Этно-Лавка #ДревоЖизни

✨ СТРАХ ВЫСОТЫ...
"Не прыгай - упадешь, разобьешься" - на детской площадке говорит мама малышу, забравшемуся на железную лесенку. И "прошивает" мозг своему ребенку и малышам, стоящим рядом. Мама - авторитет. Пока. И вместо того, чтобы поддержать: "молодец, сынок, сам забрался как высоко", и помочь спрыгнуть, снимает мальчика с лесенки: "не смей больше лезть так высоко". А прыжок был так рядом, так манил. Спрыгнуть с помощью мамы сейчас в два года и испытать радость прыжка, который сродни полёту. Тому самому, что внутри в крови "сидит". Ведь Предки летали. Перемещались мгновенно: сигали (отсюда старое позабытое слово – «сиг». Сейчас заменено новодельным словом да и то на уровне фантастики – телепорт. А это было реально – Предки сигали, преодолевая огромные расстояния за сиг. В одной секунде содержится 300244992 сига, а 1 сиг примерно равен 30 колебаниям электромагнитной волны атома цезия, взятого за основу для современных атомных часов (или примерно 1/300 млрд. доля секунды)). Да, в стародавние времена тела были другие. Да, Энергия и Информация Мать Сыра Земля была другая. Боги жили среди людей. Но в крови-то оно есть. Кровь-то никуда не деть. Потому спрыгнуть и испытать радость небольшого, но полёта. Как Предки...
В кафе аэропорта мужчина за соседним столиком заказывает спиртное, выпивает залпом и ловит мой взгляд.
- Боюсь летать, не могу просто. С детства боюсь высоты...
С детства... Страх высоты. Наверное, ему мама не помогла спрыгнуть с той железной "сферы"-лесенки, когда ему было два года.
Боязнь внутри меня параллелиться с болезнью. Да, это "болезнь" - для Души, которая ничего не боится. И спрыгивала с такой высоты (с Локи) в Явь, Душа смелая и отважная, беЗстрашная. И каково Душе в теле, которое боится высоты. Боится летать, боится прыгать. А значит боится преодолевать трудность. Ведь страх высоты - это трудность, с которой воспитался, с которой рос, к которой привык. Привык бояться. Высоты. "Посеешь привычку - пожнёшь характер"(с). А значит привык бояться трудностей и не решать их. А значит не преодолевать. А значит не открывать себя в себе. А значит не познавать какой ты на самом деле.
Страх - это блокиратор действий. Он буквально парализует действие. А действие ведёт к делу. А дело - это труд. Т(ру)Д(ушу) - набор Созидательного Опыта Души, за которым-то и в Явь воплощался. Не трёшь - не набираешь. Тогда зачем здесь?! Чтобы бояться? И кормить страхами систему? Да, созданные магами алгоритмы-программки, хорошо знают наши слабые места и блокируют ("там где тонко, там и рвётся"(с)). Но на то и "щука в реке, чтобы карась не дремал"(с). Засёк в себе инородное, страх, боязнь, - и начал сразу же трудить. Перетирать в себе, откуда, зачем и почему. И как преодолеть. Не отжаться, не спрятаться, не уйти в сторону. От самого себя. А трудить.
Бояться - значит упускать потенцию на реализацию. Свою реализацию в Яви. На понимание себя. Страх не прошивается один, а целая цепочка страхов. Программка в программе и из неё же ростёт. Боишься летать сам в самолете, тут же боишься за своих детей и жену/мужа, которые летят без тебя. Боишься их потерять, и понеслось. Страх за страхом, а Душе куда "встать"?
С детства сильно боялась высоты. Вроде и не было детской площадки с железной лесенкой и не забиралась на неё, и не ругали, и не снимали насильно, как того малыша, вцепившегося пальчиками в ступеньки: "я сам!!! я прыгнуть хочу!!!". Нет, не было такого вроде. Тогда в какой же ситуации «прошили» мозг в детстве на страх высоты? Может, когда не давали падать и подниматься, все время говорили: "не беги, упадешь - разобьешься", или когда с разбегу запрыгнула на санки и рассекла губу, когда ругали и стращали, что буду некрасивой девочкой со шрамами на лице, и никому не буду нужна? Никому не буду нужна. Тоже «прошивка» и ещё какая. Но это уже больше не на страх, а на комплексы. Когда же «прошилось» в детстве и не упомнить сейчас. Но этот страх преследовал по жизни. Одноклассники забрались на крышу «девятиэтажки», встали на краю и смотрели вниз. Не смогла подойти к краю. Липкий страх сковал конечности. "Упадёшь - разобьешься"...
"Упадёшь - разобёшься" - как вспышкой в мозгу во сне, в котором летаешь запредельными высотами, и восхищаешься ярко-зелеными холмами и горами, этот сон снится постоянно, и скорости полёта запредельные, и так здорово во сне, и так радостно, пока как вспышкой в мозгу - "упадешь - разобьёшься" и вмиг просыпаешься. И так грустно, что проснулся. И так хочется этого полёта. Всё выше и выше.
