ПЕРЕПИСКА О.

Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ И А. П. ЧЕХОВА (1902-1904)
221. А. П. ЧЕХОВ - О. Л. КНИППЕР
14 окт.
14 октября 1903 г.
Ялта
Что ты все ворчишь, бабушка! Альтшуллера я сам позвал, так как мне стало неважно, надоело бегать. Он назначил мне съедать по 8 яиц в день и есть тертую ветчину. А Маша тут решительно ни при чем. Без тебя я как без рук, точно я на необитаемом острове.
Итак, пьеса послана, получишь ее, вероятно, одновременно с этим письмом. Прилагаю конвертик, прочтешь, когда познакомишься с пьесой (В конверте с надписью: «Прочтешь это, когда кончишь читать пьесу» - распределение ролей и «Вишневом саде» (начинается словами: «Любовь Андреевну играть будешь ты...»)). Немедленно по прочтении телеграфируй. Отдашь Немировичу, скажешь, чтобы и он прислал мне телеграмму, дабы я знал, как и что. Попроси его, чтобы пьеса держалась в секрете, чтобы она не попалась до постановки Эфросу и прочим. Не люблю я ненужных разговоров.
Твои письма не веселы, ты хандришь. Не хорошо это, мой дусик. А сегодня так и вовсе от тебя нет письма. Если что не так в театре, то ведь неудачи так естественны и ведь обязательно будут год-два, когда театр будет терпеть одни неудачи. Надо держаться крепко. Станиславский в прошлые годы был крепок, а теперь и его сдвинули с места, захандрил.
...Я читал, что телеграф попорчен от Москвы до Харькова, моя телеграмма опоздает очень. Завтра сажусь писать рассказ, не спеша. Мне не верится, что я уже не пишу пьесы. Веришь ли, два раза переписывал начисто. Постарел твой муж и, если ты заведешь себе какого-нибудь вздыхателя, то уж я не имею нрава быть в претензии.
Если что надумали поставить новое, то пиши мне, род-нуля. Все пиши.
Будь здорова, лошадка. Читай пьесу, внимательно читай. В пьесе у меня тоже есть лошадь. Благословляю тебя и обнимаю тебя много раз. Господь с тобой.
Твой А.
1) Любовь Андреевну играть будешь ты, ибо больше некому. Она одета не роскошно, но с большим вкусом. Умна, очень добра, рассеянна; ко всем ласкается, всегда улыбка на лице.
2) Аню должна играть непременно молоденькая актриса.
3) Варя - быть может, эту роль возьмет Мария Петровна.
4) Гаев - для Вишневского. Попроси Вишневского, чтобы он прислушался, как играют на биллиарде, и записал бы побольше биллиардных терминов. Я не играю на биллиарде, или когда-то играл, а теперь все позабыл, и в пьесе у меня все случайно. Потом с Вишневским мы сговоримся, и я впишу все, что нужно.
5) Лрпахин - Станиславский.
6) Трофимов студент - Качалов.
7) Симеонов-Пищик - Грибунин.
8) Шарлотта - знак вопроса. В четвертом акте я вставлю еще ее слова; вчера у меня болел живот, когда я переписывал IV акт, и я не мог вписать ничего нового. Шарлотта в IV акте проделывает фокус с калошами Трофимова. Раевская не сыграет. Тут должна быть актриса с юмором.
9) Епиходов - быть может, не откажется взять Лужский.
10) Фирс - Артем.
11) Яша - Москвин (Роль Ани исполняла М. II. Лилина, Вари - М. Ф. Андреева, Гаева - К. С. Станиславский, Лопахина - Л. М. Леонидов, Шарлотты - Е. П. Муратова, Епиходова - II. М. Москвин, Яши - Н. Г. Александров).
Если пьеса пойдет, то скажи, что произведу все переделки, какие потребуются для соблюдения условий сцены. Время у меня есть, хотя, признаюсь, пьеса надоела мне ужасно (Чехов внес некоторые изменения во 2-е действие «Вишневого сада». Опущено начало акта - разговор Анн с Трофимовым о поездке к ярославской бабушке. Снят конец акта - разговор Шарлотты и Фирса. Часть рассказа Шарлотты о ее детстве дана в начале акта. Вставлен «жестокий романс» Епиходова. Прибавлен аккомпанемент гитары в коротенькой немой сцене Епиходова, проходящей на заднем плане). Если что неясно в пьесе, то напиши.
