Предыдущая публикация
СТАЯ
Я не всегда был вожаком. Когда-то, я одиночкой скитался по заснеженному лесу в поисках пищи. Мечтал о сочном куске мяса, но готов был питаться и падалью.
И на кой черт мне нужна была эта свобода? Там кормили, заботились, ухаживали. Но, видимо, на роду написано. Видимо, под коркой мозга сидит эта навязчивая мысль. Недаром говорят: «Сколько волка не корми, он известно смотрит в лес». Вот и я заглядывался в тенистые дебри деревьев. А как выдался шанс, то и сорвался. Только крики людей за спиной. Только хлопки ружей. С тех пор и скитаюсь по дремучим лесам, уже больше месяца.
Удалось поймать несколько полевок. Проглотил не разжевывая. И дальше шатаюсь по бесконечному снегу. А зима выдалась особенно холодной. Даже падаль и та встречается крайне редко. Несколько раз натыкался на обглоданные кости лося. Надеялся, что останется хоть что-то, но нет. Останки отполированы до зеркального блеска.
Вокруг только белое покрывало, куда проваливаешься по самое пузо. Только снег и ветер. И постоянный мой спутник – голод.
Иногда, мимо прохаживаются лоси, ковыряя снег широкими копытами. Фыркают, оглядываются на меня, но не боятся. Был бы я со стаей, как в далеком детстве, тогда бы они не так себя чувствовали. Помню, будучи щенком, видел, какой опасной бывает стая. Как слаженно она работает. Как загоняет зверя. Впивается ему в глотку. Валит на белоснежное покрывало, окропляя его алой кровью. А потом загнали нас. Подобрали меня и увезли к себе эти люди. Посадили в клеть. Сколько раз пытался бежать и все бес толку. Железные прутья очертили для меня мир квадратами. Несколько зубов обломил, когда пытался перегрызть.
А сейчас…
Сейчас лоси выглядят так, будто я и не хищник вовсе. Мало того, что не убегают, так даже не оглядываются в мою сторону. А ветвистые головы все равно задирают кверху, повыше поднимая горло. Видимо, у них тоже это на роду написано, как и моя свобода.
Страшная выдалась зима. Мороз трещал и птицы падали замертво. Природа убила одного зверя, но спасла другого.
Я еще издали почуял запах мертвечины. Дурманящий аромат прокрался в нос и ударил точно в мозг. Не помня себя, я мчался, взрыхливая грудью снег, молясь лишь о том, чтобы мне хоть что-то осталось.
Стая ворон уже пировала на мертвом кабане. Эти черные вестники всегда первыми прилетают на смерть. Они несут ее на своих крыльях и следуют за ней по пятам.
Первый ломоть мяса был проглочен мгновенно. Холодная, твердая плоть камнем провалилась в желудок, и я тут же почувствовал вкус. Вкус жизни. Смерть для кого-то – жизнь для другого. И сегодня, этим другим оказался я. Одинокий, полуодомашненный волк, сбежавший из плена.
Насытившись, я завалился в дебрях кустарника, под упавшим деревом. Вылизывая окровавленную пасть, я думал лишь о том, как бы мне приткнуться к стае. Зима не часто дает такие подарки. Возможно, следующий раз, вместо того кабана на снегу буду лежать я. А черные вороны будут лакомиться моей плотью. Обгладывать мои кости.
Короткие дни угасали, сменяясь бесконечно длинными и холодными ночами. Изредка я выл в небо, надеясь услышать ответ. Изредка чувствовал едва уловимый запах своих собратьев. Этот запах манил меня и пугал одновременно. Я хотел в стаю. Но хотела ли стая принять меня.
Как бы эгоистично это не выглядело, но единственное, что толкало меня по следам стаи – это то, что в одиночку я умру. Весной и летом прожить можно. Но зима вносит свои коррективы. Зимними ночами можно только в окрестных деревнях скот таскать. Да и то, надолго ли это? До первой поимки. До первого хлопка ружья.
Больше месяца я блуждал в одиночестве, собирая останки животных и дробя каменные кости. Затем напал на след других волков. Встречный ветер запахами рассказывал мне о том, что я приближаюсь к своим собратьям. Семь особей, четыре из которых самки. Один слегка ранен и западает на заднюю лапу. Вряд ли он переживет эту зиму. Обо всем этом мне рассказывали запахи. Они рисовали картину и рассказывали об окружающем мире. Может быть, я и прожил со щенячьего возраста до двухгодовалого волка у людей, но это не значит, что я приобщился к ним. Собак они смогли приручить. Смогли посадить их на цепь и заставить выступать себе на потеху. Они и меня старались переиначить. Но я волк. И мои инстинкты умрут со мной.
