ТИХИЙ УГОЛОК МОЕЙ ДУШИ

Это Диана Фридман, ей 100 лет. Она является обладательницей трёх мировых рекордов для пожилых людей. Она начала бегать в 70 лет. 100-летняя женщина из Кливленда, штат Огайо, показала всему миру, что возраст на самом деле - это всего лишь цифра. Диана Фридман побила три мировых рекорда на Олимпийских играх в Мичигане 15 августа 2021 года и официально является самой быстрой женщиной в мире старше 100 лет. Фридман побила мировые рекорды как на 100 метров с результатом - 36,71 сек., так и на 200 метров с результатом - 1.29,79, в возрастной группе 100-104 лет (категория W100). Она также побила рекорд США по метанию копья, в этой же возрастной категории. При этом ей принадлежит мировой рекорд на дистанции 400 метров с результатом - 3.21.00 в категории W95. На стометровой дистанции Диана Фридман побила предыдущую отметку, установленную Джулией Хокинс почти на 3 секунды.

Петров Василий Степанович - единственный в мире офицер, воевавший без обеих рук. Родился 5 марта 1922 (точная дата рождения Василия Степановича неизвестна, но сам он отмечал свой день рождения 22 июня) 1922 года в селе Дмитриевка ныне Приазовского района Запорожской области (Украина) в крестьянской семье. Русский. В 1939 году окончил Нововасильевскую среднюю школу. В Красную Армию призван в 1939 году Мелитопольским городским военкоматом Запорожской области. В 1941 году окончил Сумское артиллерийское училище. Служил в 92-м отдельном артиллерийском дивизионе (город Владимир-Волынский). Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Воевал на Южном, Воронежском и 1-м Украинском фронтах. Заместитель командира 1850-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка (32-я отдельная истребительно-противотанковая артиллерийская бригада, 40-я армия, Воронежский фронт) капитан Петров отличился в боях на Левобережной Украине, при форсировании Днепра и удержании плацдарма на его правом берегу. 14 сентября 1943 года в районе села Чеберяки (ныне Роменский район Сумской области) капитан Василий Степанович Петров под сильной бомбёжкой с воздуха и артиллерийским огнём противника быстро и без потерь организовал переправу трёх батарей через реку Сула. Через два часа после переправы батареи подверглись неожиданной контратаке 13 танков и батальона немецкой пехоты. Капитан Петров, быстро оценив обстановку и подпустив танки и пехоту противника на дистанцию 500—600 метров, открыл массированный огонь всех орудий и в короткий срок подбил 7 танков и расстрелял до 2 рот вражеской пехоты. Атака гитлеровцев захлебнулась. В это время до 150 немецких автоматчиков зашли батареям в тыл, обойдя их боевые порядки из-за леса справа и открыли сильный огонь из автоматов, стремясь окружить батареи и пленить личный состав. Капитан Петров, невзирая на крики немцев «рус, сдавайся», развернул 6 орудий в сторону немецких автоматчиков и открыл губительный для них огонь картечью. Одновременно Петров за счёт взводов управления и всех свободных от орудий людей создал группу автоматчиков и во главе их с возгласом: «Истребители в плен не сдаются», «За мной, за товарища Сталина, вперед! Истребим немецких фашистов», пошёл в атаку на немецких автоматчиков. После 2-часового боя капитан Петров отразил и эту атаку, вывел батарею из окружения, уничтожив при этом до 90 солдат и офицеров противника, пленил 7 человек, остальные разбежались. В этом бою капитан Петров, несмотря на ранение в плечо, остался в строю. 23 сентября 1943 года, замещая выбывшего из строя командира полка, Петров силами и средствами своего полка, первым в бригаде, за одну ночь умело и быстро форсировал реку Днепр и переправил материальную часть, боеприпасы и людей на правый берег реки, занял боевой порядок и прочно удерживал плацдарм, отбивая неоднократные контратаки противника. 1 октября 1943 года при танковой контратаке немцев капитан Петров, находясь в боевых порядках 1-й и 2-й батарей, лично руководил огнём и подбил 4 немецких танка и 2 шестиствольных миномёта. Когда в 3-м расчёте 1-й батареи танки противника своим огнём вывели из строя весь расчёт, Петров со своим ординарцем бросились к орудию и вдвоём продолжали вести огонь, подбив самоходную пушку «Фердинанд». Здесь Петров от прямого попадания вражеского снаряда в пушку получил тяжелейшее ранение обеих рук, но поле боя не покинул; только после отражения контратаки немцев Петров разрешил эвакуировать себя в медсанбат. Благодаря мужеству и исключительной храбрости и отваге капитана Петрова, сумевшего воодушевить личный состав батареи, в этот день полком были отражены 4 контратаки противника, плацдарм был удержан. Тогда форсировании Днепра В. С. Петров был тяжело ранен и, ему ампутировали обе руки, более года находился в госпитале. Из интервью взятого у Василия Петрова газетой "Факты" 24.07.2002 "-Я ведь чуть не погиб в 1943-м на Букринском плацдарме. Преодолев расстояние в три километра, меня, тяжелораненого, товарищи доставили в Ковалин, где тогда находился наш медсанбат. Но он был переполнен ранеными, и меня, как безнадежного, оперировать не стали… Умерших от ран было очень много. Похоронная команда, не успевая предавать тела земле, укладывала их штабелями возле руин разрушенных домов, в сараях… В один из таких сараев положили и меня. Когда командиру бригады доложили, что Петров отправлен в морг, полковник Купин приказал капитану Запольскому и майору интендантской службы Галушко немедленно отбыть в Ковалин, найти мое тело и доставить его в село Старое для похорон. На поиски ушли почти сутки, но приказ командира они так и не выполнили. Возвратившись на плацдарм, Галушко с Запольским доложили комбригу, что капитан Петров… уже похоронен. Но Купин отказывался верить в это. Он приказал офицерам вернуться в Ковалин и возобновить поиски моего тела. В общем, среди умерших им в конце концов удалось отыскать меня. Обнаружив, что я жив, Галушко с Запольским вновь перенесли меня в санбат и, приставив пистолет к голове хирурга, потребовали сделать все, чтобы спасти мне жизнь. На размышление дали одну минуту. И тот рискнул сделать операцию, хотя честно предупредил моих товарищей: шанс выжить у раненого минимальный. Операция, однако, прошла успешно. А спустя несколько недель, где-то в конце ноября — начале декабря 43-го, на самолете У-2 меня доставили в Московский институт ортопедии и протезирования." По признанию самого Василия Степановича, очнувшись на госпитальной койке, он испытывал такую нестерпимую боль во всем теле, что кричал до тех пор, пока силы не покидали его. Думая, что жизнь кончена, инвалид выкуривал до ста папирос в день. Петрову предложили должность второго секретаря одного из райкомов партии в Москве, но он рвался на передовую. