Расстрел Романовых: политика ни при чем?

Дело об убийстве царской семьи – просто какой-то заповедник мифов. Да-же серьезные исследователи, и те наплевательски пренебрегают как источниковедением, так и принципом историзма. С первым все понятно, что оно такое. Второй гласит: любое историческое явление следует рассматривать исходя не из личного жизненного опыта и воззрений историка, а с учетом конкретной исторической обстановки. Итак…
Основные источники: надежные и ненадежные
Стопроцентно надежных источников, как и гарантированного излечения от гриппа, не бывает. От гриппа иной раз умирают, а что касается источника – то всегда есть вероятность, что кто-то где-то соврал. Но все же есть некие показатели, исходя из которых источники можно распределить по шкале – от надежных до откровенного вранья.
Вот, например, версия об участии в казни царской семьи комиссара по снабжению Уралсовета Петра Войкова основывается на двух источниках. Во-первых, подписанном им требовании на выдачу некоему Зимину серной кислоты (да, конечно, ни для каких целей, кроме уничтожения трупов августейших узников, она использоваться не могла). Ну, и второе – коммерческие (!) мемуары дипломата-невозвращенца Беседовского. Основываясь на этом шикарном источнике, вот уже несколько десятилетий Войкова приплетают к убийству царской семьи, и приплетение это обрело статус истины (от частых повторений). В 1958 года он в письме польскому разведчику и антисоветчику Рышарду Враге делился опытом:
«Я пишу книги для идиотов. Можете ли себе представить, чтобы кто-то на Западе читал то, что вы называете моими сомнительными произведениями, если, цитируя Кагановича, Жукова, Микояна или Булганина, я бы старался быть правдивым в отношении стиля, смысла и формы их выступлений?... Но когда я изображаю Сталина или Молотова в пижаме, когда я пересказываю самые грязные истории о них – неважно, насколько те правдивы или вымышлены – будьте уверены: читать меня будет не только вся интеллигенция, но и наиболее важные капиталистические государственные деятели, когда по дороге на мирную конференцию они перед сном возьмут мою книгу в пульман... Аллах наделил глупцов деньгами, чтобы умным жилось легко».
Выходит, что все граждане, громогласно требующие переименования станции метро «Войковская», расписываются в своем идиотизме? Нет? А Беседовский это открыто говорит.
Большинство других источников – такого же свойства. Например, воспоминания некоего члена коллегии ЧК Медведева (Кудрина), датирующиеся… 1963 годом. Можно себе представить, что вспомнил об этом деле спустя 45 (!) лет дедушка-чекист, и как причудливо в его голове перемешалось то, что было и то, что он читал, слышал и придумал.
Большинство остальных свидетельств – такого же рода. А ведь есть и еще более простой подход: любой рассказ или документ, имеющий отношение к Уралу и датирующийся летом 1918 года, объявлять посвященным царской семье. Уралсовету ведь, кроме Романовых, заняться было ну совершенно нечем!
Если разгрести весь этот мусор, достоверных источников остается не так уж много. Во-первых, конечно, это книга следователя Н. А. Соколова «Убийство царской семьи». В 1919 году Соколов по поручению А.В. Колчака проводил следствие по делам об убийстве Романовых (используя, кстати, и более ранние протоколы судебного следователя Наметкина). Книга по всем этим материалам была издана уже после его смерти, в 1925 году, автор лично ее не вычитывал (да и не факт, что писал). Однако первичным документам, протоколам допросов и пр., думаю, доверять можно – хотя что касается комментариев, я бы поостереглась.
Что еще есть из достоверных источников? Телеграмма Уралсовета, решения ВЦИК и СНК и несколько газетных сообщений.
К наполовину достоверным можно отнести две версии рассказа бывшего коменданта дома Ипатьева Я.М. Юровского. С одной стороны, данный товарищ тему знал и был не охранником, а руководителем казни. С другой – а ну как он по каким-либо причинам врет?
И все, собственно.
Другое было время, непохожее…
Принцип историзма в теме страдает еще более жестоко. Например, по умолчанию большинство авторов переносят в 1918 год советские реалии эпохи застоя. Почему-то считается, что Уралсовет подчинялся Москве, а Уральская ЧК тоже кому-то подчинялась. С какой стати так считать? Ну, это же все знают: государство – централизованная структура, а право-охранительные органы – и вовсе военизированная. А то, что большевики в октябре 1917 года на практике реализовали лозунг «Вся власть Советам», и страна стала управляться снизу вверх – это мы учитывать будем? Чекисты же на местах вообще творили, что хотели, поскольку центральная «контора» просто не имела механизма, чтобы привести их в чувство.
