Год назад, 8 июня 2021 года, трагически погиб всемирно известный натуралист, основатель Центра спасения медвежат-сирот, доктор биологических наук Валентин Сергеевич Пажетнов. «Самый интересный человек, с которым я когда-либо встречался», – так отзывался о нём писатель Василий Песков. А писатель Ив Готье, переводивший книги Пажетнова на французский язык, заметил, что «Валентин воплощает собой в одном лице и вековую мудрость мужика-лесника, и высоту взгляда биолога с мировым именем». Дело «медвежьего папы» продолжила его семья, они и раньше работали все вместе. «АиФ в Твери» побеседовал с Сергеем Пажетновым – сыном Валентина Сергеевича и нынешним директором уникальных российских «яслей для медвежат». Казак из Сибири Денис Кузнецов, «АиФ Тверь»: Для вас Валентин Сергеевич Пажетнов в первую очередь отец. Каким он был? Сергей Пажетнов: Для нас с сестрой Наташей он всегда был и будет любящим папой, который всё своё свободное время (которого на самом деле у него было крайне мало) уделял детям и семье. Отец научил меня плавать, ездить на мотоцикле, управлять автомобилем, убирать комбайном урожай. Да, он был прекрасным комбайнером. Вот только сварке он меня не научил (улыбается), хотя сам был отличным сварщиком: сказал тогда, что «не нужно тебе портить глаза в таком юном возрасте». Когда он учился в вузе, с продуктами было не очень, но он всегда баловал нас на Новый год мандаринами и ананасами. То, что я люблю природу, помогаю ей и живу в гармонии с ней, – это тоже заслуга и папы, и мамы – биолога и охотоведа Светланы Ивановны. Родители прожили вместе в любви и согласии более 60 лет, а в 2018 году их признали победителями Всероссийского конкурса «Семья года» в номинации «Золотая семья России». – Говорят, ваш отец был заядлым охотником и рыболовом? – За свою жизнь отец освоил множество специальностей – русскому мужику-леснику иначе никак. К профессиям водителя, комбайнера и сварщика можно добавить: пастух, плотник, рыбак, охотник, промысловик, проводник в геологической партии, кузнец, грузчик в порту. А ещё ремонтник оружия, тракторист, бульдозерист, судоремонтник, лесник, начальник лесной охраны и научный сотрудник заповедника. Он был как Михаил Ломоносов: учился всему, достигал успехов и постоянно повышал квалификацию. И да, папа был профессиональным охотником и рыболовом. Тогда это была официальная профессия, позволявшая людям выживать в глубинке. Но с 1980 года отец не брал в руки ружьё.

– А когда он начал приобщать вас к природе? – Я родился в селе Ярцево Красноярского края, там родители жили несколько лет. Отец считал, что любовь к природе заложена во мне с утробы. В детстве я часто убегал из дома в лес, он разыскивал меня по всей округе с собаками и находил спящим под кустом. Впрочем, отец в детстве и сам частенько убегал из дома на природу (смеётся). – Что помимо семьи и природы интересовало Валентина Сергеевича в жизни? – Ему нравились народные казацкие песни, мы, кстати, поём их и сейчас. Пажетновы по происхождению – ростовские казаки. В детстве и юности отец увлекался приключенческой литературой. За свою долгую жизнь он перечитал почти все классические произведения, как русские, так и зарубежные. А в таких областях, как экология, поведение животных и биология, не осталось ни одной книги, которую бы он не прочитал. Под арестом у прокурора – Когда у Валентина Сергеевича появилась идея создать «ясли» для медвежат? – Это было в 70-х годах. Уже работая директором Центрально-лесного государственного заповедника, папа познакомился с заведующим кафедрой высшей нервной деятельности МГУ профессором Леонидом Викторовичем Крушинским, который и посоветовал ему изучить поведение и экологию бурого медведя на примере медвежат-сирот. В природе такие наблюдения провести невозможно – медведь ведёт крайне скрытный образ жизни и, едва почуяв человека, тут же скрывается в чаще. Это был реальный эксперимент в лесу: папа провёл в нём 2,5 года вместе с тремя медвежатами, попавшими к нему в раннем возрасте. Он выкармливал их, пока они не могли питаться самостоятельно, затем они жили своей медвежьей жизнью, а он находился рядом и наблюдал, как они копили жир к зиме и строили себе берлоги. Результаты наблюдений показали возможность выращивать медвежат без медведицы. Именно из этого эксперимента и родились в итоге «ясли». Наша семья гордится тем, что сделал отец, и продолжает его дело. Мы продолжаем спасать сирот, собираем новые данные, наблюдаем