Дом старый, барский; когда-то жили в нем очень богато, и это должно чувствоваться в обстановке. Богато и уютно.
Варя грубоватая и глуповатая, но очень добрая.
222. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ
15-е окт.
Утро.
15 октября 1903 г.
Москва
Уррааа!.. «Вишневый сад» едет!!! Кому ни скажу - все ликуют, все лица озаряются. Милый, дорогой мой, у тебя, верно, точно бремя с души свалилось, правда? С каким безумным волнением я буду читать пьесу! И сейчас, при одной мысли, сердце бьется. Если бы ты видел, как все в труппе оживились, заволновались, расспрашивали!
Милый ты мой!
Итак - жду. ...
223. А. П. ЧЕХОВ - О. Л. КНИППЕР
15 окт.
15 октября 1903 г.
Ялта
Здравствуй, лошадка! Только что был у меня Костя (К. Л. Книппер), приезжал верхом. Теперь он говорит хорошо о Михайловском, хвалит его. Кстати сказать, на днях он переехал к. С. П. Бонье, живет у нее, и я сказал, что напишу тебе и что ты будешь дразнить его. Она была у меня, очень хвалила его.
Я беспокоюсь, телеграф разрушен метелями, и моя телеграмма еще, вероятно, не дошла до тебя. Насчет своей пьесы не имею никаких определенных ожиданий, она надоела мне и потому не нравится. Я отдыхаю теперь.
Здоровье мое все лучше и лучше. Вчера я мало ел, дал себе отдых, а сегодня опять ел, как прорва. Бедная женщина, иметь такого мужа-объедалу!
Вчера я потребовал от кухарки лист, оставленный Машей (программа моих обедов), и оказалось, что она, кухарка, ни разу не готовила по этому листу. Мне то и дело подавали жареную говядину, баранину, севрюжину, суп с нетертым картофелем, а этого-то в листе и нет. Я поднял историю, просил не готовить ничего; кончилось примирением, и вот сегодня в первый раз ел обед по расписанию.
Надо бы, дуська, поехать постричься, а погода скверная, набережную, говорят, заливает.
Ну, пиши мне, моя лошадка, нацарапай письмо подлиннее своим копытцем. Я тебя люблю, мое золото. Обнимаю тебя.
Твой А.
Скажи Маше, мать здорова.
224. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ
16-е окт.
Утро.
16 октября 1903 г.
Москва
Зачем тебя кормят бараниной, дорогой мой? Запрети. Умоляю тебя.
Ты рад, что кончил пьесу? Теперь почиваешь на лаврах? Ты говоришь, трудно было писать? Это оттого, что не в один присест. Ну, теперь кончено, слава богу.
Сегодня принимаемся за «Одиноких». Лужский - отец, Качалов - Иоганн. Вчера я начала слегка заниматься с одной ученицей в роли Груни в «Не так живи, как хочется» Островского. Не знаю, что выйдет.
Днем не состоялась репетиция «Столпов», и мы все сидели и беседовали у Влад. Ивановича. Настроение неприятное в общем. Конст. Серг. всеми силами хочет доказать, что «Цезарь» никому не нужен, что смотрят только декорации и что это никакой плюс нашему театру. Что так Шекспира нельзя ставить. Морозов тоже Немировичу ни слова не сказал о «Цезаре». Мне жалко Влад. Ив. Столько труда, любви, такой крупный успех, и все это не признается его же товарищами (В книге «Из прошлого» Вл. И. Немирович-Данченко пишет о «Юлии Цезаре»: «Ну кто бы в зрительном зале поверил, что этот сверкающий непрерывной радостью спектакль- один из самых тяжелых и мучительных за кулисами? Настолько тяжелый и мучительный, что, несмотря на его громадный и художественный п материальный успех, я его на второй год уже снял и продал в Киев... Публика, конечно, жалела об этом, а за кулисами были равнодушны или даже довольны. ...Всякий спектакль должен быть радостью для самих актеров... Иначе он, в лучшем случае, только отличное «искусство», всегда холодноватое, если не согрето прекрасным настроением актера. А в «Юлии Цезаре» играть было радостно, пожалуй, только для двоих: для Качалова, замечательного Юлия Цезаря, и для Вишневского, имевшего большой успех в Антонии»). Мне обидно очень. И думаю, что он серьезно надумает уходить из театра. Тогда провал.
