«Наше время для архитекторов было золотым. Нам повезло, когда мы попали в проектный институт после окончания учебы, потому что мы работали вместе с известными архитекторами в атмосфере простого содружества. Наш директор, О. А. Рушковский, не выставлял себя богом, был очень простым в общении, выслушивал мнения начинающих специалистов. Работа была интересной несмотря на то, что индивидуальных проектов было мало. В основном было типовое проектирование жилых застроек. Готовые проекты нужно было расставлять как кирпичики на планшете. Применение дорогих материалов, таких как мрамор или гранит, было с разрешения Госстроя».

Воспоминания Виля Муратова: «Но были и интересные объекты, такие как гостиница «Россия». Мне повезло с этим проектом, ведь я тогда был молодым архитектором. Мы с группой поехали в Ленинград и нам разрешили взять за основу проект ленинградской гостиницы ЦК партии. Мы переделали его под наши условия: сейсмика, материалы, индивидуальный ресторан. После развала СССР Узбекистан отдал гостиницу туркам, а те переделали ее под современный лад. Все зависит от экономики страны. При Амире Темуре Узбекистан был цветущим государством, взгляните на Самарканд. Амир Темур грабил другие территории, привозил строителей, которые вкалывали за кашу и чай, но получались шедевры. При советском строе Узбекистан, как и остальные республики, шёл во «втором эшелоне», была другая политика.

Воспоминания Виля Муратова: «В настоящее время мы гонимся за архитектурой арабских стран. А ведь еще сто лет назад они были кочевым народом, за исключением двух-трех городов. Потом арабы нашли нефть, разбогатели и построили экономику. Деньги решают все. Когда мы строили профтехучилище связи на Пушкинской, один банкир нам сказал: «Кто платит, тот и музыку заказывает» и попросил пристроить в торце здания банк. На узбекскую архитектуру исторически влияли Персия, Египет, Турция, она была подчинена местным материалам. Это сейчас строят высотки из железобетона, делают остекление. А раньше в арабских странах даже леса не было, перекрытий, соответственно, тоже. Были купола, архитектура была горизонтальной. Вот я и вдохновился этим при проектировании ресторана «Голубые купола». Идея была создать декоративные купола, опирающиеся на четыре опоры, а не на перекрытия. Это поиск красоты объекта. Вдохновившись нашими чайханами, я запроектировал летние террасы, которые сейчас безграмотно остеклили».

Воспоминания Виля Муратова: «Архитектура должна развиваться, не быть консервативной и феодальной. После развала союза Узбекистан начал сам распоряжаться своим богатством, не отправлять его в Москву. После тяжелых 90-х началось активное благоустройство. Но архитектуру «каримовского периода» я считаю однообразной: белые здания и стекляшки по всей высоте, без подчеркивания этажности. Например, по улице Шота Руставелли есть дома, кирпичные здания с проемами, которые неудачно решили «привести в порядок». Или Фонд Форум. Мой друг, Умурзак Рахимов, делал проект в Ташгипрогоре. Вначале он еще контролировал строительство, а когда начались отделочные работы, его уже не допускали. Сейчас государство меньше вмешивается в архитектуру, что не может не радовать, появилось много частных проектных контор. Правда, часто забывают об индивидуальности в проектировании, у зданий нет души, чистый техницизм и практицизм. И все же интересных проектов намного больше, — не то, что «каримовская» архитектура».

Воспоминания Виля Муратова: «Сегодня появились хозяева-баи. Много частных заказчиков, даже в больших проектах, но проектирование подражает арабские страны. А по поводу сносов, пусть сносят, но с умом. Старые неказистые постройки никому не нужны, а памятники советского модернизма нужно оставлять. Реконструировать здания надо обязательно, но отдавая отчет в их художественной ценности. Деревья на сквере вырубили, видимо, потому что они были посажены в царское время. Вот и решили избавиться от «царского духа». За годы независимости Ташкент сильно обновился, столицу не узнать»