за «выпускниками» в дикой природе – для этого в лесах расставлена сеть фотоловушек, используются радиоошейники и ушные радиометки. Все наши медведи метятся жёлтыми бирками. Так что, если встретите в лесу такого, знайте: это наш воспитанник! С 1995 по 2021 год мы выпустили в природу 277 медведей. – Известно, что самая грозная преграда на пути любого дела – бюрократы. Были трудности на этапе становления? – Я бы не сказал, что отец сталкивался с препонами. Он был коммуникабельным человеком, легко сходился с людьми и легко находил с ними общий язык, они его уважали и всегда шли навстречу. Благодаря своему характеру отцу удавалось заниматься не только медвежатами. Например, он спас от вымирания три местные деревни, «заразив» собеседников любовью к природе: они переехали туда жить. – Как обычно находят медвежат-сирот? – Как правило, наши воспитанники теряют мать из-за лесозаготовок, которые ведёт человек. Бывает, что медвежонок отбивается от медведицы в силу природных явлений. И всё еще есть случаи, когда это происходит в результате браконьерства. В этом году к нам поступили два медвежонка из Новгородской области. Их мать браконьеры застрелили прямо в берлоге, двое суток медвежата находились рядом, пока их не нашли. Лет 10 назад я забирал медвежонка прямо из кабинета прокурора Смоленской области: оказалось, полицейские задержали его в качестве вещественного доказательства преступления, совершённого браконьерами. Мы дали этому медвежонку шуточную кличку Подельник. Ещё медвежата поступают в результате несчастных случаев, которые, по сути, являются естественной причиной гибели молодняка в природе. В Тверской области один такой косолапый малыш застрял в расщелине дерева, медведица пыталась вытащить его оттуда, но только ухудшила ситуацию, травмировав его. Около месяца мы лечили рваные раны, а также лапу, у которой потеряна чувствительность. Он уже сейчас может лазать по деревьям, но пока его возвращение в природу под большим вопросом. Ещё был медвежонок из Максатихинского района: в берлоге его чуть не загрызла собака. Хирургическая операция длилась два часа: ветеринары развернули у нас в деревне мобильный госпиталь и зашивали серьёзные рваные раны. За его жизнь мы боролись около двух недель, в итоге он вырос полноценным медведем, способным к самостоятельной жизни. Назвали его Малышом. – А медведицы не приходили к вам требовать детей обратно? – В нашей практике такого не случалось. За все годы работы я не знаю ни одного случая возвращения сбежавшей медведицы к медвежатам. Поэтому мы всегда говорим людям, обнаружившим сирот: забирайте их немедленно, иначе замерзнут, их мать не вернётся сюда. Не всё как у людей – Легко ли медвежата осваиваются в вольере? – Те, кто родился до выхода медведицы из берлоги, легко, а те, кто после, – не очень. Последних мы содержим отдельно, это сложная для воспитания группа. Медведь по натуре одиночка: самец и самка находятся вместе только в период гона, который длится около двух недель с середины мая до начала июня. В это время медведь очень агрессивен, человеку лучше не встречаться ему на пути. Лет 20 назад рядом с нашей деревней проходила гонная пара, самец отделился от самки, сломал вольер, задрал трёх медвежат, а затем спокойно присоединился к самке, и пара проследовала дальше. Всё остальное время медведи живут поодиночке. Никогда нельзя забывать, что это высокоорганизованный и самый крупный лесной хищник в России. – Помните ли вы своих воспитанников? – Помним. Мы же даём им имена, в основном по заглавным буквам названий районов или областей, из которых они прибыли. Например, Норд, Нора – из Новгородской области. Есть и исключения. В 2018 году медвежонка из Торопецкого района назвали Везунчиком: прежде чем попасть к нам, он долго бродил по заснеженному полю зимой. В это время медведи должны находиться в берлогах, так как нет никаких кормов и выжить просто невозможно. – Одинаковые ли у всех медвежат характеры? – Они же дети, а у детей не бывает одинаковых характеров! Даже близнецы разные. Нет двух одинаковых медвежат. Один любопытный, второй хитрый, третий навязчивый. Четвертый лежебока, пятый сладкоежка, шестой флегматик, седьмой «спортсмен». Бывает, они дерутся между собой, потому что одному кажется, что у второго каша слаще, хотя мы всем даём одинаковую пищу. Бывает, капризничают и ноют. Но медведь – умное животное, и быстро понимает, что можно, а чего нельзя. Здесь всё как у людей.

