Хэкужь

Игры в воспитании
«Учебных» игр особенно много в играх и упражнениях, связанных с выработкой навыков верховой езды, с физическим развитием. Для игры «лормэ», например, ребята старшего возраста делились на две группы. По жребию определяли, какой из них быть «лошадьми», а какой - «всадниками». Образовав круг, последние садились на первых и по команде «Лормэ» «всадники» начинали передавать друг другу мяч, а «лошади» при этом вели себя «норовисто», подбрасывая своих наездников, чтобы они не смогли поймать мяч. Если мяч падал на землю, то «всадники» спрыгивали с «лошадей», которые быстро разбегались .
. При этом «всадники» старались подобрать мяч и попасть в кого-нибудь из «лошадей». Если это не удавалось, группы менялись ролями и продолжали игру. В тех же случаях, когда «всадники» попадали ,мячом в кого-либо из «лошадей», они оставались в роли седоков. упрощенный вариант
этой игры: семи-, восьмилетние мальчики, не садясь друг другу на спину, учились быстро передавать и ловить мяч. В играх, воспитывающих ловкость, силу, умение, быстроту и т. д., много моментов, связанных с усилием, с выработкой твердого характера, настойчивости, терпения. Особенно это касается тех игр, которые сопряжены с катанием партнера на спине, с физическим перенапряжением. К примеру, возьмем распространенную игру «Шэрышэс», которая проходила так.
Желающие принимать участие в игре избирали двух тхьэмадэ (старшие будущих групп), равных по силе, ловкости и т. д. Остальные разбивались попарно (загъул). По возможности соперники должны были иметь одинаковый вес и физические данные.
Пары отходили в сторону от старших, давали себе клички и, возвращаясь, обращались к старшим: что им больше нравится - афэ (кольчуга) или фоч (винтовка). К выбравшему афэ садился игрок с этой кличкой, а его напарник шел к другому тхьэмадэ. Так, по очереди старшие трупп делили между собой всех желающих играть. Это называлось къызэрылэ (конаться).
Затем при помощи своеобразного жребия 1эдэмэкъуэ, или къуагуэ, определяли, какой из команд быть «всадниками» и какой «лошадьми».
Палками вооружались только ездоки, которые в отличие от других игр с шаром садились не на спину своих напарников, а на плечи, свесив обе ноги на грудь «лошади». Для удобства «всадников» «лошади» обязаны были держать их за ноги. У каждого из «всадников» - палки дли ной 70-80 см. Кроме того, у старшего (тхьэмадэ) «всадников» - деревянный брусок (топ) продолговатой формы. Его длина 7-10 см, толщина 3-5 см. Брусок называли к!эныт! (к!эн - бабки, альчики, т!ы- баран),
отчего иногда и всю игру называли «К!эныт!». Возможно, это название имело отношение к тому, что в этой игре вместо деревянного бруска когда-то использовали бабки. Но, думается, больше подходит название «Шэрышэс» (шэ, видимо, от шы, например, в слове шэщ - конюшня, -ры-суффикс, обозначающий попеременность, шэсын - садиться на лошадь). Как название игры, так и ее содержание' показывало, что« Шэрышэс» способствовала подготовке. детей к серьезным конноспортивным состязаниям, к походной жизни.
Итак, «всадники», усевшись на плечи своих «лошадей», которые обязаны были выполнять все их требования, занимали выгодные позиции по отношению к своему тхьэмадэ (старшему). Дело в том, что, когда старший ударит своей палкой по бруску, его партнеры-«всадники» всячески должны были стараться тоже попасть в брусок для того, чтобы он отлетел как можно дальше. При этом все «всадники», в том числе и тхьэмадэ, одной рукой прикрывали глаза «лошадям» (чтобы они не видели, куда летит брусок), а другой держали палки наготове, чтобы, если это возможно, еще раз ударить летящий брусок. Произвести первый удар (он назывался ф!эщырауэ - изо всех сил) не легко и не просто. Тхьэмадэ одной (обычно левой, если он не левша) рукой закрывает глаза своей «лошади», а правой одновременно держит и брусок и палку, которой должен произвести удар.
Таким образом, старший из «всадников» в один прием подбрасывал брусок (к!эныт!) и с размаху (ф!эщырауэ) бил его. При удачном попадании брусок улетал далеко без чьей-либо помощи со стороны других «всадников». Иногда же правильно выбравший позицию другой ловкий «всадник» мог попасть метким ударом по летящему бруску по ходу или изменив его направление. Когда брусок (топ) падал на землю, «всадники» уже не мешали своим «лошадям» смотреть и пели:
«Уэи, уэи, нарывэ,
Шырэ хырэ тхьэмщк!э-
Ц!ыв жомы!эу бгъуэтынкъым
(Ой, ой, нарывэ,
Вол и лошадь несчастны,
Не скажешь «жук», не найдешь.)