Пока брел по заснеженным следам, вспоминал беззаботное детство. Вспомнил свою мать и нашего вожака – Грома. То был огромный волк. Серый, с черной холкой. Хвост его всегда торчал трубой, а остальные члены стаи, поджимали хвосты, показывая, что они принимают его правление. Но Грому этого казалось мало, и он периодически оскаливался на них, кусая за пушистые бока и хвосты. Подчиненные либо прижимались к земле, облизывая ему морду, либо заваливались на спину открывая горло. Я тогда мечтал стать таким вожаком как Гром. Мать говорила мне:
- Гром это единственная наша надежда.
- Мама, почему мы всегда куда-то идем? – спрашивал я, плетясь в лапах.
- Потому что люди гонят нас. Если мы не будем уходить, нас всех убьют.
- Мама, - продолжал я приставать с вопросами, - Я хочу быть таким как Гром.
- Будешь сынок, - отвечала она, и ее теплый язык скользил по моей шерсти.
- А почему наш вожак такой хмурый?
- Он думает. Он понимает, что только от него зависит то, спасемся мы или нет. Единственно, о чем он должен думать, это о сохранении стаи.
- А разве другие не думают?
- Другие подчиняются.
Вспоминал я и о том, как учился выть на луну. Правда мама всегда поворачивала меня, потому что я выл на звезду. На самую яркую звезду, повисшую на черном куполе.
Эта привычка прошла со мной до сих пор. Когда я был в плену, луна изредка заглядывала ко мне. Не всегда я ее видел. А яркая звездочка всегда была со мной. Вот на нее я и выл, изнывая от тоски и одиночества. И сейчас, холодными ночами я пою песни своей звезде, которая покорно слушает.
Чем ближе я подбирался к стае, тем четче запахи рисовали картины. Тем страшнее мне было. Тем крепче сжимал я челюсти, чувствуя сломанный когда-то зуб.
***
Счастливые и безмятежные дни закончились. Конкурирующая стая теснила нас с юга, потихоньку выдавливая с территории, где мы охотимся. Люди отвоевывали территорию с севера. Они все чаще заходили в наши угодья, развешивая красные флажки на тонких веревках. Мне-то все равно. Я привык к этим флажкам еще с глубокого детства. Но ведь я не стая. Я спасусь, а как же они. Кто кроме меня спасет их.
- Ты почему такой хмурый? – спросила меня волчица.
- Я должен спасти стаю.
- Нам что-то угрожает?
- Да.
Я всегда был немногословен. Наверное, сказалось время, проведенное в одиночестве. Вся моя стая не чувствует опасности. Они живут беззаботно и спокойно. Но я, как вожак не имею права на надежду. Я опираюсь на строгий расчет. И этот расчет, говорит мне, что если мы не уйдем с этих мест, - мы все умрем.
Холодным зимним утром мы вернулись с охоты. Каждый шел с набитым пузом, слизывая на ходу кровавые капли, падающие в снег. Хромой лось недолго бегал по лесу. Мы загнали его и я, одним прыжком оказался у его шеи. Клыки впились в мягкую трубку горла. Я почувствовал, как он дергает кадыком. Почувствовал, как последний стон вырывается из его рта вместе с клубами пара. После чего сильнее сжал челюсть, и лось повалился в снег. Стая насытилась, оставив обглоданные кости воронам, что уже кружили над нами.
- Крес. – Окликнул я молодого волка. – Тебе сегодня следить за территорией.
Он недовольно поежился, огляделся по сторонам, словно выискивая поддержки, и, не найдя ее, побрел в чащу. Стая устроила лежбище под высоким дубом, лениво облизывая кровавые пасти.
Набитые животы мешали ворочаться. От сытости клонило в сон даже в такой яркий день. Погода стояла тихая. Казалось, упади снежинка с дерева и ее будет слышно. Я присел немного поодаль, оглядывая истоптанную поляну. Солнце проглядывало через порванные облака, что медленно плыли по небу.
