Он учился в Институте кинематографии у грандиозного мастера Бориса Волчека, снимавшего почти все фильмы Михаила Ромма.
С первых шагов в кино Юсов работал с ведущими его талантами: снимал картины Андрея Тарковского, начиная с его дипломной работы "Каток и скрипка" и заканчивая "Солярисом", снимал такие знаковые и "атмосферные" фильмы Георгия Данелии, как "Я шагаю по Москве", "Не горюй!" А еще - эпопеи Сергея Бондарчука "Они сражались за Родину", "Красные колокола" и "Борис Годунов".
Юсов изобретал все новые приемы и технические способы съемки и учил этому своих студентов во ВГИКе.
Был тщателен в деталях, стремился к достоверности, был привержен реализму.
Был в самом высоком смысле слова интеллигентен: внимателен, уважителен к чужому мнению, но тверд в убеждениях.
Кинокритик Валерий Кичин рассказывает о Вадиме Юсове и вспоминает свое интервью с ним
Свое отношение к кровоточащей памяти о прошлом он выразил самим фактом безоговорочного согласия снимать документальную телевизионную картину из жанра "говорящих голов" - получился перевернувший сознание страны "Подстрочник" Олега Дормана.
Зрители со стажем помнят, какой эффект произвело появление в советских кинотеатрах немудреной, казалось, молодежной лирической комедии "Я шагаю по Москве", - словно протерли прокопченное стекло: с экрана вдруг повеяло свежими ветрами, хлынуло солнце, невесть откуда прорезался молодой темперамент навек замороженной, казалось, страны.
Москва оказалась непохожей на ее торжественные портреты в официальных киножурналах - по ней сновали толпы симпатичных людей, и каждый вызывал жгучий интерес, в экран хотелось всматриваться, как в полотна Брейгеля.
Это было началом "оттепели" в нашем кино, комедия встала в один ряд с такими этапными фильмами, как "Застава Ильича" Марлена Хуциева.
Совсем другая Москва предстала в фильме "Прорва". Здесь Юсов упоенно стилизовал сталинский официоз: помпезную красоту набережных, пышность ресторанных залов, где развлекалась "элита", грохот парадов и шествий - но история уже знала, что происходило за торжественным фасадом, и эту скрытую тревогу, это ожидание чудовищного оператор подмечал в неуловимом: взгляд, жест, настороженность.
Это было совершенно виртуозная работа огромного мастера.
А потом эпохи развития страны калейдоскопом промелькнули в еще одной виртуозной работе - в "Копейке", где судьба страны предстала через призму судьбы первой советской машины итальянской конструкции, но с неистребимо советским окрасом - "Жигули".
Юсов неутомимо изобретал все новые приемы и технические способы съемки и учил этому своих студентов во ВГИКе. Был тщателен в деталях, стремился к достоверности, был привержен реализму и недолюбливал формальное штукарство. Был в самом высоком смысле слова интеллигентен: внимателен, уважителен к чужому мнению, но тверд в убеждениях.
Все в кино уже знали: это школа Юсова!
Почетные звания народного артиста России, лауреата Ленинской и Государственной премии, призера многих отечественных и зарубежных фестивалей, кавалера государственных наград обозначали этапы этого действительно огромного и плодотворного пути в нашем и мировом искусстве.
Последней его наградой стала премия "Золотой орел" "За выдающийся вклад в мировой кинематограф", полученная в 2013 году.
Мы публикуем разговор с мастером, который состоялся в 2003 году - речь шла о Тарковском, с которым Юсова связывали многие годы совместной работы. Сейчас многое в этой беседе читается по-новому.
Как все начиналось?
Вадим Юсов: Свой дипломный фильм "Каток и скрипка" Андрей снимал в мосфильмовском объединении "Юность". К тому времени я уже пять лет работал ассистентом оператора.