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 декабря 1943 года за успешное форсирование Днепра, удержание плацдарма и проявленные при этом мужество и стойкость, капитану Петрову Василию Степановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 3504). Весной 1944 года, с разрешения верховного главнокомандующего И. В. Сталина, майор Петров был снова включен в состав действующей армии. Правда об этом он узнал лишь в 1982 году, в год своего 60-летия. Война шла уже в Германии. Там Василий Степанович спас от расправы своих подчиненных немца, который стрелял в него, их командира. Из интервью взятого у Василия Петрова газетой "Факты" 24.07.2002 "- Василий Степанович, а ведь вы, как и ваш отец, спасли жизнь человеку, стрелявшему в вас… - Да, это случилось в Германии, за несколько дней до того, как наши водрузили знамя Победы над Рейхстагом. Я был ранен, от сильной потери крови терял сознание, но приказ — оцепить район и задержать стрелявшего — отдать успел. Когда у пленных спросили, кто стрелял, из строя вышел унтер-офицер. Его звали (до сих пор помню) Пауль Имлер. Все мои подчиненные сходились во мнении, что пощады и прощения ему быть не может. Последнее слово оставалось за мной. (К тому времени майор Петров уже командовал 248-м гвардейским истребительно-противотанковым Львовским артиллерийским полком. — Авт. ) Я подозвал майора Алексеева и сказал: «Никаких расстрелов! Приказываю вам сейчас же посадить этого человека в бронетранспортер, вывезти за линию соприкосновения войск и отпустить с миром». - Чем вы тогда мотивировали свое решение? - Исход войны был уже предрешен, и смерть этого парня уже ничего не меняла. По красно-белой ленточке на его френче между второй и третьей пуговицами можно было сделать вывод, что на войне он не первый год. Такие нашивки вручали всем солдатам Вермахта, принимавшим участие в зимней кампании 41-го. Лежа на носилках, я смотрел на этого парня и думал: «Этот человек прошел всю войну. И сейчас, когда до ее окончания остаются считанные дни, он должен погибнуть?.. Несправедливо!» Это было ответом на вопрос о том, кем был на самом деле советский Воин-Освободитель. Командир 248-го гвардейского истребительно-противотанкового артиллерийского полка (11-я гвардейская истребительно-противотанковая артиллерийская бригада, 52-я армия, 1-й Украинский фронт) гвардии майор В. С. Петров отличился в боях на Одерском плацдарме. 9 марта 1945 года крупные силы противника перешли в наступление в районе Поль-Грос-Нойкирх (10 километров южнее Козеля, Германия) с задачей сбросить наши части с занимаемого плацдарма на западном берегу реки Одер. Гвардии майор Петров, умело и мужественно руководя боем своего полка, лично находясь в боевых порядках батарей под исключительно сильным артиллерийско-минометным и пулемётным огнём, неоднократно рискуя жизнью, в течение двухчасового боя сумел отразить 5 контратак противника и не допустить его на переправы плацдарма. В бою было уничтожено 9 танков и свыше 180 солдат и офицеров. 15 марта 1945 года в бою по прорыву обороны противника на западном берегу реки Одер гвардии майор Петров проявил высокие образцы оперативного руководства полком и непреклонное мужество при выполнении боевого задания. Под его руководством полк уничтожил 4 орудия, 13 огневых точек и до 120 солдат и офицеров противника. 19 апреля 1945 года в ожесточенных боях в районе Ниски (Германия) гвардии майор Петров вновь показал своё безграничное мужество, геройство и умение руководить подразделениями в любой обстановке. Противник, сосредоточив крупные силы пехоты и танков, предпринял ряд сильных атак в направлении шоссе Ротенбург — Ниски с задачей перерезать дорогу, по которой двигались наши наступающие войска на Дрезден. Гвардии майор Петров с целью занятия выгодного противотанкового рубежа обороны повёл две штурмовые батареи в атаку на населённый пункт, занимаемый противником. Благодаря умелому сочетанию огня орудия прямой наводкой с автоматно-пулемётным огнём орудийных расчётов и исключительной храбрости командира полка гвардии майора Петрова населённый пункт Эдерниц-Вильгельминенталь был взят, и полк закрепился на выгодном рубеже. Противник несколько раз переходил в яростные контратаки, но полк, руководимый Петровым, стойко отразил все атаки. Было уничтожено 8 танков, до 200 человек пехоты. 20 апреля 1945 года на боевые порядки полка двигалось 16 танков и до батальона пехоты. Лично руководя боем батарей, гвардии майор Петров сумел отразить атаку противника и сорвать замысел — перерезать дорогу на Дрезден. В этом бою полком было уничтожено 4 танка. В бою 27 апреля 1945 года в напряжённый период сражения лично поднял в атаку 1-й батальон 78-го стрелкового полка и во время атаки получил тяжелое ранение. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 за удержание плацдарма на Одере гвардии майор Петров Василий Степанович удостоен второй медали «Золотая Звезда» (№ 6091). После войны продолжал службу в Вооруженных Силах. Член ВКП(б)/КПСС с 1945 года. В 1954 году окончил Львовский государственный университет. Свою диссертацию Петров тоже написал самостоятельно, избрав своей темой "Князь Бисмарк и возникновение Германской империи 1860-1871 годов". Во время защиты работы, рассказывал позднее Петров, председатель комиссии вдруг спросила: "Василий Степанович, а не кажется ли вам, что вы поете дифирамбы капиталистическому укладу жизни?" На что тот ответил: "Я не пою никаких дифирамбов, а лишь констатирую величие человеческого духа и превосходство образцового порядка над хаосом". После этих слов зал взорвался аплодисментами, скромно как школьник признавался Петров. В 1963 году Петров служил в небольшом городке Нестеров на Львовщине в должности заместителя командира 35-й бригады оперативно-тактических ракет. Нашлись такие сослуживцы, которые представили героя злостным неплательщиком партийных взносов, аргументируя это отсутствием подписей в ведомости об уплате взносов. Иногда за инвалида расписывался его адъютант. Уже был поставлен на голосовании вопрос об исключении из партии товарища Петрова, как в дверь актового зала, где проходило партсобрание, постучал оперативный дежурный: "Товарищ полковник, — обратился он к командиру бригады. — Срочная телефонограмма от командующего артиллерией Вооруженных сил СССР!" Ознакомившись с ней, комбриг сказал: "Товарищи, постановлением Совета министров СССР полковнику Петрову Василию Степановичу присвоено очередное воинское звание — "генерал-майор". После распада СССР продолжил службу в украинской армии. В марте 1994 года указом Президента Украины генерал-полковник В. С. Петров был пожизненно оставлен на военной службе в Вооружённых Силах Украины. Занимал пост заместителя командующего Ракетными войсками и артиллерией Главного командования Сухопутных войск Вооружённых Сил Украины. Занимался активной военной, научной и гражданской деятельностью. Последние годы жизни генерал-полковник Василий Степанович Петров жил в Киеве, однажды ему пришлось в очередной раз лечь в госпиталь. Пока он там находился, дом по улице Бассейной распродали частникам, личные вещи и архив боевого офицера выбросили на помойку, чтобы из генеральской квартиры сделать музей бывшего премьер-министра Израиля Голды Меир, которая в молодости жила в этом доме. После этого проживал на загородной даче. Умер 15 апреля 2003 года. Похоронен на Байковом кладбище Киева. Деньги на памятник собрали сыновья. Вот так печально и не справедливо закончилась жизнь отличного, смелого командира, великого несломленного человека, дважды Героя Советского Союза, Василия Степановича Петрова...