На снегу кувыркался молодняк, выкручиваясь перед самками. Скоро брачный период и они на все пойдут лишь бы завладеть вниманием другого пола. Софа и Коми лениво смотрели как Клык и Труш извиваются в снегу пересиливая сытую лень. Эльта присела рядом.
- Скоро наша стая будет больше. – Задумчиво сказала она.
Я не ответил.
- Ты опять Креса отправил на границу?
- Да.
- За что ты его не любишь?
- За неподчинение. Иногда он слишком многого требует, не предлагая стае ничего взамен.
- Ты ведь знаешь, что он молод. А молодость иногда преобладает над разумом.
- Я тоже был молод. Но я никогда бы не посмел противиться воли вожака.
- Ты так говоришь, словно хочешь полного подчинения от всех.
- Так и есть.
- И даже от меня? – игриво сказала Эльта, повиливая хвостом.
- Единственное что мне дорого – это стая. Я сражался за место вожака не потому что хотел подчинить себе всех, а потому что я знаю путь к спасению.
- Ты всегда говоришь так высокопарно. В такие моменты ты мне напоминаешь ученого пса, а не лесного волка.
- Во мне есть что-то от пса. По крайней мере, меня пытались так воспитать.
- Ну вот, ты ведь можешь быть и добрым, когда…
- Тихо! – зарычал я.
- Но…
Я оскалился, давая понять, что не потерплю еще одного звука. Мой рык услышали и Клык с Трушем. Они замерли, дурачась в снегу и испугано посмотрели на меня, прижав хвосты.
Вдали. Где-то среди деревьев. За оврагом и березовой поляной я услышал стук. Деревом о дерево. Стук не лесной. Таких звуков лес не выдает. Неужели это…
Голоса. Я услышал голоса людей.
- Быстро, уходим.
Ни у кого не возникло вопросов. Все услышали голоса. А если слышишь человека, лучше всего бежать. Они не щадят никого. В их рационе присутствует каждый зверь, но хуже всего, что в их головах присутствует азарт.
- Крес, проглядел. – Рыкнул я и первым ступил на нетронутое покрывало снега.
Стая последовала за мной.
Сломя головы и высунув языки мы убегали от человеческих голосов, которых становилось все больше. Казалось, они окружают нас. Были только сзади, но теперь и слева. Вот уже справа. Они далеко. Мы должны уйти. Человек в лесу чужак.
За мной двигалась Эльта. По запаху я понял, что Крес догнал нас. Потом выскажу ему. Пока что у нас одна задача, уйти как можно дальше.
Легкий ветерок подул в спину, и я отчетливо увидел картину охотников. Увидел их блестящие ружья и пропитанные соляркой вещи. Услышал их сбитое дыхание. Устали. Одни идут. Без псов.
- Быстрее! Быстрее! – Ворчал я, протаптывая тропу.
Я обернулся, чтобы посмотреть, все ли на месте и в этот момент раздался выстрел. Пуля вошла между мной и Эльтой. Снег фонтаном брызнул вверх. Стая, как по команде ринулась в разные стороны. Началась паника. За паникой последовали выстрелы. Один, второй, третий…
Я пытался углядеть за всеми, но и сам чувствовал, как шерсть на холке вздыбилась, а сердце начало выстукивать дробный ритм.
Где вы все? живы ли? – думал я, ускользая от невидимой смерти.
Сзади вновь послышались голоса. Деревья стали реже и впереди что-то замаячило. Затрепыхалось на ветру и там, мечущихся на небольшой поляне я увидел волков. Мы вошли в поставленную человеком ловушку. Красные флажки, как высокий, неприступный забор свисали на тонком канате.
И во всем виноват я. Сам завел стаю в ловушку. Человек перехитрил меня.
Один человек был за «забором» и копошился со своим ружьем. Я услышал жалобные крики своих собратьев. Человек вскинул ружье и прицелился. Времени почти не оставалось. Флажки для меня не преграда. Я еще у людей научился их не бояться. Но стая…
С легкостью перемахнув канат, я успел увидеть ошарашенные глаза охотника.
- За мной! – крикнул я в полете.
Он перевел прицел на меня и выстрелил. Невидимая смерть обожгла ухо, но я свалил его с ног. Второй охотник мешкал и не стрелял, видимо боялся поранить своего друга.
- За мной! – повторил я, но стая не двигалась.
Затравленные, испуганные. Они бегали между флажков, боясь ступить за преграду. Пришлось грызть канат.