Сценарий фильм написал сам Тарковский в содружестве с Андреем Кончаловским, и этот сценарий прошел всю студийную редактуру и делался на студийной производственной базе - так что речь идет о совершенно профессиональной работе.
Я знаю, что Тарковский предлагал снимать эту картину Урусевскому, но тот отказался - возможно, сценарий не лег на душу, или был на примете какой-то другой проект. И тут Андрей посмотрел снятый мною фильм-балет "Лейли и Меджнун". И что-то его зацепило.
Прежде вы не были знакомы - ваше первое ощущение от этой встречи?
Вадим Юсов:
Знаете, мне хотелось поработать с человеком, с которым мы могли бы стать единомышленниками. Который способен зажигаться и зажигать других, который бы знал, чего он хочет, и умел заразить тех, с кем работает.
И вот я встречаю парня моложе меня на три года, и вижу в нем все, чего искал - темперамент, одержимость своими идеями. И эти идеи, это дело и составляют его жизнь.
Он никогда не приходил на съемку как на работу. Он был полон фантазии, всяческих замыслов, и в этом смысле мне сказочно повезло.
До нашей встречи мне удалось уже поработать с такими мастерами, как Борис Волчек, Михаил Ромм, Лео Арнштам, я уже знал, что такое творческая атмосфера. И когда Тарковский связал свою судьбу со мной, он имел уже не зеленого выпускника ВГИКа, а человека с опытом.
Первой вашей большой совместной работой было "Иваново детство". "Каток" был обещанием - "Детство..." стало потрясением.
Вадим Юсов:
У этой картины интересная история. Начинала ее другая съемочная группа, но материал был забракован худсоветом. Съемки остановили, картину закрыли.
Начались поиски режиссера. Из редакторской группы меня спросили: ты работал с Тарковским - как думаешь, потянет? Да это же класс, ребята! - говорю им. - Никаких сомнений!
Мне вручили сценарий, рассказ Владимира Богомолова "Иван", и я поехал к Андрею делегатом. Сценарий он не принял, а рассказ его заинтересовал. И так Тарковский стал работать над фильмом.
Процесс шел непросто: сценарий, написанный Папавой и Богомоловым, переделывали Кончаловский с Тарковским, а я был между ними посредником. Кончаловский с Богомоловым так и не смог найти общего языка. У меня это получалось, хотя тоже не всегда. Были случаи: вечером мне удавалось его убедить, а утром он приходил - нет, все-таки не согласен! И все начиналось по новой.
А система тогда была жесткой, съемки шли точно по сценарию, и по наитию ничего на съемочной площадке произойти не могло.
Однажды мы просто поменяли место действия - реку на удивительный лес, который удалось найти, и чтобы в связи с этим чуть поменять реплики персонажей, надо было получить документ с печатью из Москвы.
Как же в это прокрустово ложе укладывался Тарковский с его буйством фантазии?
Вадим Юсов:
А в кино прокрустово ложе существует всегда: кино - это технология. Все, что вы видите на экране, - не просто чувственный мазок на холсте или удар по клавишам. Здесь все просчитано. Кино - это знание возможностей. Кино посредственностей или кинематограф Спилберга резко отличаются по своим пластическим качествам.
У Андрея фантазии было предостаточно, но он умел сообразовываться с возможностью ее реализовать. Надеюсь, что я в этом смысле был ему достаточно полезен. Потому что я был его единомышленником, я хотел, чтобы его идеи были реализованы на экране, и, обладая некоторым технологическим опытом, мог предложить ему нужные кинематографические средства и предсказать, насколько результат будет соответствовать замыслу.
Случались разногласия?
Вадим Юсов:
Нет, не помню, у нас была очень дружная работа. Задача режиссера - набрать единомышленников, и Тарковскому это удавалось.
Конечно, мы обсуждали варианты, и не всегда он сразу понимал, отчего его затея не может быть реализована, но в конечном итоге мы всегда находили выход.
Нет комментариев