В лихолетье гражданской войны в Маккавеево происходили кошмарные, бесчеловечные, кровавые преступления, пытки, казни. От преступлений белого режима и геноцида собственного народа до сих пор стынет кровь. Руководил Маккавеевским конвейером смерти полковник семеновской армии барон Артемий Тирбах. Никто не может точно сосчитать, сколько тысяч живых людей было превращено здесь в изрубленные куски мяса и обгорелые кости. Вся земля вокруг села усеяна человеческими останками, а в далеком 1918 году на месте казней кровь не впитывалась в землю по несколько дней, так много ее было пролито.  Советские источники сообщают, что число жертв барона Тирбаха за период его деятельности в Маккавеево достигает 5 000 человек. Иркутский историк Александр Романов считает, что данные искажены и завышены. В Маккавеево зверским пыткам подвергались деятели советской власти, не сумевшие или не пожелавшие бежать в Амурскую область во время падения советов, красногвардейцы и красные командиры, их обвиняли в государственной измене и приговаривали к смерти. Так же пыткам и казням подвергались и проштрафившиеся военнослужащие белой армии. Бей своих, чтобы чужие боялись. Бессмысленная, тупая жестокость вообще была характерна для семеновцев. Командующий американскими войсками в Забайкалье полковник Морроу в своих мемуарах вспоминал, что семеновцы уничтожали целые деревни, сжигали дома вместе с жителями, а на тех не многих кто сумел убежать, устраивали охоту как на животных, занимались этим в основном туземные казаки.(должно быть полковник имел ввиду Монгольских наемников( баргутов), которых атаман ЗКВ очень любил, он был ярым монголофилом, и сильно расстроился когда бурятское население руководимое Бурнацдумой не поддержало его авантюры по мобилизации бурят).

Морроу пишет: "Мы хорошо знали, что Семенов организовал так называемые" убойные пункты", и открыто хвастался, что не сможет заснуть, если не убьет кого-нибудь днем". Так же из американских источников узнаем следующее: "Эшелон заключённых прошёл станцию, и на станции все знали, что их убьют. Служащие Корпуса направились на место казни, но были остановлены солдатами Семёнова. Через один час пятьдесят минут пустой поезд возвратился на станцию. На следующий день эти двое отправились на место убийства и увидели доказательства массовой казни. По гильзам на земле было понятно, что заключённых расстреливали из пулемётов: стреляные гильзы лежали кучами в местах, куда их выбрасывали пулемёты. Тела находились в двух недавно вырытых рвах. В одном рву тела были полностью покрыты землёй, в другом было видно много рук и ног". Хочется предупредить читателей, что американским источникам слепо верить нельзя. Российские источники сообщают о "станциях смерти" следующее: Из показаний очевидца расстрелов в 1918 году, жителя с.Адриановка Лаврентия Большухина бывшего железнодорожным рабочим: "Особенно памятен расстрел одного большого эшелона вагонов в 50. Расстрел происходил в жаркий месяц, июль или июнь… В тот день мы, человек семь, работали метрах в 400 от места расстрела, на ремонте пути. Вначале в падь Тарскую привели человек сто с лопатами, …люди выкопали несколько больших могил, затем этих людей увели назад в Адриановку… После обеда в падь Тарскую пришёл эшелон с арестованными, которых полураздетыми вывели из вагонов. Часть арестованных пыталась бежать, но их всех перебили… Один из бежавших пытался выхватить у конвоира винтовку, но другим конвоиром был заколот штыком. Расстрел производился не менее двух часов, и мы, рабочие, всё время наблюдали это. Слышали пулемётные очереди, крик и стоны, даже крики женские и плач детей… Убитых побросали в ямы и закопали, видимо, небрежно. Павел Асаев, бывший недалеко от места расстрела, рассказывал, что он видел, что земля "шевелилась". Может быть, часть людей была закопана живыми, ранеными. Те, кто пытался бежать, лежали близко от линии железной дороги, и эти трупы оставались… для устрашения населения не закопанными дня три, после чего …мы, рабочие, их закопали. Ничего при трупах не было – они были полураздеты. Так как ямы с расстрелянными были закопаны плохо, то вскоре трупы стали расхищать волки, и жители находили кости ног, рук, головы расстрелянных".

