ТИХИЙ УГОЛОК МОЕЙ ДУШИ

«Нельзя мне целоваmься. Слаба… млею…» Валенmuна Телuчкuна о своuх романах на съемочной площадке Когда-то однокурсники беззлобно подтрунивали над Валей, за глаза называя ее «Село», «ДерЕвня», тем самым подчеркивая ее ярко выраженную «глухую» провинциальность. После фильма «Начало» за ней закрепилось еще одно ироничное прозвище — «Нефертити». (Помните, там у ее героини есть фраза: «А меня Иван Сидорович Нефертити назвал!») А эта слегка манерная, с неторопливой распевной речью и какой-то необъяснимой манкостью «ДерЕвня» и «Нефертити из села» Валя Теличкина стала выдающейся русской актрисой, своим самородным талантом затмив и заткнув за пояс многих супер красавиц советского кино. ВАЛЕНКИ И ТРИ ЖИЗНИ ИВАНА ТЕЛИЧКИНА Валентина (что в переводе с латинского – «сильная») родилась в год Победы — 10 января 1945 года в селе Красном Горьковской области, став седьмым, самым младшим и довольно поздним ребёнком в семье. В день ее рождения маме исполнилось ровно 40, а отцу к тому времени было уже 46. «Мой папа, — вспоминала актриса, — говорил: «Мы знали: Валентина у нас родилась – значит, вот-вот будет Победа». Это, конечно, была шутка, но в мое детское сознание это вошло как истина, что я действительно принесла Победу». Как годы спустя признавалась Валентина Ивановна, она вообще могла не появиться на свет. Дело в том, что Советская власть не приняла ее отца – зажиточного крестьянина Ивана Теличкина. До революции, пока некоторые его односельчане пили горькую и валяли дурака, он валял… валенки. Причем был таким знатным мастером, что отмеченные золотым именным клеймом «валенки Теличкина» славились на всю округу, поскольку грели в любой мороз и не знали сносу. Он никого не угнетал, соседей-батраков не обижал, но «на свою беду» разбогател – построил добротный дом, завел скотину. Поэтому в сумасшедшие 1920-е был признан «врагом трудового крестьянства» и раскулачен – все имущество семьи конфисковали. Все бы ничего… Рукастый и работящий Иван Теличкин быстро встал на ноги, построил новый дом, женился на Татьяне Дмитриевне, в семье родились три дочери и два сына. Он новую власть не ругал, обид на нее не держал, однако в 1930-е вновь попал под раздачу и был раскулачен еще раз. Довольно темная история, что конкретно ему инкриминировали, но на этот раз все было куда серьезней – его решили… расстрелять. Чтобы спасти детей от грядущих репрессий, супруги — по совету родственника-юриста — развелись. По семейной легенде, от расстрела Ивана Федоровича спасла его сестра — она продала все семейные драгоценности и каким-то чудесным образом «выкупила брата». Но вскоре по ложному обвинению Иван Федорович получил тюремный срок и отбыл его «от звонка до звонка», потеряв в заключении свое здоровье. Выйдя на свободу, он воссоединился с семьей, работал слесарем, его жена — продавцом. Вот почему Валя была поздним и самым любимым ребенком. О том, что она «кулацкая дочь», девушка узнала только в 16 лет от посторонних, в семье эту тему не затрагивали – берегли детей. Но на ее любовь к отцу это «известие» никак не повлияло. Наоборот, Валя для себя решила: «если самый лучший человек в ее жизни был кулаком, значит, кулаки были хорошие люди». «НЕУЖЕЛИ, ДОЧКА, ТОЛЬКО НА ЭТО И ГОДИШЬСЯ?» Актерские способности у Вали проявилось в два с половиной года, когда она спела частушку в детском садике, и с тех пор ее выступление стало желанным на каждом утреннике. «Я просто не помню себя, чтобы я не выступала, — рассказывала Теличкина. — Чуть позже к моему «концерту» прибавились танцы, я лихо отплясывала «Барыню». Помню, для меня не было большей радости, чем выступить дома перед гостями. У нас было не принято приглашать детей к столу, когда там веселятся взрослые гости. Я сидела и ждала, когда все разогреются и спросят: «А где же наша Валька, что же это она нам не споет и не спляшет?» И тут я выходила и начинала свое выступление — это было такое счастье!» С первого класса Валентина активно занималась в школьном драмкружке, играла в спектаклях. На концертах юной артистке доставалось больше половины номеров: она пела, танцевала, читала стихи, играла на гитаре в струнном оркестре. Примерно с пятого класса появилась четко осознанная мечта — стать актрисой. «В старших классах мне даже доверили вести три кружка: танцевальный, драматический и художественного слова. Мы готовили большие концерты, которые, кстати, по своему профессиональному уровню были гораздо выше, чем нынешнее телевидение». Кстати, Иван Федорович всячески поощрял увлечение младшей дочери художественной самодеятельностью. Он очень любил ее выступления и не пропускал их. Однако выступил категорически против того, чтобы она стала актрисой. ТРАГИКОМЕДИЯ СЕЛЬСКОГО МАСШТАБА В 1963 году Теличкина окончила среднюю школу и отправилась в Москву. 18-летняя девушка с первой попытки поступила во ВГИК — в мастерскую Владимира Белокурова. И долго не могла поверить своему счастью: она учится в столице, у лучших педагогов, а главное – сбывается ее мечта. Позднее Валентина Ивановна признавалась: первые два года она сидела в основном на воде и хлебе, и при этом стеснялась получать стипендию – не понимала, как можно брать деньги за занятие любимым делом. У родителей не было возможности финансово ей помогать, поэтому она шла в кассу на второй день, чтобы никто из однокурсников не видел… А курс у Теличкиной был очень сильный и дружный – Екатерина Васильева, Валерий Рыжаков, Наталья Рычагова, Антонина Лефтий, Ингрид Андринь, Алексей Инжеватов, Арина Алейникова. Уже на третьем курсе Теличкина дебютировала в кино, сыграв небольшую роль в киноповести Владимира Краснопольского и Валерия Ускова «Таежный десант». С этой картиной связана трагикомическая история. Разумеется, Валентине безумно хотелось, чтобы фильм с ее участием увидели родители и односельчане. Ленту привезли в ее родное село Красное. Узнав по сарафанному радио, что сейчас «покажут нашу Вальку», в клубе собрались все – и стар, и млад. Но… актрису Теличкину на экране они так и не увидели. Оказалось, перед «премьерой» местный киномеханик из «лучших побуждений» вырезал из киноплёнки все кадры с ее участием и подарил их на память своим друзьям и родственникам. Сельский «бенефис» и «вселенскую славу» Валентине Теличкиной пришлось отложить до лучших времен. И вскоре они наступили – Сергей Герасимов пригласил начинающую актрису в свой новый фильм «Журналист». Эта социальная драма была крайне важна для режиссера-мэтра, снявшего знаменитую «Молодую гвардию». Достаточно сказать, что сниматься в «Журналисте» Герасимов (кстати, за немалый гонорар в валюте) пригласил французскую кинозвезду Анни Жирардо. Сценарий был им написал специально для своей любимой ученицы – Галины Польских." На главные роли были утверждены Юрий Васильев, еще один любимый ученик Сергея Аполлинариевича – Сергей Никоненко, Иван Лапиков, Василий Шукшин… А вот на роль журналистки-курьера и машинистки сельской газеты Вали Корольковой Герасимов долго не мог никого найти. Он перепробовал два десятка актрис, но все это было не то – ему нужна была «особенная девушка». Съемки уже шли полным ходом, а роль курьера все еще оставалась вакантной. Попробовать Теличкину режиссеру посоветовала супруга – Тамара Федоровна Макарова, которая запомнила молодую актрису по студенческим спектаклям во ВГИКе. «Журналиста» снимали на родине Герасимова – на Урале. Девушка прилетела на пробы в город Миасс Челябинской области глубокой ночью. Увидев Теличкину, сонный режиссер сразу понял: это то, что он искал. «И Сергей Аполлинариевич, я помню, ликовал просто-напросто, – вспоминал Сергей Никоненко. – Он говорил: «Ох! Какая девчонка приехала! Ай-яй-яй, ребята! Ребята, победа!» В 1967 году картину посмотрели почти 28 миллионов зрителей. Он был признан «Лучшим фильмом года» в СССР, получил главные призы V московского международного кинофестиваля и МКФ в мексиканском Акапулько. Все его создатели и актеры «проснулись знаменитыми». Нашу Вальку» наконец посмотрели и ценили в Красном. И хотя родители «очень сильно расстроились» — они-то, конечно, считали, что в жизни их дочь куда симпатичнее и умнее, чем на экране, актриса восприняла их «критику» как серьезный комплимент. Значит, созданный ею образ удался! «Актерская судьба во многом зависит от случая, — так оценивала свои первые шаги в кино Валентина Ивановна. — Мне повезло стартовать в фильме Герасимова «Журналист». Дело в том, что Сергей Аполлинарьевич в основном снимал своих учеников и приглашал актеров со стороны крайне редко. Это как раз был мой случай. Главное уметь воспользоваться такой удачей». После «Журналиста» режиссеры кинулись приглашать Теличкину в свои фильмы — она получала до трех предложений в день. Но все они были на удивление однотипными – ей предлагали сыграть еще одну курьершу Валю Королькову в предлагаемых обстоятельствах, то есть хотели и дальше эксплуатировать необычный и успешный типаж. Но здесь молодая актриса показала свой стальной характер. «Во ВГИКе нас учили: смотрите, как бы на вас ярлык не повесили. После успеха в фильме «Журналист» у меня были очень трудные полтора года. Не было запускающейся группы, которая бы меня не пригласила. И все режиссеры, как сговорившись, стали предлагать мне варианты того же самого образа. Я быстро сориентировалась и стала всем отвечать: простите, но подобное я если еще и буду делать, то только у Герасимова. Интуиция спасла меня от опасности стать актрисой «одной роли». Но было от чего впасть в отчаянье». Следующим фильмом, где талант Теличкиной проявился во всем блеске, стала мелодрама «Осенние свадьбы». РежиссерБорис Яшин «Журналиста» не видел, ему просто сказали: «Есть одна молодая девчонка, классная характерная актриса. Это была первая главная роль Валентины Ивановны и сразу – успех. А затем была роль Валентины (подруги главной героини, которую гениально сыграла Инна Чурикова) в знаменитом фильме Глеба Панфилова «Начало», откуда в народ пошли ее фразы «А меня Иван Сидорович Нефертити назвал», «Нельзя мне целоваться… слаба… млею». Кстати, фразу про Нефертити придумала именно Теличкина. И мало кто знает, что изначально эта роль предназначалась Нонне Мордюковой, но Валентина Ивановна на пробах сразила всю съемочную группу. В фильмографии народной артистки России Валентины Теличкиной — 74 фильма. По меркам советско-российского кино – не так много. Зато не менее половины – признанные шедевры. Среди самых дорогих дня нее – «Журналист», «Начало», «Не может быть!», «Пять вечеров», «Впервые замужем», «Васса», «Портрет жены художника», «Кадриль»… По собственному признанию, дороги они ей тем, что в каждом из них она работала по любви: ей нравилась либо роль, либо режиссер. А вот фильмов, с которыми Теличкина «рассталась бы, не глядя», — не больше десятка. Еще она гордится, что ни разу в жизни не согласилась «проповедовать сомнительные ценности», снимаясь в откровенных сценах, пошлятине и чернухе. Не допускала такой мысли, даже когда остро нуждалась в деньгах… О своих романтических отношениях Валентина Ивановна никогда не распространялась, сколько бы ее ни пытали журналисты. Обмолвилась лишь однажды, что чрезвычайно влюбчивая по натуре и с коллегами по съемкам у нее случались романы. «Только, — добавила она, загадочно улыбаясь, — если я назову тех, кто мне нравился, вы даже не вспомните, кто они такие». При этом актриса утверждала, что никогда не получала ролей через постель и не крутила романов с режиссерами. «Когда говорят, что актрисы проникают в кино через постель, — это все чушь. Я никогда не вводила в грех режиссеров. Это не значит, что режиссеры в меня не влюблялись. Я знаю, что это было. Но это не значит, что между режиссером и актрисой, которая ему нравится, обязательно что-то должно быть. И они меня приглашали сниматься и второй, и третий раз только потому, что наши отношения ничем не были омрачены. Мне всегда хотелось, чтобы меня, прежде всего, считали хорошей артисткой», — поясняла Теличкина. По словам Валентины Ивановны, красивой женщиной она никогда себя не считала» и к званию «секс-символа Советского Союза» всегда относилась спокойно. «Мне кажется, что я всего-навсего не самый большой урод на этом свете, — иронизировала она, отвечая на каверзные вопросы. — К комплиментам о внешности я отношусь спокойно. Мне гораздо приятнее, если отмечают какие-то мои человечески черты, находят, что я — не дура». Тем не менее, однокурсник Теличкиной ныне покойный Валерий Рыжаков рассказывал, что «от Валентины голову теряли многие – в такую красивую барышню было невозможно не влюбиться». По его словам, одно время за ней настойчиво ухаживал некий иностранец, затем на съемках фильма «Потому что люблю» от нее потерял голову актер Геннадий Корольков. Однако роман потерпел фиаско – «русский Бельмондо» Корольков был женат и на развод не решался. Как водится, по поводу личной жизни актрисы ходило немало слухов. Один из самых стойких – якобы в нее был влюблен Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, с которым, как утверждает Теличкина, она «ни разу не встречалась». Но вопросы «о романе с Брежневым» ей задают до сих пор. Вышла замуж Валентина Ивановна по стандартным меркам поздновато – в 35 лет. Зато раз и навсегда.