но Дж. Белл допускал явное преувеличение их будущей политической роли. Несмотря на то, что значительная часть социальных и политических функций находилась в компетен- ции «братств», им все же не были присущи функции местного самоуправления и, что особенно важно,— военно-оборонитель- ные функции, без которых они не могли стать базой новой политической системы. И в связи с тем, что именно эти функ- ции в 30-х годы XIX в. приобретают первостепенное значе- ние, соответственно, возрастает роль тех социальных органи- заций, которые были способны к их отправлению, а именно: территориальных общин. Расширение же военных действий на Северо-Западном Кавказе как раз подчеркнуло это обстоятельство, которое в большей степени, чем Дж. Белл, смог оценить его соотечест- венник, Дж. А. Лонгворт. В частности, он указывал, что «кланы (т. е. «братства».— В. К.) стали бесполезными для целей войны и для национальных интересов»49. Объясняя причины этого явления, он отмечал, что адыгские «братства» «полностью отличаются от кланов и племен других горских народностей, которые проживают совместно и подчиняясь все вместе одному вождю, являются готовым инструментом для осуществления его амбиций; напротив, члены черкесских сообществ проживают отдельно друг от друга, не признают одного вождя. Когда они объединяются для похода или набега — они собираются под знаменем не какого-либо племени или рода, а под знаменем какой-либо округи или водного источника, вблизи которого живут воины»50 (курсив наш.— В. К.). «Чтобы добиться преимуществ военной и политической организации,— пишет далее автор,— они (черкесы.— В. К.) должны подчиниться правительству, а это с самого начала ведет к коллизии с кланами»51. Выходит, что братства, ставшие ос- ' новным средством организационного сплочения крестьянских масс, тем не менее оказались не в состоянии стать основой политического объединения страны. Однако не только «давление извне>и стало отодвигать «братства» на второй план в общественно-политической жиз- ни «демократической» группы адыгов. В этом процессе уско- ряющее воздействие внешнего фактора совпадает с созрева- нием внутренних предпосылок. К ним следует прежде всего отнести затухание классовой борьбы, ясно обнаруживающее- ся в 30-х годах XIX в. Образовавшаяся к этому времени но- 136 вая прослойка феодального класса в лице старшинской вер- хушки тфокотлей сближается со своим недавним противником, старой феодальной аристократией. В свою очередь, знатные дворянские роды, «забыв свои сословные предрассудки», ста- ли заключать союзы с «соприсяжными братствами» (к при- меру, род Чипакво ^присоединился к могущественному обще- ству «Наткво»)54. Это явилось серьезным симптомом пере- рождения последних в полуфеодальные корпорации. Тем са- мым начинает подрываться общественное единство «братств», состоявших в прошлом исключительно из крестьян. А с при- туплением антифеодальной направленности этих организаций начинают устраняться те социальные факторы, которые не- когда вызвали их к жизни. Продолжение следует