Последние дни мира. Толпы футбольных болельщиков на стадионе Динамо. По оценке посла США, стадион может вместить до 100 000 человек. Играют там каждое воскресенье в течении весны и лета. Игра называется футбол, но это не футбол а соккер. Русские считают его американским видом спорта и очень гордятся тем, что умеют в него неплохо играть.

Коктейль «Ковбой» (абрикосовый ликер, ликер Бенедектин, желток, джин и перцовка) в баре Коктейль-Холл на улице Горького. Из разговора с барменшей Маргарет выяснила, что там варят единственный приличный кофе в Москве, что у та получает 500 рублей в месяц, а ее муж инженер — 850, и что за квартиру они платят 40 рублей в месяц.

Д.В. Неривный. Председатель колхоза «105». Он расположен недалеко от Харькова и называется в честь 105 крестьян погибших в бою с немецкими захватчиками в 1918 году.

Санаторий работников локомотивных бригад в Сочи. Стоимость отдыха для тех, кто не является членом профсоюза — 1200 рублей в месяц.

Члены колхоза «Путь Ильича» слушают новости о начавшейся войне. Диктор рассказывает о подписании советско-британского соглашения о совместных действиях против Германии.

Курсы по оказанию первой помощи. Так называемая школа инструкторов. Согласно системе, люди обучались 40 часов после чего вечерами обучали своих родных и близких.

Соломон Лозовский, заместитель наркома иностранных дел. Остроумный, образованный, с юмором. Хорошо говорил по английски и в совершенстве владел французским. Несмотря на это все пресс-конференции вел на русском языке. На вопрос журналистов о возможности захвата Москвы немцами он ответил, что единственный вариант, как Гитлер может увидеть стены Кремля, это на фотографии.

Пресс-конференция в Наркоминделе (Народный комиссариат иностранных дел) на которой иностранным журналистам были продемонстрированы захваченные немецкие документы. Лозовский лично пригласил Бурк-Вайт и попросил не забыть взять с собой фотокамеру. Сразу после этого снимка раздался сигнал воздушной тревоги и все присутствующие побежали в бомбоубежище.

Немецкие документы. На одном из первых листов была инструкция по применению отравляющих газов.

Маскировка Москвы. На всех площадях Москвы работали бригады женщин наносившие разноцветные пятна на дорожное покрытие. Пятна имитировали крыши, какими их видят обитатели верхних этажей зданий. Позже, для большей реалистичноси, к ним пририсовывали окна и тени в перспективе. Иногда, в разных местах города возникали макеты домов и целых деревень, которые постоянно перевозили с места на место. Все это делалось для того, чтобы сбить с толка немецких пилотов, которые ориентировались по объектам на местности. Пока краска сохла, все машины пускали в объезд. Лишь однажды Маргарет видела, чтобы машины проехали прямо по свежевыкрашенной площади. Это был черный Паккард Сталина и две машины сопровождения, которые промчались на огромной скорости.

Бомбоубежище на станции метро. Убежище прекрасно организовано. Есть ли авианалет или нет, женщины с детьми должны приходить на станцию к 8 вечера, из-за чего у входа выстраивается огромная очередь. Движение поездов в это время прекращается и детские койки, которые убирают днем, выставляют прямо на платформу. На станциях метров в первую очередь размещают женщин и детей. Больных и ослабленных детей пускают спать в вагоны. Когда людей приходит очень много, то для их размещения используют даже железнодорожные пути. На каждой станции оборудован пункт первой помощи, где дежурит врач и медсестры. На некоторых станциях установлены киноэкраны. Во время длительных авианалетов на станцию приходят торговки, продающие горячий хлеб, мороженное и напитки. Все расходятся по домам обычно в 4 утра, когда заканчивается комендантский час. В течении дня метро платное — проезд стоит 30 копеек (около 6 центов). Ночью бомбоубежища бесплатны. Была новость, что в одну из неглубоких станций попала бомба, в результате чего погибло несколько сотен человек. Эйзенштейн общаясь с Бурк-Вайт как-то пошутил, что станции московского метро выглядят именно так, как кинокомпания Метро-Голдвин-Майер хотела бы, чтобы выглядели бомбоубежища.

Резиденция американского посла — Спаззо-Хаус (так и написано Spazzo), которая в начале войны стала использоваться, как американское посольство. Это было сделано из-за того, что здание посольства находилось прямо напротив Кремля и могло поймать бомбу промахнувшуюся мимо основной цели.

На фото посол Стейнхард обедает вместе с персоналом в тот момент, когда в Спаззо-Хаус заносят вещи вывезенные из здания посольства.

Ночной авианалет. Слева лучи прожектора прочесывающего небо в поисках немецких самолетов, справа и под углом следы трассирующих снарядов от зенитных орудий.

С крыши Спаззо-Хауса. В нижнем левом углу следы от немецких зажигательных снарядов, которые спускаются на парашюте. Сильный ветер сносит их вправо. Точки на небе это разрывы зенитных снарядов. На облаках отсвечивается зарево пожаров. Как только Маргарет закончила снимать эту фотографию, неподалеку упала и взорвалась большая авиабомба, выбив все окна в здании посольства.

Столик посла и ковер в здании посольства после бомбардировки. На столе лежит Style Manual of the Departament of States 1937 года.

Сотрудники посольства убирают осколки разбитого цветного витража. Посол Стейнхард заметил, что это, в общем, даже хорошо, что витраж разбился, т.к. рано или поздно он выпал бы сам.

