Робот-пылесос и швабра для лентяек!

А ты ещё молодая, так что, без них обойдешься... Вторая часть. (2/3)
Дни шли, и Маша постепенно начала привыкать к новым условиям. Витя, казалось, был рад, что жена теперь рядом, а не ездит к нему через полгорода. Он всегда находил время обнять ее перед уходом на работу, иногда приносил по вечерам шоколадку или спрашивал, как прошел ее день. Эти маленькие проявления внимания согревали Машу, но ощущение дискомфорта в новом доме росло. Казалось, что мир в доме Вити поддерживать было нереально.
Свекровь была женщиной строгой, придирчивой и с твердым убеждением, что никто, кроме нее, не знает, как правильно вести хозяйство. Она изо дня в день находила для Маши новые задания: то окна помыть, то разложить полотенца в ванной "по-человечески", то проверить, чтобы все банки на кухне стояли с этикетками наружу. Эти замечания напоминали Маше остроты швейной иглы: мелкие, но неприятно колющие.
Ты же теперь в семье, Машенька, любила повторять Тамара Васильевна, а в семье, знаешь, работа никогда не заканчивается. Однако, как бы невестка ни старалась, свекровь всегда находила повод, чтобы заметить ошибку, маленькую оплошность, которой можно было бы упрекнуть.
Однажды утром, когда девушка уже думала, что день наконец закончится хоть немного спокойно, она услышала шаги Тамары Васильевны на кухне. Маша машинально вытерла руки о передник и обернулась, чувствуя, как сжимается все где-то в животе. Свекровь стояла в проеме двери, скрестив руки на груди. Ее взгляд был холодным, цепким, словно у строгого экзаменатора, внимательно изучающего чужую работу.
Опять у тебя что-то не так, произнесла Тамара Васильевна, оглядывая кухню так, будто сейчас найдет не просто пылинку, а целую россыпь недостатков. Она прошлась вдоль столешницы, провела пальцем по ее поверхности и, поджав губы, посмотрела на Машу.
Вроде бы стараешься, а тут, посмотри, она указала на небольшой след от воды рядом с раковиной. Разве так можно? Ты разве не видишь, что чистота это прежде всего порядок? А ты, кажется, до сих пор этого не поняла.
Маша молча кивнула, но внутри чувствовала, как закипает раздражение. Каждое слово свекрови било по ее самооценке. "Словно я здесь лишняя," мелькнула у нее мысль. Но вслух она, конечно, ничего не сказала. Вместо этого девушка схватила тряпку и стерла след, чувствуя, как за спиной Тамара Васильевна продолжает буравить ее взглядом.
Вот и молодец, наконец сказала свекровь, будто выдавала Маше награду за то, что та "наконец поняла" очевидные вещи. Затем развернулась и направилась к выходу, но на пороге остановилась, как будто вспомнила что-то важное:
Завтра, Машенька, я тебя попрошу шкафы разобрать в спальне. Ты там еще не добралась, а это, знаешь ли, важно.
Маша лишь кивнула, чувствуя, как внутри поднимается глухая усталость. Усталость не от работы, а от постоянного чувства, что, как бы она ни старалась, ее усилия не будут признаны. Впереди был еще один день, еще одно задание, еще одна причина для критики.
Мария, я тут подумала, а ты когда в последний раз полы мыла? спросила она, приподняв одну бровь, Что-то мне кажется, что пыль так и тянется по ногам, без тапочек не пройтись.
Маша почувствовала, как сжимается комок внутри. Она знала, что Тамара, как всегда, найдет, за что уцепиться.
Я... вчера все мыла, ответила она, стараясь быть спокойной, пылесосил робот, а потом прошлась шваброй.
Тамара посмотрела на нее с таким выражением лица, словно Маша только что призналась, что вместо уборки играла в шахматы.
Робот? с презрением переспросила она, ну, ты-то молодая, робот для таких, как я, женщин в возрасте, которые е могут разогнуть спину. Женщина в моем возрасте может себе позволить довериться роботу-пылесосу, а вот ты... ползай с тряпкой, Маша. Это тебе не игрушки. Ты же дышишь всем этим, еще и всех заставялешь. А дети пойдут?
Маша замерла. Внутри все закололо, но она не могла ничего сказать в ответ. Тамара спокойно встала перед ней, протянув большое ведро.
Принеси воды, берешь тряпку и на колени. Я тут на тебя теряю время, продолжила она, смотря на невестку сверху вниз, необходимо протереть каждый уголок, ни один робот или швабра тебе так не уберет. Привыкли к гаджетам своим,совсем разленились.