Или вот еще один устойчивый миф (точнее, народное поверье) – что белая армия была настроена монархически. За то отдельное спасибо советскому кинематографу, накрепко вбившему это впечатление в подсознание своему зрителю. На самом же деле белых того времени возглавляли деятели Февраля Л.Г. Корнилов и М.В. Алексеев, после мая 1918-го к ним присоединились мятежные чехословаки, армии КОМУЧа и Сибирского правительства. Оба правительства были эсеро-меньшевистские – приличный монархист с такими деятелями в один клозет не войдет. Монархисты в 1918 году занимались строительством РККА – если не из любви к большевикам, то из ненависти к «февралистам». А «демократической» армии бывший царь был без надобности. Более того, подойдя к Екатеринбургу, белые части без видимых причин остановили наступление, возобновив его лишь после того, как точно узнали, что Романовых нет в городе (22 июля дом Ипатье-ва был возвращен хозяевам, 25-го белые взяли Екатеринбург).
Следователь Соколов в своей книге горько упрекает тогдашнее белогвар-дейское руководство за полное равнодушие к судьбе царской семьи (полноценное следствие было проведено лишь год спустя, при Колчаке).
А теперь давайте посмотрим, что нам на самом деле известно об этом преступлении.
Нет, что, где и когда произошло – это белогвардейское следствие установило точно. Но два момента остаются непроясненными: по чьей инициативе произведена казнь и какой был мотив.
Тут надо понимать еще один момент: следует различать казнь бывшего русского императора и расстрел его семьи. Это абсолютно разные дела.
Что делать с гражданином Романовым?
Итак, 2 марта 1917 года российский самодержец отрекся от престола, чем поставил Временное правительство перед очень непростой проблемой: а что теперь с ним делать?
9 марта правительство приняло решение поместить царскую семью под домашний арест и начать следствие по поводу его действий, которые «нанесли ущерб интересам России». Заниматься этим можно было до морковкина заговенья, тем более, что основное «преступление» Николая II озвучивать было нельзя. О том, что Николай хотел заключить в Германией сепаратный мир и за это был свергнут, Сталин на VI съезде РСДРП(б) говорил, как об общеизвестном факте. А больше за самодержцем серьезного криминала, с точки зрения пришедших к власти либералов, и не значилось.
Царскую семью попытались сплавить родственникам в Англию. Ничего не вышло: англичане отказались их принять. Оставлять их в Царском Селе тоже было страшновато: немцы приближались к Петрограду, часть общества рассматривала немецкую оккупацию как лекарство от революции. Николай в руках Вильгельма – это была угроза мгновенного сепаратного мира и триумфального восстановления монархии, после чего «временным» повязали бы «столыпинские галстуки».
В конце концов, Романовых в июле 1917-го отправили в Тобольск и на этом успокоились: с глаз долой - из сердца вон.
В отличие от Временного правительства, большевистская власть имела основания предать последнего самодержца суду. Хотя бы за кровавый разгром революции 1905 года и еще более кровавое подавление крестьянских выступлений. 1 апреля 1918 года ВЦИК принял решение перевести царскую семью из Тобольска в Москву для последующего суда над Николаем. А вот потом началось странное. Уральский Совет Романовых не отдал, потребовав их перевода не в Москву, а в Екатеринбург. ВЦИК пошел ему навстречу, уже 6 апреля приняв соответствующее решение.
Зачем, интересно, Романовы понадобились Уральскому Совету?
На этот вопрос так никто ответа и не дал. Разные выдвигаются версии. Что их собирались держать как заложников для воздействия на германского императора. Что уральцы ненавидели Романовых и хотели с ними расправиться. Что жиды готовили ритуальное убийство. Мне лично больше всего импонирует та, что уральцам лениво было возиться с организацией поездки (хотя и она неубедительна: организовывать лениво, а охранять – нет?).
