Екатерина Шульман: Силовики — эти не просто опора режима, это и есть сам режим

Длинный и довольно душераздирающий материал в Новой Газете о тайной язве пенсионной системы - досрочниках и льготниках. И нет, это не шахтеры и не балерины. Тройная диспропорция: по срокам выхода, по сумме выплат и по длительности получения пенсии - между привилегированными и податными сословиями поражает воображение. Внутри мои рассуждения, а также цифры от Anton Tabakh, Владимир Назаров и Института социальной политики ВШЭ. Оказывается, в 35 лет сотрудники ФСБ могут выходить на пенсию. То есть реалистически ожидая получать пенсию в течение следующих пятидесяти лет.
"«Сословные привилегии существуют для того, чтобы покупать и поддерживать лояльность тех социальных страт, которые являются опорой системы», — говорит политолог Екатерина Шульман.
Сегодня #пенсии сотрудников силовых структур во много раз превосходят те суммы, которые могут получать обычные гражданские пенсионеры.
«Так было и раньше, все это знали, никакого общественного возмущения этот факт не вызывал. Но сейчас проблема в том, что в случае повышения пенсионного возраста пропасть между досрочниками и теми, кто выходит на пенсию в общем порядке, обнаружится в самой манифестной, как говорят врачи, форме», — предупреждает Шульман.
Увеличивающийся разрыв в возрасте выхода на пенсию может стать серьезным источником социального напряжения, соглашается замдиректора Института социальной политики Высшей школы экономики Оксана Синявская: если повышение пенсионного возраста не затронет силовиков, то они, как и раньше, смогут выходить на пенсию в 40–45 лет, а все остальные граждане — в 65 лет. И получать выплаты от государства привилегированные группы смогут не 13 лет, как среднестатистический россиянин мужского пола, а как минимум на 20 лет дольше. То есть образуется сразу тройная диспропорция: по срокам выхода, по сумме выплат и по длительности получения пенсии.
В большинстве своем сотрудники силовых ведомств не воюют на передовой, а занимаются рутинной кабинетной работой. В 40 лет они вполне здоровы и не имеют никаких профессиональных заболеваний.
«Есть кто-то, кто участвует в антитеррористических операциях, получает ранения и контузии, но в целом мы не ведем никакой фронтальной войны и не находимся в острой фазе КТО. Поэтому эти люди в большинстве своем — такие же офисные работники, как и все остальные», — говорит Шульман.
Сейчас из проекта «пенсионной реформы», предложенной правительством, ясно одно: силовики имеют гораздо больше шансов сохранить свои пенсионные привилегии, чем все остальные категории льготников, включая бюджетников.
«Резко пугать своих работников, на которых государство рассчитывает во время выборов — как с точки зрения организации, так и с точки зрения лояльного голосования, — власти опасаются. Но совсем исключить бюджетников из этого процесса, в отличие от силовых структур, которые избавлены от повышения пенсионного возраста, государство не сможет», — говорит Шульман. Так, согласно нынешним планам кабмина, возраст выхода на пенсию для досрочников может быть увеличен на 8 лет.
Теоретически главным лозунгом пенсионной реформы в России могли бы стать слова «мы повышаем пенсионный возраст, но повышаем его для всех». «Это потенциально сильный месседж. Добровольный отказ от привилегий ради общего блага, почти как в первые месяцы Французской революции».
«Но в современной России этого никто не сделает, потому что силовики — эти не просто опора режима, это и есть сам режим. Никто не смеет их тронуть даже в малейшей степени», — уверена Шульман".