Где байки с вымыслом, где правда высшей пробы

Порой не отличу, хоть щекотите, сам.
Вы просто на слово акыну верьте, чтобы
В сомнения не впасть ни мне, ни вам.
История любая без окраски,
Что поваром не посолённый суп,
Лишь протокольный слог хорош и без подкраски,
Но чем правдивей он, тем сплошь и рядом глуп.
Я акын, отнюдь не летописец
И – Слава Богу! – не протоколист.
Акын, тем паче знатный – словописец
И по сути своей тот ишшо артист.
Но в любой истории акына,
В её основе, факт лежит всегда
Причём правдивейший и есть тому причина –
Встречаются такие господа
Акынам, к сожалению, порой
Им юмор не присущ был никогда,
А от дотошности развился геморрой.
Им доказательства из байки вынь-положь
И к доказательствам свидетелей добудь.
Эти курвы даже в фактах видят ложь
В честнейшей байке извращая суть.
Вот поэтому акын давным давно
Пишет так, как свойственно ему.
Быль и байку выдавая за одно
Не позволяя усомниться ни кому
В правдивости своих крутых бухтин,
Пусть читатель своему уму,
Предлагает добираться до глубин
Графомании акына, самому,
Вникая в смыслы графоманских строк
И радуясь открытиям своим.
Аромат ветров и пыль дорог
Всегда привносит в байки пилигрим,
А пилигрим по нашенски бродяга,
Странник, иль калИка –перехожий.
Акын персоною отнюдь не доходяга
Он с этой братией лишь только рожей схожий,
Как проходимец професстональный,
В смысле странник, а не шельма, Божий
Дар имеющий, не инфернальный
И тоже тот ишшо по буйству своему,
Но приведённый в подчинение к уму.
Графомания весьма разнообразна
Но не пугайтесь, она вовсе не заразна,
Посему к акыну в гости заходите,
Когда послушать байки захотите,
За дастарханом на акыновской странице
И рюмкой чая, иль перцовки насладиться.