"Почему люди не летают"(с) - думаешь об этом постоянно, следя за полётом птиц. Как им там здорово наверху, в ветре. Там так вольно. Вот бы летать, как птица.
Как птица... Клиническая смерть... отделяешься от тела, смотришь на него, распростёртое под колесами автомобиля, и летишь от него ввысь. Скорость маленькая, буквально паришь. Но ты в высоте. Как птица... И это так здорово. Здесь наверху, только нет ветра. Но вольно и очень спокойно. И вдруг как вспышка в мозгу: "а как же встреча, обещала же людям быть на встрече..." Высоковольтные провода последнее, что видишь в этом воспарении, и не успеваешь даже подумать, что выше проводов не поднялась, не увидела, а что же там дальше. Как ты уже в теле.
Сон, в котором летаешь запредельными высотами, и восхищаешься ярко-зелёными холмами и горами, и скорости полёта просто запредельные - его больше нет. Он не снится больше. После клинической смерти - сон только один, подлетаешь до высоковольтных проводов, и просыпаешься. А выше никак. И нет больше запредельных скоростей. И нет больше этих потрясающе ярких зеленых холмов и гор. Да и с трудом отрываешься от земли. И снится этот сон редко. "Упадёшь - разобьёшься"...
...Поле за деревней. Огромное, необхватное глазом. Частный дельталёт. Стоишь и смотришь на эту диковинную "птицу". Друзья, у которых гостишь, (и которые вот так нежданно-негаданно собрались на этот тренировочный полёт, а тебе деваться некуда, пришлось ехать за компанию) готовятся к полёту. А ты просто - стоишь и смотришь. Потом машешь им рукой, потом теряешь из виду маленькую точку - диковинную "птицу".
Один полёт. Второй. Третий. Уже голова кружится, от задранного кверху затылка. Встречаешь – провожаешь. Провожаешь – встречаешь. Все полетали. Одна ты стоишь на земле, объятая страхом высоты, и думающая, как им не страшно. И как там, наверху? Там, наверху, где птицы летают…
Пилот зовёт в полёт. Остаётся крайний круг и по домам.
- Я? Нет, я здесь за компанию. Я не хочу.
- Боишься?
Слово обжигает. Кому охота признаться в своём страхе?
- Нет, чего бояться. Просто не хочу и всё.
- Значит, боишься. Это почти как в самолёте, летала хоть раз?
- Не боюсь… В самолёте тоже не летала никогда, не пришлось…
Отпирания безполезны. И так понятно всем, что боишься. Но всем это ладно. Тебе самой понятно, что ты ужасно боишься высоты. И это не открытие. Это просто факт и всё. Страх. Липкий, потный страх. Высоты. А там, наверху, птицы…
Все дружно начинают тебя уговаривать. И чем больше уговаривают, тем сильнее этот липкий, потный страх высоты.
Пилот, устав от уговоров, вдруг зачем-то начинает рассказывать о гибели своего друга на таком же дельталёте, о травме второго и инвалидности третьего, неудачно приземлившегося в кукурузнике. Липкий, потный страх уже потёк в пространство. От тебя «фонит».
Пилот деловито начинается готовится к полёту. Летит один, уже всех перекатал. Вечереет. Закатное Солнышко обнимает теплом землю-матушку. И она словно шепчет: «не бойся, я с тобой». Не бойся… не упадёшь и не разобьёшься. Это представление. Синтетика. «Картинка», нарисованная мозгом. Ещё не сделала, а уже представила, как это будет. Возьми и проверь, как это на самом деле.
Делаешь шаг за пилотом. Потом следующий. Молча подходишь, берёшь шлем. И понимаешь, что назад пути нет. Только вперёд и только вверх. Липкий, потный страх сковывает конечности. Буквально парализует руки, никак не можешь водрузить шлем на голову. Пилот молча помогает. Друзья стоят в стороне и молчат. Тишина. И только гулкий стук сердца. Тук-тук-тук. Кажется, что сейчас сердце остановится. От страха. Мозг стучит барабанной дробью: « ты что делаешь? Ты что делаешь? Назад, нельзя. Это страшно. Упадёшь – разобьёшься». А Душа ликует и поёт. Она уже там наверху, где птицы.
Садишься и понимаешь, что держатся просто не за что. Это просто рама с сиденьем. Как велосипед. Только велосипед по земле, а это… это вверх.
- Мама! – пронзительный крик сына пронизывает насквозь. – Вернись, не надо. Упадешь – разобьешься!
И ты ужасаешься. Откуда? Когда? Сын уже "прошит". Видимо, твоим страхом высоты и «прошит». И его придётся «расшивать». Постепенно, со временем. Только не «через коленку». Это будет его решение и его шаг. Первый вверх и навстречу к себе.
Хватаешься судорожно за пилота. Мотор заводится. Раз-два-три. За эти «раз-два-три» передумывается на сумасшедших скоростях всё, что только можно передумать о себе и своём шаге. И в «три» уже готова остановить пилота и спрыгнуть. Но в этом «три» дельталёт подпрыгивает как хромая птица на поле и начинает отрываться от земли. Липкий, потный страх парализует всё тело.
