Имя Марии Волконской мы знаем с детства. Княгиня, изнеженная барышня, с детства окруженная толпой служанок, поехала в Сибирь вслед за мужем-декабристом. Считается, что по любви. Считается, что во имя идей. Этот образ знаком нам и по поэме Некрасова «Русские женщины», и по фильму «Звезда пленительного счастья». Но так ли это было на самом деле?… «Девочка с горящими глазами», «смуглянка с черными кудрями», как называли ее современники, росла в счастье — пятым и любимым ребенком в семье. Ее мать Софья Алексеевна была внучкой великого Ломоносова. Отец, генерал Николай Николаевич Раевский, — легендарный герой Отечества, отличившийся в войне 1812 года. Семья была окружена не просто всенародным признанием, но всеобщим обожанием.

Мария Раевская. 1821. Ханс Яков Эри. Литография по акварели П. Соколова Как и все дети Раевских, Мария получила домашнее образование. Она была отличной пианисткой, обладала прекрасным голосом, пела почти профессионально и особенно любила итальянскую музыку. Знала французский и английский языки «как свои родные». Сама Мария Николаевна считала, что в юности она вдохновила Пушкина на создание знаменитых строк из первой главы «Евгения Онегина»: Как я завидовал волнам, Бегущим бурной чередою С любовью лечь к её ногам! Как я желал тогда с волнами Коснуться милых ног устами! Так ли это и был ли поэт влюблен в юную красавицу, увы, уже навсегда останется тайной. Марии же было суждено стать женой князя Сергея Волконского. Когда 35-летний генерал-майор, герой войны 1812 года посватался к девушке, ей было 18. Это было тяжёлое время для Раевских, находившихся на пороге разорения. «До свадьбы я его почти не знала...» — напишет она потом в дневнике. Брак с самого начала не задался. Мария жаловалась в письмах братьям и сестрам, что Волконский разговаривает с ней резко, избегает ее и «бывает несносен».

Джон Доу. Портрет С.Г. Волконского. Ок. 1823-25 гг. Неудивительно, что Волконский вел себя так. Удивительно, зачем он вообще женился — ведь он был видным деятелем Южного общества декабристов, готовил восстание против самодержавия и вряд ли мог не понимать, на какую судьбу обречена его семья в случае раскрытия заговора. Есть даже легенда, что отец Марии, Николай Раевский, потребовал от будущего зятя подписать бумагу, что он прекратит антигосударственную деятельность, но это, скорее всего, все же легенда. Мария практически не знала, чем занимается Сергей. Осенью 1825-го муж оставил ее, беременную, и уехал в штаб армии. Потом внезапно приехал в декабре, увез жену в имение родителей и немедленно уехал. О событиях 14 декабря Мария узнала значительно позже. 2 января она родила сына Николая. Роды были тяжелыми, она проболела два месяца. Родные скрыли от нее, что 14 января Сергей был арестован. Но когда правда все же открылась, Мария немедленно написала мужу в Петропавловскую крепость. «Я узнала о твоём аресте, милый друг. Я не позволяю себе отчаиваться... Какова бы ни была твоя судьба, я её разделю с тобой, я последую за тобой в Сибирь, на край света, если это понадобится, — не сомневайся в этом ни минуты, мой любимый Серж. Я разделю с тобой и тюрьму, если по приговору ты останешься в ней».

Мария Николаевна Волконская, ур.Раевская. Неизвестный художник. Мария не разделяла убеждений мужа. В письме брату она сетует: «...Не его [мужа] арест меня огорчает, не наказание, которое нас ожидает, но то, что он дал себя увлечь, и кому же? Низким из людей, презираемым его beau-père [тестем], его братьями и его женой...» Однако она решает, что ее долг — последовать за мужем. За человеком, которого она практически не знает, с которым у нее за время совместной жизни не сложилось ни душевной близости, ни взаимопонимания. Сергей тем временем надеялся на то, что жена последует за ним. В записке, которую ему удалось передать своей сестре Софье, Волконский сообщал, что некоторые из жён арестованных уже получили разрешение следовать за своими мужьями: «Выпадет ли мне это счастье, и неужели моя обожаемая жена откажет мне в этом утешении? Я не сомневаюсь в том, что она с своим добрым сердцем всем мне пожертвует, но я опасаюсь посторонних влияний, и её отдалили от всех вас, чтобы сильнее на неё действовать».