Вечером были на «Вертере» («Вертер» - опера Ж. Массне (по роману Гёте «Страдания молодого Вертера»)), в нашем старом театре. Какая прелестная опера, если бы ты знал! Сколько изящества мелодии; как-то примиряет, смягчает эта музыка, и я отдыхала. Вертер и Шарлотта - какое милое, простое, трогательное чувство. Так чисто и свежо. Мне было ужасно приятно.
В антракте ходили за кулисы к Петровой. Я чуть не заплакала, когда вошла и увидела наши уборные (До 1902 года спектакли Художественного театра проходили в помещении театра «Эрмитаж»). Сколько там пережито! Моя вся жизнь там. Ведь у меня не было раньше жизни, было скучное предисловие. Я с трудом удержала слезы. А как там серо, грязно, противно! Неузнаваемо.
...Завтра жду пьесу.
Целую тебя много, много раз, мой милый, хочу видеть тебя. Отдыхай, читай мои письма и не забывай меня.
Твоя Оля
225. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ
17 окт.
Утро.
17 октября 1903 г.
Москва
Я поздно легла, дусик милый. До трех часов ночи сидела при двух догоревших свечах, а потом при одной, у рояля, напевала песенку из «Одиноких», и сочиняла новую Анну Map, и блаженствовала. Не хотелось шевелиться, не хотелось спать, не хотелось потерять новую Анну. Вся комната в полутьме, только два огарка, и тишина мертвая. Если бы мне удалось так ее передать на сцене, как я ее теперь чувствую. Я теперь буду в лихорадке, пока не почувствую на сцене, что я ею овладела. И сейчас волнуюсь.
Вчера днем прочитывали два акта «Одиноких», для Лужского и Качалова, и вспоминали, как мелко играл Мейерхольд (В. Э. Мейерхольд был первым исполнителем роли Иоганнеса в «Одиноких», поставленных в Художественном театре в 1899 году. Тогда (2В декабря 1899 г.) О. Л. Книппер писала Чехову, что «Мейерхольд потратил много труда, много нервов и сделал много, но его укоряют за резкость, за суетливость, излишнее нервничанье». Чехов ответил Ольге Леонардовне 2 января 1900 г.: «Я Мейерхольду писал и убеждал в письме не быть резким в изображении нервного человека. Ведь громадное большинство людей нервно, большинство страдает, меньшинство чувствует острую боль, но где - на улицах п в домах - вы видите мечущихся, скачущих, хватающих себя за голову? Страдания выражать надо так, как они выражаются в жизни, - т. е. не ногами и не руками, а тоном, взглядом; не жестикуляцией, а грацией. Тонкие душевные движения, присущие интеллигентным людям, и внешним образом надо выражать тонко. Вы скажете: условия сцены. Никакие условия не допускают лжи». Упоминаемое письмо Чехова Мейерхольду см «Литературное наследство», т. 68, стр. 227).
Москвин острил.
Обедали у нас Лужские, очень уютно болтали.
....Вечером заходил Иван Павл. за коршевским билетом. Был Влад. Ив., с которым я говорила об Анне Map, и, когда он ушел, я села за нее и просидела до 3-х час. Встала в 10 ч., хотя проснулась после 8-ми. Кофе пью и газеты читаю в постели. Это, может, не изящно, но, как я встану на ноги, у меня является столько дел, что до газет не доберусь.
Сегодня играем «Дядю Ваню». Приятно. Вчера с Владимиром Ивановичем и Машей соображали насчет «Вишневого сада». ...