В Маккавеево разместился карательный отряд в составе 1-й и 2-й батарей особого Маньчжурского полка, который пришел в село в августе 1918 года. Каратели разместились по квартирам, заняли маленькую школу под казарму, в доме купца Китаевича расположился «полевой суд» в составе командира отряда немца полковника Тирбаха. Из Читы и других мест Забайкалья почти ежедневно приходили составы с новыми жертвами. Избитых до безсознания, полураздетых, связанных веревками или проволокой людей наваливали десятками на телеги, а зимой – на сани и везли дальше измываться над несчастными. Им выкалывали глаза, пороли, насиловали, били раскаленными шомполами, обрезали уши, носы, скальпировали, загоняли под ногти гвозди для подковывания лошадей, рубили и развешивали внутренности и части тела, сжигали живыми, расстреливали, топили в реке. После гражданской войны, когда проходило расследование преступлений жители села показывали, что у них брали подводы с лошадьми, и заставляли вывозить изуродованные трупы за село, а утром приходилось оскабливать телеги от облепившей их крови. Трупы сжигали на огромных кострах. на десятки верст чувствовался запах горелого мяса. от одного этого запаха людей рвало. У многих на долгие годы выработалось отвращение к мясу. Также трупы топили в р.Ингода. Женщины приходившие зимой к проруби брали воду а всего в паре метров из льда торчали вмерзшие человеческие конечности. Но деваться было не куда, других источников воды не было. Нужно отметить что подчиненные Тирбаха формально соблюдали законность. Над несчастными проводился скорый и безжалостный суд. Из воспоминаний жителей села 1918 год: "вечно пьяный полковник Попов подписывал не читая приговор и начинала работать "мясорубка" - так мы прозвали баню во дворе дома Китаевича, из которой каждый день неслись нечеловеческие крики, изредка кончавшиеся выстрелами. Что делали там палачи, до каких пределов исступленного безумия доходили – почти никто не видел, каждое утро мы подводами вывозили оттуда не трупы, а крошево из отдельных кусков человечины, часто с полосами копоти от свечей или покрытые громадными пузырями ожогов. Куски человеческой плоти жгли в топке печи и по селу плыл чад горелого мяса. Из бани был один выход для попавшихся туда – в прорубь или на костер за околицей".

Зимой туда попали партизаны Михаил Андреевич Мосалов из Александровки и девять других. Соседи Алексей и Виктор Баранов, чинившие однажды крышу, видели как из бани выносили обреченных одного за другим на снег, а есаул Иванов, отойдя шагов на 20, неторопливо перезаряжая наган, расстреливал полумертвых от пыток людей. А через полчаса еще шевелившимися телами была доверху забита очередная прорубь. Жестокая расправа была учинена над М.А. Мосаловым. После пыток ему живому вспороли живот инамытывали кишки на вертел для жарки мяса. На Маккавеевском озере, которое называли Безымянным или Диким, ставили зимние аллеи из «статуй» товарищей, приводимых на это озеро. Людей полураздетыми ставили в определенном порядке на лед и обливали водой до тех пор, пока они не замерзали. Особенно жестоко палачи расправились с Бирмаумом (настоящая фамилия Неррис), солдатом, бросившим бомбу в Чите в атамана Семенова. Бирмаума вместе с пятью товарищами жестоко избивали, выводили голыми на мороз. Перед казнью один из палачей, семеновский офицер Маньковский, приказав держать Бирмаума, снял с него скальп, после чего он был разрублен на части.

Фото с сайта КПРФ. Иван Павлович Маккавеев рассказывает: "Рубили во дворе, где жил капитан Попов. Делали это, конечно, ночью… Тех, кого рубили, когда они умирали увозили на Ингоду и опускали в прорубь или увозили в сопки и бросали на съедение волкам. Расстреливали редко, жалели патроны, рубкой прямо увлекались". Так же была популярна еще одна пытка, так называемая "стрижка". Головы обреченных обливались керосином и поджигались. По заданию полковника Попова за одну ночь были отрублены на мясном чурбане головы 17 обреченных. Палачом был есаул Мельков, ежедневно "работавший на мясорубке", он довольный ходил в полушубке с рукавами и полами, покрытыми кровавой коркой. Возвращаясь ночью на квартиру, он спокойно садился ужинать, берясь за хлеб руками, сплошь покрытыми свежей кровью. Японские советники научили садистов Тирбаха еще одной призабавнейшей с их точки зрения пытке. Живого человека привязывали к столу, а на живот его ставилась банка с крысой, затем банку нагревали поленом, и крыса была вынуждены прогрызать путь к спасению, через человеческую плоть. В 1919 году когда активизировалось партизанское движение, работы Маккавеево прибавилось. "Мясорубка" уже стала не справляться, и тогда обезумевшие от крови палачи решили не экономить патроны. И стали проводить массовые расстрелы.

О массовых расстрелах свидетельствует телеграмма Семенова, поступившая в Маккавеево из Читы: "Полковнику Тирбаху. 15 июля 1919 г. В связи с событиями на Забайкальском фронте сегодня ночью будут расстреляны все большевики Читинской тюрьмы. Прикажите в указанном Вам месте, Маккавеевском и Туринском разъездах, рыть большие могилы. Привезены будут ночью. Расстрел производить офицерам из пулеметов. Конвоировать будут юнкера. Необходимо войти в связь с генералом Лихачевым. Атаман Семенов". 1 августа барон Тирбах был назначен начальником гарнизона Даурия. Зверства в Маккавеево продолжались до октября 1920 года. В память об жертвах, в центре села в 1920 году был сооружен крест, в 1957 году памятник, а в 1968 году мемориал. https://zen.yandex.ru/media/pamyatdaurii/makkaveevskaia-miasorubka-stanciia-smerti-barona-tirbaha-5cb970bc362a6f00b3fd0bed #ИсторияРоссии