✔ ZВЕЗДЫ В Шоке

Брачное объявление Хорошего всем настроения!!! Здравствуй прекрасная незнакомка! Если ты решила стать счастливой в браке – тебе стоит прочитать это брачное объявление до конца!

Яп поужинал 🥰

Врачебная ошибка. В январе к Антоновне пришел климакс. Поначалу никаких особых проблем это событие не принесло. Не было пресловутых приливов и отливов, потливости, учащенного сердцебиения, головных болей. Просто прекратились месячные и все: здравствуй, старость, я твоя! К врачу Антоновна не пошла, и так много читала и знала что к чему. Да и подруги о себе часто рассказывали, делились ощущениями. Тебе, говорили, Антоновна, крупно повезло. Это же надо, так легко климакс переносишь! Как сглазили подруги. Стали вскоре происходить с Антоновной странные вещи. Понимала она, что это гормональные изменения в организме, которые бесследно не проходят. Отсюда, наверное, и беспричинная смена настроения, и головокружение, и слабость. Все труднее стало Антоновне наклоняться к внучке Лизоньке, аппетит пропал, спина болеть стала как-то по-новому. По утрам часто отекало лицо, а по вечерам -- ноги. Какое-то время на свои недомогания Антоновна особого внимания не обращала. Первыми забили тревогу невестки: какая вы, мама, квелая стали, бледная. Сходите к врачу, сделайте УЗИ, не тяните, с такими делами не шутят! Антоновна молчала. Сомнения, что с ней что-то неладно, и так уже давно поселились в ее душе. А тут еще стала сильно болеть грудь, ну просто огнем горит, не дотронуться. Низ живота тянет, спать не дает. Часто бессонными ночами под мерное похрапывание мужа, лежала Антоновна на спине, уставившись в потолок, и тихо плакала, думая о будущем и вспоминая прошлое. Ну как же не хотелось ей умирать! Ведь только пятьдесят два еще, до пенсии даже не дотянула. С мужем дачу начали подыскивать, решили на природе побольше побыть. Сыновья такие замечательные, на хороших работах. Невестки уважительные, не дерзят, помогают седину закрашивать, советуют, что из одежды купить, чтоб полноту скрыть. Внучка единственная, Лизонька, просто золотая девочка, не нарадоваться. Фигурным катанием занимается, в первый класс осенью пойдет. Рисует хорошо, уже вязать умеет – бабушка научила. Как же быстро жизнь пролетела! Кажется Антоновне, что и не жила еще совсем. Вот младшего сына только что женила, еще детей от него не дождалась, а тут болезнь, будь она неладна! Утирала Антоновна горячие слезы краем пододеяльника, а они лились и лились по ее щекам. По утрам под глазами образовывались синие круги, лицо потемнело, осунулось. *** Кое-как пережила Антоновна весну и лето, а к осени совсем ей плохо стало. Одышка, боль в спине страшная почти не отпускает, живот болит нестерпимо. Решилась, наконец, Антоновна записаться на прием к врачу и рассказать о своих страданиях мужу. В женскую консультацию Антоновну сопровождала почти вся семья. Муж, Андрей Ильич со старшим сыном остался в машине, а обе невестки ожидали ее в коридоре. С трудом взобравшись на смотровое кресло и краснея от неловкости, Антоновна отвечала на вопросы докторши: когда прекратились месячные, когда почувствовала недомогание, когда в последний раз обследовалась. Отвечала Антоновна долго, успела даже замерзнуть на кресле, пока докторша заполняла карточку, мыла руки, натягивала резиновые перчатки. Докторша осматривала Антоновну основательно, все больше хмурясь и нервничая. Потом бросила короткое «одевайтесь» и подсела к телефону. Антоновна трясущимися руками натягивала непослушную юбку и с ужасом слушала разговор докторши. -- Онкодиспансер? – кричала та в трубку. – Это из пятой. У меня тяжелая больная, нужна срочная консультация. Срочная! Да, да… Видимо, последняя стадия. Я матки не нахожу. Пятьдесят два… Первичное обращение. Да, не говорите… Как в лесу живут. Учишь их, учишь, информация на каждом столбе, а лишний раз к врачу сходить у них времени нет. Да, да, хорошо, отправляю. Закончив разговор, докторша перешла к столу и стала оформлять какие-то бумаги. -- Вы сюда одна приехали, женщина? -- Нет, с мужем, с детьми, на машине мы, -- тихо ответила Антоновна онемевшими губами. Только сейчас почувствовала она сильнейшую боль во всем теле. От этой боли перехватывало дыхание, отнимались ноги, хотелось кричать. Антоновна прислонилась к дверному косяку и заплакала. Акушерка выскочила в коридор и крикнула: -- Кто здесь с Пашковой? Зайдите! Невестки вскочили и заторопились в кабинет. Увидев свекровь, все поняли сразу. Антоновна плакала и корчилась от боли, словно издалека доносились до нее обрывки указаний докторши: немедленно, срочно, первая больница, онкология, второй этаж, дежурный врач ждет… Вот направление, вот карточка… Очень поздно, сожалею… Почему тянули, ведь образованные люди… В машине ехали молча. Андрей Ильич не стесняясь шмыгал носом, время от времени утирая слезы тыльной стороной ладони. Сын