Потом будешь прокручивать этот миг как в немом кино по тысяче раз, вспоминая как это было. Этот миг отрыва от земли. Как земля удаляется из-под ног, только ног своих уже не чувствуешь. Мелькает, мелькает. И эта вспышка в мозгу: « ты что делаешь? У тебя же билеты куплены, через несколько дней путь в земли Предков, а там дела, к которым так долго шла. И это так важно там быть, и сделать всё, что задумано. Это так важно. Там же ждут Родичи. Там же ждут Предки…на погостах, и это так важно исполнить сказанное. Слово = Дело». И крик уже готов сорваться с губ: «вниз, верните меня вниз, на землю», как железная «птица» взмывает в такую ввысь, что просто перехватывает дыхание, и понимаешь, что в крайний круг пилоты всегда нарушают дозволенные границы и несутся в такую ввысь, что… Здесь оказывается очень холодно, и теперь непонятно, отчего трусятся ноги – от страха или холода. «Въдаешь СтриБоже – не замёрзни на ледяном ветру»(с).
- СтриБоже, Дедушка, Здравствуй! – тебе кажется, что говоришь вслух, но сжатых губ не разлепить.
Ветер бьёт в лицо с такой силой, что шлем съезжает вбок, закрывая половину лица, и ты силишься разглядеть одним глазом, что же там внизу. Внизу. Ты, наконец, смотришь вниз. А внизу – точки, точки. Дома, деревья – точки. А ты летишь, как птица. Как птица…
Отрываешь руку от пилота, серьезно кренишься вбок. Поправляешь съехавший шлем. Не хочется лететь как птица и с одним глазом. Хочется видеть всё и вся. Ведь ты…летишь. И ветер, ветер, Бог Стихий, тот самый которого Предки величали СтриБогом – он здесь. И ты в нём. Да не въдаешь Его, и потому мёрзнешь на ветру в одной майке, но кто мог знать, что здесь так будет хладно. А какое Солнышко, тоже Бог, которого Предки величали Бозе Йарило ТриСветлый. И ты смотришь на его величие, на его силу, и красоту. В этих лучах, теплых и родных. И вдруг понимаешь, что это совсем не страшно отрываться от земли, подниматься вверх и смотреть вниз. Это так здорово и радостно. Это жизнь, самая настоящая жизнь. И радость заливает всё нутро, и липкого, потного страха уже нет. А есть только одна охота ещё, ещё лететь.
Но дельталёт уже приближается к земле, раз-два-три, колёса касаются борозды, и подпрыгивает железная «птица». А ты не хочешь, ты хочешь туда, ввысь. Снимаешь шлем, задираешь голову и говоришь: «Хочу туда, ещё туда». Пилот улыбается. И ты понимаешь, почему у него дельталёт, и почему он вот так, по зову сердца, летит ввысь. И без этого не может. И ты не можешь уже… без высоты…
… Этот серый сон с высоковольтными проводами снится снова. Подлетаешь, еле отрываясь от земли. И вдруг воспаряешь на скорости и несёшься на скоростях над яркими зелеными холмами и горами… Преодолела….
Долгое время будешь крутить этот «ролик» - страх-дельталёт-страх-ветер-взлёт-взлёт-взлёт и никакого страха. А страх-то откуда? От отрыва от матушки-земля, ведь энергия в нас качается с земли, и Душа почему в пятки уходит, за ней же, за энергией, которая только от Мать Сыра Земля. А тут отрываешься, вот и страшно. Но это наносное. И Душа знает, потому и ликует и радуется…
…Это первое восхождение на твою первую в жизни Гору. Он такой трудный, он такой опасный. Крутой подъём вверх. И шквалистый ветер. И холод, ниже нуля. А там внизу тепло и птички поют. А здесь, наверху, изморось и град. А там птички поют… Птички… И ты как птица, руки раскинуть и лететь. Стоишь на самом краю вершины, внизу пропасть, а там вдали – простор, ширь и красота! И правда руки раскинуть и лететь. Как птица… И в этот самый важный миг, как вспышка в мозгу: «ты стоишь на высоте и смотришь вниз, и не боишься!». Оглядываешься. Этого не может! Но это происходит на самом деле! Ты смотришь вниз с такой высоты и не боишься! Почему? Где же привычный страх высоты? Где он, этот липкий, потный страх? А его нет… Почему?
И вдруг в этой шири, в этом просторе – вспоминаешь как два года назад «страх-дельталёт-страх-ветер-взлёт-взлёт-взлёт»… Ах, вот оно почему и зачем в тот летний вечер – друзья, пилот и дельталёт. Каждый шаг в сегодня строит грядущее. Грядущее – это завтра, послезавтра, или вот так – два года спустя.
«Страх-дельталёт-страх-ветер-взлёт-взлёт-взлёт»… тот самый шаг к себе и в себя… чтобы сейчас вот так раскинуть руки и слиться воедино с этим простором, с этой вершиной, с ветром и с этой красотой. И ты часть всего этого! Малая часть в Великом, где нет никакого страха…