Совещание в редакции газеты Правда. На таких совещаниях, которые проходили каждый день в 3 часа дня, сотрудники редакции согласовывали содержание следующего выпуска газеты. Правда выходит тиражом 2 млн. экземпляров, не печатает местных новостей и не рассказывает ничего о том, что происходит в городе. Там нет ни слова о пожарах, арестах и т.п. На ее страницах только истории о героизме и патриотизме, причем без указания точных дат и места события. Все новости мы узнавали от наших шоферов и сопровождающей Татьяны, которая каждое утро рассказывала нам, обо всем, что увидела по пути на работу.

Отдел писем в редакции Правды. Газета принимает жалобы со всех концов страны от людей которые хотят изменить что-то в своей жизни. Мужчина слева — писатель, работы которого не публикуют. Надеется, что Правда поможет ему в этом вопросе. Женщина по центру — супруга военнослужащего Красной армии, которая ходатайствует о предоставлении ей комнаты большей площади. Она считает, что заслуживает этого, т.к. ее муж солдат. Женщина слева — приехала из Тамбова и пишет жалобное письмо на бюрократические проволочки в работе местной администрации.

Павел Юдин. Глава ОГИЗ (Объединение государственных книжно-журнальных издательств при Наркомпросе РСФСР). У Юдина свое убежище в подвале здания ОГИЗ, где установлен рабочий стол и подведены телефоны. Это позволяет ему работать даже во время авианалетов. Ездит на ЗИСе — русской версии Бьюика — сиденья которого покрыты коврами. Это очень популярно у русских.

Посол Стейнхард. Прибыл в Москву за два года до начала войны. До этого работал в Перу и Швеции. Послу приходится работать по 15-18 часов в день. Его часто вызывают в Кремль на совещания, которые проходят в 2 часа ночи. Это характерно для России. Государственные чиновники из Кремля делают почти всю важную работу поздно ночью. Даже Сталин обычно работает до 4-х утра.

Уличная торговля книгами на Кузнецком мосту. Одной из самых популярных является брошюра с силуэтами немецких самолетов. Так же очень востребованы книги о физических упражнениях и диетах.

Немецкие военнопленные. Бурк-Вайт посетила немецких военнопленных, которых лечили в одном из московских госпиталей. Большинство из них было чуть старше двадцати лет. Среди них не было ни одного офицера.

Чем ближе немецкие войска подходили к Москве, тем сложнее было заставить персонал обращаться с ними аккуратно. Во время бомбежек их отводили на второй этаж, где они сидели с остальными пациентами — бойцами Красной армии.

В госпитале военнопленные получали сигареты — самые дешевые, стоившие 25 копеек за блок.

Дежурная у входа в бомбоубежище. 24 часа в сутки, у каждой двери, в каждом переулке, на каждой крыше дежурили специально обученные люди. Они могли спросить документы у любого прохожего и вызвать милицию в случае его подозрительного поведения.

Бомбоубежище в подвале жилого дома в Краснопресненском районе Москвы. Подвалы всех жилых в этом районе зданий были укреплены бетоном, оборудованы дополнительными перегородками и вентиляторами для подачи воздуха. В помещении поддерживается строгая дисциплина, чтобы люди могли хоть немного отдохнуть. Многим удается заснуть, даже не смотря на громкие выстрелы и взрывы за стенами здания.

Паутина на небе показывает, как хорошо защищен город от авианалетов. Мне кажется, что просто невозможно пролететь через столь плотный огонь с земли.

Бомбардировка Кремля. Это была экстраординарная ночь, когда немецкие зажигательные бомбы на парашютах спускались прямо на Кремль.

Пропуск. Это один из важнейших документов в военное время в России и один из самых сложных для получения. На фото ночной пропуск для проезда по Москве во время комендантского часа: с полуночи до 4-х утра. При этом одного только пропуска на машину недостаточно. Водитель и каждый из пассажиров должны иметь свой. Довольно опасно пытаться перевезти своего друга без пропуска в это время, спрятав его на заднем сидении. Милиция может остановить и досмотреть машину в любой момент. Светофоры работают в режиме светомаскировки. На лампах оставлена лишь узкая полоска, чтобы было видно, какой свет горит.

Верующие целуют икону в Богоявленском соборе.

Патриарх Сергий. Ему 74 года. Живет в пятикомнатном деревянном доме. Ездит на машине M-3, похожей на наш Форд. (полагаю, что речь все-таки идет о ГАЗ-М-1). Во время визита в Сан-Франциско и Бруклин в 1894 году он выучил несколько слов на английском.

Епископы перед алтарем в Богоявленском соборе. Собор имеет своей сберегательный счет, на котором больше миллиона рублей.

Чай с архиепископами. На столе маленькие пирожные, вишневое варенье, которое едят ложкой или кладут в чай, и шоколад.

Православные верующие. Большинство из них женщины пожилого возраста. Молодых всего несколько человек.

Архиепископ читает молитву о здравии бойцов Красной армии, которые сражаются на фронте, и о здоровье руководства страны.

Метрополит Новой православной церкви Александр Введенский (первоиерарх Православных Церквей в СССР) с супругой у себя дома. У него пятеро детей от двух жен. Метрополит остроумный, разговорчивый и даже немного флиртует. В Новой православной церкви нет ограничений на брак и не надо носить бороду.

Баптиский пастор Михаил Акимович Орлов.

Баптистская церковь в Москве. Баптисты не признают икон, мощи и прочие атрибуты Православной церкви, рассматривая их как фетишизм и идолопоклонничество. Зато признают Ленина и считают его философию близкой ко Христу.

Источник: http://back-in-ussr.com/2018/02/moskva-letom-1941-go.html #ИсторияРоссии #ВеликаяОтечественная