Последнему из ныне живущих Героев Советского Союза эпохи Великой Отечественной войны - Борис Васильевич Кравцов 101 год (род. 28.12.1922 г.) Он также является последним Героем Советского Союза рождённым до образования СССР, старейшим по возрасту и дате награждения живущим Героем Советского Союза. На момент представления к званию Героя Советского Союза Кравцов занимал должность начальника разведки 2-го дивизиона 132-го гвардейского артиллерийского полка (60-й гвардейская Павлоградская стрелковая дивизия, 12-й армия, 3-й Украинский фронт). Участник Второй битвы за Харьков, Сталинградской битвы, освобождения Запорожья, и форсирования Днепра. Борис Васильевич родился 28 декабря 1922 года в семье служащего и домохозяйки, причем семья жила на тот момент на территории Кремля где и появился на свет будущий герой. Отец — Василий Алексеевич, пропал без вести под Смоленском в 1941 году, мать — Гликерия Львовна. Кроме Бориса, в семье родилось двое детей: Валентина (старшая сестра) и Анатолий (младший брат).С 1930 года учился в 131-й московской средней школе, где его одноклассницей была Юлия Друнина, с которой Борис Васильевич поддерживал дружеские отношения вплоть до её гибели в 1991 году. В 1941 году Борис Кравцов окончил среднюю школу и в июне был призван в ряды РККА. 11 августа 1941 года он уехал на Урал, где до октября являлся курсантом сапёрного батальона, расположенного в городе Чебаркуль Челябинской области. В октябре последовало направление в Одесское артиллерийское училище, переведённое к тому времени в город Сухой Лог Свердловской области. По окончании училища в звании лейтенанта был направлен на Юго-Западный фронт. Военную службу Борис Кравцов проходил сначала в должности командира взвода топографической разведки 2-го дивизиона 822-го артиллерийского полка 300-й стрелковой дивизии. Там он узнал, что его отец погиб на фронте. С июля 1942 года в той же должности воевал во 2-м дивизионе 846-го артиллерийского полка 278-й стрелковой дивизии. В 1943 году в звании гвардии старшего лейтенанта назначен на должность начальника разведки 2-го дивизиона 132-го гвардейского артиллерийского полка 60-й гвардейской стрелковой дивизии. Борис Васильевич принимал участие в оборонительных боях на Харьковском направлении, в обороне Сталинграда, окружении 6-й немецкой армии, в освобождении Павлограда (дивизии было присвоено звание Павлоградской), города Запорожье. Особенно ярким воспоминанием о Сталинграде в памяти Бориса Васильевича осталось 19 ноября - день начала контрнаступления советских войск. Артиллерист Кравцов принял непосредственное участие в разгроме противника, метко корректировал огонь по врагу. 24 октября 1943 года по приказу командования 12-й армии десант в составе пяти рот 185-го гвардейского стрелкового полка во главе с заместителем командира полка гвардии майором Зупаровым на резиновых лодках и подручных средствах форсировал Днепр. В ожесточенной схватке с врагом десант занял небольшой плацдарм на острове Хортица. В сражении за остров Хортица 24-25 октября 1943 года, гвардии старший лейтенант Кравцов проявил мужество, отвагу и навыки командира, в тяжелейших условиях бойцы под его командованием отбили 9 атак, в критический момент боя Кравцов вызвал огонь на себя. Несмотря на ранение, отказался эвакуироваться на другой берег в медсанбат и вместе с оставшимися офицерами возглавил и повёл бойцов в атаку. Он отбивал атаки немцев и корректировал огонь нашей артиллерии вплоть до прибытия подкрепления. Плацдарм был удержан, и остров очищен от противника. И только после этого Кравцов согласился эвакуироваться в медсанбат. Герой Советского Союза с вручением ордена Ленина (19 марта 1944 года): "В 21:00 24 октября 1943 года части дивизии получили задачу форсировать реку Днепр с целью захвата острова Хортица. Гвардии лейтенант Кравцов совместно с пехотными частями, группой разведчиков и связистов под огнём противника переправился на остров Хортица. Сразу же выбрал наблюдательный пункт, связался с дивизионом по радио и вызвал огонь артиллерии для подавления огневых точек противника. Сразу же были уничтожены две миномётные батареи противника и ДЗОТ. Противник предпринял яростную контратаку. Контратака была отбита огнём артиллерии. Но за ней последовала вторая, затем третья. Положение оказалось тяжёлым. Противник потеснил нашу пехоту к берегу, ей грозило быть сброшенной в реку Днепр. Наблюдательный пункт был окружён. Гвардии лейтенант Кравцов вызывает прицельный огонь на себя. Атака была отбита. Но был ранен сам Кравцов, начальник радиостанции и разбита радиостанция. Несмотря на ранение, Кравцов поднимает разведчиков и связистов и, забирая гранаты противника, вместе с пехотой идёт отражать немецкую контратаку. Когда связь с дивизионом снова была налажена, он продолжает корректировать огонь. Несмотря на приказы возвратиться на левый берег для оказания ему медицинской помощи, он отказывается и в течение дня участвует в отражении девяти контратак. В результате умелого управления огнём артиллерии все контратаки были отбиты, и захваченный плацдарм на острове Хортица был удержан. И только 25 октября 1943 года в 22:00 Кравцов переправился на левый берег и получил медицинскую помощь. За проявленное геройство и мужество в захвате плацдарма на острове Хортица заслуживает высшей правительственной награды". "Для многих людей моего поколения война является самым ярким временем в жизни, несмотря на то, что это было все-таки страшное время. Мы, молодые лейтенанты, были нужны Родине, и это и по сей день вызывает у меня гордость. "Я был артиллерийским разведчиком, всё время находился на передовой, в пехоте, рядом с командиром батальона или командиром роты. Эта опасная служба мне запомнилась на всю жизнь. Помню, как один молодой