На улице жара. Закинув в багажник байдарку и купальные принадлежности, вчетвером едем на озеро. В машине сыновья начинают читать по телефону анекдоты из интернета. Попадается старый еврейский анекдот: В Одессе умирает старый еврей, родня, желая сэкономить на международной телеграмме, пишет сообщение в Израиль как можно короче: "Хаим всё". Приходит ответ: "Ой". Смеемся, и тут младший - 22 года - спрашивает: "А смысл? Зачем так сокращать?" Мы в недоумении: "Так ведь это телеграмма!" - "Ну и что?" И тут я соображаю, что мы незаметно пролетели несколько этапов быстрой связи: были телеграммы, потом эпоха пейджеров, а теперь - социальные сети и мобильные телефоны. И наши уже взрослые дети не в курсе, что за каждую букву в телеграмме нужно было платить, поэтому сокращения, поэтому текст типа "Буду Москве 20 часов" никого не удивлял и не считался ошибочным. Пришлось рассказать моим взрослым детям, что телеграммы посылались по особым случаям и приносились почтальоном по адресу и отдавались лично в руки адресату или под роспись человеку, принявшему телеграмму у почтальона. Почтальон с телеграммой всегда был знаком того, что случилось что-то из ряда вон выходящее, а уж хорошее или плохое - узнаешь, прочитав телеграмму. И да, бывали в телеграммах и комичные ошибки, телеграфисты, печатающие текст на ленточке - тоже люди... На это муж заметил, что на Байконуре ошибаться было нельзя. Он в 80м году как раз служил на Байконуре в роте связи и набирал телеграммы, связанные с запуском ракет и спутников. Ошибешься - ракета не туда полетит... Потом поинтересовались: а как до революции? А там оказалось еще круче: До революции на текст в телеграммах обращали особое внимание. Его цензурировали телеграфные чиновники, и, если какое-то выражение их смущало, депеша отправлялась на подпись вышестоящему начальству. Главное требование к тексту — он не должен был содержать бранных слов, резких выражений и политической подоплеки. Причем степень «неприличности» депеши обычно определялась консилиумом из нескольких служащих. Имя каждого подателя телеграммы (если она была одобрена) записывалось в специальный журнал. Само послание приводилось ниже. Через год такие журналы уничтожались, поэтому «правильных» телеграмм в архивах Санкт-Петербурга практически не сохранилось. А вот «неправильные», запрещенные или исправленные в то время попадали не только к начальству, но и в некоторых случаях под грифом «секретно» — в отделения полиции. Они-то как раз и сохранились. Что ж, в позапрошлом и начале прошлого века граждане не стеснялись в выражениях, если попадали в кризисную ситуацию. Вот несколько образцов, запрещенных к передаче по одной и той же причине. Ругательные слова типа «сволочь» и «подлец» содержатся в каждой из них. На имя Евдокии Олиференко: «Этой мерзавке дам двести пуль. Поручик Олиференко». Вердикт: «Не передавать, слово „мерзавка“ является недостойным выражением. Телеграмма содержит угрозу». «Жму крепко вашу руку и прошу передать Брянову, что он большой мерзавец. Прибыльский». «Отец подлец. Христос Воскрес. Штабс-капитан Рудковский». Последняя телеграмма была снабжена вердиктом «Богохульство». Но отдельные депеши, несмотря на резкую форму, все же проходили цензуру. «За честь сестры вызываю на дуэль. Если не примете, готовьтесь к худшему». Эту телеграмму чиновники передать разрешили. Пропускали и телеграммы с довольно фривольным смыслом. К примеру, некому господину Подгорскому в Саксонскую гостиницу был отправлен такой текст: «Девки высланы». Чиновник спросил разрешения у начальника на передачу этого сообщения и, как ни странно, получил его. Иногда почтовые чиновники просили изменить некоторые неприличные, на их взгляд, выражения в телеграмме, и, если податель соглашался, то ее пропускали. Но для потомков сии опусы все же сохранились. «Поздравляю тебя, Миша, законным браком. Будь проклят всю жизнь!». Такую телеграмму когда-то отправила своему возлюбленному брошенная им девушка. Чиновники запретили текст из-за проклятья и предложили изменить «Будь проклят» на «Помни меня». На фразу «Помни меня всю жизнь» барышня согласилась. В итоге телеграмму разрешили послать, о чем свидетельствует резолюция «одобрено» на бланке. «Педагогическим советом ты исключен. Травись, топись, повесься, но ко мне в дом являться не смей. Кобцев». Эту депешу послал разъяренный отец сыну, которого исключили из кадетского корпуса. Телеграфный чиновник попросил вычеркнуть «травись, топись, повесься», и только тогда грозную телеграмму передали нерадивому отпрыску. Теперь в старинном здании телеграфа в парке "Александрия" музей телеграфа. Историки, восстанавливавшие здание телеграфа, рассказывают: Одним из главных правил для телеграфных служащих было сохранение тайны и передаваемой, и полученной корреспонденции. Секретность на телеграфе в «Александрии» была важна еще и потому, что, когда императоры находились в летней резиденции, по нему передавались в столицу все распоряжения высочайшей особы. Поэтому в середине XIX века на телеграфе служили военные. Жили они здесь же, на казарменном положении. Питались, спали и работали в одном месте. (Сутки через сутки.) Так что с секретностью проблем не было. Позднее на службу стали брать гражданских лиц. Требования к ним были самые серьезные. Это и благонадежность, и грамотность, и знание языков. Если у телеграфиста, к примеру, не было «корочек» о 4 классах образования, ему устраивали экзамен. Женщин принимали незамужних от 18 до 30 лет или вдов. Потому что выходить замуж таким работницам можно было лишь за «своих» — тех, кто трудится на том же телеграфе. Таким образом, сохранялась тайна депеш (дальше семьи секрет не уйдет), а еще супруг мог заменить заболевшую «половину» быстро и без вреда для дела. Вот какие были сложности в передаче сообщений! а теперь - допустим, я в России, знакомая в Америке во Флориде. Она мне СМС - я ей мгновенно ответ. Нет почтальонов, проверяющих, доставляющих... Интересно, какова будет следующая ступенька передачи сообщений? Может быть, телепатия? #ЕленаСтепанова