Предательство
Адмирала предали "союзники", которыми командовал генерал
М. Жанен - представитель Высшего межсоюзного командования
и главнокомандующий союзными войсками
в Сибири и на Дальнем Востоке

Адмирал Колчак, руководитель контрреволюции в Сибири
стоял во главе Белого движения.

После падения белой столицы Омска адмирал оказался отрезан от своих войск, в тяжелейших условиях совершавших Великий Ледяной поход на восток. В своем эшелоне Колчак намеревался ехать в Иркутск, который
должен был стать новым центром сопротивления красным.

Известие о падении города под ударами отрядов «революционной демократии», подчинявшихся эсеро-меньшевистскому Политцентру, деморализовало Колчака. Фактически направляться отныне
было некуда.
Верховный правитель предоставил всем свободу действий, вопреки
его надеждам предпочли спасаться поодиночке. Изначально союзные
колчаковским войскам, чехословаки и Жанен решили избавиться от
адмирала, когда белогвардейцы потерпели ряд тяжелых поражений,
находясь на грани разгрома.

Руководители контрреволюционных войск Сибири.
В первом ряду: один из руководителей чехословацких частей генерал
Радола Гайда (Рудольф Гейдль, 1892-1948)
(первый слева), адмирал Александр Колчак

Армия Колчака со всеми золотыми запасами империи двигалась
в поезде, по направлению Омск – Иркутск. Параллельно с ними двигался и состав с чехословаками, которые очень устали стоять на стороне Колчака и хотели вернуться на родину. Но в пути на поезд напали меньшевики, чехи решили выдать поезд и Колчака, по приказу осуществлявшего высшее командование иностранным контингентом
на территории России французского генерала Морис Жанена,
испытывавшего личную антипатию к Колчаку.

Генерал Морис Жанен лично обещал защищать Колчака, но
не сдержал своего слова и выступил Предателем.

Ультиматум

Уже 15 января поезд с Колчаком прибыл в Иркутск.Колчака, а также председателя Совета министров Виктора Пепеляева передали Политцентру — временному правительству, короткий период хозяйничавшему в городе. Колчак попал в руки своих врагов
в результате измены.

Политцентр их немедленно поместили в тюрьму. Возлюбленная
адмирала - Анна Васильевна Тимирева пошла под арест добровольно.

Колчак не оставался одним, на его выручку шел генерал Каппель с войском. Хотелось бы отметить, что его войско считалось самым боеспособным в Российской империи. Но к сожалению, по пути в Иркутск, генерал Каппель скончался, обморозив ноги в прорубе.
В тот же день умирающий Владимир Каппель передал командование остатками колчаковских войск Генералу Сергею Войцеховскому.

Генерал Каппель
Но движение войска-спасителей не остановилось и продолжило идти
в сторону Иркутска, с целью взять город штурмом. При подходе к городу, возглавлявший на тот момент войско, генерал Войцеховский предложил
представителю большевиков ультиматум:
"Немедленно привести Колчака и всех, кого арестовали вместе с ним,
провизию и золотой запас белых."

Сергей Николаевич Войцеховский
Но именно этот ультиматум впоследствии ускорил гибель Колчака. Армия уже стояла у Иркутска, заняв пригороды. У большевиков не было сил, чтобы справиться с этой угрозой. Генерал Войцеховский обещал,если большевики выполнят его условия,тогда они пройдут Иркутск стороной мирно без захвата. Колчак охотно общался со следователями на допросах, видя в этом единственную возможность оставить воспоминания для потомков и считая своим долгом рассказать о своем жизненном
пути и Белом деле.
Однако 21 января власть в Иркутске перешла от сравнительно
мягкого эсеро-меньшевистского Политцентра к большевистскому
Военно-революционному комитету. Отношение к адмиралу резко переменилось в худшую сторону. Дальнейшая судьба Колчака
отныне не вызывала сомнений.
Заседание Иркутского губернского комитета РКП(б).
Крайний слева - Председатель следственной комиссии С.Г.Чудновский.

Ленин видел в адмирале конкурента.
В целях предотвратить спасение врага Владимир Ленин отдал
распоряжение ликвидировать Колчака и Пепеляева.

председатель Совета министров Виктор Пепеляев
«Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступили так и так под влиянием белогвардейских заговоров в Иркутске», — туманно намекал председатель Совнаркома в шифровке к первому заместителю председателя Реввоенсовета РСФСР Эфраиму Склянскому.
Было составлено постановление Иркутского ВРК.
В конце документа говорилось:
«Лучше казнь двух преступников, давно достойных смерти,
чем сотни невинных жертв».

Красные боялись армию Войцеховского, о существовании которой уже подзабыли. Начальник иркутских большевиков Александр Ширямов считал, что против них идут «наиболее стойкие и упорные в борьбе с советской властью части, выдержавшие двухлетнюю кампанию».