лейтенант вырыл окоп, оборудовал его связью, замаскировался, но немцы, видимо, его заметили. На утро к окопу этого лейтенанта подошел немецкий танк и направил дуло в окоп, расстрелял нашего лейтенанта прямо у нас на глазах. Также одним из ярких моментов в войне для меня стало то, как советская армия отступала от Харькова. После очередного налёта немецких самолетов от стоящих лошадей, людей и боевой техники практически ничего не осталось, а на деревьях висели фрагменты человеческих и животных тел. Война запомнилась воем сирен, снарядов, свистом пуль, и потерей боевых товарищей. Запомнилась взаимовыручка и дружеское отношение сослуживцев. Во время отступления один из наших разведчиков сильно натёр ноги, он буквально плакал от боли и совсем не мог идти. Его товарищи быстро пришли на помощь: осмотрели раны, нашли ему другую обувь, в общем, помогли, чем смогли. Мы вместе переживали смерть своих однополчан. Как сейчас перед моими глазами стоит тот ноябрьский вечер, когда наш военфельдшер, всегда улыбчивый и спокойный Владимир Куценко мечтал о рыбалке в родном Днепропетровске. Через несколько дней шестёрка «юнкерсов» атаковала наши огневые позиции, и он был убит из пулемёта пикирующего самолета. Пули изрешетили ему спину. Вот так не довелось Владимиру больше порыбачить на Днепре. Вместе с этим запомнились люди, которые говорили, что нужно сдаваться, потому что против немецкой армии воевать бесполезно: всё равно нас победят. А мы верили в победу и победили! Хочу подчеркнуть, что в этой страшной войне победил патриотизм советского народа. Моей однокласснице, замечательной поэтессе Юлии Друниной, принадлежат памятные строки: Для меня не беда-беда, Потому что за мной война, Потому что за мной встаёт Тех мальчишек убитых взвод… Знаете, после всего пережитого жизненные неприятности и семейные неурядицы кажутся такой ерундой" В 1944 году капитан Б. В. Кравцов уволен из армии по ранению. В 1945 году он поступил в Московскую юридическую школу, а по её окончании — во Всесоюзный юридический заочный институт. Во время учёбы в институте работал судьёй в линейном суде Московско-Окского бассейна, а с 1950 года — в аппарате Министерства юстиции СССР в должности старшего инспектора-ревизора. С ноября 1955 года — инструктор отдела административных органов ЦК КПСС, тогда же избран секретарём парткома Министерства юстиции СССР. 28 января 1960 года Б. В. Кравцов назначен 1-м заместителем прокурора РСФСР, а в январе 1971 года — Прокурором РСФСР. Тогда же, в 1971 году избран депутатом Верховного Совета РСФСР 8-го созыва. Впоследствии избирался депутатом 9-го и 10-го созывов. В апреле 1984 года избран депутатом Верховного Совета СССР 11-го созыва. С 12 апреля 1984 года по 7 июня 1989 года Б. В. Кравцов занимал должность министра юстиции СССР. В 1990 году Б. В. Кравцов избирается членом правления Клуба Героев Советского Союза, Героев России и полных кавалеров ордена Славы. С 1993 года является советником по вопросам законности в Гильдии российских адвокатов и вице-президентом Российской ассоциации Героев. Б. В. Кравцов является автором и соавтором монографий «Советская прокуратура», «Правовая работа в народном хозяйстве». Имеет более 100 публикаций в журналах «Советское государственное право», «Социалистическая законность», «Советская юстиция», «Огонёк», «Ветеран», в газетах «Известия», «Правда», «Советская Россия», «Красная звезда». Борису Васильевичу - крепкого здоровья и сил!

СОСЕДКИ. Жили они рядом, можно сказать,что дружили. Одна рядовно ходила в церковь,знала все значимые и незначимые церковные праздники. Звали ее Мария Степановна. Она постилась, молилась и упрекала других, что плохо почитают Господа. Другая любила жить так,как ей нравится, не очень - то волнуясь о церковной жизни и ее правилах. Звали ее Нина Сергеевна. Наступил Великий день - Пасха. Первая постилась уже месяц и с радостью красила пасхальные яйца. Соблюдала дни,когда нельзя стирать и убираться в доме. Другая бегала на работу, ей некогда было соблюдать нормы церковные, да и зачем, спрашивала она себя. В Великий день пошла Мария Степановна в церковь.Помолилась,покрестилась. Выходя из церкви споткнулась и упала прямо на ступеньках. Заорала, покраснела и начала ругать нецензурно всех, кто ей попался на пути.... долго не могла успокоиться, жалея себя. Нищие, протягивая руку, просили о помощи, да куда там.... Главное - все правила выполнены и прошка дана. Нина Сергеевна, человек тонкой душевности, не любила толкаться в церкви в такие важные дни. Усталая, брела с работы. Зашла в магазин, а там одна старушка трясущимися руками считала мелочь, чтобы расплатиться за хлеб и немного сала. Но ей не хватало только чуть - чуть. Нина Сергеевна не задумываясь расплатилась за старушку. Взяв ее под руку, попросила разрешения проводить до дому. Шли они медленно, разговаривая о житейских проблемах. Старушка пригласила ее домой. Там, в темной квартире было тихо, было страшно.... Убогие занавесочки были пыльными, стекла мутные, как взгляд самой старушки. Не смогла Нина Сергеевна просто уйти. Закрутила рукава и пошла - поехала по квартире,как пылесос.. Все вымыла, вытерла, сготовила легкий суп бабулечке. Поцеловала на прощанье, оставив свой телефон. Вот и свечерело, звон колоколов известил, что все, уже пора на покой... Пришла домой счастливая, усталая и такая довольная от доброты, которая мурлыкала в ее сердце. Так скажите, пожалуйста, разве важнее быть на виду в церковной жизни или быть просто человеком, сделавшим доброе дело. Помолиться Господу можно и тихо.. дома, Так и поговорить с ним можно долго, можно и порадоваться и поплакать наедине с ним..... И будет на душе мир и покой.... С Пасхой Вас,добрые люди....! автор Г.Кенанова

... Дурманом сладким веяло, Когда цвели сады...