– А чем питаются медведи в природе? – Основу их рациона на Русской равнине составляет растительная пища: ею они нагоняют себе жир на зиму. На Сахалине медведь питается ещё и рыбой, в Сибири может лущить кедровые орешки. Но никто не откажется от мяса, если голоден, то есть при оказии он может и поохотиться. В общем и целом, медведь всеяден. А меню наших медвежат зависит от урожаев. Помимо питательной гречнево-геркулесовой каши мы добавляем в рацион и естественные для бурого медведя корма. Так, если созрело много рябины, кормим рябиной, если желудей, то желудями. Яблоками кормим: за неделю 10 медвежат могут съесть тонну. Были годы, когда мы закупали им по 15–17 тонн яблок. Высеваем для них овёс. – Они действительно любят мёд? – Отвечу вопросом на вопрос: а кто не любит мёд? По-моему, его любят все. И медведи тоже. Медвежат мы мёдом не кормим: они самостоятельно «знакомятся» с насекомыми, в том числе и пчёлами, так как они тоже входят в естественный рацион бурого медведя. О том, что у пчёл есть мед и надо идти на пасеки (что опасно для людей!), они прознают сами в самостоятельной жизни. Медведи – макросматики: обоняние играет в их жизни большую роль. У них хороший слух: в лесу за 200 метров они слышат пульс человека, об этом мне ещё отец говорил. – Бывали ли годы, когда в центр поступало больше сирот, чем обычно? – Бывало. Как правило, из-за стечения обстоятельств. В среднем поступает 14–15 медвежат ежегодно. А самая большая «ясельная группа» насчитывала 21 медвежонка. – Растёт ли число осиротевших медвежат? – Сейчас популяция медведей стабильна, но есть риск её сокращения из-за лесных пожаров, повсеместных вырубок, урбанизации и ухудшения экологии: всё это сокращает территорию для проживания. Бескормица – самое страшное, что может случиться. Если медведи (особенно молодые) выходят на трассу или к туристам, забегают в города или даже в подъезды домов, то это, как правило, инстинкт к добыванию пищи. Такие случаи участились в период пандемии и после закрытия границ. Своими силами – Медведи реагируют на изменения климата? – Реагируют, мигрируя в места, где есть кормовая база. Но правильнее вести речь об их реакции на повсеместную урбанизацию. Они стали чаще выходить к людям. Раньше деревни от лесов отделяла пашня, а теперь медведь прямо из леса выходит в деревню. В самих лесах нередко происходит варварская вырубка, шумит техника – медведи уходят оттуда. Был случай, когда лесоповальный комплекс установили почти над самой берлогой, где спала медведица с медвежатами. Хорошо, что вовремя заметили и убрали. – Сергей Валентинович, что хотели бы сделать в перспективе? Нужна ли помощь? – Помощь нужна всегда. С вводом санкций поубавилось и денег на счёте, и благотворителей. Международный фонд защиты животных, помогавший нам, в 2018 году покинул Россию, но оставил «подъёмные». Мы создали некоммерческую организацию «Центр медвежат-сирот» и теперь живём на собственные средства и на пожертвования неравнодушных людей. Из-за санкций наша перспектива на сегодняшний день достаточно печальна, и как что сложится дальше, мы пока не знаем. Но будем пытаться выживать, ведь медвежата ни в чём не виноваты! Нужны корма, медикаменты, нужен бензин в большом количестве: медвежат надо доставить и в центр, и на места выпусков, корма завезти и т.д. и т.п. Ещё мы хотели бы расширить вольер. Если кто-то захочет помочь, все возможные способы сделать это указаны на нашем сайте www.orphan-bear.org – На ваш взгляд, что нужно сделать, чтобы спасти животный мир от вымирания? – Оставить в покое животных и их среду обитания, растения и вообще всё живое вокруг человека. Иначе виды будут продолжать исчезать. Предвижу ваш вопрос «сможем ли мы тогда выжить?» Сможем – человек, как и медведь, ко всему приспосабливается. Досье Сергей Пажетнов. Родился в 1960 году. Окончил Всесоюзный сельскохозяйственный институт заочного образования по специальности «биолог-охотовед». Соавтор уникальной методики выхаживания медвежат-сирот для последующего их возвращения в природу. С 2010 года руководитель проекта по спасению медвежат-сирот Международного фонда защиты животных. С октября 2018-го руководитель АНО по сохранению животного мира «Центр спасения медвежат-сирот». Снимался в семи полнометражных документальных фильмах про медведей.