Тюремный режим заметно ужесточился, у камер Колчака и Пепеляева поставили часовых. С 4 февраля все прогулки были запрещены.
Колчак и Тимирева пытались передавать друг другу записки. Последняя записка адмирала была перехвачена. К его возлюбленной она
попала через посредника много лет спустя.

Расхождения в воспоминаниях участников расстрела

Общее руководство казнью осуществлял чекист Самуил Чудновский, прежде возглавлявший чрезвычайную следственную комиссию,
допрашивавшую Колчака.

Самуил Чудновский

Расстрельной командой командовал комендант города Иван Бурсак.
На месте присутствовал и комендант тюрьмы Владимир Ишаев.
Все трое оставили воспоминания, которые противоречат друг другу.

Так, Ишаев писал: «За Колчаком и Пепеляевым пришли в час ночи,
а в два они были расстреляны; Колчак сидел на койке,
Пепеляев – спал, они были без верхней одежды».

По словам Бурсака:
«...была подготовлена специальная команда из коммунистов,Колчак
был в шубе и шапке.Пепеляев тоже был одет К 4 часам утра прибыли
на берег Ушаковки,была морозная ночь.Исполнение приговора
в 5 часов утра».

Если верить Чудновскому:
«было выделено 15 человек из дружины: Колчак был одет в шубу и папаху, Пепеляев тоже был одет. Мороз 32-35 градусов; в 4 часа
пришли в назначенное место».

Перед расстрелом Колчаку было отказано в последнем
свидании с Тимиревой.
Адмирал отверг предложение завязать глаза и отдал Чудновскому ранее полученную от кого-то капсулу с цианистым калием, так как считал самоубийство неприемлемым для православного христианина.

Бурсак впоследствии так описывал последние минуты жизни
узников Иркутской тюрьмы:
«Полнолуние, светлая, морозная ночь. Колчак и Пепеляев стоят на бугорке. На мое предложение завязать глаза Колчак отвечает отказом.
"Таким образом, надо мной не будет суда", спросил Колчак. Должен сознаться, что этот вопрос застал меня врасплох, но я не ответил
и приказал моим людям вывести Колчака. Колчак и Пепеляев были выведены на холм на окраине города, их сопровождал священник,
они громко молились.Я поставил их обоих на вершину холма. Колчак, стройный, гладко выбритый, имел вид англичанина. Пепеляев короткий, тучный, очень бледный, с закрытыми глазами имел вид трупа.
Наши товарищи выпустили первый залп и затем для верности
второй - все было кончено"

Узнав о расстреле адмирала, которого Войцеховский по-прежнему считал своим начальником, генерал отказался от штурма Иркутска, обогнул город и вывел свои промерзшие войска в Забайкалье. Воевать тогда уже мало кому хотелось. Солдат и офицеров надломила полученная весть.
В любом случае очевидно, что расстрел Колчака и Пепеляева был
актом внесудебной расправы.
Косвенно это признавало и руководство большевиков - именно поэтому постфактум появилось упомянутое выше обвинительное заключение.
Бесспорно и то, как замечает историк В.Г. Хандорин,
"...что решение о расстреле Колчака было вынесено вскоре после официального постановления ВЦИК и Совнаркома об отмене
смертной казни от 17 января 1920 года"

Убийство Колчака поставило в Белом движении вопрос о преемнике
Верховного правителя России.

Еще в декабре 1919 года адмирал в разговоре с Пепеляевым высказался за «отречение» в пользу Деникина, который являлся его заместителем как главнокомандующего всеми белогвардейскими войсками в стране.Сам белый генерал в «Очерках русской смуты» подчеркивал, что отказался принять титул Верховного правителя России из-за череды поражений ВСЮР от Красной армии и возможной негативной реакции части других
борцов с большевизмом.

В 1969 году, когда почти всех участников Гражданской войны с обеих
сторон уже давно не было в живых, возлюбленная адмирала
Анна Тимирева написала эти строки:

«И каждый год Седьмого февраля
Одна с упорной памятью моей
Твою опять встречаю годовщину.
А тех, кто знал тебя, — давно уж нет,
А те, кто живы, — все давно забыли.
И этот для меня тягчайший, день —
Для них такой же, как и все, —
Оторванный листок календаря».

Памятник Колчаку в Иркутске

П.С. Неизвестный врач
При расстреле так же присутствовал неизвестный врач, который должен был убедиться в смерти Колчака. Это было странно, потому что мало того,что в людей стреляли, так ещё для них вырубили проруби (напомним, это был февраль), что снижает шанс выживания. Врач должен был ещё облить тела кислотой, что бы наверняка они были убиты и их никто не смог опознать. Долгое время скрывалось имя этого врача, но спустя
долгие годы открылось. Им был большевик Фёдор Гусаров.