Лишь перед смертью супруга Сергея Рахманинова согласилась раскрыть семейную тайну. Александр Рахманинов, впервые согласился рассказать о неизвестных страницах жизни своего деда. - О моём дедушке Сергее Васильевиче в музыкальной среде сложилось крайне неверное мнение. Мол, композитор имел тяжёлый, мрачный характер. На самом деле в семье сохранились воспоминания, что он был очень весёлым, обожал шутить, устраивать розыгрыши. Как-то ближайший его друг, знаменитый бас Фёдор Иванович Шаляпин, попросил Рахманинова написать для него камерное сочинение. Композитор согласился с загадочной ухмылкой. Был салонный концерт певца. Шаляпин, держа в руках, как он думал, ноты уже известного ему по репетициям нового сочинения, приготовился к премьерному исполнению. Рахманинов же сел у двери в последнем ряду... Шаляпин начал петь и запнулся - не хватило дыхания. Извинился перед публикой. Во второй раз - то же самое... А в третий раз знаменитый певец схватил стул и в гневе стукнул им об пол. Оказалось, что в экземпляр нот Шаляпина Сергей Васильевич втихую «всунул» ноту, которую великий бас заведомо не мог взять. Мой дед выбежал из зала и смеялся полчаса. …Три месяца друзья не разговаривали, но потом, конечно же, помирились. У них были удивительно близкие отношения, оба постоянно подтрунивали друг над другом. Фёдор Иванович любя называл Сергея Васильевича «ты моя татарская морда», зная о татарских корнях древнего рода Рахманиновых.

Есть ещё одно неверное мнение: оно касается длительной меланхолии, которой якобы страдал композитор. Как ни странно, слух об этом распространила жена Мастера, моя бабушка Наталья Александровна. Сделала она это преднамеренно... За шесть месяцев до смерти она пригласила меня и сказала: «Я хочу освободить свою душу от греха и расскажу тебе правду… Однако при одном условии - что до 2000 года (т. е. почти в течение 50 лет. - А. Р.) ты никому не расскажешь о моей исповеди…» Сергею Рахманинову было всего 22 года, когда он написал свою Первую симфонию. Тогда он не мог и предположить, что её судьба окажется настолько тернистой. Во время первого её исполнения дирижёр А. Глазунов, как известно, способный встать за пульт в нетрезвом виде, управлял оркестром соответствующе. Но главное - он абсолютно не понял глубины и масштаба произведения, написанного таким молодым человеком... Как итог - провал сочинения... Для Сергея Васильевича это стало настоящим потрясением. В течение трёх лет после этой неудачи он ничего не мог писать - меланхолия лишила его творческих сил. Семья невесты (в тот момент он уже был официальным женихом Натальи Сатиной, которая приходилась ему двоюродной сестрой) бросилась на помощь Сергею. Рахманинов согласился обратиться к известному московскому врачу Николаю Далю, которого ему настоятельно советовали родственники. Наталья и представить не могла, чем обернутся в их будущей семейной жизни с Сергеем эти несколько сеансов «гипноза». Ведь у доктора была красавица-дочь…

Постепенно силы и вдохновение возвращались к композитору. Он пишет Второй концерт, ставший всемирно известным. Однако не посвящает его ни своей невесте, ни её семье, ни Николаю Далю. Наталья чувствовала, что за частыми поездками Сергея в дом врача кроется отнюдь не забота о здоровье. Она тяжело переживает, что концерт посвящён не ей. И буквально за несколько минут до первого публичного исполнения произведения, зная, в каком невероятно напряжённом состоянии пребывает Сергей (уже переживший тяжёлый провал Первой симфонии), моя бабушка требует изменить дарст­венную надпись и посвятить Второй концерт доктору Далю, чтобы таким образом навсегда скрыть имя соперницы. Она сказала: «Ты дал слово жениться на мне. Если не изменишь посвящение - я откажусь стать твоей женой». Рахманинов сдержал слово дворянина, и молодые были обвенчаны в военной церкви.

Кроме глубокой сердечной привязанности к Наталье Сергей всю свою жизнь оставался безмерно благодарен её матери, своей тётке - Варваре Сатиной (сестре его отца), в доме которой нашёл теплоту и любовь. Дело в том, что отец юноши, мой прадед Василий Рахманинов, спустил всё приданое супруги в карточных играх, ушёл из семьи, оставив жену с детьми в абсолютной нищете. Московская родня Сергея, генерал Сатин, его жена и дочери приняли юношу в семью как родного и тем самым спасли его от нищенского существования. Любимая кузина Наталья Александровна обожала Сергея и прощала его насмешки: «Чёрная, как галка, тощая, как палка, мне тебя жалко, девка-Наталка». Она боготворила этого высокого, с благородной внешностью, а главное - Богом отмеченного молодого человека. И стала Рахманинову женой, матерью их двоих детей. Душевная красота и духовное величие этой женщины заслуживают отдельного разговора. Истинный смысл визитов Сергея к доктору Далю она решила завуалировать навсегда. Так и появилась созданная ею легенда о длительной меланхолии композитора. О том, какие страсти кипели в душе этой сдержанной женщины, можно было только догадываться. Семья Сергея и Натальи Рахманиновых внешне выглядела идеальной. Однако оба они знали: после каждого концерта музыканта в его артистической будет ждать букет белой сирени от другой женщины. Наталья никогда не произнесла ни слова упрёка и не выясняла отношений с мужем.

Отцом Сергей Васильевич был невероятно нежным и заботливым. Сохранились кинокадры, снятые в США, Швейцарии и Франции, - его игры с дочерями Ириной (старшей) и Татьяной (моей мамой), его искренний смех, нежные взгляды... Татьяну он нежно называл Тутушок, Тутунька, Туки. Наша семья во время войны осталась во Франции - моя мать категорически отказалась уехать со мной в благополучный Нью-Йорк, потому что отец был на фронте. Через Красный Крест Сергей и Наталья Рахманиновы при любом удобном случае передавали коротенькие письма, где дедушка спрашивал: есть ли в семье деньги?... не очень ли Танюша устала?... Каждое из его писем завершалось словами: «Христос с Вами, мои Дорогие. Люблю Вас!» Все эти письма Сергея Васильевича и Натальи Александровны бережно хранятся в нашем семейном архиве. Рахманинов тяжело переживал расставание с Родиной, а когда она оказалась в пучине войны - известно, какую огромную помощь он оказывал и армии, и отдельным людям в России. Он очень глубоко и искренне любил Россию, свою Отчизну, но терпеть не мог советский строй и его руководителей.

Сергей Васильевич очень много курил, практически не выпускал изо рта сигарету. И заболел раком. Последние месяцы жизни он провёл в Калифорнии. Наталья Александровна и Ирина были рядом. Уход из жизни был очень тяжёлым. Сергей Васильевич шёпотом спросил: «Вы ведь слышите? На улице играют мою «Всенощную»…» В этот трагический момент тихо отворилась дверь в спальню и к изголовью теряющего последние силы композитора подошла ещё одна женщина, за которой срочно посылала шофёра сама Наталья Александровна. Ни произнеся ни звука, она жестом попросила её подойти ближе к кровати, указав на место рядом с собой. Через мгновение жизнь покинула великого Сергея Рахманинова…