Маша с трудом сдерживала слезы. Глубоко вдохнув, она опустила голову, чтобы свекровь не заметила, как у нее дрожат губы. Ей казалось, что каждое изощренное замечание Тамары Васильевны та придумывает специально для нее, словно проверяя на прочность. Эти придирки, мелкие, но постоянные, отнимали силы, медленно подтачивали уверенность и создавали ощущение беспомощности.
"Сколько бы я ни старалась, все равно недостаточно," думала Маша, чувствуя, как в груди поднимается тяжелая волна обиды. Но она молча взяла тряпку, встала на колени и начала мыть пол, как требовала свекровь. Холодные плитки под пальцами будто подчеркивали, насколько унизительным казалось это занятие в тот момент.
Она двигалась методично, не торопясь, чтобы не допустить новой ошибки, за которую могла бы зацепиться Тамара Васильевна. В голове звучали одни и те же мысли: "Просто сделай. Просто переживи. Это ведь не навсегда."
Маша делала все, чтобы не вступать в конфликт. Она старалась выполнять указания, как бы они ни были нелепы или унизительны, не грубила, не показывала, как ей тяжело. Каждый день становился проверкой на выдержку. Порой ей хотелось ответить, высказать все, что накопилось в душе, но она сдерживала себя. Сдержанность была ее оружием. Она училась замыкаться, будто выстраивая вокруг себя невидимую стену.
Но чем больше девушка старалась, тем сильнее ощущалась эта ледяная преграда, которая будто разделяла их на два мира. Тамара Васильевна оставалась на своем месте строгой, непреклонной, неумолимой, как скала. Маша, со своей стороны, чувствовала себя чужой, нежеланной, лишней в этом доме. Она пыталась пробиться через эту холодную стену, но та лишь крепла с каждым днем.
И все же, Маша терпела, надеясь, что когда-нибудь ситуация изменится.
Это тебе на будущее. Я-то знаю, как правильно. Робот для лентяек, не для таких, как ты. Молодая значит должна работать, бросила Тамара на ходу и ушла в другую комнату, даже не посмотрев в сторону Маши.
Маша терла и без того чистый пол, пытаясь не заплакать от бессилия и обиды. Тряпка скользила по плитке, а руки уже начали ныть от напряжения. Уже через несколько минут она почувствовала, как болят плечи, через полчаса, когда полы, наконец, заблестели, сил почти не осталось. Она выпрямилась, с трудом поднялась на ноги и устало оглядела сделанную работу. Все тело гудело, но внутри было только одно чувство опустошение.
Вдруг за дверью раздался голос Вити.
Машуня, ты где? Я тут привез все, что ты просила!
Маша смахнула быстро слезы, предательски выступавшие на глаза, выпрямилась, улыбнулась и пошла встречать мужа.
Здравствуй, попыталась она улыбнуться так, чтобы улыбка не казалась вымученной, а искренней, что привез?
Витя поднял пакеты, улыбаясь, но как-то сдержанно, сразу заметив, что в комнате стояла тишина. Он заметил, что на руках у Маши красные полоски, лицо слегка побледнело.
Солнышко, что с тобой? спросил он, но она быстро поспешила отвлечь его от вопросов.
Да все нормально, Вить. Работы много. Просто немного устала, ответила она, пытаясь не выдать, что сдерживает слезы.
Утром, когда Маша раскладывала белье после стирки, зазвонил телефон. На экране высветился номер Анатолия Сергеевича. Увидев имя свекра, Маша даже улыбнулась звонки от него всегда были как глоток свежего воздуха.
Алло, Анатолий Сергеевич? Доброе утро! ответила она, отложив вещи.
Здравствуй, Машенька, здравствуй! Как дела, как жизнь? раздался бодрый голос.
Да все хорошо, живем, старалась она говорить уверенно, внутри все бурлило от недавней истории с полами и свекровью.
Молодец. Слушай, я тебе звоню по делу. Никому не говори, ладно? Хочу устроить сюрприз Тамаре.
Сюрприз? переспросила Маша, чувствуя, как теплая улыбка расползается по лицу.
Да! Я тут подумал: у нас скоро годовщина свадьбы. Тридцать лет, между прочим! Вот и домой решил нагрянуть пораньше, неожиданно. Пусть удивится. Цветы привезу, подарки. Ты как думаешь, обрадуется? голос Анатолия звучал так искренне, что Маша невольно представила, как Тамара смягчается хоть на секунду.