Что означает слово «нарывэ», не удалось выяснить
Под это песенное сопровождение «лошади» С «всадниками» на плечах искали брусок. Если поиски долго не увенчиваются успехом (при ф!эщырауэ - первом ударе это бывало часто), тогда уставший тхьэмадэ «лошадей» говорил «жук» (Ц!ыв). Тут кто-нибудь из «всадников» спешивался и находил брусок (он видел, куда тот упал). Брусок он подавал своему старшему для следующего удара, который назывался 1эгупэ (1э - рука, гупэ - вперед, ладонь).
Удар 1эгупэ сложнее, чем первый. Он заключался в том, что бьющий (обычно тот же старший или один из самых ловких) подбрасывал брусок перед собой и, как бы сбивая его сверху вниз, попадал в брусок. Если удар бывал удачным, все повторялось. Следующий удар назывался 1эщ1ыб (1э - рука, щ!ыб - тыльная сторона кисти, назад), требовавший еще большей ловкости и мастерства. Нужно было, прикрыв одной рукой глаза своей «лошади» другой рукой подбросить брусок и произвести удар палкой так, чтобы тыльная сторона кисти была обращена к бруску. Если и в этом случае «лошади» не находили бруска, выполнялся самый трудный - четвертый удар т1ыркъ (междометие - «тук» или «стук»).
Он поручался самому ловкому игроку команды. Выполняли его так. Игрок брал палку за верхний конец, подбрасывал брусок и быстро, сделав вращательное движение против часовой стрелки, нижним (опущенным) концом палки попадал в брусок.
Исполнение этого удара требовало значительного мастерства и сноровки. Дети тренировались отдельно, вне игры, а иногда попарно, садясь поочередно друг другу на плечи. Важно было не только попасть в брусок, но и отбросить его как можно дальше, чтобы «лошади» не нашли его сразу. Именно поэтому рядовые «всадники» старались помочь своему партнеру, который выполнял этот удар.
Редко «всадники» могли удачно произвести все четыре удара: силовой (ф1эщырауэ), направленный вперед (1эгупэ), с оборотом тыльной стороны кисти (1эщ!ыб), так называемый «стук» (т1ыркъ), хотя существовало несложное правило, определявшее в начале игры количество попыток на каждый удар. Так, для первого удара играющие по договоренности могли предусмотреть две попытки, для второго - три и т. д., а для удара «стук» (т!ыркъ) - до пяти .. Все попытки использовались, если бьющий вообще не попадал в брусок. А если он хотя бы чуть-чуть зацепил его палкой, то такая попытка засчитывал ась, и, следовательно, «всадники» теряли право на следующие попытки для данного удара. Естественно, в таком случае брусок падал под ноги, и «лошади» находили его без всякого труда. Тогда команды менялись, а бывшие «лошади» торжественно получали палки и брусок от бывших «всадников».
Правила предусматривали также возможность передачи удара партнеру, если оставались неиспользованные попытки.
В «Шэрышэс» играли и дети с семи-восьми лет. Правда, они не садились друг другу на плечи, но соблюдали все остальные правила. При таком «пешем» «Шэрышэс» каждая из команд старалась произвести все четыре удара раньше соперников, потому что выигравшие получали право садиться на спины проигравших и кататься.
В играх, подобных «Шэрышэс», помимо «катания» на спине и на плечах существовало особое наказание - баштекъузэ (баш - палка, текъузэн- надавливать), которое нередко принимало форму отдельной игры.
К этому наказанию прибегали, когда кто-нибудь из. игроков (обычно «лошади») от усталости или же из-за каприза отказывался играть и нарушал игру. Процедура баштекъузэ была не из приятных. Поэтому если кто-нибудь решил больше не играть, то он старался незаметно выйти, убежать, а если его обнаруживали, он всячески пытался вырваться. Унизительной считалась не столько физическая боль, сколько моральная его сторона. Часто бывало, что наказуемый стойко и без жалоб переносил боль, но впоследствии, когда его упрекали в том, что он подвергался наказанию баштекъузэ, он расстраивался и малодушничал. Никому не хотелось покрывать себя позором.
Если все-таки кто-то не выдерживал, то все играющие выстраивались в две шеренги во главе со старшими (тхьэмадэ) групп, которые становились судьями (хеящ!э). Провинившегося, как сквозь строй, вели между шеренгами два или три игрока. Среди них, как главный обвинитель (игъэкъуаншэу), находился «всадник» наказуемого. Когда последнего (наказуемого) подводили к старшим, все игроки образовывали круг. Главный обвинитель докладывал судьям (хеящ!э). Он мог, пожалев бывшего своего партнера, избавить обвиняемого от наказания, сказав, что они вместе договорились дальше не играть. Тогда из игры безболезненно выбывала пара, а остальные продолжали играть. Если же обвинитель изъявлял желание играть, но у него не было «лошади» (шы си!эжкъым), судьи спрашивали наказуемого (ямыгъэпсалъэу л!ы яук!ыркъым - не дав слова в свое оправдание, человека (мужчину не убивают): почему он отказывается быть «лошадью».