Только флажки легли на взъерошенный снег, как стая сорвалась в проем. Я бежал последним, чувствуя, как кровь заливает глаза.
Порядка не было. Близкая смерть гнала волков в разные стороны. Я долго бежал по чистому снегу, роняя капли крови.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я остановился. Снова было тихо. Ни голосов, ни звуков. Лес, словно замер, наблюдая за потерявшимися волками.
Я долго вслушивался в тишину. Ловил запахи. Затем задрал морду к небу и завыл. И вой мой разлетелся высоко поверх застывших верхушек деревьев. Он скользил меж стволов, стелился по снегу. Взлетал ввысь и проникал в уши моих сородичей.
Ближе к вечеру стая собралась на небольшой поляне.
- Где Труш? – спрашивал я.
Никто его не видел. Никто не знал где он. Испуганные глаза подчиненных смотрели на меня.
- Это ты просмотрел, - обозлился я на Креса. – Из-за тебя мы потеряли Труша.
- Но…
Мой рык был ответом Кресу. Он припал на лапы и уполз в кусты.
- Что будем делать? – спросила Эльта.
- Будем выживать.
Выживание проходило сложно. Зима прошла, но легче нам не стало.
Не один раз мы попадали в лапы охотников. Животные – наш корм, уходили из этих мест. Вместе с ними двигалась и конкурирующая стая. Большая. Четырнадцать особей. Нам с ней не совладать. Приходилось уходить от человека, прятаться от соседней стаи, увиливать от медведей, которые тоже не прочь были полакомиться волчатинкой, если подвернется случай.
- Чего хмурый? – спросила Эльта.
Я сидел на пригорке, наблюдая как на поляне, перекатываются и играют щенки. Они охотились друг на друга. Прятались в ветках кустарника и с диким рыком выпрыгивали на своих братьев и сестер.
- Если все пойдет хорошо, то наша стая будет насчитывать двенадцать особей. Это хорошая прибавка.
- Пока они встанут на ноги, пройдет не один год. Пока что они лишь обуза для нас.
- Как ты можешь такое говорить? Там ведь и твои дети.
- Мои дети не исключение.
Эльта обиделась. Я же продолжал смотреть на щенков.
Солнце играло листвой, рассеивая яркий свет на свежую траву. Щенки ничего не подозревали. Они еще долго не будут знать об ужасах жизни. О том, что у волков всегда есть только два варианта. Либо ты – либо тебя. По-другому в лесу не выжить. Лес это опасное место. И каждый мечтает о месте под солнцем. Моя задача, дать это место.
Когда я был один. Когда скитался, обгладывая павшие кости, я видел сказочную долину. Там не было людей. Не было других волков. Там животные ходили стадами, проламывая буреломы в лесах и вытаптывая степи до горизонта. Там наше спасение. Только там.
Но долина далека. Слишком далека. Если я решусь, повести туда стаю, то надо будет пройти опасные участки. Люди, волки, другие животные. Может быть, остаться здесь? Попытаться выжить? Попытаться досуществовать, пока стая окончательно не вымрет.
Осенью, когда волчата подросли и обзавелись плотной серой шубой, я озвучил свой план.
- Мы пойдем в долину. Пойдем туда, где пищи вдоволь. Где нет людей и нет другой стаи.
- Где она находится? – спросил Крес.
- Звезда укажет мне путь.
- Звезда? Обычно нам путь указывает луна, - сказал он и хихикнул в сторону.
Я отметил его насмешливый тон. Тон вызова и неподчинения.
- Ты можешь остаться здесь, а остальные пойдут со мной.
Крес испугался. Прижал уши и слегка присел. Он оглядел волков, которые боялись встречаться с ним взглядом.
- Я пойду с вами.
- Тогда помалкивай по пути.
Он вновь бросил на меня косой взгляд. Промолчал. Уступил. Надолго ли его хватит?
По первому снегу мы отправились в путь. Я шел впереди, принюхиваясь и присматриваясь к каждому шороху. Я боялся. Но боялся не за себя. Став вожаком, я давно перестал думать о себе. Точнее я продолжал думать, но подразумевал всю стаю. Иначе никак. Я вспоминал Грома и просил у него помощи. Я знал, что путь будет не близкий и крайне опасный.
Несколько раз мы слышали голоса людей, и я уводил стаю в сторону. Подальше от людей. От тех, кто когда-то забрал меня к себе. Кто отлучил. Кто убил.