Интересным органом был Уральский совет. По тем временам он являлся левым, скорее даже левацким. Передавать заводы рабочим они начали сразу же после Октября – это показатель. Еще один показатель – отношение к миру с Германией. Уралсовет не признал Брестский мир, объявив собственную войну Германии. Дело в том, что левые в то время придержи-вались концепции «революционной войны» - суть этой утопической идеи в том, что если продолжать войну, то она неизбежно перерастет в мировую революцию. В столице тоже хватало леваков – но там был В.И. Ленин, который умел настоять на своем. На Урале Ленина не было. Кстати, для обеспечения боевых действий Урала против Германии Совет занялся конфискацией ценностей у буржуазии. И национализации, и отношение к войне, и конфискации ценностей – характерные признаки леваков.
Но даже левому Уралсовету зачем понадобились Романовы?
У Уралсовета была и мощная «рука» в Москве - не кто-нибудь, а сам председатель ВЦИК, один из двоих фактически руливших страной деяте-лей, Я. М. Свердлов. Он еще с 1901 года организовывал партийную рабо-ту на уральских заводах и даже партийную кличку имел соответствующую – Андрей Уральский. Свердлов – человек загадочный, его собственные политические взгляды непонятны. Проявить себя он не успел – в марте 1919 года умер. Мог Свердлов держать Романовых заложниками на Урале? Мог. Но зачем?
Да, тут поневоле мозги закипят, и начнешь задумываться о ритуальном убийстве.
Что произошло в доме Ипатьева?
…Как бы то ни было, 30 апреля 1918 года царская семья и несколько самых приближенных слуг прибыли в Екатеринбург. Их поселили в реквизированном для этой цели частном доме инженера Ипатьева, приставили охрану из местных рабочих. Рабочие вели себя плохо - воровали, пили, хамили заключенным, задирали девушек, пели похабные частушки и пр. Пролетариат – он и есть пролетариат, чего с него взять-то? А через полмесяца начался мятеж чехословацкого корпуса. Запылали Поволжье, Сибирь. Чехословаки были самой крупной и дисциплинированной по тем временам вооруженной силой. Соединенные части чехословаков и Сибирской армии подходили к Екатеринбургу, большевики начали готовить эвакуацию.
Можно ли было эвакуировать царскую семью? Да легко! Железные дороги оставались свободными. Военный комиссар Екатеринбурга Голощёкин в начале июля ездил в Москву на съезд Советов и вернулся обратно. Да и белые, как уже говорилось, город не штурмовали, чего-то ожидая.
В начале июля рабочих из дома Ипатьева турнули. Комендантом был назначен чекист Я.М. Юровский – не простой чекист, заметьте, а член Коллегии ОблЧК и председатель следственной комиссии ревтрибунала. Странно, что деятель такого уровня болтается целыми днями на такой должности. Ему что, больше заняться нечем?
Но еще более интересен вопрос – зачем туда вообще пришли чекисты? Считается, что это было проделано в порядке подготовки к расстрелу. Однако – смысл? Расстрелы проводились просто: пришла команда, старший предъявил предписание, забрали заключенных – и дело с концом. Это эвакуацию с охраной из рабочих не проведешь, а расстрел… Может быть, и вправду готовили эвакуацию?
В ночь с 16 на 17 июля, около двух часов ночи, Юровский приказал разбудить арестованных. Под предлогом того, что в комнатах наверху находиться опасно, их привели в подвал и там расстреляли из наганов. Трупы сразу же вывезли в лес, к заброшенной шахте, и попытались уничтожить, предварительно раздев (искали спрятанные в одежде ценности). Впоследствии Юровский утверждал, что два тела сумели уничтожить, а остальные вывезли далеко в лес и там закопали.
Вот такая странная вышла история…
Ну, и что же тут странного?
В первую очередь непонятно, по чьему приказу действовал Юровский. Он сам утверждает, что решение принимал Уралсовет.
«16.7 была получена телеграмма из Перми на условном языке, содержащая приказ об истреблении Романовых… 16-го в шесть часов вечера Филипп Голощекин (военный комиссар Екатеринбурга. – Авт.) предписал привести приговор в исполнение».
А вот Уралсовет докладывал в Москву совсем другое. 17 июля Исполком Уралоблсовета отправил Ленину и Свердлову телеграмму, в которой со-общалось: «Ввиду приближения неприятеля к Екатеринбургу и раскрытия Чрезвычайной комиссией большого белогвардейского заговора, имевшего целью похищение бывшего царя и его семьи (документы в наших руках), по постановлению президиума областного Совета в ночь на шестнадцатое июля расстрелян Николай Романов. Семья его эвакуирована в надежное место».