С архитектором Владимиром Гудковым она познакомилась в Болгарии — в советско-болгарском клубе молодой интеллигенции, куда оба были приглашены на один из семинаров. Он ухаживал за ней целый год и, в конце концов, взял галантностью, надежностью, а еще похожестью на ее отца. «Он очень подошёл по всем статьям, но я не сразу это поняла. Хорошо, что он дождался того, что я это поняла». Несколько лет влюбленные прожили в гражданском браке. В 1979 году у пары родился единственный сын Иван, которого назвали в честь Ивана Федоровича Теличкина. А еще год спустя они поженились… Если в 1960-80- годы актриса была признанной звездой советского экрана, любимицей режиссеров и зрителей, то с распадом СССР Теличкина осталась без работы. Кино практически «умерло», а в тех фильмах, что снимались, она отказывалась сниматься категорически – позориться в низкопробных ролях не считала возможным. Теличкина рассказывала, что когда не стало интересных ролей, на нее накатила тяжелая депрессия, разом навалились болезни — ее постоянно преследовали жутчайшие головные боли. «В Москве я как-то оказалась на медицинских курсах «Помоги себе сам», — делилась актриса. — Там был удивительный врач, работавший по интересным методикам. Одно из домашних заданий было – нарисовать акварель. А я до этого кисточки в руках не держала. Но не выполнить задание не могла – это было одно из условий пребывания на курсах. Я и сама не заметила, как все мои головные боли прошли. Вернулась радость жизни. А потом… живопись захватила!», — делилась актриса. Сначала свои картины Валентина Ивановна развешивала на даче, а когда их стало много – ей предложили устроить выставку в Московском Доме кино. Между прочим, я был на этой выставке под названием «Мирная территория» в декабре 2010 года – Валентина Ивановна лично пригласила. И могу сказать, что более позитивных и солнечных картин непрофессионального художника сроду не видел. Помню, она как ученый гид в Третьяковке водила многочисленных друзей и гостей от пейзажа к пейзажу и сама сияла как А вскоре и актерская карьера Валентины Ивановны получила второе рождение. Ее роли в «Классике», «Кадрили», «Есенине» и особенно в сериале «Бригада», где Теличкина сыграла маму Саши Белого, вернули ей былую славу, дали новый виток популярности. Впрочем, к собственной славе Валентина Ивановна всегда относилась с иронией. «Все, что связано с фейерверками, — признавалась она, — мне не очень нравится. Но признание тех людей, мнение которых для меня важно, греет душу. И это было всегда. Мне хотелось радовать, удивлять». Одним из таких важных людей для нее был отец, которому Теличкина всю жизнь доказывала, что в выборе профессии не ошиблась. «И папа, слава Богу, ушел в мир иной с чувством, что был неправ в своем отношении к моему выбору. Мне он не сказал об этом, но я знаю, что он тайно радовался тому, что обо мне хорошего мнения.

Ее не стало 28 декабря 2004 г. Она, вся в цветах, лежала на сцене своего театра. Тихо звучали мелодии Кальмана, Легара, Штрауса... Через слезы в микрофон что-то шептали люди... А в его голове звучало беспощадное эхо: «Опустела без тебя Земля. Как мне несколько часов прожить?..» Эта песня, которую они оба когда-то любили, теперь обрела смысл, проникающий до самого сердца, заставляющий дрожать душу. Внутренний мир его кричал: "Почему я не смог спасти тебя, как ты меня тогда?" Да, тогда... Четверть века назад она спасла его от верной гибели. Молодой и сильный, он вечером наткнулся на группу агрессивных мужчин, окруживших женщину. Не задумываясь, он вмешался. Одного из нападавших, самого крупного, смог обезвредить, не дав ему добраться до ножа. Но остальные быстро схватили водопроводные трубы (тогда в районе шла ремонтная работа). Противостоять такому оружию и в таком количестве было нелегко. При этом ещё и дождь делал асфальт скользким... У него были повреждены шейные позвонки, ключица, рука. После удара трубой в лицо он упал. Затем хулиганы опустили на его голову тяжелую урну. Ему потом рассказали, что «скорая» дважды в помощи отказала: «Покойников не берём». И лишь в третий раз забрали. Будучи в бреду, каким-то образом он назвал врачу свой адрес и ещё добавил: — Если не довезёшь до жены — меня не будет... После того как дошли до жены, весь день они провели в поисках. Его не приняли ни в Мечниковской больнице, ни в Поленовском институте, мест не было для «покойника». Ей всюду говорили: — Это благо, если умрёт, – и для вас, и для него. Ведь, если выживет, в лучшем случае будет смотреть в потолок и ходить под себя. Вас это устраивает? Она отвечала: — Меня это устраивает. Только в старой лечебнице на Фонтанке хирург Гурчин, который знал её как актрису сжалился над ней (она молила: «Пожалуйста, сделайте безнадёжную операцию под мою расписку!»), и решился. Склеил затылок, а где костей не хватило, осталась дыра. Шли дни, недели. Он боролся вместе с ней за жизнь. В момент шестой клинической смерти заорала нечеловеческим голосом: "Не умирай! Лётчик найден!" – и он, кто в своё время активно искал лётчика Литвинова, доставившего в осажденный Ленинград Седьмую симфонию Шостаковича, открыл глаза..." И все последующие двадцать шесть лет она стала для него не только самой любящей женой и самым верным другом, матерью, нянькой, медсестрой, поводырем. Ещё недавно за её спиной другие актрисы шептались: «Вот бы мне её росточек!.. А мне бы её пластику!..» Они ей завидовали. А теперь жалели: «Ой, такая молодая, красивая, талантливая! Бросила бы его! У неё же столько поклонников!» Однажды, у него прихватило сердце, кардиолог в реанимации сказал жене: «Готовьтесь к худшему. Он может умереть, и произойдёт это, самое позднее, между пятью и шестью утра...» Она всю ночь сидела у его изголовья и умереть не позволила. А вечером