напряженно всматривался на дорогу, до боли в пальцах сжимая в руках руль. На заднем сидении невестки с двух сторон поддерживали свекровь, которую покидали уже последние силы. Антоновна стонала, а когда боль становилась совсем нестерпимой, кричала в голос, вызывая тем самым у Андрея Ильича новые приступы рыданий. Иногда боль на несколько мгновений утихала, и тогда Антоновна успевала увидеть проплывающие за окнами машины пожелтевшие кроны деревьев. Прощаясь с ними, Антоновна мысленно прощалась и с детьми, и с мужем, и с внучкой Лизонькой. Уж не придется ее больше побаловать вкусными пирожками. А кто теперь поведет ее в первый класс, кто встретит родимую после уроков? Кто обнимет ее крепко-крепко, поцелует, восхитится ее первыми успехами?.. *** В диспансере долго ждать не пришлось. Антоновну приняли сразу. Семья в ужасе, не смея присесть, кучкой стояла у окна. Андрей Ильич уже не плакал, а как-то потерянно и беспомощно смотрел в одну точку. Невестки комкали в руках платочки, сын молча раскачивался всем телом из стороны в сторону. В кабинете, куда отвели Антоновну, видимо, происходило что-то страшное. Сначала оттуда выскочила медсестра с пунцовым лицом и бросилась в конец коридора. Потом быстрым шагом в кабинет зашел пожилой врач в хирургическом халате и в бахилах. Затем почти бегом туда же заскочило еще несколько докторов. Когда в конце коридора раздался грохот, семья машинально, как по команде, повернула головы к источнику шума: пунцовая медсестра с двумя санитарами быстро везли дребезжащую каталку для перевозки лежачих больных. Как только каталка скрылась за широкой дверью кабинета, семья поняла, что это конец. Андрей Ильич обхватил голову руками и застонал, невестки бросились искать в сумочках сердечные капли, у сына на щеке предательски задергался нерв. Внезапно дверь кабинета снова распахнулась. Каталку с Антоновной, покрытой белой простыней, толкало одновременно человек шесть-семь. Все возбужденные, красные, с капельками пота на лбах. Бледное лицо Антоновны было открыто. Ужас и боль застыли в ее опухших глазах. Оттолкнув невесток, Андрей Ильич бросился к жене. Пожилой врач преградил ему дорогу. -- Я муж, муж, -- кричал Андрей Ильич в след удаляющейся каталке. -- Дайте хоть проститься. Любонька, милая моя, как же так, мы же хотели в один день… -- Дохотелись уже, -- медсестра закрывала на задвижку широкую дверь кабинета. – Не мешайте, дедушка, и не кричите. Рожает она. Головка вот-вот появится... *** В родильном зале было две роженицы: Антоновна и еще одна, совсем молоденькая, наверно, студентка. Обе кричали одновременно и так же одновременно, как по приказу, успокаивались между схватками. Вокруг каждой суетились акушерки и врачи. Пожилой профессор спокойно и вальяжно ходил от одного стола к другому и давал указания. -- И за что страдаем? – спросил профессор у рожениц во время очередного затишья. -- За водку проклятую, она во всем виновата, зараза, -- простонала студентка. -- Ну, а ты, мать? -- обратился профессор к Антоновне и похлопал ее по оголенной толстой ляжке. Антоновна помолчала немного, подумала, а потом тихо, ибо сил уже не было совсем, прошептала: -- Да за любовь, наверное. За что ж еще? Вот день рождения мой так с мужем отметили. Пятьдесят второй годок. Побаловались немножко… -- Не слабо, нужно сказать, побаловались, -- усмехнулся профессор. -- Так неужели, и правда, не замечала ничего или хитришь? -- Да что вы, доктор! Если б я знала, если б только подумать могла!.. Стыд-то какой! Ведь я уже бабушка давно. И толстая такая с самого детства, меня-то из-за фигуры по имени с двадцати лет никто не звал, только по отчеству... Уверена была, что у меня климакс и онкология в придачу. Вот и в консультации матки не нашли, сказали, что рассосалась, рак, последняя стадия... -- Срак у тебя, а не рак, -- профессор раздраженно махнул рукой. – Все мы живые люди, и, к сожалению, врачебные ошибки еще иногда имеют место быть. Но хватит разговаривать. Тужься, мать, давай, тужься. Твоя ошибка хочет увидеть свет! *** Акушерка вышла из родильного зала довольная и исполненная важности. Будет что подружкам рассказать –- не каждый день в наше время бабушки рожают. -- Пашкова Любовь Антоновна. Есть родные? -- Есть, -- хором ответила семья, делая шаг вперед. -- Поздравляю, -- с откровенным любопытством разглядывая мужскую часть семьи, сказала акушерка. -- А кто отец-то будет? -- Я, -- хрипло, не веря еще всему происходящему, прошептал Андрей Ильич. -- Он, – одновременно ответили невестки, указывая на свекра. – Обалдеть, -- не удержалась от эмоций акушерка и добавила уже с явным уважением. -- Мальчик у вас. Три пятьсот. Рост пятьдесят один сантиметр. Накрывайте поляну, папаша. Еще бы часик и неизвестно, что было бы… К самым родам поспели. Вот чудеса так чудеса. Зачем только в онкологию везли, не понимаю... #рассказы