Телеграмма, как видим, отправлена постфактум. Сперва расстреляли, потом сообщили. И тут сразу возникает вопрос: а оно вообще существовало, это решение, или его приняли уже после расстрела, чтобы прикрыть своих наломавших дров деятелей?
Впрочем, ничего, выпадающего из логики гражданской войны, телеграмма не содержала. Николая, скорее всего, все равно приговорили бы к смертной казни. Так что ВЦИК и Совнарком решение Уралсовета утвердили, более того, велели вести себя так, словно бы инициатива исходила из центра.
Но это первое дело – а ведь есть еще и второе.
Кто принимал решение о расстреле остальных десяти человек? Никогда в жизни ни ВЦИК, ни Совнарком не утвердили бы приговор о расстреле несовершеннолетних (по большевистским законам это абсолютно недопустимо), а также членов семьи. В 1919 году Ф.Э. Дзержинский, озверевший от измен военспецов, просил разрешения расстреливать членов семей изменников – не дали! А 1918 год был временем куда более «вегетарианским». Ну, а слуги и доктор Е.С. Боткин и вообще-то были ни при чем.
В книге Н.А. Соколова приводится телеграмма А.Г. Белобородова Я.М. Свердлову от 17 июля 1918 года (расшифрованная с ленты, захваченной белыми на телеграфе в Екатеринбурге): «Передайте Свердлову, что все семейство постигла та же участь, что и главу. Официально семья погибнет при эвакуации». Из нее следует, что не только Москва, но и Уралсовет не принимали решение о расстреле семьи и слуг (иначе Белобородов непре-менно об этом бы сообщил – телеграмма-то личная). Все произошло спонтанно, и теперь уже Свердлову предстояло прикрывать своих наломавших дров деятелей. А потом, когда гибель семьи не удалось скрыть, их прикрывал и большевистский агитпроп. В 1921 году в брошюре некоего Бы-кова «Последние дни последнего царя» говорилось, что решение – да, принимал Уральский Совет, но «входившие в состав Совета эсэры — Хотимский, Сакович и другие были, по обыкновению, бесконечно “левыми” и настаивали на скорейшем расстреле Романовых, обвиняя большевиков в непоследовательности».
Вот и интересно: это Уралсовет врал Москве, или же Юровский врал в своих воспоминаниях? Поскольку то, что Уралсовет вынес приговор относительно всех узников Ипатьевского дома, известно из только из его рассказа. Ни одного самого дохленького протокольчика, ни одних воспоминаний кого-либо из членов данного Совета – ничего!
Если б Уральский Совет принял решение об истреблении царской семьи – это можно было бы понять. Революция, война, леваки… Но если принимаешь такое решение – зачем врать? Уж чего-чего, а ответственности за трупы «классовых врагов» уральские большевики не испугались бы. А тела зачем прятать? Чтобы не создавать «мощи», которым будет поклоняться темный народ? Лучше уж мощи, чем толпа самозванцев . Может быть, Романовых истребляли, чтобы предотвратить реставрацию монархии? А это и вообще смешно. Возьмем хотя бы Смутное время: ни царь Борис Годунов, ни царь Василий Шуйский, ни царь Михаил Романов не имели никакого отношения к прежней династии Рюриковичей. Хоть кого-то это смутило?
Как видим, внятных мотивов у Уралсовета не было. А какие мотивы могли быть у товарища Юровского?
Ну, во-первых, конечно, эксцесс.
Не совсем, правда, понятно, откуда данный эксцесс взялся. Личной ненависти к Романовым у него вроде бы не наблюдалось, белые по окраинам города не бегали. А что самое главное – не факт, что Уралсовет стал бы прикрывать такой эксцесс. О чем Юровский, кстати, прекрасно знал - потому и трупы прятал.
Но в эксцесс верится слабо. Виной тому – одна малюсенькая деталька его рассказа. «Грузовик в 12 часов не пришел, пришел только в ½ второго. Это отсрочило приведение приказа в исполнение».
Почему начало операции жестко привязано к прибытию машины? Трупы могут и подождать - куда они денутся-то?
Ищем почерк… и находим
Летом 1918 года произошло еще два сходных инцидента – тоже с Романовыми и тоже на территории, подведомственной Уральскому Совету.