блистательно играла Сильву... Впрочем, это было в порядке вещей: днём делала ему уколы, массаж и прочие процедуры, а вечером выходила на сцену, и зрители восхищенно аплодировали: на «Баядере» – её Одетте, на «Весёлой вдове» – её Ганне Главари, на «Фиалке Монмартра» – её Нинон, на «Летучей мыши» – её Розалинде. А ещё – «прекрасная Елена», а ещё – Фраскита, впрочем, всего не перечислить... Как люди обожали её божественное сопрано, искрометный танец, дивное актёрское обаяние! А дома же для неё пел он: «Говорят, бабье лето, говорят, бабье счастье – то, что солнцем согрето после бед и ненастья...» Или читал: «Кто говорит, что первая любовь любви последней ярче и сильнее?..» Он посвятил ей около ста стихов, ещё больше – песен. Если бы вы слышали его тенор, если бы видели, как стремительно бегали по клавишам фортепиано и по струнам гитары его пальцы (а ведь ложку до рта не мог донести!). Она любила эти песни и стихи. Вспоминала как он поднимал стосорока килограммовую штангу лежа, а двух пудовку выбрасывал вверх сорок семь раз, а всего за день суммарно осиливал сто тонн! Вместе они поднимались на Эльбрус. Вместе, на «Запорожце», одолели Каракумы. За свою жизнь он «износил» двенадцать автомобилей. Все фотографии он хранил в альбомах и утверждал, что нет в стране такой церкви, которую бы ей не показал. Однажды, уже добравшись до границы с Турцией, вдруг она вспомнила: — Боже! У меня же послезавтра «Баядера»! Он резко развернул машину и за 48 часов ни на миг не сомкнул глаз добрался до места. Когда подкатили к театру, до начала спектакля оставалось сорок минут. И пока она блистала на сцене он крепко спал, уронив на руль «Запорожца» свою седую голову. А один раз, вернувшись сюда же, на площадь Искусств, из Уфы, они глянули на спидометр, а там: 999999! Он – ей моргнул и улыбнувшись сказал: — Берём шампанское и делаем вокруг аникушинского Пушкина круг почёта! А ещё они вдвоем помогали другим. О нем часто писали, особенно в газете «Советский спорт». Однажды ему позвонила женщина из Ростовской области: «У меня "сын-афганец" после тяжелейшего ранения готов наложить на себя руки. Помогите!» И они проехали 1750 километров, до города Шахты, и спасли его. А всего за двадцать шесть лет вернули к жизни двести тридцать пять инвалидов). Со своими учениками, коллегами он начал создавать музей, который был открыт 16 марта 1968 года. – Наш музей, – говорил Евгений Алексеевич , – рассказывает о подвиге служителей всех искусств блокадного Ленинграда. Для нас все равны и до́роги одинаково: и артисты, и писатели, и билетеры, и осветители – все, кто с честью спасал город. Мы живем по принци-пу: «Никто не забыт и ничто не забыто». В экспозиции музея – более 20000 экспонатов, документов, вещей, среди которых уникальные, как, например, часы Н.И. Римского-Корсакова, переданные в дар музею потомками композитора, рояль, на котором играл Д.Д.Шостакович, его ноты, письма, фотографии, личные вещи. Здесь же хранится и дирижерская палочка Карла Элиасберга, под управлением которого в Ленинградской филармонии 9 августа 1942 года впервые прозвучала Седьмая симфония Д.Д.Шостаковича. Они вместе открывали музеи по всей стране... Например музей Шостаковича, что в Калининграде, Музей Чести, что в Тверском крае, неподалеку от могилы Анны Керн и те, что в Минске, Ангарске , музей А.А. Ахматовой в Слободке и других местах... За неделю до её кончины, когда к нему по поводу нового музея, сто одиннадцатого, посвящённого на сей раз тяжёлой атлетике, пришли телевизионщики, а он от горя уже не имел никаких сил с ними общаться, она шепнула: «Пойдите на кухню и там займитесь делом, это важно...» Она как самоотверженно боролась за его жизнь, так и мужественно сопротивлялась своей болезни. Он чувствовал себя хлюпиком по сравнению с ней. Когда она получила «первую группу без права работы» то поняла, что жить осталось совсем немного, но работу не бросала. Профессор оперного факультета Консерватории (многие её студентки – лауреаты международных конкурсов), она назавтра, 24 ноября, участвовала в заседании кафедры, но на мастер-класс сил уже не осталось. Вечером 26 декабря позвонила в театр: — Прошу гроб на сцене не открывать. Пусть будут мелодии Кальмана, Легара, Штрауса, и непременно – увертюра к «Летучей мыши». Потом сказала ему: «Умру завтра». Назавтра приоткрыла глаза: «Я вас немножко обманула... Дорогой, не забудь 29-го поздравить Витальку Копылова с днём рождения». Её не стало 28-го. Он держал её руку до последнего удара пульса... Она лежала на сцене своего театра. Оркестр исполнял увертюру к «Летучей мыши». Кто-то читал стихи в микрофон. Потом над ней стал опускаться занавес, и людские рыдания слились с долгой-долгой овацией Актрисе. А он всё шептал: «Опустела без тебя Земля. Как мне несколько часов прожить?..» Он прожил без неё триста пятьдесят четыре дня. И теперь они навеки вместе – на Смоленском кладбище… ЛЮДМИЛА ФЕДОТОВА — советская и российская актриса и певица, народная артистка Российской Федерации. (12 мая 1939 г — 28 декабря 2004 г. (65 лет), Санкт-Петербург). ЕВГЕНИЙ ЛИНД — почётный академик спорта. (08.04.1935-18.12.2005) Он воспитал тридцать пять мастеров спорта, чемпионов Советского Союза и Олимпийских игр. В его жизни было шесть клинических смертей. Седьмая оказалась настоящей. Имя Линда ещё при жизни было вписано на страницы Золотой книги Санкт-Петербурга. ЛЮБОВЬ !!! Чувство , которое не знает границ и ограничений. Покойтесь с миром прекрасные, сильные духом люди, люди с большой буквы. Лека Влади