Два часа ночи. Поступает бабушка. Пароксизм фибрилляции предсердий. Выясняется, что она врач-рентгенолог. Думаю: «О Господи. Только не это». Беседуем, смотрю, слушаю. Отвожу на рентген, на рентгенограмме описывают правостороннюю нижнедолевую пневмонию. А мы же сейчас их всех должны переводить, если так. То есть, если на рентгенограмме описывают инфильтрацию, мы должны сделать КТ, и, если всё подтвердится – переводить через Эпидбюро. Бабушка берет свой снимок, придирчиво оглядывает и говорит: «Херня. Нет тут никакой пневмонии. Просто снято паршиво». Думаю: «Господи. Ну за что». И дальше в течение часа, пока мы ждём КТ, она ест мой мозг чайной ложечкой, поясняя, что снимок «мягкий», что его не «додержали», что, по большому счёту, это не подлежит интерпретации, и вообще, откровенно говоря, её терзают смутные сомнения по поводу квалификации наших рентгенологов. Изрядно побитая, доползаю до КТ за заключением. Никакой пневмонии, ясен пень, нет в помине. Возвращаюсь. — Людмила Григорьевна, говорю, — снимаю шляпу. Вы были правы, всё так и есть, вы безмерно круты, пневмонии нет, победа сил добра над силами разума, сейчас поедем в отделение лечиться. Бабушка, гордо откидывая прядь со лба: «А я вам сразу сказала, что так будет». Распечатывала титульный лист истории болезни, случайно бросила на него взгляд. 97 лет Людмиле Григорьевне. Утром заглядываю в палату, спрашиваю, как дела? — Не хочу вас пугать, но, кажется, я ещё жива. Господи, ну, мало ли, вдруг доживу?.. Позволь мне быть такой же в этом возрасте. LiGrin Pevzner

«Ты преступила закон Божий, и я тебя спасти не могу...» За что Пётр I казнил свою фаворитку Марию Гамильтон. В то хмурое мартовское утро 1719 года она шла на плаху, как на праздник – в белом шёлковом платье, накинув на плечи бархатную мантию, а её роскошные пепельные волосы украшали чёрные ленты. Даже видавшему виды палачу не приходилось рубить голову такой красавице. Белизна её наряда символизировала радость, и сама обречённая была, казалось, исполнена веселья. Значит, была ещё жива надежда на спасение. Ведь наряжалась и прихорашивалась она не для всех, а только для него одного – для главного своего судьи и повелителя, царя Петра Алексеевича. Увидит государь такую красавицу – и вспомнит о своей прежней страстной любви к ней и, конечно, помилует... И вдруг – фигура царя появилась перед толпой зевак. Вот Пётр уже поднимается на помост, вот подходит ближе и разглядывает её - дрожащую от сырости и мартовского холода, но с такой мольбой в глазах о спасении. А оглядев, отходит назад, сказав лишь то, что топор палача не коснётся её головы. И в этот момент орудие казни взметнулось вверх... Этому трагическому сюжету российской истории посвящено как минимум несколько художественных произведений. Например, известная многим картина живописца Павла Сведомского, написанная в 1904 году и хранящая ныне в Омском областной музее изобразительных искусств - «Мария Гамильтон перед казнью». Ещё одна картина запечатлела Петра I на плахе, рядом с палачом. В руках царя – отсечённая голова Марии. По словам очевидцев, а скорее, по легенде, голова опальной фрейлины покатилась прямо к ногам Петра, он поднял её, поцеловал в губы, а затем, перекрестившись, молча ушёл… О любвеобильности царя-реформатора ходили легенды. Даже в поездки Пётр брал с собой небольшой гарем «метресс», которые не перевелись и после его женитьбы на Екатерине. Из их переписки следует, что царица сама посылала Петру таких девушек из своего окружения. Да и знатные дамы не оставались для царя неприступными. Перечислить всех метресс Петра затруднительно. По данным историка-публициста Андрея Буровского, «общее число известных бастардов Петра I достигает по крайней мере 90 или 100 человек. Число неизвестных детей Петра, может быть, ещё больше». По многочисленности потомство царя вполне сопоставимо с отпрысками «короля-солнце» Людовика XIV. Правда, их всех перещеголял венценосный «брат» Петра, Август II Сильный, король польский и курфюрст Саксонский, признанный дамский угодник и, между прочим, советчик русского царя в альковных делах – по преданию, у того было 700 метресс и свыше 350 детей. Мы не знаем, где фиксировал Август II свои любовные похождения, а у Петра для сих целей имелся специальный «Постельный реестр», куда он вносил имена тех, кто непременно должен оказаться в государевой постели. В этот царёв реестр попала и Мария Гамильтон, отличавшаяся редкой красотой и, как бы мы сказали сейчас, отчаянным кокетством (это слово появилось в русском языке позднее – а тогда это называли «глазолюбность»). ⠀ Мария Гамильтон (на русский манер фамилию её предков переиначили в Гомонтовых) происходила из древнего шотландского рода. Её предки с давних пор служили России: они перебрались в Московию ещё при Иване Грозном и занимали высокие должности при русском дворе. Отцом Марии был Виллем Гамильтон, состоявший в родстве с Артамоном Матвеевым — воспитателем Натальи Нарышкиной, матери Петра I. Сама же Мария появилась при дворе Петра в 1709 году - предположительно, тогда ей было около 15-ти лет. Эта красивая, стройная, весёлая девушка сразу понравилась Екатерине Алексеевне (тогда ещё невенчанной жене царя, родившей ему двух ещё не признанных дочерей), и она сделала её своей фрейлиной. Обеих дам объединили тяга к роскоши, страсть к нарядам и новым французским модам - со временем они так сдружились, что к 1715 году Мария состояла в «ближних девицах» императрицы. И совсем неудивительно, что такую красивую и интересную девушку вскоре заметил и сам самодержец. Личный токарь царя, Андрей Нартов, вспоминал: «Впущена была к его величеству в токарную присланная от императрицы комнатная ближняя девица Гамильтон, которую он, обняв, потрепал рукою по плечу да