В марте 1918 года брат Николая, великий князь Михаил Александрович, был выслан из Петербурга в Пермь. Устроился он там неплохо: проживал в гостинице, катался на личном «Роллс-ройсе», держал при себе секретаря, лакея и шофера. В ночь с 12 на 13 июня к нему неожиданно явилась группа сотрудников пермской милиции. Предъявив какое-то постановление об аресте, милиционеры вывезли Михаила и его секретаря Джонсона за город, убили и закопали. В центр сообщили, что великий князь бежал – как видим, врали… Лишь в 1924 году, отвечая на запрос ЦК ВКП(б), отдел истории партии Пермского окружного комитета ВКП(б) сообщил, что инициатива убийства принадлежала начальнику пермской милиции Иванченко. Тот, якобы «сознавая трудности» охраны узника, решил избавиться от него радикальным способом. (Зачем, если он при этом сообщал о побеге?) Причем делалось все не только в тайне от властей, но и, чтобы затруднить будущее расследование. В заговоре участвовал член коллегии Пермской ГубЧК П.И. Малков, с которым у М. Романова были неплохие отношения. Он подписал постановление об аресте, но… измененной подписью. На телефон в милиции посадили еще одного участника, помощника начальника милиции В.А. Дрокина. Михаил отказался подчиниться похитителям, поднялся шум, шофер и лакей спустились к портье позвонить в милицию – им ответил Дрокин. Отряд действительно прибыл в гостиницу – но уже после отъезда похитителей. Пришедшие, кстати, произвели тщательный обыск.
В 1924 году никаких последствий записка не имела. Дела об эксцессах, превышении власти и т. п. времен Гражданской войны не рассматривались (иначе стронутая лавина погребла бы под собой всю страну). Тем более, В. А. Иванченко был уважаемым в Перми человеком, старым большевиком.
Еще одна схожая история произошла на следующий день после убийства царской семьи. В городке Алапаевске, неподалеку от Екатеринбурга, содержались еще шесть членов семьи Романовых, в том числе монахиня, великая княгиня Елизавета Федоровна со своей келейницей, а еще великие князья Сергей Михайлович, Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и князь Палей. Восьмым был управляющий делами Сергей Михайловича. В ночь с 17 на 18 июля в дом, где они проживали, явилась группа рабочих двух окрестных заводов во главе с неким П. Старцевым. Под предлогом перевода в другое место заключенных вывели, посадили на подводы и от-везли за 18 километров от Алапаевска, к заброшенным шахтам. Там их, предварительно ударив по голове обухам топора, сбросили в шахту, которую потом забросали гранатами и завалили жердями. В Екатеринбург Алапаевский исполком сообщил о вооруженном нападении, о битве с не-известными бандитами и о том, что великим князьям под шумок удалось бежать. И снова немотивированное убийство, и опять вранье, и опять прячут трупы.
На белогвардейском следствии П. Старцев сообщил, что убийство было произведено по приказанию из Екатеринбурга, и что для руководства им специально приезжал член Уралсовета Сафаров. Не факт, что именно Сафаров (откуда бы Старцеву его знать) – но кто-то приезжал…
А теперь вернемся в дом Ипатьева и подумаем: зачем все же Юровский ждал грузовик? И те же сообщения, что в Алапаевске: какие-то «монархисты», мол, собирались освободить царя… Мог ли в Екатеринбурге разыгрываться тот же сценарий, что и в Алапаевске, и в Перми? Если да – то о чем умолчал Юровский? Что там могло происходить?
Например, дело было так. Машина прибыла, охрана пошла будить заключенных, сообщив, что положение опасное и сейчас их перевезут в другое место. Сперва они согласились (косвенно об этом говорит то, что женщины взяли с собой подушки – каждый, кто ездил в кузове грузовика, согласится, что это очень нужная вещь). А потом отказались подчиниться – может, лицо Юровского не понравилось, а может, из-за болезни наследника. Алексей даже ходить не мог, куда его везти в грузовике! Тогда их расстреляли на месте, а трупы спрятали. Через несколько дней в город вошли белые, а потом война все списала.
Но зачем? Мотив-то какой?
А если все просто?
Итак, мы имеем три очень схожих преступления с совершенно непонятным мотивом. Ладно, бывший самодержец и претенденты на трон – но кому помешала вдова давно убитого великого князя Сергея Александровича? А доктор Е.С. Боткин чем не устроил советскую власть?
