Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова.

Сегодня продолжу, точнее, завершу рассказ о ней, потом что это будет история о её последних днях.

Могла ли она предположить, какими они будут? Что она будет жить не в своем доме, даже не доме, а комнатах, которые найдет для неё сын Феликс?

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова.

О чем она думала, оставаясь одна? Кого вспоминала?

Мне почему-то кажется, что она не сожалела о потерянных дворцах, да и о всем своём огромном состоянии тоже.
Её болью были старший сын Николай, недавно умерший муж - дорогие ей люди, которых она потеряла.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова с старшим сыном Николаем.

Начать хочу со слов её сына. Всего несколько строк, но становится понятным, какой была княгиня:

Эмигрировав из России после революции семья Юсуповых разделилась – княгиня с супругом остались жить в Италии в Риме, а их сын Феликс с супругой Ириной отправились в Париж.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова.

В 1928 году умер муж Зинаиды Николаевны Феликс Феликсович, ему был всего 71 год. Княгиня Зинаида Юсупова резко сдала после смерти мужа.
Вот что говорил её любимый Феликс о тех днях:

Как и опасался я, матушка оказалась в ужасном состоянии. Тетя Козочка не скрывала беспокойства за ее здоровье. Я стал упрашивать матушку переехать к нам в Булонь.
Перемена обстановки, любимая внучка, жившие в Париже старые подруги, с которыми она не виделась долгие годы, – такая жизнь, казалось мне, будет ей намного полезней, нежели одинокое житье в Риме.
Наконец, она согласилась. Условлено было, что через несколько месяцев она переедет.

Плохое самочувствие и ухудшающееся здоровье княгини сопровождалось еще и финансовыми проблемами.
Феликса буквально преследовали финансовые неудачи, а он занимался и управлением деньгами матери:

Зимой я узнал, что деньги, вырученные от продаж у Картье и вложенные мной в трест, занимавшийся недвижимостью, пропали в разразившемся в Нью Йорке финансовом кризисе.
Матушка, таким образом, осталась без копейки. Я послал ей все, что имел наличного, просил поспешить с переездом и занялся обустройством ее жилья.

Феликс не был предпринимателем, да и желающих поживиться за счет князя Юсупова было предостаточно. Хотя, надо отдать ему должное, он содержал семью в эмиграции и решал проблемы.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова.

Итак, он перевез матушку к себе, точнее в Париж, город, где он жил со своей семьей.

Князь Фелик Юсупов с женой Ириной.

Если вспомнить дворец Юсуповых в Петербурге, то описание новой комнаты княгини вызывает не самые приятные чувства.
Но её сын старался как мог!

Хотелось сделать все возможное, чтобы жилось ей у нас хорошо и удобно. Комнату я устроил ей в соответствии с ее вкусами и привычками. Большая кровать, шезлонг у камина, столики под рукой, кресла со светлой кретоновой обивкой, английские гравюры и вазы для любимых ее цветов.
Эта простая и веселая комната стеклянной дверью сообщалась с террасой, которая летом бывала настоящим цветником. Я уже видел матушку сидящей тут в плетеном кресле с книгой иль рукоделием.
Когда все было готово, мы поехали в Кальви.

Я не встречала в воспоминаниях Юсуповых ни слова сожаления о том, что они почти всё потеряли в России в результате революции.
Если и велись какие-то разговоры о финансах в семье, то это было делом семейным.
В тех же обстоятельствах княгиня Зинаида Николаевна была счастлива тем, что рядом с ней обожаемый сын, любимые невестка и внучка.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова с внучкой.

Она приехала в Париж не одна:

Матушка приехала бодрой и жизнерадостной и, судя по всему, была счастлива соединиться с нами.
Вместе с собой привезла она м-ль Медведеву, сиделку, ходившую за моим отцом, горничную Пелагею (переменившую имя на более, по ее мненью, изящное, – Полина) и померанского шпица Дролли.

Если и были какие-то мысли в её голове по части жилища в эмиграции, то это были нормальные думы без тени отчаянья её нового положения:

Домик матушке понравился, но, войдя, она воскликнула невольно: «Как здесь тесно!».
Увы, да, было тесно. Доказательство тому явилось вскоре, когда прибыл матушкин скарб – короба, чемоданы, ящики.
Пришлось нанять сарай по соседству, чтобы все уместить. И все ж полюбила она свою комнату, которую называла «своей келейкой».

Нет, Юсуповы не были совсем в безвыходном положении, у них еще было, что продать.
Так, вскоре они продали дом в Швейцарии:

Наше финансовое положение ухудшалось день ото дня. Американец, снимавший у нас виллу на Женевском озере, пожелал купить ее, матушка согласилась. Но дом был давно уж заложен, так что получили мы за него всего ничего.

Знаменитые драгоценности Юсуповых тоже постепенно распродавались.
Но о продаже знаменитой жемчужины «Перегрины» княгиня и слышать не хотела.

Остатки драгоценностей находились у ростовщиков или в Мон де Пьете, а квитанции от них – у кредиторов в качестве гарантии.
В наличии одни долги да угроза потерять последние заложенные украшенья, а заодно и жемчужину «Перегрину», единственную, которую матушка любила и носила.
Она считала ее талисманом и о том, чтобы продать ее, и слышать не хотела. Уже и сдача ее в залог вызвала скандал.

Мне это напомнило историю с драгоценностями вдовствующей императрицы Марии Федоровны, которая в эмиграции, тоже испытывая нужду, не позволяла дочерям продавать свои драгоценности.

Иногда, вечерами, как вспоминала её дочь, она перебирала свои украшения, при этом лицо её было задумчивым. Она вспоминала свою жизнь.