Когда я увидел ее впервые, я мучительно обомлел: - Кто она? Откуда пришла к нам? И почему она здесь? Встреча моя с нею произошла в Русском музее... Меня волновал этот резкий мазок, с такой сочностью обозначивший ее спину и лопатки. И почему она ( именно она! ) до сих пор привлекает внимание к себе? Почему столько споров, столько страстей, которые продолжаются и поныне... Только потом я узнал, что для нее ( специально для нее! ) были написаны - Александром Глазуновым - "Саломея" ("Пляска семи покрывал") в 1908 году; - Клод Дебюсси - "Мученичество Святого Себастьяна" в 1911 году; - Морисом Равелем - знаменитый балет "Болеро" в 1928 году; - Игорем Стравинским - "Персефона" в 1934 году... Но особенно остро меня всегда тревожил один момент в биографии этой женщины. Когда она предстала перед Валентином Серовым... - Увидеть Иду Рубинштейн - это этап жизни. Вот кого бы я охотно писал! Охотно - значит, по призыву сердца, без оплаты труда. - А за чем же тогда дело стало? - спросил художник Л. Бакст. Серов признался другу, что боится ненужной сенсации. - Однако ты нас познакомь. Согласится ли она позировать мне? А если - да, то у меня к ней одно необходимое условие... - Какое же? - Я желал бы писать Иду в том виде, в каком венецианские патрицианки позировали Тициану. - - Спросим у нее, - оживился Бакст. - Сейчас же! Без жеманства и ложной стыдливости Ида сразу дала согласие позировать Серову обнаженной. Жребий брошен - первая встреча в пустынной церкви Шатель. Через цветные витражи храм щедро наполнялся светом. Пространство обширно... О том, что Серов будет писать Иду, знали только близкие друзья. Для остальных - это тайна... - А не холодно ли здесь? - поежился Серов. Ида изнеженна, как мимоза, и ей (обнаженной!) в знобящей прохладе храма сидеть по несколько часов в день... Вынесет ли это она? Проникнется ли капризная богачиха накалом его вдохновения? Не сбежит ли из храма? И еще один важный вопрос: выдержит ли Ида убийственно-пристальный взор художника, который проникает в натуру до самых потаенных глубин души и сердца? А взгляд у Серова был такой, что даже мать не выдерживала его и начинала биться в истерике: "Мне страшно.., не смотри на меня, не смотри!" Из чертежных досок художник соорудил ложе, подставив под него табуретки. Он закинул его желтым покрывалом. Впервые он (скромник!) задумался о собственном костюме и купил для сеансов блузу парижского пролетария Этой неказистой одеждой Серов как бы незримо отделил себя от своей экзотичной и яркой натурщицы... "Ты - это ты, я - это я, и каждый - сам по себе!" Кузина Серова вызвалась во время работы готовить для него обеды на керосинке. Листок бумаги, упавший на пол, вызывал в храме чудовищный резонанс, шум которого долго не утихал. А потому Серов предупредил сестру: - Ниночка, я тебя прошу: вари что хочешь или ничего не вари, но старайся ничем не выдать своего присутствия. Пусть госпожа Рубинштейн думает, что мы с нею в Шатель наедине... Никто не извещал улицу о ее прибытии, но вот в храм донесся гул восторженных голосов, захлопали ставни окон, из которых глядели на красавицу парижане, сквозь прозрачные жалюзи в соседнем монастыре подсматривали монахи. - Вот она! - сказал Серов, и лицо его стало каменным... Ида явилась с камеристкой, которая помогла ей раздеться. Серов властным движением руки указал ей на ложе. Молча. И она взошла. Тоже молча. Он хотел писать ее маслом, но испугался пошловатого блеска и стал работать матовой темперой. Лишь перстни он подцветил маслом. В работе был всего один перерыв - Ида ездила в Африку, где в поединке убила льва. Серов говорил: - У нее самой рот, как у раненой львицы... Не верю, что она стреляла из винчестера. К ней больше подходит лук Дианы! В работу художника Ида никак не вмешивалась, и он писал ее по велению сердца. Древность мира слилась с модерном. Тело закручено в винт. Плоскость. Рискованный перехлест ног. Шарф подчеркнуто их удлиняет. В фоне - почти не тронутый холст, и это еще больше обнажает женщину. Нет даже стены. Ида в пространстве. Она беззащитна. Она трогательна. И гуляет ветер... Актриса позировала выносливо, неутомимо, покорно, как раба. Она безропотно выдержала сеансы на сквозняках. Только однажды возник неприятный случай. Храм Шатель пронзил звон кастрюльной крышки. Серов вздрогнул. Ида тоже. Такой восторг, и вдруг - обыденная проза жизни... - Вам готовят обед? - спросила Ида. - Извините, - отвечал Серов. - Но у меня нет времени шляться по ресторанам... Чуть-чуть влево: не выбивайтесь из света! Серов закончил портрет и вернулся на родину. В Москве мать живописца среди бумаг сына случайно обнаружила фотокопию с портрета Иды. - Это еще что за урод? - воскликнула она. Во взгляде Серова появился недобрый огонек: - Поосторожней, мама! Поосторожней... - Ида Рубинштейн? - догадалась мать. - И это красавица? Это о ней-то весь мир трубит? Неужели она поглотила лучшие твои творческие силы в Париже? Разве это красавица? - Да, - отвечал Серов, - это настоящая красавица! - И линия спины, по-твоему, тоже красива? - Да, да, да! - разгневался сын. - Линия ее спины - красива!.. В 1911 году серовская "Ида" поехала на Всемирную выставку в Рим. Скандал, которого Серов ожидал, разразился сразу... Впрочем, единства мнений в критике не было. Проницательный Серов сразу заметил, что портрет Иды Рубинштейн, как правило, нравится женщинам... Серова поливали грязью. Про его "Иду" говорили так: - Зеленая лягушка! Грязный скелет! Гримаса гения! Серов выдохся, он иссяк.., теперь фокусничает! Это лишь плакат! Серов всегда был беспощадным реалистом, но в портрете Иды он превзошел себя: еще несколько мазков, и портрет стал бы карикатурой. Серов остановил свой порыв над пропастью акта вдохновения, как истинный гений! Дитя своего века, Серов и служил своему веку: над Идою Рубинштейн он пропел свою лебединую песню и оставил потомству образ современной женщины-интеллигентки в самом тонком и самом нервном ее проявлении... Из Рима портрет привезли в Москву, и здесь ругня продолжалась. Илья Репин назвал "Иду" кратко: - Это гальванизированный труп! - Это просто безобразие! - сказал Суриков... Серов умер в разгаре травли. Он умер, и все разом переменилось. Публика хлынула в Русский музей, чтобы увидеть "Иду", которая стала входить в классику русской живописи. И постепенно сложилось последнее решающее мнение критики: "Теперь, когда глаза мастера навеки закрылись, мы в этом замечательном портрете Иды не видим ничего иного, как только вполне логическое выражение творческого порыва. Перед нами - классическое произведение русской живописи совершенно самобытного порядка..." Именно так, как здесь сказано, сейчас и относится к портрету Иды Рубинштейн советское искусствоведение... Ида Львовна не вернулась на родину. Она продолжала служить искусству за границей. Дягилев, Фокин, Стравинский, А. Бенуа - вот круг ее друзей. Абсолютно аполитичная, Ида вряд ли представляла себе значение перемен на родине. Но она никогда не принадлежала к антисоветскому лагерю. Писатель Лев Любимов в 1928 году брал у Иды в Париже интервью. Она ошеломила его: все в ней было "от древнего искусства