А теперь давайте вернемся с политических небес на грешную землю и вспомним, из-за чего вообще совершаются убийства. Большая их часть – это либо тупая бытовуха, либо убийства из-за денег. Бытовуха в нашем случае исключается. А вот деньги – дело другое.
Известно, что вещи казненного великого князя Михаила убийцы поделили между собой, вплоть до пальто и обуви. Не забудем еще про обыск, который произвел чекистский или милицейский отряд (откуда он взялся, если на телефоне сидел один из убийц?). Деньги у Михаила были – на что-то ведь он жил в Перми, наверняка имелись и ценности.
У Алапаевских узников вроде бы все ценности были конфискованы – но это известно лишь из показаний прислуги на белогвардейском следствии. А на самом деле – кто знает? Прислуга могла слукавить, попользоваться наследством хозяев и свалить на тюремщиков. Да и заключенные могли припрятать какие-то ценности. По крайней мере, когда найденные на телах казненных мелкие вещи по приказанию А.В. Колчака были разосланы родственникам, М.Ф. Кшесинская, «гражданская жена» Сергея Михайловича, получила медальон с изумрудом и золотой брелок. В Гражданскую убивали и за меньшее…
Что же касается драгоценностей царской семьи – то вот уж в доме Ипатьева было, что взять. Свидетели упоминают аж о двух «сундуках», куда после убийства складывались найденные среди вещей ценности. И это, не считая тех украшений, что женщины носили на себе, бриллиантов, зашитых в одежду, в корсеты. Впоследствии, после многих приключений, царские драгоценности добрались до Гохрана – но все ли? Кто их считал-то?
И, если уж говорить о прецедентах, то в Советской России того времени подобных историй насчитывались сотни, если не тысячи. К людям приходили ночью с постановлениями об обысках и арестах, иной раз ограничиваясь «реквизицией» ценностей, а иной раз куда-то с концами увозили и хозяев, и даже прислугу – зачищали свидетелей. Такими налетами баловались как бандиты, так и милиционеры, и чекисты, в доле бывали и местные деятели. Вспомним, наконец, о странных реквизициях ценностей для войны Урала с Германией – откуда известно, что все они проводились именно по постановлению Уралсовета, а не со ссылкой на него?
А вот если на Урале действовала банда внутри милиции и ЧК, имевшая в доле деятелей из Уралсовета – тогда все связывается.
Зачем Уралсовету Романовы? Парочка демагогов навешала членам исполкома на уши какую-нибудь лапшу, а на самом деле их задержали на Урале ради ценностей. Возможно, когда продавливали постановление, бандиты еще не знали, как забрать золото и камушки, но им подал мысль товарищ Иванченко. А может, то была репетиция.
Основной добычей, конечно, должны были стать ценности царской семьи. Однако, поскольку высокопоставленные узники находились под особым присмотром Ленина (вот уж кому плодить мучеников и самозванцев не было никакого интереса), надо было ждать какого-нибудь форс-мажора. Дождавшись, пока белые подошли к Екатеринбургу, товарищ Юровский и провернул всю операцию. Причем, по его собственным словам, ценности царской семьи закопали в подполе какого-то дома, в 1919 году откопали и привезли в Москву. Что мешало увезти их тогда же, почему бриллианты не вошли в опись вещей царской семьи - самая простая версия и на эти вопросы дает ответ.
Что любопытно: в 1921 году Юровский становится заведующим отделом золотых вещей в Гохране, а потом – председателем торгового отдела валютного управления наркомата иностранных дел, где он и работал до 1923 года. Занятно, не правда ли? Часовщик, фотограф, фельдшер – но ни разу не ювелир и опыта торговли не имел.
Версия, конечно, оскорбительно простая, преступление, можно сказать, суперсерийное – зато в ней и с мотивами все в порядке, да и других вопросов не возникает. А то, что потом Юровский (а вслед за ним и рядовые исполнители) валили все на Уралсовет – так кто ж в уголовщине-то признается! Тем более, рядовые исполнители могли быть вообще не в курсе. А что касается Юровского – так он должен был держаться за «политическую» версию зубами, иначе советская власть задала бы ему крайне не-приятный вопрос: «А где камушки-то, родное сердце?»
Елена ПРУДНИКОВА