Императрица Мария Федоровна с дочерью Ксенией, внучкой Ириной Юсуповой и правнучкой Ириной.

С возрастом характер княгини Зинаиды Николаевны начал менятся, учитывая все трудности за последние годы жизни, это не мудрено.

Увы, матушка, от своей болезни и наших неудач ставшая раздражительной.

Сын Феликс старался как мог! Мама всегда была для него на первом месте - уважение и любовь.
После переезда здоровье княгини немного улучшилось.

В последнее время здоровье моей матери поправилось. Пользовал ее доктор С, особой своей методой исцелявший больных самых безнадежных. Новое лечение совершило с матушкой чудеса. Она гуляла почти всякий день и часто захаживала к нам на Турель пообедать. Изредка я бывал с ней в кино. Кинематограф матушка сильно полюбила и следила за новыми фильмами.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова с сыном Феликсом.

Феликс Юсупов с дочерью.

Феликс не был бы Феликсом, если бы не вспомнил о красоте своей матушки. Это слова взрослого сыны о матери, которая перешагнула седьмой десяток лет.

Казалось, она скинула десяток лет. Меня приятно волновало и радовало, что снова она причесана и надушена, что взгляд ее снова проницателен и нежен, улыбка прекрасна, походка изящна.
В ее семьдесят пять цвет лица у нее был как у барышни.
Матушка никогда не румянилась, не пудрилась, и только всю жизнь горничная ее Полина готовила ей один и тот же лосьон – омовение, так сказать, историческое, почерпнутое в дневнике Екатерины II, известной своей девически юной кожей, причем рецепт проще простого: лимонный сок, яичный белок и водка.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, крайний справа её сын Феликс.

Но улучшение это было кратковременным.

Матушкина поправка оказалась, увы, кратковременной. Вскоре стало ей еще хуже, чем прежде. Она уже не вставала и от пищи отказывалась. Врачи махнули рукой. Доктор С. тоже ничего более не мог. Она звала меня днем и ночью, так что я переселился на Гутенберга.
Все лето 37 го года я не отходил от больной. Биби взвыла, что ее бросили.
Биби - персонаж из жизни Феликса Юсупова, она предоставила им для жизни дом.
Не буду сейчас останавливаться на этом, скажу только, что дама была довольно эксцентричена. В той ситуации она повела себя так:

Как то она позвонила по телефону сказать, что ждет меня в тот вечер к ужину, и просила привести с собой Гулеско и музыкантов. Я отказался, объяснив, что не могу отойти от больной матери. Но для взбалмошной Биби причина была неуважительна.
Она разъярилась, понеслась к нотариусу и аннулировала завещание, каким оставила нашей дочери парижский дом.
Затем написала мне бешеное письмо, в котором заявила, что ежели нам разонравилось ее соседство, так и незачем нам строиться рядом, и вообще флигель, где живет моя мать, она забирает.
Не вступая с ней в переписку, я скорее принялся подыскивать матушке угол.

Зинаида Николаевна с дочерью, внучкой и великой княгиней Ксенией.

Здесь на помощь Юсупову пришла морганатическая супруга одного из Романовых - великого князя Гавриилы

Жена князя Гаврилы предложила мне меблированную и прекрасно расположенную квартиру в опекаемом ею доме для престарелых эмигрантов в пригороде Севр.
Лучшего нельзя было пожелать, оставалось уговорить матушку. А та и слышать не хотела о переезде и сдалась только, когда сказали мы ей об ультиматуме Биби.

Великий князь Гавриил с женой Антониной.

Старую княгиню перевозили в другой дом из-за причуд этой дамы. Юсупову, у которой в России до революции было несколько дворцов!
И дело тут даже не в её богатстве, а в её состоянии.

Я заказал перевозку ее мебели и вещей и отправился с Гришей в Севр готовить помещение. Все устроив, я поехал за ней в Булонь.
Никогда не забуду боль, какую испытал, увидев матушку одетую и готовую, сидящую на стуле посреди пустой комнаты.
В дороге она не сказала ни слова, а увидев новую солнечную комнату всю в любимых цветах, зарыдала. Я оставался с ней несколько дней, пока она не привыкла. Увидев, что она немного успокоилась, я вернулся в Булонь.
Матушка мало помалу освоилась в новом жилище. Теперь она чувствовала себя лучше, и необходимость в моем ежечасном присутствии отпала.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова с сыном Феликсом.

Казалось бы, проблема с жильем решена, рядом сын с семьей и жизнь потихоньку наладилась.
Но здоровье у Зинаниды Николаевны уже было подорвано.

В начале ноября у матушки разыгрался гайморит и очень скоро принял острую форму. Нужна была операция. Ее сделали, но организму в таком возрасте перенести ее оказалось слишком трудно.
Сердце не справлялось. Матушка слабела на глазах и вскоре впала в беспамятство.
Утром 24 ноября она умерла, держа мою руку в своей.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова скончалась на 78 году жизни. Похоронена на русском кладбище в Сент Женевьев де Буа.

Безутешна в своем горе была верная горничная княгини Юсуповой Пелагея.
Сама почти ровесница княгини, находившаяся при ней со дня ее замужества, Пелагея потеряла родного человека. Именно по ее просьбе княгине Зинаиде Николаевне Юсуповой, никогда не носившей ничего кроме шляп, в гробу повязали платок.
«Как же можно к Богу без покрытой головы», – просила Пелагея.

Закончить хочу словами её сына князя Феликса Юсупова - в них всё, и боль и любовь к матери:Так закончилась жизнь красавицы и богатой наследницы, женщины, которой восхищались и поклонялись.
Она не потеряла главное - любовь своего обожаемого сына Феликса.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова с супругом и сыном Феликсом в своем имении.

Софья@ПетербургиЯ