мимов". В тюрбане из нежного муслина, вся в струистых соболях, женщина сидела, разбросав вокруг розовые подушки. - Напишите, - сказала она, - что я рада служением русскому искусству послужить и моей родине... Как-то я взял в руки прекрасную книгу "Александр Бенуа размышляет". Раскрыл ее и прочитал фразу: "Бедная, честолюбивая, щедрая, героически настроенная Ида! Где-то она теперь, что с нею?..." Ида Рубинштейн всегда считала себя русской актрисой. Но гитлеровцы, оккупировав Францию, напомнили ей, что она не только актриса, но еще и.., еврейка! В этот момент Ида проявила большое мужество. Она нашла способ переплыть Ла-Манш и в Англии стала работать в госпиталях, ухаживая за ранеными солдатами. Под грохот пролетающих "фау" она исполняла свою последнюю трагическую роль. Уже не Саломея, давно не Клеопатра. Жизнь отшумела... После войны Ида вернулась во Францию, но мир забыл про нее. Иные заботы, иные восторги. Ида Львовна перешла в католическую веру и последние десять лет жизни провела в "строгом уединении". Она умерла в 1960 году на юге Франции. Мир был оповещен об этой кончине скромной заметкой в одной парижской газете. Женщиной, прошедшей по жизни раньше тебя, иногда можно увлечься, как будто она живет рядом. Я увлекся ею... Иду Рубинштейн я понимаю как одну лишь страничку, скромным петитом, в грандиозной летописи русского искусства. Но при чтении серьезных книг нельзя пропускать никаких страниц. Прочтем же и эту! А когда будете в Русском музее, посмотрите на Иду внимательнее. Пусть вас не смущает, что тело женщины того же цвета, что и фон, на котором оно написано. Серов всегда был в поисках путей к новому. Пусть слабый топчется на месте, а сильный - всегда рвется вперед... Валентин Пикуль. "Портрет из Русского музея". __ Валентин Серов. "Портрет Иды Рубинштейн". 1910г. Русский музей.

МУЖУ... Как красиво мы с тобой стареем Мой любимый и хороший муж. Просто чаще иногда болеем, Так бывает, остальное чушь. Седина висков твоих коснулась, Я поглажу нежно их рукой. Знаешь, во мне женщина проснулась, И проснулась именно с тобой. Ну и что, что повзрослели дети? Ведь глаза у нас ещё горят. Хочется пожить на белом свете, Чтоб поставить на ноги внучат.... А ещё к груди твоей прижаться, За надёжным быть твоим плечом, Чтоб друг другу нежно улыбаться И вести беседы ни о чём. Я всегда ждала тебя с работы, (Так бывает, ночью я не сплю.) Даже повседневные заботы, Продлевают молодость мою. Друг за друга, мы с тобой в ответе. И когда я на тебя смотрю, Понимаю - это солнце светит, И с годами я сильней люблю. Да, бывали в нашей жизни ссоры, В чём-то, где-то может не права, Но надёжней нет тебя опоры, Ты мой тыл, и крепких два крыла. Мы у Бога многого не просим, На богатство нам с тобой плевать... Только бы туманом белым осень Равномерно красила нам прядь. Муж, моя опора, моя нежность, Как и прежде мною ты любим. Приговор звучит, как неизбежность, Лишь любя мы молодость продлим. Все невзгоды мы преодолеем, Ну а осень, так, всего лишь чушь. Главное, что вместе мы стареем Дорогой мой и любимый муж. Татьяна Олексийчук

Побывайте в госпиталях, Рассказать - слов не хватит...матом. У парней там такое в глазах... На кроватях в бинтах распяты. Километры бинтов, крови литры, Гипс, коляски и костыли... Не показывай жалость, слезы вытри, Боль измерить удастся ли? Воздух спертый, с запахом крови, Терпят и лишь зубами скрипят. Знаю - больно, и нам за вас больно... Потерпи, все закончится, брат! Вдруг улыбка, как тока разряд, И солдатик как будто разбужен. И теплеет солдатский взгляд, От того, что он все таки нужен. Подержите за руку ребят, Расскажите чего-то смешного. Посмотрите, глаза их горят, От поддержки и слова простого! Побывайте в госпиталях, Денег, времени нет - пустое. Поддержите наших ребят, Это очень многого стоит! Елена Марова (Морякова)

Коллега рассказала, что дочь ей подарила собачку – маленькую такую, черненькую. Редкая порода. И вот дочь с этой собачкой ехала в поезде и на секундочку вышла из купе в туалет, буквально на секундочку! Поезд был полупустой и она ехала в купе одна. Дверь, естественно, закрыла. Ну, куда же может деться маленькая собачка из закрытого купе? Некуда ей деться! Когда вернулась, собачки не было. Она облазила и обыскала все купе – НЕТУ! Потом заметила, что имеется крошечная дырочка в стенке с соседним купе – а вдруг собачка там?! Стала ломиться в соседнее купе – никто не отзывается и не открывает. Она к проводнице: так и так, собачка-собачка-собачкааааааааа! Проводница – что ж она, зверь что ли? – открывает дверь своим ключом… И видят они картину маслом: на столике лежит жареная курица, как положено, рядом – собачка, чуть побольше жареной курицы, которая радостно эту курицу обгладывает, а напротив – пассажир, хозяин курицы, в глубоком ступоре. – Можно, я заберу свою собачку? – робко спросила дама. Тут гражданин вышел из ступора, повернулся, и, взглянув на даму с собачкой глазами, полными ужаса, спросил трагическим шепотом: – А ЭТО ЧТО – СОБАЧКА?! Ну да, его можно понять – только представьте: сидите вы, выпивaeте, курицей закусываете, а тут вдруг из стены вылезает ТАКОЕ… Бельгийский грифон порода называется! Автор: Евгения Перова

Эта находка потрясла многих..в ЛЕСУ был найден ТАНК, а внутри.. Спустя четверть века после войны в глухом лесу под Вязьмой был найден вросший в землю танк БТ с хорошо заметным тактическим номером 12. Люки были задраены, в борту зияла пробоина. Когда машину вскрыли, на месте механика-водителя обнаружили останки младшего лейтенанта-танкиста. У него был наган с одним патроном и планшет, а в планшете — карта, фотография любимой девушки и неотправленные письма. 25 октября 1941 г. Здравствуй, моя Варя! Нет, не встретимся мы с тобой. Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока. Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.Вот так из трех танкистов остался один. В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо. Очень обидно, что мы не всё сделали. Но мы сделали всё, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам. Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут. Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов. У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить. А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе. Твой Иван Колосов Вечная, светлая память!