Конечно, обрадуется! Это замечательная идея. Когда приедете? спросила она, стараясь не выдавать волнения.
Завтра утром. Но никому ни слова, особенно Тамаре. Это должно быть сюрпризом. Ты только смотри не выдай случайно, что ты в курсе была, ато жена тебя изведет, что секреты от нее имеешь.
Конечно, все будет, как надо, не переживайте, заверила Маша.
Ладно, Машенька, тогда до завтра. И спасибо тебе, ты у нас золотая.
Маша положила трубку, все еще улыбаясь. Новость о приезде Анатолия вдруг наполнила ее надеждой. Хоть свекр и мог быть строгим, но его доброта и чувство юмора всегда сглаживали острые углы в отношениях с Тамарой и он всегда ее защищал. В периоды, когда он бывал дома, свекровь не так ее изводила, он не позволял Тамаре ее обижать.
Она тут же начала наводить порядок, чтобы успеть до вечера сделать все, что было запланировано. Но Тамара, как всегда, не оставила ее без заданий.
Маш, ты почему шкаф в прихожей не вытерла? Там, наверное, слой пыли лежит. Я же говорила: все надо держать в чистоте! гремела свекровь из кухни.
Маша лишь молчала, хотя внутри уже хотелось крикнуть: Почему ты не можешь быть хоть чуть-чуть добрее?
Всю ночь Маша ворочалась, никак не могла уснуть. Перед глазами стояла сцена: Анатолий с букетом цветов на пороге, Тамара, сначала растерявшаяся, а потом снова с привычной строгой миной. Маша гадала, может, этот юбилей станет началом чего-то нового, более теплого, где место найдется и для нее.
Наутро, пока Тамара хлопотала на кухне, Маша выглянула в окно и заметила, как у калитки остановилась машина. Дверь открылась, и из нее вышел Анатолий с большим букетом в руках и широкой улыбкой на лице. Он медленно направлялся к дому, неся с собой, казалось, не только цветы, но и немного тепла, которого так не хватало в этом доме.
Ну что, Машенька, я готов! Только тсс, тише воды, прошептал он, подмигивая.
Маша затаив дыхание открыла дверь пошире,чтобы свекр протиснулся в дом с огромным букетом. Она вздохнула, надеясь, что этот сюрприз хоть немного растопит ледяное сердце свекрови.
Девушка с самого утра хлопотала на кухне. Анатолий любил голубцы она запомнила это еще с первых ужинов, когда он хвалил ее кулинарные старания.
Она решила хоть немного отблагодарить свекра за доброту к ней и сделать приятное. Капусту ошпарила кипятком, мясо с луком перекрутила дважды, добавила специи, чтобы вкус был насыщенным. Все шло как по маслу. Голубцы тушились на плите в густом томатном соусе, наполняя дом ароматом, от которого у самой Маши уже слюнки текли.
У нас что, ресторан открылся? раздался голос Тамары за спиной. Маша вздрогнула, но быстро обернулась улыбкой.
Я решила приготовить голубцы. Анатолий Сергеевич их любит, и я думала...
Голубцы? перебила Тамара с выражением такого ужаса, будто Маша сказала, что будет давать ее мужу кошачий корм, ты серьезно? А ну, покажи, сколько на этот раз продуктов ты перевела?
Маша застыла, не веря своим ушам.
Но ведь он любит...
Любит, не любит! отмахнулась Тамара, подойдя ближе к плите. Она склонилась над кастрюлей, вдохнула аромат и сморщилась, словно ей под нос сунули нечто отвратительное, это отстой, а не блюдо. Что ты вообще понимаешь в готовке?
Тамара Павловна, я старалась...
Стараться мало! Забирай с плиты это месиво и выбрось. Собаке даже не смей давать, вдруг отравится еще. Выбрось в мусор, не позорься, отрезала свекровь.
Маша побледнела.
Но почему? Это ведь для него...
Делай то, что я сказала! вспылила Тамара и, не ожидая ответа, схватила кастрюлю.
Маша хотела остановить ее, но свекровь уже шла к мусорному ведру.
Пожалуйста, не надо! взмолилась Маша, но кастрюля уже была перевернула над мусорным ведром, и ароматный томатный соус с голубцами был вывален в пакет.
И чтобы духа твоих экспериментов на моей кухне больше не было! бросила Тамара, глядя на нее с вызовом.