Час ведьм. Часть 9 "... Уж коль Дары были получены, то можешь ты следовать по пути, что тебе уже намечен, и по которому ты уже совершила несколько шагов. Повернуть уже нельзя - это осознавать нужно, но коль ты начала уже - то осознаешь. После того, как Дары доставлены, начнёт лес всё делать дальше. Любовь его безусловна, пусть и внешне равнодушен, но Дары говорят о его любви. Ничего более делать не нужно, только ждать, да приносить подношения на Камень. А уж Лес сам тропу проложит, и когда время придёт - нужно будет по ней пройти..." Конечно, Миру сильно испугали эти... Дары. И ей было очень жаль этих, наверное, птиц, которых ей... подарили. Но она очень была рада тому, что ей открылась ещё часть этой книжечки. Она с восхищением думала о том, сколько всего интересного и таинственного ещё скрывается на этих маленьких страницах, но так же всё равно не понимала о каком Лесе идёт речь. О нём писали, словно он был живым, разумным существом. Разве такое могло быть на самом деле? Для Миры, в некотором роде, это всё равно оставалось игрой, вот и всё. Мать все эти дни, пока невидимый гонец приносил Дары на подоконник, продолжала вести себя странно. Мира обратила внимание на то, что она почти перестала убираться внизу. Она иногда разговаривала сама с собой, о чём-то спрашивала кого-то, и сама же отвечала, тихо смеясь. Быть может, это какое-то помешательство? Вчера Мира тихо пробралась вниз и сняла трубку стационарного телефона. Равнодушный гудок вливался в её ухо, но девушка замерла, даже не зная номера экстренной службы. Куда ей звонить? Кому? Какой номер набрать? Да и адреса этого дома она тоже не знает... Мира ощутила себя настолько беспомощной, насколько только это было возможно. Она поспешно положила трубку обратно, заслышав шаги матери, и прошла на кухню, где на столе стояла тарелка с её кашей. Ну хоть готовила мать пока, как и должна была, но Мира всё равно уже побаивалась есть её еду. Неизвестно, что могло прийти в голову этой женщине! У девушки возникали уже мысли о том, что нужно найти ключи от дома или быть может какие-то документы? Она совершенно не понимала, что ей теперь делать. Как позвать на помощь? Дом теперь напоминал гробницу. Мать тщательно заперла дверь и окна и на просьбу Миры о прогулке разразилась нецензурной руганью и замахала на дочь руками. Она ничего не желала слышать по этому поводу и говорила, что там слишком опасно, что у них будут большие проблемы, если они выйдут из дома! Она так орала и размахивала руками, что испуганная Мира убежала наверх и закрылась в своей комнате. Потом она заметила, что мать выдрала телефонный провод и разрезала его на множество кусочков, словно он был опасным существом, что несло им угрозу. Мать заперла их обеих в этой деревянной гробнице, и Мира никак не могла придумать способа выбраться отсюда. Она сидела в своей комнате и смотрела в окно. Нет, конечно у неё были мысли выбраться через него на улицу, но ей было страшно сорваться и сломать себе шею. В книгах, что она читала, иногда всякие вещи происходили с главными героями. А у неё там была отвесная стена, а внизу лежали какие-то острые камни. В общем всё было против неё. Но в тот же момент Мира вспоминала неведомых пернатых существ, что прилетали ночью к её окну, и думала о том, что было бы здорово подружиться с ними - тогда бы они просто помогли ей выбраться из этого дома. Страшно было смотреть на то, как деградирует мать. Какая-никакая, но она была матерью Миры, и вот теперь с ней творилось