Борис Андреевич Богатков - русский советский поэт, участник Великой Отечественной войны. Родился в семье партработника и учительницы. После смерти матери, с 8 лет, воспитывался у тётки в Новосибирске. После окончания школы в 1940 году уехал в Москву, где учился на вечернем отделении Литературного института им. А. М. Горького и работал проходчиком в московском метро. В 1938 году написал первое произведение — «Дума о красном флаге». Печататься начал с 1940 года в «Ачинской газете» и в журнале «Сибирские огни». Его творчество заинтересовало А. Н. Толстого, который сделал Богаткова своим персональным стипендиатом. В 1941 году ушёл добровольцем на фронт, и осенью, получив тяжелую контузию, был демобилизован из армии и снят с воинского учёта. Работал в Новосибирске в «Окнах ТАСС», познакомился с новосибирскими писателями, поэтами, художниками. Шел 1942 год. В Новосибирске формировалась Сибирская добровольческая дивизия. И вот однажды вечером с учений шли солдаты. Несли на плечах минометный стволы, противотанковые ружья, пулеметные станки. “Запевай” - приказал старшина, и запевалы голосами хриплыми от пыли и жажды, начали: На родном зауральском заводе Крепко сделан, фашистам на страх, Он у каждого есть в нашем взводе, Он в надежных гвардейских руках, Мы прогоним врага до границы, С боем вражий рубеж перейдем До проклятой фашисткой столицы, С автоматом сибирским пройдем! Солдаты подхватили: Метко бьет по створе грязной Вороненый верный брат, Беспощадный, безотказный, Наш гвардейский автомат! Они не знали, кто написал слова этой боевой походной песни о гвардейском автомате, не видели, что уже несколько вечеров подряд под высокими тополями стоит белокурый юноша в старой шинели и, слушая песню, кусает губы, чтобы не разрыдаться от счастья. Богатков продолжает сражаться. Он прислал письмо “треугольник” своему другу Николаю Мейсаку, в котором писал: “Ты и представить себе не можешь, как я счастлив. На мне снова военная форма, я сержант Сибирской добровольческой дивизии. Скоро забегу расцеловать тебя и распрощаться”. Итак, опять фронт. В августе 1943 года войска Западного фронта, в составе которого сражалась Сибирская добровольческая дивизия, громя фашистов, вышла на дальние подступы к старинному русскому городу Смоленску. На пути сибиряков встали сильно укрепленные противником Гнездиловские высоты, близ станции Павлино. “Грозные” - назвали их гвардейцы. Гнездиловские высоты были важнейшей ключевой позицией: они прикрыли коммуникации фашистках армий. Особенно сильно укрепил враг высоту, обозначенную на полевых картах отметкой 233,3. Разведчики доносили: немцы опоясали ее несколькими линиями траншей, противотанковыми рвами, километрами колючей проволоки и минными полями. Более двухсот огневых точек насчитывали разведчики, девяносто вагонов снарядов израсходовали на высоту артиллеристы. Гнездиловские высоты надо было брать. И командование приказало: "Высоту 233,3 штурмует Новосибирский полк". …Уже дважды бросался полк на штурм вражеских укреплений, но откатывался назад, залёг в высокой ржи. Дважды автоматчики гвардии сержанта Богаткова поднимались в атаку и, прижатые бешеным огнём, ложились на сухую дымящуюся землю. Богатков, разгорячённый боем, тяжело дыша смотрел на своих солдат. Уже второй раз отходит взвод. Сколько погибло ребят, а сколько ещё побьют, Проклятые! Неужели вражеские пулемётчики сильнее его, Бориса Богаткова, сильнее его товарищей-сибиряков? А что если… Если вот сейчас в этом адском грохоте запеть песню. Свою новую песню, которую он только что закончил. Запеть во весь голос, чтобы услышал полк? Огромнейшим усилием воли он заставил себя оторваться от земли. “Стой, Борис! Куда?! – закричали солдаты. – Ложись!” Но он встал, оглянулся и, бросив потрясённому взводу короткое и властное “запевай” во весь рост двинулся вперёд, прямо на вражеские пулемёты. Несколько мгновений изумлённые солдаты смотрели на своего командира. Высокий, сильный, с лицом, чёрным от пыли и дыма, он упрямо шёл вперёд, не падая, не оглядываясь, шёл и всё громче пел песню, которую написал сам и теперь, как знамя, понес впереди полка: Мы вышли из заводов, пришли с полей колхозных Новосибирской области родной. Немало получили враги ударов грозных От гвардии сибирской огневой! Нас месть ведет в атаку и наш порыв неистов, Мы все преграды превращаем в пыль, Чем дальше мы на запад идем, громя фашистов, Тем ближе к нам родимая Сибирь! В тот миг, когда пробиваясь сквозь шум боя загремела подхваченная сотнями голосов песня, немецкие пулемётчики прекратили огонь. они с ужасом смотрели на людей, поднимающихся в разных концах поля с громкими яростным припевом: Всё, гвардеец, в боях изведай: Холод, голод, смертельный риск – И героем вернись с победой В славный город Новосибирск: Немцы повели огонь ещё злее, ещё ожесточённее, но первые цепи сибиряков уже прошли вперёд. Люди падали, но песня неудержимо и грозно надвигалась на фашистские окопы и вот в какое-то мгновение перешла на русское “ура-а-а”! Сибиряки ворвались в немецкие траншеи. Схватка была стремительной и острой. Борис бил врагов из автомата, колол своим трофейным кинжалом, но когда он преследуя немца, спрыгнул в окоп, другой фашист, раненый, не добитый, напрягая последние силы, дотянулся до автомата и… дал очередь в спину Бориса. Гнездиловские высоты были взяты. А после боя, собрались на опушке рощи усталые бойцы. И подходя к развесистой березе, низко склоняли головы. В тени ветвей на окровавленной шинели, неподвижно лежал их любимый друг и командир, юноша с чистой душой и ласковыми глазами. Так, прожив на свете чуть более двадцати весен, погиб сибирский поэт, воин-комсомолец Борис Андреевич Богатков. http://www.phys.nsu.ru/school/museum/bb.htm