П.Соколов.Портрет княгини М.Н.Волконской с сыном Николаем.1826. Посторонними влияниями князь называл родных Марии, которые умоляли ее не ехать в Сибирь и перехватывали письма от Волконских, склонявших ее поехать за мужем. Тем не менее, родных она ослушалась и покинула младенца-сына. Позже она узнает, что ее сын умер без нее в возрасте двух лет. 11 февраля 1827 года Мария Волконская попала наконец на Благодатский рудник, где отбывал каторжные работы ее Сергей. Увидев мужа, она упала лицом на его кандалы и поцеловала их. Ее поселили в избе вместе с женами других декабристов. Она готовила, шила, стирала, работала на огороде, научилась колоть дрова и вбивать гвозди...

Благодатский рудник. Дом, в котором жили княгини М. Н. Волконская и Е. И. Трубецкая. 1889. © Википедия Она поддерживала и других узников — обшивала, кормила, хлопотала о послаблениях и для них. Страдальцы звали ее Светлой девой Марией. Она плакала, ибо понимала, что ее сравнивают с Матерью Христа. Она сразу же начала испрашивать разрешения поселиться вместе с мужем в каземате острога. Ее отговаривало начальство, убеждая, что в избе хотя бы можно жить, а в камере нет даже окон. Но Мария отвечала: «Там мой муж!» И ей разрешили перебраться. Конечно, если взглянуть на зарисовки декабриста Николая Бестужева, сделанные в камере Петровского каземата (в 1830 году узники были переведены на работу на Петровский завод), все выглядит не столь устрашающе. Никаких окон нет. Зато камера 20 метров, стены обиты присланной из Петербурга материей, есть два дивана, комод, письменная конторка, шкаф с книгами и даже — невероятно! — клавикорды, чудом довезенные Марией из Петербурга. Но не стоит забывать, что Мария была княгиней и жила до этого в совершенно других условиях!

Камера Волконских в Петровском заводе. Акварель Н. Бестужева. 1830. В 1830 году у супругов родилась дочь Софья, которая скончалась в тот же день. В 1832 году Мария родила сына Михаила, а в 1834-м — дочь Елену. В августе 1836 года Волконским разрешили переехать на жительство в село Урик Иркутской губернии. Это было спасением для Сергея. Мария воспрянула духом, купила домик, к весне собиралась обзавестись садом. Но в Волконском произошла разительная перемена. Вырвавшись из острога, он стал ужасным скрягой, считал каждую копейку, начал экономить на одежде и еде. Мария отдаляется от супруга, одни считают, что из-за того, что она посвящает себя детям, другие уверены, что у нее был роман с декабристом Александром Поджио, приписывали и другие увлечения. Современники писали: «Мария Николаевна была молода и хороша собой, Волконский же уже был без зубов, совершенно опустился и заделался сквалыгой». «Кажется, одно лишь приличие удерживает жену и мужа под одной кровлей», — говорили другие. Как бы там ни было, имя мужа практически исчезает из писем Марии и упоминается разве что по какому-нибудь незначительному поводу. Однако она продолжала следовать тому, что считала своим долгом. Хлопотала о переселении мужа в Иркутск, вопреки осуждению местных властей вела светскую жизнь и даже завела в Иркутске свой салон.

Волконская М.Н. (в старости, 1863) Автор: Гордижиани М. В 1856 году Волконскому было разрешено поселиться в Москве, где уже жила Мария, помогавшая дочери ухаживать за парализованным зятем. Внук Марии Николаевны так писал о её последних годах: «Она смотрела на чужую жизнь из глубины своего прошлого, на чужую радость — из глубины своих страданий. Это не она смотрела строго, а её страдания смотрели из неё: можно всё забыть, но следов уничтожить нельзя. И я думаю, что это причина, по которой домочадцы, служащие, гувернантки боялись её». Она умерла, когда ей было всего 57 лет. Через два года умер и 76-летний Сергей Волконский…