совершенно что-то непонятное. Она совершенно перестала ухаживать и убираться дома, да что там - за собой она тоже не ухаживала. Словно ей в один миг стало просто всё равно. Вскоре она даже перестала вставать с постели, и Мира могла свободно спускать на первый этаж. Разумеется, девушка первым делом попыталась разбить окно или открыть дверь, но по какой-то причине первое у неё не получилось, а запоры на двери были слишком крепкими. Она попыталась найти ключи, но к матери в комнату зайти не решилась - всё ещё было страшно видеть женщину в таком состоянии. Мира терялась в догадках, что произошло на самом деле. Быть может, с отцом произошёл какой-то несчастный случай? Но ещё Мира тревожилась и о своей подруге из-за забора, с которой они так давно не разговаривали, что Мира начала забывать её голос. Девушка кусала губы до крови, переживая за всё то, что творилось вокруг. Мире отчаянно хотелось, чтобы к дому кто-то пришёл - она бы смогла подать знак! И тогда бы она смогла выбраться отсюда! Но никто не заходил на дорожку, что вела к дому, да и, честно говоря, Мира не видела прохожих, таращась в окно первого этажа. Высокий забор надёжно прятал дом от всех. В книжечке было написано, чтобы она ждала, когда... что? Когда откроется неведомая тропа? Но как она будет выглядеть? И где она будет? Мира чувствовала себя беспомощной мышкой, которая всё никак не может найти выход из лабиринта. А однажды ночью раздался громкий стук в дверь. Стучали так громко, что весь дом словно содрогался от этих звуков. Мира испуганно подскочила на своей кровати, прислушиваясь к этому стуку и... Она совершенно не хотела спускаться вниз и узнавать, кто там пришёл. Хотя, быть может, этот кто-то поможет ей выбраться из этого дома? Но стук был таким громким и агрессивным, что девушка не решилась спуститься. Стучавший ушёл минут через двадцать и раздались звуки отъезжающей машины, только после этого Мира решилась спуститься вниз. Крадучись, словно воришка, она спустилась по лестнице, мельком глянув на дверь в спальню родителей, которая была плотно закрыта. Мать совсем не отреагировала на звуки, которые минуту назад разносились по всему дому. В любом случае Мира бы не смогла открыть дверь... Она выглянула в окно, но ничего не было видно. Заточение в деревянной гробнице становилось всё тягостнее. По дому плыл странный запах протухшего мяса, но Мира не могла взять в толк откуда брался этот запах - в холодильнике мяса не было, и день ото дня запасы становились всё скуднее. А девушка с нетерпением ждала, когда же к ней придут, стараясь не думать о том, что тот, кто громко стучал в дверь мог быть... Нет, ни в коем случае нет! Ведь Лес рисовался в воображении Миры большим зверем с мягкими лапами и человеческим лицом. У него была длинная, мягкая шерсть, которая больше походила на волосы. Да, именно на волосы! И в этой шерсти постоянно путались маленькие веточки с зелёными листками. А иногда даже целые цветы! В лихорадочном воображении Миры зверь рисовался фантастически красивым, и она даже думала о том, что будет здорово, если зверь возьмёт её в жёны. Он будет намного лучше, чем её мать, которая... Тут мысли и воображение девушки спотыкались. Которая что? Заперлась в собственной спальне и не выходит много дней уже? Которая куда-то дела отца Миры? Которая спрятала ключи? Которая заботилась о ней, когда она болела? Мира кусала собственные губы и плакала, открывая окно в своей комнате, чтобы немного проветрить. Запах становился совсем невыносимым.