сказал: «Любить девок хорошо, да не всегда. Иначе, Андрей, забудем ремесло». После сел за станок и начал точить». Ремесло император не забыл, но и Марию не прогнал, а повелел ждать его вечером в своих покоях... ⠀ Обладая авантюрным характером и неукротимым стремлением к роскоши, юная шотландка, став фавориткой царя, уже мысленно примеряла на себя царскую корону. Что ей до безродной стареющей жены Петра? Разве может Екатерина сравниться с ней, поистине царственной, пленительной Гамильтон?! Но Марии не довелось праздновать победу - царь довольно быстро к ней охладел, хотя порой и продолжал время от времени бывать в её опочивальне. И напрасно Екатерина Алексеевна видела в ней грозную соперницу – пресытившись страстью, монарх уже искал новых любовных побед на стороне, однако никакие фаворитки не могли заменить Петру его «драгоценную Катеринушку». В отличие от Марии Гамильтон она сумела стать Петру нужной – его незаменимой подругой и поверенной в делах. ⠀ Однако отвергнутая красавица-фрейлина, замеченная самим царем, горевала недолго - уже скоро у неё нашлось немало утешителей. Правда, всем придворным сердцеедам, желавшим заполучить сердце Марии, приходилось соблюдать крайнюю осторожность. При дворе было известно, что Пётр не прощал измены даже бывшим своим фавориткам, а потому и им, и самим метрессам грозила смертельная опасность. Например, камергер Виллим Монс, обративший мимолётное внимание на Гамильтон, говорил о необходимости сохранять тайну любви. Несмотря на это, Мария несколько раз уже была на волосок от погибели - известно, что она неоднократно носила в себе «греховный плод», но всякий раз ей удавалось от него избавиться, хотя дело это было крайне рискованным. ⠀ Историки свидетельствуют, что несмотря на все свои любовные похождения, мысль вновь завоевать сердце Петра не оставляла Гамильтон. И только осознав, в конце концов, всю тщетность своих усилий, она остановила свой выбор на царском денщике Иване Орлове. Стоит заметить, что во времена Петра денщики подбирались самим государем (а он слыл тонким психологом и физиономистом!), являлись близкими ему людьми, коих тот посвящал во многие сокровенные дела державы. И подбирались они не из лучших дворянских фамилий, а по «годности», то есть по личным заслугам. ⠀ Вне дворца Орлов и Гамильтон вели весьма праздную жизнь – шумные развлечения, кутежи, дорогие подарки... Как выяснится позже, за Марией числился ещё один грех: в то время она стала воровать драгоценности царицы, продавала их и на эти деньги покупала дорогие подарки своему возлюбленному. Возможно, это никогда бы и не вскрылось, если бы не стечение обстоятельств, приведшее в итоге к трагическому концу... ⠀ Шёл 1718-й год, во всю раскручивалось дело царевича Алексея, обвинённого в государственной измене и заговоре против отца. Повсюду искали врагов, в Тайной канцелярии совершались страшные пытки… Иван Орлов погорел по собственной глупости. Он тоже решил выслужиться и подал Петру донос на каких-то людей. Царь сунул записку в сюртук, чтобы почитать её на следующий день, но бумага провалилась за подкладку, и поутру государь, хватившись и не найдя доноса, рассвирепел, решив, что Орлов передумал и выкрал донос из его кармана. На беду, Орлова нигде не было. Нашли его в каком-то «вольном доме», где он проводил ночь, и приволокли к царю. ⠀ «Иван Орлов пропьянствовал всю ночь с Сёмкой Мавриным да с двумя голландскими полшкиперами, и часу в шестом утра, когда кумпания еле расползлась, выбрел на большую першпективу, раздумывая над задачей: когда пойти к Марьюшке?... Вихляя из стороны в сторону, цепляясь за деревья, плохо принявшиеся в болотной почве, Орлов икал от перегара, какой шибал в голову не хуже немецкого мушкета», — говорится в исторической повести писателя Глеба Алексеева «Мария Гамильтон», вышедшей в свет в 1933 году (спустя пять лет её автор стал жертвой «большого террора», а потому и повесть, как и ее автор, впоследствии оказалась совершенно забытой). Не зная, за что именно царь на него прогневался, Орлов решил сразу же во всём сознаться: мол, виноват, сожительствовал с Марьей Гомонтовой. Сообщил и о том, что она имела от него двоих детей, родившихся мёртвыми. Причём, в этой зазорной связи, как и в других грехах, Орлов, выгораживая себя, настойчиво обвинял Марию. Тут, весьма кстати, царь вспомнил, что недавно в дворцовом саду нашли трупик новорождённого младенца, завёрнутый в дорогую салфетку. И соотнеся сей факт с Гамильтон, Пётр приказал схватить фрейлину. ⠀ Марию и Орлова отправили под арест, началось следствие. В комнатах у Гамильтон провели обыск, нашли много украденных вещей царицы, в том числе ювелирные украшения с алмазами. А под пытками Мария призналась, что крала драгоценности, чтобы покрыть долги Орлова, и что двоих зачатых детей она вытравила каким-то снадобьем; последнего (родившегося) ребёнка сразу после рождения утопила и приказала служанке куда-нибудь выбросить тело. Призналась Мария и в том, что выдавала секреты царицы и рассказывала мол, что та кушает воск, дабы вывести с лица угри. По нынешним меркам, это ничего не значащий пустяк, а в ту пору это было тяжким преступлением, злонамеренным раскрытием тайн косметических уловок первой дамы России, распространением слухов, порочащих её Величество. ⠀ А что же Екатерина? В этой далеко не простой ситуации она проявила истинное благородство и добродушие. Царица не только сама ходатайствовала за преступницу, но даже заставила вступиться за неё вдовствующую царицу Прасковью Фёдоровну. Заступничество царицы Прасковьи имело тем большее значение, что всем было известно, как мало она была склонна к милосердию. Но Пётр оказался неумолим: «Я не хочу быть ни Саулом, ни Ахавом, нарушая Божеский закон из-за порыва доброты». ⠀ Нельзя