Случалось, что судьи, признав справедливость оправдательной речи, не наказывали виновного. Принимались. обычно во внимание поведение «всадника» во время игры, большое несоответствие в весе, привлечение в игру насильно в самом ее начале и т. д. Если судьи признавали, что· «всадник» вел себя недостойно (непоседлив, беспокоен) и этим доставлял своей «лошади» лишние заботы, то предупреждение делали ,«всаднику». Его могли даже наказать· несколькими щелчками по лбу, ударами одним, двумя или тремя пальцами по запястью (удары делились на горячие (гуащ!э) и холодные (щабэ). Явное несоответствие в весе игроков, выполнявших роль «всадника» И роль «лошади», оправдывало последнего, хотя он получал строгое предупреждение, - не нужно было конаться в самом начале игры (къыдэлэн хуеякъым). Незначительному наказанию (щелчок в лоб, удар по запястью) подвергали и тогда, когда игрок (обвиняемый) утверждал, что его насильно и вовлекли в игру. В игре «Шэрышэс» (да и в других) действовал закон добровольности: не выдержишь, смалодушничаешь - не играй, не начинай. А если начал, не оправдывайся, что тебя кто-то заставил.
Все это выясняли судьи - старшие команд. Если между ними возникали разногласия, всегда верх одерживал старший (тхьэмадэ) той группы, в которой играл обвинитель, потому что именно у его «всадника» «лошадь» закапризничала.
Если же судьи приходили к выводу, что у отказавшегося играть не было для этого никаких причин, они назначали наказание баштекъузэ (баш - палка, текъузэн - надавливать). Оставляя наказуемого в центре, судьи выходили' из круга, а все игроки обнимали друг друга за плечи и, наклонившись вперед, ходили то в одну, то в другую сторону, напевая хором:
Тегъэ, тегъэ, тегъэ, дощ!
Баштекъузэ хэт ищlын?
(Плачь, плачь, Делаем плач
Кто будет делать баштекъузэ?)
Песенка повторял ась три раза. Затем в середине круг опять появлялись судьи, которые оглашали имена исполнителей (lуэхутхьэбзащIэ) - двух мальчиков. Они могл быть самыми сильными из всех игроков, или наоборот, зависимости от серьезности и степени «преступления», что опять-таки определялось судьями.
Назначив исполнителей, судьи присоединились к основнои массе игроков, стоявших также по кругу.
Исполнители ставили наказуемого на колени. Поперек его шеи клали палку, и каждый из них занимал одну из сторон, обхватив обеими руками свой конец палки. После этого игроки опять брались за плечи и, наклонив головы. начинали ходить и петь:
Тегъэ, тегъэ, Тегъэ, баш, Баштекъузэ, Къуз, Мазан.
(Плачь, плачь, Плачь под палкой, Палкой дави, Сжимай, Мазан.)
В такт песне исполнители толчками надавливали палкой на шею наказуемого. Песню повторяли три раза. Иногда толчки бывали такими сильными, что наказуемый лбом доставал до земли. После трехкратного повторения песни исполнители присоединялись к общей группе. Все вразнобой кричали: «Дзыхэ тхэмыту, шынэ тхэмыту!»
(Чтоб не было слабых, Чтоб не было малодушных.)
Понятно, что как обстановка, так и вся процедура баштекъузэ оказывали большое воздействие не только на наказуемых, но и на всех участников игры. Хотя в песне встречаются слова: «плачь, плачь»,- для ребят слезы считались большим позором. В игровой форме, но не менее действенно на них влияло значение пословицы: «лlым и нэпсыр лъыпсщ» (Для мужчины слезы - кровь). Все это воспитывало и развивало в детях выносливость, терпение, настойчивость, суровость и т. д. - черты, которые так необходимы в труде и в жизни.
Детские игры, связанные с выработкой навыков верховой езды,- а их, кроме вышеописанных «Лормэ» и «Шэрышэс», у адыгов было очень много (см.: Мафедзев С. Х. Адыгские подвижные игры для детей. Вопросы этнографии и этносоциологии Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1981, с. 81-111) естественно, пользовались особой популярностью среди детей княжеско-дворянского сословия. Однако это не означает, что в них не играли дети крестьян. Наоборот, дети знати, достигнув 12-14 лет, обычно получали своего коня, и они зачастую переходили к настоящим конноспортивным играм, тогда как крестьянские дети не всегда имели эту возможность и в игры, подобные «Шэрышэс», играли и в 15-16 лет.