«Жизнь для меня стала невыносимой...» Почему легендарная Далида свела счёты с жизнью. «Жизнь для меня стала невыносимой, простите меня» - это были последние слова знаменитой французской певицы, которая прославилась под именем Далида. Одним майским днём 1987 года она решила уйти из жизни и, надев белый пеньюар, выпив виски и приняв смертельную дозу снотворного, написала прощальную записку. Это событие, уход из жизни знаменитой певицы, на чьём счету было 2000 песен и 120 миллионов пластинок, разошедшихся по всему миру, для многих явилось неожиданностью. И только самые близкие знали, что переживала звезда в последние годы. За маской благополучия скрывалась глубокая внутренняя трагедия, и несмотря на то, что Далида была успешна и знаменита, всю жизнь её преследовала череда несчастий и самоубийств дорогих ей людей: трое мужчин, которых она любила, покончили с собой. Чувство одиночества, преследовавшее её всю жизнь, так и не позволило ей обрести своё счастье. Немногие знают, что настоящее имя певицы - Иоланда Кристина Джильотти, а родилась она в Каире в 1933 году. Её отец был итальянцем, а мать – француженкой. В детстве Иоланда перенесла несколько операций на глазах, из-за чего у неё всю жизнь были проблемы со зрением. Вообще, по её собственным воспоминаниям, она была настоящим гадким утёнком: в младших классах её дразнили из-за косоглазия, но прошли годы, и «гадкий утёнок» превратился в прекрасного лебедя - в 21 год Иоланда победила в конкурсе красоты «Мисс Египет» и стала манекенщицей и киноактрисой. В качестве сценического псевдонима девушка сначала выбрала имя библейской героини, соблазнившей и погубившей Самсона, – Далилы, а позже вторую букву «л» решила заменить на «д» - так появилось имя Далида. Сама певица и её биографы считали, что этот псевдоним стал для неё роковым: один за другим уходили из жизни люди, которых она любила... Именно под именем Далида её узнали в Париже. Здесь девушка брала уроки вокала и принимала участие в конкурсах, один из которых стал для неё судьбоносным. Вскоре на молодую певицу обратил внимание музыкальный директор радиостанции «Europe-1» Люсьен Морисс. Он начал работать с ней, и вскоре Далида выпустила первую песню «Бамбино», которая произвела эффект разорвавшейся бомбы — песня моментально попала в ведущие музыкальные рейтинги Франции, а вскоре обрела популярность и в других странах мира. Имя Далиды стало синонимом музыкальной эпохи того времени, а продюсеры активно приглашали певицу выступать на лучших мировых сценах. ⠀ К слову, Далиду и Люсьена Морисса связывали не только деловые отношения, и в 1961 году девушка вышла за него замуж, получив французское гражданство. Однако этот брак продержался недолго: на тот момент её чувства уже угасли, а во время гастролей у певицы случился роман с художником Жаном Собески. Морисс не простил измены и развёлся с женой, хотя до конца дней поддерживал с ней дружеские отношения. ⠀ В 1967 году в жизни Далиды случилась первая трагедия, которая стала отправной точкой всех последующих событий. Она случилась на музыкальном фестивале в Сан-Ремо после её совместного выступления с итальянским композитором и певцом Луиджи Тенко. Тогда зрители отдали за их композицию мало голосов, в результате чего песня «Прощай, любовь, прощай» не прошла в финал конкурса. Когда Тенко узнал об этом, он отправился в свой гостиничный номер и совершил самоубийство. В тот момент Далида, решившая подбодрить музыканта, зашла к нему в номер и обнаружила его бездыханное тело — увиденное оставило глубочайший след в душе певицы, после чего она впервые попыталась покончить с собой. ⠀ Далида наглоталась таблеток, но в тот раз её удалось спасти. Женщину срочно доставили в один из госпиталей Парижа, где она почти 4 дня провела в коме. Её жизнь была вне опасности, однако после этого последовал долгий и крайне болезненный процесс восстановления — у Далиды пропал голос, её психическое состояние требовало постоянного контроля, а кроме того, в результате попытки самоубийства она стала страдать временной потерей слуха и потерей памяти. К счастью, исполнительница всё же смогла найти в себе силы оправиться от травмы и вернуться к жизни, и во многом ей помог бывший супруг Люсьен. Его трогательная забота и миллионы писем от поклонников со словами любви и поддержки помогли Далиде «собрать» себя заново. ⠀ Далида долгое время не могла побороть депрессию и отправилась в Индию в поисках душевного равновесия. Оттуда она вернулась обновлённой и просветлённой, уверенная в том, что её миссия – петь и дарить людям радость. Но в 1970 году ей пришлось пережить новое потрясение: Люсьен Морисс покончил жизнь самоубийством, узнав о том, что неизлечимо болен. В день его похорон Далида должна была выступать с концертом в Афинах. Она умоляла организаторов отменить выступление, но те были непреклонны: зал переполнен, все билеты проданы и убытки будут колоссальны. Тогда Далида вышла на сцену и сказала зрителям: «Простите, но сегодня я буду петь не для вас, а для моего Люсьена. Я верю, что он сейчас в зале…» И она весь вечер пела с таким надрывом, что мало кто из публики мог сдержать слёзы. А после выступления слегла с лихорадкой и в бреду повторяла: «Я не Далида, я — настоящая Далила! Они все умирают. ... Я виновна в их смертях…» ⠀ Далида тяжело переживала эту потерю и несколько месяцев не выходила на сцену. Она опять погрузилась в депрессию, а тут ещё и окружающие начали твердить про злой рок и несчастье, которое она якобы приносит избранникам... «Мужчины любили Далиду, но не могли дать ничего Иоланде, - вспоминал позже её брат. - К тому же её всегда тянуло к трагическим персонажам - надломленным, странным, с искорёженными и обожжёнными душами. Она была доброй самаритянкой, хотела их спасти, исправить и впадала в отчаяние, когда понимала, что ничего не получается». ⠀ В начале 1970-х в жизнь Далиды вошёл ещё один знаменитый мужчина – Ален Делон, с которым певица познакомилась ещё в конце 1950-х в Париже, когда они делили два соседних номера в третьеразрядном пансионе. Теперь же они записали и исполнили в дуэте песню «Paroles, paroles», благодаря которой Далила вновь стала одной из популярнейших певиц Европы. К слову, тогда в прессе начали активно циркулировать слухи о любовном романе между певицей и актёром, однако реальность оказалась далека от досужих разговоров. Много лет спустя в книге «Женщины моей жизни» Ален Делон признался, что тогда между ними были только дружеские и рабочие отношения, а что касается романа, то он действительно случился, но давным-давно, ещё в 50-х... ⠀ В 1972 году