сказать, что приказ Петра I «казнить смертию» Марию Гамильтон за вытравливание плода и детоубийство был непомерно жестоким. Это преступление противоречило как юридическим нормам той эпохи, так и православной морали. Тогда считалось, что жизнь человека начинается не с момента его рождения, а с зачатия. Ещё в 1649 г. в Уложении, принятом при царе Алексее Михайловиче, была введена смертная казнь за аборт. «А смертные казни женскому полу бывают за чаровство, убийство – отсекать головы, за погубление детей и за иные такие же злые дела – живых закапывать в землю», - говорилось там. ⠀ До Петра Великого отношение к незаконнорожденным детям и их матерям в России было ужасным. Чтобы не навлекать на себя беды, матери, несмотря на строгость наказания, подбрасывали прижитых детей в чужие семьи или же безжалостно вытравляли плод из чрева, а если ребёнок родился, то нередко и умерщвлялся. В целях искоренения этого зла Петр I в 1715 году издаёт указ «О гошпиталях», где, в частности, отмечает: «Зазорных младенцев в непристойные места не отмётывать, а приносить в гошпитали и класть тайно в окно». И далее – вновь угроза матерям-детоубийцам: «Коли кто умертвит такого младенца, то за оные такие злодейственные дела сами казнены будут смертию»... ⠀ И всё-таки, по понятиям того времени для таких преступлений, как детоубийство, находилось много смягчающих вину обстоятельств. Но Пётр, решая судьбу преступницы, не только неукоснительно следовал букве Закона – его одушевляло мстительное чувство оскорблённого любовника. Непостоянный, сам изменявший женщинам с лёгкостью, царь в то же время не прощал неверность. Вспомним, в какую ярость привела царя им же брошенная первая жена лишь тем, что посмела кого-то, кроме него, полюбить! А как был жестоко пытан и мученически казнён её возлюбленный майор Глебов! А разве не безжалостен был Пётр по отношению к своей прежней любовнице Анне Монс: у неё отобрали дом и ценные подарки; годы находилась она под домашним арестом – ей запрещалось ездить даже в кирху. Пётр был самодержец и собственник, не желавший ни с кем делиться даже своим прошлым. ⠀ Марию Гамильтон несколько раз пытали в присутствии царя, но до самого конца она отказывалась назвать имя своего сообщника. Последний же думал только о том, как бы выгородить себя и во всех грехах снова винил её. Этот предок будущих блистательных Орловых – фаворитов Екатерины II – вёл себя отнюдь не по-геройски. Поднимаясь к эшафоту, Мария пошатнулась, теряя от страха сознание, но когда увидела Петра, заулыбалась. «Её губы — белые и чуть согнутые — запеклись слюною бессонницы, - писал Глеб Алексеев в повести «Мария Гамильтон». - И, глядя на них, Пётр вспомнил, что он никогда не слышал их смеха... Всегда в этой женщине оставалось что-то для неё самоё, и, даже всходя на смерть, это неузнанное и скрытое она несла как святыню. Мутное, странное раздражение, как к прекрасному непонятному насекомому, какое вот-вот улетит, на какое надо броситься и раздавить шапкой, опять овладело Петром с прежней силой. Он протянул Гамильтон руку, и, опираясь на неё, она присела в реверансе, как приседала, бывало, на ассамблее, когда царь приглашал её к танцу». ⠀ Говорили, что Мария буквально до последних минут не теряла надежды. Но государь помилования ей не объявил. По словам Фуциуса, придворного при Петре I, столяра, видевшего ту казнь, он молвил: «Поскольку ты преступила Божеский и государственный закон, то я тебя не могу спасти. Снеси с бодростью духа сие наказание, принеси Богу чистое молитвой покаяние и верь, что он твоё прегрешение, яко милосердый судия, простит». Затем Пётр что-то прошептал на ухо палачу, тот взмахнул мечом и в мгновение ока отсёк голову стоящей на коленях женщине. Так Пётр, не нарушив данного Марии обещания (что топор палача не коснётся её головы), заодно опробовал привезённый с Запада палаческий меч — новое в России орудие казни, впервые тут использованное вместо грубого топора. ⠀ После этот Пётр поднял отрубленную голову Марии и почтил её поцелуем. А дальше было ещё более странное. Так как государь считал себя сведущим в анатомии, то при этом случае он посчитал долгом рассказать и показать присутствующим различные части в голове, потом поцеловал ещё раз, бросил на землю, перекрестился и ушёл. ⠀ Что же касается денщика Ивана Орлова, то спустя год он был прощён царём и даже повышен в чине. Пётр строго настрого велел своему бывшему денщику больше не попадаться в сети коварных красавиц. А голову Марии Гамильтон царём было велено заспиртовать и хранить в Кунсткамере – первом русском музее. Там она пролежала полвека, и все уже забыли, кому принадлежала эта голова. Появилась даже легенда о том, что некогда Петр Великий повелел отрубить голову самой красивой из своих придворных дам и заспиртовать её, чтобы потомки знали, какие красавицы были в те времена… ⠀ В конце XVIII века княгиня Екатерина Дашкова, возглавлявшая Академию наук, обнаружила перерасход спирта в подведомственной ей Кунсткамере. И проведённая ревизия выяснила, что он требуется для поддержания в форме хранящихся заспиртованных голов. Дальнейшие изыскания установили, что это головы Марии Гамильтон и казнённого в 1724 году любовника Екатерины Алексеевны, Виллима Монса. Дашкова рассказала об этой находке своей подруге, императрице Екатерине II. По легенде, та повелела закопать их в том же подвале, где они хранились долгие десятилетия. Но и после того, ещё в пушкинские годы, сторож Кунстакамеры показывал посетителям голову мальчика-подростка, выдавая её за голову Марии Гамильтон… Мы создали новый паблик, где публикуем интересные факты из истории России времен Рюриковичей и Романовых. Подписывайтесь, чтобы не потерять История Российской империи

Это было недавно, это было давно..

