Помидор - яблоко любви?

История появления помидоров в России напоминает классическую мелодраму.
«Есть только две вещи, что не купишь за деньги, - это любовь и домашние помидоры», - поётся в одной популярной американской кантри-балладе. Мы на тот же предмет имеем взгляд несколько более мрачный: «Прошла любовь, завяли помидоры». Очевидно одно - помидоры и любовь связаны между собой прочно и неразрывно.
На первый взгляд связь лежит на поверхности - всем известно, что само слово «помидор» является калькой французского pomme d’amour, что значит «яблоко любви». Возможно, название кому-то покажется излишне романтичным, но история появления помидоров в России действительно напоминает классическую мелодраму. Там есть всё, что положено, - страх, вожделение, непонимание, интрига, политика, война и счастливый брак в финале.
Гость из Италии
Впрочем, как раз финал долгое время никак не мог наступить. Шествие помидоров по нашей стране было хоть и триумфальным, но каким-то странным. Вот цитата из русского перевода книги Вильяма Трэси «Помидоры или томаты», изданной в Москве в 1912 г.: «Приготовление томатоваго повидла или, как оно у англичан и американцев называется, «кэтшупа», имеет очень важное значение в хозяйстве». Казалось бы, помидоры уже настолько хорошо освоены, что «кэтшуп» изготавливают промышленным способом и готовы залить им всю страну. Но вот фрагмент из внутренней докладной записки ВАСХНИЛ (Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. Ленина): «В 1927 г. многие колхозники Сибири воспринимали томат как диковинный фрукт... На Алтае первый урожай томатов был получен лишь в 1936 г.».
Если такой кордебалет творился сравнительно недавно, то что говорить о более ранних временах, когда помидоры только начинали появляться в наших краях? Документирован один эпизод царствования Екатерины Великой, связанный с помидорами. Секретарь посольства в Неаполе доктор медицины Андрей Италинский решил отправить ко двору некие экзотические плоды, показавшиеся ему весьма вкусными: «Итальянцы находят сей фрукт полезным и употребляют его в натуральном виде, а также с виноградным ароматическим уксусом и гишпанским перцем». Дело было в 1781 г., и речь шла, разумеется, о помидоре. Тут надо оценить личную смелость Екатерины Великой, которая всё-таки отважилась попробовать «сей фрукт». Потому что к тому моменту отношение к помидору больше всего напоминало войну Севера и Юга. О мнении итальянцев мы уже знаем - «фрукт полезен». Датчане же, авторы книги «Полное руководство по садоводству», вышедшей в 1774 г., говорили иное: «Помидоры крайне опасны, поскольку являются ближайшим родственником нашей белладонне, или бешеной ягоде. Их употребление ведёт к проявлению делириума, умопомешательству и смерти».
Примерно такую судьбу готовили Джорджу Вашингтону, который тогда как раз вёл с Англией войну за независимость. Его повар, Джеймс Бейли, агент англичан, оставил запись: «Генерал болен насморком и жалуется на потерю вкуса. Пользуясь этим обстоятельством, я положил ему в жаркое несколько красных мясистых плодов, родственных белладонне. Он умрёт на руках своего денщика. Я не хочу ждать неминуемого и жестокого отмщения и намерен сам лишить себя жизни». Повар действительно зарезал себя кухонным ножом, и это, скорее всего, была единственная смерть, в которой хоть как-то повинны помидоры.
Крымский след
Россия же, как всегда, искала свой собственный путь. К мнению Севера и Юга прислушивались, но экспериментировали самостоятельно. Причём совершенно независимо от мнения двора и императрицы. Для неё помидорная посылка из Италии и впрямь стала открытием. Но вот для русских чудаков и учёных вряд ли. Независимо друг от друга помидорами занимались два абсолютно разных человека. И оба с полным правом претендуют на роль «помидорных пророков».
Прокофий Демидов был известен своим состоянием, которое на тот момент чуть ли не вдвое превышало личный капитал Екатерины II. И чудачествами. Так, когда летом ему захотелось покататься на санях, он засыпал солью четыре версты московских улиц и катался вволю. А на парадном портрете велел изобразить себя с кадкой и лейкой. Не исключено, что именно из неё Прокофий Акинфиевич поливал «любовные яблоки». Энциклопедист Петер Паллас в 1781 г. видел, как московский богач ухаживает за помидорами в своём ботаническом саду. Кстати, в открытом грунте, что для того времени безусловный прорыв, - даже во Франции декоративные помидоры выращивали в теплицах. Ключевое слово - «декоративные». Есть их французы не решались. А вот Демидов, похоже, пробовал. Во всяком случае, по Москве ходили слухи, что он «и питается не как все люди, а ест ядовитые заморские красные ягоды и ничего ему от того не бывает».
Андрей Болотов, офицер, чиновник, агроном и писатель, оставивший 350 томов литературного и научного наследия, выращивал помидоры несколько южнее, около Тулы, в поместье Дворяниново. Сначала тоже декоративные. Но в 1784 г. он выпустил любопытную статью, которая так и называлась - «О любовных яблочках»: «К еде они весьма пригодны, кроме того, могут быть полезными от цинги». Выяснить безвредность и пользу помидоров ему помог случай. Его малолетний сын Павел соблазнился яркими плодами и съел парочку. Тут же послали за врачом, но тот запоздал. А когда явился, выяснилось, что вызов ложный - с мальчиком ничего не произошло.
Однако реальный помидорный прорыв произошёл, когда в отечественной истории впервые прозвучали слова «Крым наш». Официально это произошло в 1783 г. А уже в 1785 г. вышел в свет капитальный научный труд «Физическое описание Таврической области по её местоположению и по всем трём царствам природы». Цитата стоит самого пристального внимания: «Любовныя яблоки, что в индейской среде также называются туматы, туземными жителями числятся среди поваренных и других в огородах произрастающих растений. Сеются оныя в садах около Бакхчисарая и в иных, в пищу же употребляются давно и самым различным образом». Тут же внезапно выяснилось, что помидоры, оказывается, и впрямь были знакомы нам давно. Просто на них до поры не обращали внимания. Спустя пять лет после присоединения Крыма стали поступать сведения о том, что в южных областях России, в Астрахани и Грузии, помидоры, оказывается, «часты и обыкновенны в огородах, произрастают же на вольном воздухе». Если учесть, что на французских рынках помидоры как съедобный продукт появились лишь в 1793 г., то отечественное первенство вряд ли кто-то сможет оспорить.