О жизни... О любви...

Дела благие Жду от добра добра,  а получаю фигу и всякий раз за фигу судьбу благодарю, ведь где-то там на небе записывает в книгу Господь мои дела.  И может быть в миру, точнее в суете, что называем жизнью, животворящим светом, как истиной в вине, прольётся благодать, не преломляясь в призме грехов моих земных.  И сахарок на дне остывшей чашки чая, -  воспоминаний сладость, - встряхну и растворю в прохладе новых дней, и отхлебну глоток всех "надо и не надо", и все дела благие воротятся ко мне.

Пролог Синее-синее небо, солнце едва взошло, где бы ещё я, где бы дня прочитал пролог, соединил слова бы в строчки, а те - в куплет /сила бывает слабой, если в ней воли нет/, видишь, луга да степи, а за рекою храм, луч отраженный слепит, скачет по куполам, и проникает в слово, будто в родимый дом, помни, это основа, всё остальное потом.

Круг бытия Теплым дождем промыта, согрета весна постепенно стекает в лето цветом вишнёвым в ручьях по асфальту. Крутит земля свое вечное сальто. Всё, как всегда и совсем по-другому, дорога домой и дорога из дому, надежды вино в осмыслений сосуде бродит и пенится. Может и будет встречи с тобой долгожданное чудо, кто его знает, ведь ты же загадка, кто его знает, любовь не подсудна, кто его знает, надо/не надо. Лето бредёт под деревьями сада, дышит на листья дыханием ветра, грезится ветру сезон листопада, движется время по миллиметру. Круг бытия замыкаться не может. Всё по спирали. И мы с тобой тоже.

Искусство безумств Май ли  вливается в лето, лето ль  вливается в май, кто пасажир, кто карета, вопрос для большого ума, то, что весна - предтеча, ясно само собой, мне бы обнять твои плечи да и махнуть в лета зной, перечеркнуть все смыслы, резоны и прочую блажь, взять да забыть про числа, так бы, до осени аж; знаешь, но лишь безумства, дети наивные чувств, высшее в мире искусство, пусть на любителя, пусть, то, что останется с нами в самом конце концов, может, раздуем пламя, может, подкинем дров?

Круг Этот круг не замкнётся вдруг, лишь  со временем в должный час, и хочу, чтобы был он из рук, обжигающих, словно свеча, исцеляющих тут же ожог, боль и нежность чудесно  смешав, - через вечность незримый прыжок, несусветное антраша, напоследок, единственный раз тайны ключ повернуть в замке, может, жизнь в самом деле игра недоигранная никем...

Свет мая На пограничье  весны и лета утренний свет совершенно особый, листьев рты, упиваясь светом, молча смакуют его и пробуют, необычайна привычность эта, юность вот так переходит в зрелость, время стоит, изучая приметы, разогревая природы тело, перетекает одно в другое, меняется сущность всего, что было, то господин, то попал в  изгои, и постепенно утратил силу, и не постичь - это мы с тобою, светом побыв, растворились в кронах, майское утро, оно такое, все повторенье и всё исконно...

Луна в окне Мурлычит и сопит во сне "британка" Ася в моих ногах, кого-то ловит. Луна в окне плывет по небу на облаках, под ними чёрен деревьев край, кардиограмма высоких крон, а ниже вовсе из тьмы дыра, дремучей ночи пустой перрон без фонарей. И поезд наш давно ушел, закрыт вокзал на веки вечные. Весна, меж тем, пришла и правит бал, и время тихо разводит нас /вино  надежды водицей дней/, плывет всё дальше в окне Луна, "британка" Ася сопит во сне...

Тихий свет Тихий солнца свет сквозь прорехи крон, в целом мире нет чище тех окон, синевы глаза на меня глядят, словно жизнь назад, словно навсегда, шелестит листва в пальцах ветерка, будто мне слова: "Всё в Его руках..."