Маша стояла, не зная, что сказать. На глазах наворачивались слезы, но она сглотнула, удерживая их. В этот момент ей хотелось все бросить и просто уйти.
Она убрала со стола, стараясь не думать о случившемся, но внутри все горело. Почему? Почему она так со мной? повторяла Маша про себя, собирая рассыпанные кусочки своей работы.
Тем временем Тамара, как ни в чем не бывало, вернулась к своим делам, даже не взглянув на невестку.
Ничего, я приготовлю что-то еще. Для него. Это возможно, решила Маша, вытирая слезы краем фартука.
Свекровь, довольная собой, вернулась на кухню, а Маша с неохотой приступила к уборке, пытаясь нащупать хоть какие-то силы, чтобы закончить начатое.
В этот момент дверь открылась легким скрипом. Маша не сразу обернулась, но тут услышала знакомый голос Анатолия, который заходил в прихожую.
Ой, а что это тут у нас? удивленно воскликнул он, кто тут хозяйничает на кухне без меня?
Его глаза сразу заметили беспорядок и ее растерянное выражение.
Анатолий Сергеевич, вы доброе утро, начала Маша, но не успела договорить.
В это время Тамара, заметив его, тут же нахмурилась.
Вот, пожалуйста, голубцы! Все испортила, выкинула! буркнула она, указывая на мусорное ведро.
Анатолий замер, не понимая, что происходит.
Ты что творишь, а? с удивлением спросил он, глядя на жену, Это что за цирк, Тамара?
Тамара посмотрела на него с каменным лицом.
Это она, указала она на Машу, решила угостить нас этой дрянью! Я ей сказала, что это несъедобно, а она все равно настояла! Все испортила, а теперь еще стоит тут, как ни в чем не бывало.
Анатолий тяжело вздохнул. Он посмотрел на Машу, стоявшую, опустив голову, и на Тамару, которая продолжала стоять с победным видом, явно довольная собой.
Ну все, хватит, сказал он, голос его стал гневным и твердым, сейчас устроим семейный совет. Все сели за стол, будем разбираться.
Маша в изумлении посмотрела на свекра. Он всегда был добрым, мягким, но сейчас он был хмур,серьезен и вел себя строго, как-то по-отцовски.
Анатолий Сергеевич.., начала было она, но он поднял руку, давая понять, что она должна молчать.
Нет, Маша, это не твое дело. Ты, пожалуйста, сиди, он повернулся к жене, Тамара, я прошу сесть за стол и не перебивать.
Тамара, очевидно, не ожидала такого поворота. Она нахмурилась, но села, скрестив руки на груди.
Анатолий обернулся к Маше.
Ты в порядке? тихо спросил он, Я знаю, тебе тяжело тут, и я обещаю, что все наладится. Ты не одна, я на твоей стороне.
Маша опустила голову, пытаясь сдержать эмоции. Ей было стыдно, но в то же время от Анатолия исходила такая теплота, что она почувствовала, как слезы навернулись на глаза. К ней никогда никто так не относился с отцовской заботой, ведь отца она фактически не знала, даже не помнила, потому что потеряла его в совсем маленьком возрасте, а дядя не проявлял особо отцовских чувств к ней, хоть и не обижал.
Анатолий снова посмотрел на свою жену.
Ну что, Тамара, давай по-семейному разберемся, в чем тут дело. Ты же сама знаешь, что мы с Машей не враги. Твое поведение тут ни к чему хорошему не приведет. Ты либо успокаиваешься и ведешь себя как взрослая женщина, либо мы с тобой поговорим по-другому.
Тамара побледнела. Она молчала, но было видно, что это не просто так, что Анатолий не шутит.
Маша смотрела на них обоих, чувствуя, как растет напряжение в комнате. Но в какой-то момент ей стало легче по крайней мере, Анатолий, ее свекр, был на ее стороне. Тамара, явно недовольная таким поворотом событий, не сказала ни слова, но сидела молча, стиснув зубы.
Я понимаю, что у тебя есть свои взгляды, но сейчас не время для мелких ссор. Мы все одна семья, и если мы не научимся уважать друг друга, то нам всем будет тяжело, сказал Анатолий.
Тамара сделала глубокий вздох, но не ответила. Она сидела, не отрывая взгляда от окна, как бы показывая свое отношение к данному разговору.
Хорошо, протянул Анатолий, глубоко вздыхая, вставая из-за стола, тогда дождемся сына с работы и устроим серьезный семейный разговор, он покачал головой, ато я вижу, что так дело у нас не пойдет.