Далида познакомилась с обаятельным парижским художником Ришаром Шанфре, за которого вскоре вышла замуж. Но и эти отношения, продлившиеся около девяти лет, были обречены — Ришар обладал авантюрным складом характера и часто влезал в долги, что в определённый момент стало поводом для разрыва. ⠀ Всё это время Далида продолжала свою успешную музыкальную карьеру. Мировая публика обожала французскую исполнительницу — поклонники звезды с нетерпением ждали её новых выступлений, радиостанции регулярно включали её песни в хит-парады, а в 1980 году она стала первой исполнительницей, получившей бриллиантовый диск. Вскоре Далида получила из рук генерала де Голля Медаль президента Франции и Медаль города Парижа, а в 1982 году удостоилась второго места в списке самых влиятельных женщин современности по версии издания Paris Match. Об этом событии сообщали все французские газеты. Журналисты писали, что впереди у популярной певицы долгие годы эстрадной деятельности и ещё много мировых хитов. Но, увы… После большого концертного тура по Европе певица официально объявила, что покидает эстраду. Тогда же у Далиды начались проблемы со здоровьем — старые травмы, связанные с операциями на глазах, стали напоминать о себе, и певице было тяжело выходить на сцену, поскольку она ощущала невыносимые боли от света прожекторов и практически ничего не видела во время выступлений. Родной брат уговаривал её оперироваться, но она отказалась. Сказала: «Это моя судьба, от неё не уйдешь». В итоге всё пришло к тому, что окна в доме певицы стали занавешиваться плотными шторами, а сама Далида носила чёрные очки-обручи, которые не позволяли проникнуть сквозь них даже самому тонкому солнечному лучу. Тогда же она практически перестала спать. Последние годы своей жизни Далида страдала от бессонницы и могла среди ночи позвонить друзьям и прошептать в трубку: «Я не сплю третьи сутки… Мне так страшно… Пожалуйста, не оставляйте меня!». В своём огромном особняке на Монмартре, ставни которого всегда были плотно закрыты, среди огромных корзин с цветами, которые ей приносили поклонники, Далида была совершенно одинока... ⠀ А вскоре её настигнет очередной удар: в 1983 году певица узнает о смерти бывшего супруга - мужчина так и не смог наладить свою жизнь после развода с ней и полностью погряз в долгах. Не выдержав давления со стороны кредиторов, Ришар покончил с собой. Это трагическое событие полностью сломило психическое равновесие Далиды: несмотря на то, что они развелись, певица продолжала любить бывшего мужа. Записав свой последний альбом под названием «Лицо любви», она впала в глубочайшую депрессию, от которой не помогало ничего. День за днём она проводила взаперти в своём пустом доме и однажды не выдержала... ⠀ Как считает писатель и журналист Жак Песи, автор книги «Жизнь Далиды», будь у певицы ребёнок, всё могло бы пойти иначе. Но детей она иметь не могла. По её же словам: «Когда я была молода и могла иметь ребёнка, верила, что всё у меня – впереди. Главное, завоевать свое место под эстрадным солнцем, найти себя на сцене. Когда же я решилась наконец стать матерью, оказалось, что уже поздно. Я перенесла операцию, после которой иметь ребёнка стало для меня совершенно невозможно…» Она всегда любила повторять: «Я замужем за моей публикой, а мои песни - это мои дети». ⠀ Далида смогла добиться огромного успеха в своей карьере, но чувство одиночества полностью поглотило её, и 3 мая 1987 года 54-летняя Иоланда Джильотти приняла окончательное решение добровольно уйти из жизни. Вечером 2 мая 1987 года она надела шикарный белый пеньюар, сделала безупречный макияж и причёску и, выпив смертельную дозу снотворного с алкоголем, легла на свою кровать в стиле французских королей. Свет в спальне она впервые за долгое время не погасила, чтобы на этот раз никто не смог заподозрить неладное и помешать её желанию уйти… Когда утром её бездыханное тело обнаружили родственники, их поразило, насколько умиротворенным и величественным было лицо Далиды, словно у прекрасной египетской царицы, закутанной в белый саван... ⠀ Во Франции и после смерти певицы её популярность не ослабевала. Трагическая судьба талантливой Далиды вдохновила деятелей искусства посвятить ей несколько произведений, в том числе книги, пьесы, а также картину 2005 года «Далида» с Сабриной Ферилли в главной роли и кинофильм «Далида. Любовь и страсть», появившийся на экранах в 2016 году. Когда научное издание провело опрос, чтобы выяснить личностей, оказавших наибольшее влияние на французское общество, Далида оказалась на втором месте после Шарля де Голля. После Жанны д’Арк, Сары Бернар и Эдит Пиаф Далида стала четвёртой женщиной, которой в Париже установлен памятник.

АНДРЕЙ - БЛОКАДНЫЙ РЕБЕНОК. Сейчас много говорят о закрытости Андрея, о нежелании общаться и даже принимать помощь от близких. На самом деле, он всегда был таким. Настоящий ленинградец - самодостаточный и очень интеллигентный. В нем жила главная чеховская черта – никого не тревожить своими бедами, беречь покой других. Андрей очень хорошо рисовал. У него есть изумительные портреты Ефремова, Волчек. Последний он подарил Галине Борисовне, я его видел. Кстати, мало, кто знает, но замечательный певец Эдуард Хиль был родственником Андрея. Помню, мы с Современником были на гастролях в Ленинграде, и он к нам пришел за кулисы. Хиль тоже прекрасно рисовал и когда-то собирался стать вовсе не певцом, а художником. Послал своему дяде из Ленинграда пару своих рисунков, и тот посоветовал поступать в Мухинское училище. Но с училищем не сложилось, и Эдуард пошел учиться Ленинградский полиграфический техникум, где преподавали родители Андрея Мягкова… Они оба – дети войны. Эдуард попал в детский дом под Уфой при эвакуации детей из Смоленска. Очень голодал. Когда родители отыскали его, он был в состоянии глубокой дистрофии и не мог ходить. Андрей – блокадный ребенок, три самых страшных года пережил с родителями в Ленинграде. Когда блокаду сняли, и семьи стали эвакуироваться по воде, случилась история, которую Андрей помнил всегда. Он с папой сел в катер, а маме с сестрой не хватило места. Тогда они всей семьей решили остаться на берегу и дождаться следующего. На их глазах посередине Невы отплывший катер разбомбило прямым попаданием… Мне кажется, здесь причина некой замкнутости Андрея - в таком тяжелом, блокадном детстве. А вообще, сам он себя считал счастливым. У него была его любимая Ася, его живопись, его книги. К слову, и писателем он стал из-за Аси – она обожала детективы, перечитала все, и Андрей начал сочинять новые книги – для нее…" С. Садальский.