И если не все мы и не всегда видим эти милости Божией Матери, не все и не всегда ощущаем этот простертый над нами Покров забот, любви, милости, милосердия, то это только потому, что у нас слепнет духовное зрение. Если мы не слышим Её голоса, которым Она утешает нас или зовет нас быть верными Её Божественному Сыну, то это потому, что у нас повреждается наш духовный слух. С нами происходит то же, что бывает с телесным слепцом, который не видит ни яркого солнца, ни человеческого лица и с телесным глухим, который не слышит Божественных песнопений за нашим богослужением.
Духовные наши очи – это наша вера. Если вера в нас крепкая, непоколебимая, горячая, идущая из глубины сердца, она видит и не может не видеть того, что всем миром, народами и каждым из нас управляют Премудрость Божия и Его благость, не может не видеть того, как перст Божий ведет каждого из нас разными путями в наше вечное Небесное жилище.
Чем крепче вера у человека, тем больше он видит те благодеяние, какие посылает нам Господь и какие подает нам Богородица. Если этой живой, горячей веры в сердце нет, тогда все в жизни кажется случайным. Такое сердце не видит руки Божией, руки Божией Матери, простертых к нам с целью нас поддержать и подкрепить, ибо ничего в жизни человека: ни радостного, ни скорбного – не совершается без воли Божией. А духовным слухом является наша совесть. Если на нашей совести есть несиповеданные, нераскаянные, неоплаканные, неискупленные грехи и совесть загрязнена нашей страстной, греховной жизнью, тогда притупляется наш духовный слух. И мы не слышим голоса Божией Матери, голоса Духа Божия, которым Небо будит нас от греховного сна и зовет к покаянию и вечному спасению. И если христианин не живет молитвой, и его сердце перестает дышать верой, и он не ищет общения с Господом в храме Божием, и не питается словом Божиим, и не живет мыслью о своей смерти, о своем спасении или о своей погибели, и спит его совесть – он мертв духовно. И это к нему обращено слово Божие: «Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Откр. 3,1).
Человек может быть только «будто живым» со своей оскверненной грехами совестью, потухшей верой. Он живет, ходит, ест, пьет, спит, исполняет работу, но духом своим – если он не живет жизнью духа, жизнью, ведущей в Царство Вечности, — он может быть мертв. Он мертв умом, если ни сказание о Страшном Суде, о блаженстве праведников и верных рабов Божиих, ни повествование о муках Христовых не трогают его сердце. Он мертв сердцем, если до этого сердца не доходит голос Божий, и он не ощущает в себе потребности прийти ко Господу и просить у Него помощи и благословений. Если человек так мертвеет, перестает жить молитвой, благодатью Святых Таинств, дышать небесным воздухом храма, может ли Покров Божией Матери оставаться простертым над духовным мертвецом?
Нет комментариев