За два дня до победы Во сне перед его глазами цвела черёмуха… Дед Славка ощущал пьянящий запах до головокружения, он плыл куда-то в бескрайнюю даль легко и свободно. Радость бытия жила в каждой клеточке старого, израненного тела. Внезапно жгучая боль в груди перечеркнула недавние блаженство и покой. Дед Славка открыл глаза. Шестьдесят лет подряд в этот день ему снится один и тот же сон: весна сорок пятого, почти нетронутое войной местечко под Берлином, разлитый аромат белых кружев и он сам – крепкий, двадцатилетний солдат, сражённый очередью из немецкого автомата недобитого фрица за два дня до Победы. Полгода госпиталей, а до этого - три ранения и двенадцать орденов и медалей дополняли его послужной список. Друг Назар на себе тащил Славку до санбата, сам рискуя попасть под пули, пока разъярённый Сашка с бойцами уничтожал залегших невдалеке немцев. Славка выжил, врач вытащил две пули, но третья… Она засела возле самого сердца. Трогать её было опасно. Три раза, уже после войны, врачи укладывали деда в госпиталь, но каждый раз операция откладывалась по неизвестным деду причинам. Пуля крепко вросла в дедову плоть и покидать тело деда Славки не собиралась. Так и жил дед с «подарком» под сердцем. Давно умерла жена, дочь уехала за границу, выйдя замуж за аккуратного немца. А дед Славка, оставшись один, тихо доживал свой век. Раз в году надевал боевые награды, выходил в городской парк, встречался с немногочисленными друзьями, ряды которых постоянно редели, по возвращении выпивал сто грамм «фронтовых», пел «Катюшу» и «Землянку», и скупые слёзы, крадучись, падали на его боевые награды. Ушёл из жизни в прошлом году его старый боевой друг Назар, зимой покинули этот мир Силантий и задиристый Сашка, и дед осиротел. Дочь не раз уговаривала отца уехать в Германию, но сама мысль быть похороненным в немецкой земле вызывала у деда чувство лютого протеста и неподдельного гнева. Дед хотел жить и умереть в России. Сухопарый, поджарый и высокий, с лёгкой искринкой в синих глазах дед был прекрасным собеседником, но поговорить стало не с кем. Соседи отгораживались от жизни железными дверями, оконными решётками. С дедом вежливо здоровались, но и только. Правда, Степан, живший в квартире над стариком и работающий в милиции, забегал перекинуться словом. Время сегодня тянулось медленно. Заварив чай, дед перекусил, вынул из шифоньера парадную форму с блестевшими орденами, повесил её на дверцу. Ордена звякнули, напоминая о героическом прошлом. Не торопясь, дед прикрепил медаль «К шестидесятилетию Победы», полученную накануне, рядом с боевыми наградами, полюбовался. Затем присел и задумался. Перед глазами проносились картины войны в разрывах бомб и визге пуль. Одна пуля свистела особенно настойчиво, заглушая остальные звуки. Дед прислушался. Протяжно звенел звонок. Дед вспомнил, что сегодня должны принести пенсию и президентскую надбавку ветеранам, и пошёл открывать дверь. На пороге стояли двое парней: молодые, накачанные, в одинаковых кожаных куртках, с бритыми затылками. Их можно было принять за близнецов, если бы не глаза. У первого - тусклые, скучающие, ничего не выражающие глаза, у второго – проворного живчика, - заискивающий взгляд и нахальная улыбка. - Ну, здорово, дед! Не ждал? – в растяжку заговорил первый, лениво пережёвывая жвачку. Шагнул в комнату, оттесняя деда к стене. Он был выше деда на голову. Обвёл сумрачным взглядом комнату, и глаза его сузились. Второй уже хлопотал возле дедовой формы, с любопытством разглядывая ряды орденов и медалей. - Вы чего, сынки удумали? – запричитал дед, - берите, что хотите, ордена не трогайте! - Да что с тебя возьмёшь, пень трухлявый! – вступил в разговор «проворный»,- вот ордена – это вещь! Мы тебе, дед, хорошую цену дадим, нас благодарить будешь! Куда тебе в них красоваться, еле на ногах стоишь! А так будешь в День Победы сидеть дома да халву есть! Во, блин! Да тут две «Славы»! Дед, накинем ещё тыщонку! Дед Славка вдруг неожиданно для парней выпрямился. Глаза его сверкнули стальным отливом, и внезапно прорезавшимся громовым голосом он гаркнул: - Смирно! С вами, подонками, говорит гвардии рядовой Вячеслав Игнатьевич Доронин! Кругом! К выходу марш! Я боевыми орденами Родины не торгую! Парни опешили ровно на одну минуту. Первым пришёл в себя «тусклый»: - Глянь, Вован, а дедок ещё до сих пор воюет! Что ж ты, такой прыткий, третью «Славу» не получил? Мы бы их комплектом загнали. А так – недокомплект, дешевле выйдет, ну да мы – не в накладе. Бери, дед, деньги, и разойдёмся по-хорошему! С этими словами «тусклый» лениво положил на стол две тысячных бумажки. «Проворный уже свернул пиджак с наградами, и оба парня двинулись к выходу, обронив напоследок: - Живи, дед, и помни нашу доброту! Дед Славка стоял в немом оцепенении. Щёлкнул замок в старой двери, отделив недалёкое прошлое от пустого будущего. На дрожащих ногах, превозмогая враз накатившую усталость, старик дошёл до шкафа и вытащил из потайного места орденские книжки. Остро кольнуло в груди, но не отпустило, как прежде, а заныло, мучительно засвербило старой болью. Перехватило дыхание, на лбу выступил холодный липкий пот. Прижимая к груди, как бесценную реликвию, свою последнюю ниточку с прошлым, дед с трудом добрался до дивана и рухнул, как подрубленное дерево. Теряя сознание, потянулся к телефону и набрал знакомый номер… Старик молча умирал. Пуля, что так долго сидела возле сердца, наконец, зашевелилась и медленно поползла к намеченной цели. Через десять минут в дверь ворвался прибежавший с работы Степан. Он быстро вызвал «скорую». Дед слабел на глазах, на губах показалась сукровица, но ни Степан, ни приехавшая «скорая» уже ничем не могли помочь старому солдату. Дед Славка умер через полчаса, сжимая в руках свои дорогие награды. Последнее, что почувствовал он – далёкий запах цветущей черёмухи… Евгения Амирова