Иголки для вязания Моей бабушке было 23 года, когда она переехала из деревни с мужем (моим дедом) в город. Денег тогда было мало, поэтому дед отменный каменщик через несколько дней уехал на работу в другой город. Дальше со слов бабушки. Тошно без него стало, хорошо, что огород был, развеялась потихоньку. С соседями толком познакомиться не успела, а тут из-за забора девушка рукой машет: - Здравствуйтя! Меня Маша зовут. Вы недавно заехались? Я тогда удивилась необычному «здравствуйтя», списала на возможный акцент местных жителей. Так мы и познакомились с Машей. Стали дружить, вечерами в карты играть, помогать друг другу. Я тогда была мастерицей вязать и вышивать (всегда в доме много картин вышитых было, половиков самотканных), но тут незадача - при переезде весь мой бесценный инструмент растерялся. На помощь пришла Маша - подарила мне иголки для вязания, хорошие, железные (примечание: не спицы, а иголки для вязания. В чем разница, я так и не понял, как бы бабушка не объясняла). И полилась работа - за день связала салфетку на телевизор кружевную. Маша пришла и попросила меня подарить ей эту салфетку. Я с радостью подарила. И с этого дня началось страшное. Не могу понять, что происходит - день всё в порядке, а под вечер тоска нападает и страх, плачу до ночи, а ночью совсем плохо становится, рвать начинает. И так уж неделю целую. Похудела так, что все платья велики стали, как мешковина на мне стали висеть. А Машка стала общаться реже, говорит, с женихом гуляет, не до меня ей. А мне всё хуже да хуже. Неизвестно, что бы было... и чем бы всё закончилось, если бы не случай. В соседний дом переезжала женщина со своей мамой - забрала маму из деревни и переехала с квартиры в дом, чтоб посвободнее было. И вот пришла эта женщина ко мне знакомиться под вечер и, увидев меня на терассе с тазом, сначала спросила не брюхатая (не беременная) ли я? Тут я и рассказала ей всю историю, да как всё и пошло. И тут заходит в террасу Машка: - Ой, здравствуйтя! Лидушка, как ты тут? Я вот тебе гостинец принесла! И так бросила кулёк (бабушка так пакеты называет) на подоконник и выбежала. Я к кульку потянулась - сил нет, не ем ничего, а хочется. И тут новая соседка как крикнет: - Не тронь! У неё нельзя ничего брать! Она колдунья! Она столько людей болезнями со свету изжила! И тут я всё и рассказала про иголки, про салфетку, про дружбу с Машкой. Иголки вместе с кульком были выброшены этим же вечером, бабушке с каждым днём стало становиться лучше. А Машка больше не заходила и даже здороваться перестала. Это не последняя история о тех, кто с ней сталкивался. Автор: Esenine #мистическиерассказы

Пaрень забрaл из приюта собaку, которая была в глубокой депрессии из-за того, что её бросили прошлые хозяева. Это стоит увидеть.

Мороженка 🍦

Выпекание булок 🔥

Просто заходил Серëжка, поиграли мы немножко 😂