Пару раз мы галопом мчались по лесу, убегая от чужой стаи. Большой. Не менее опасной, чем человек. Они вальяжно бродили по нашей территории понимая, что мы слабее. Но скоро наша территория закончится и начнется их. А это уже грозит полным уничтожением.
Днем мы двигались мало. В основном под покровом ночи. Под темным куполом неба, где яркая звезда указывала мне путь к долине. Путь к спасению.
Лето выдалось дождливым, отчего еды было мало. Питались чем попадется. Ели падаль. Охотились. Огромные лоси проходили мимо нас, но мы, обессилев, едва могли даже предположить, что сможем завалить эту рогатую громадину.
- Сейчас движемся особенно тихо. Мы на чужой территории.
Луна подглядывала за нами из-за облаков. Заснеженные ветви деревьев как крылья огромных птиц укрывали нас тенью. Пушистый снег хрустел под подушками лап.
И в этой тоскливой, пугающей и тихой ночи, раздалось жалобное поскуливание.
- Тихо обозлился я, - понимая, что случилась беда. Один из молодняка угодил в капкан. Юный Брит извивался вокруг зажатой лапы. Он скулил, тем самым разнося по лесу весть, что мы здесь. Решение надо было принимать быстро.
- Его надо освободить! – сказал Эльта. – Мы не можем его бросить.
- Крес, - сказал я, не слушая Эльту. – Веди стаю на звезду. Я вас догоню.
- Что ты собрался делать?
- Уходите!
- За мной! – скомандовал Крес и пошел брюхом продавливать снег.
Нехотя, оглядываясь на меня и юного Брита, стая скрылась в ночи.
- Помоги мне… помоги… - скулил Брит и, задрав морду к небу, завыл от боли.
Железная пасть, стальными зубьями вцепилась в лапу Брита, как и мы, цепляемся в горло животным. В точности как мы…
- Помоги мне…
- Не скули, - прорычал я и оглянулся туда, где спряталась стая. – Скорее всего, нас обнаружили. Скоро будет погоня.
.
Я догнал стаю, пытаясь успеть слизать кровь Брита с морды.
- Что ты с ним сделал? – на ходу спросил Эльта.
- Убил.
Эльта замерла. Остановилась и вся стая. Все они слышали мои слова. И все они стали на сторону Эльты.
- Ты…ты убил его?
- Да. Я перегрыз ему горло и оставил в капкане.
- Но он один из нас.
- Если бы я этого не сделал, мы не смогли бы идти дальше. Нас, скорее всего уже заметили и вышли по следу. Но, если бы он продолжил выть, нас бы нашли быстрее. У нас еще есть шанс. За мной!
Никто не двинулся с места.
- Это потому что он не твой волчонок? – спросила Коми. Ее голос дрожал. Только что она потеряла сына.
- Нет. Потому что нам надо идти. У нас не будет другого шанса.
В этот раз стая, словно пристывшая к земле коряга, дернулась с места и, волоча лапы по чистому снегу, поплелась за мной.
Я знал, что меня не любят. Скорее всего, они бы и меня сожрали с потрохами, если бы у них хватило смелости.
Как я и думал. Чужая стая нагнала нас ближе к утру. Изможденные. Голодные и уставшие мы пытались оторваться, пока чужой вой не послышался совсем близко.
- Эльта, уводи стаю. Крес ты со мной.
У нас никогда не ладились дела с Кресом, но он единственный из взрослых волков, кто может мне помочь.
- Уведем их в сторону, - сказал я и окинул взглядом остатки стаи. Молодняк да самки. Жалостливые, припадающие к снегу, покачиваясь, они сливались с серыми оттенками утра.
- Ты же понимаешь, что нам не выжить? – как-то весело и одновременно с испугом спросил Крес.
- Нам нет, - ответил я. – Но мы и не за себя будем сражаться. А вообще, надо бы нам просто увести их.
Я присел и, задрав морду к небу завыл что есть мочи. Крес понял меня и мы слились в унисон. Где-то с веток спорхнули птицы, понимая, что сейчас у них будет пир. Если конечно, им что-то достанется.
- За мной, - скомандовал я и ушел в сторону.
Крес молча побежал следом.
Пошел снег. А мы все продолжали бежать, изредка останавливаясь и завывая в морозное утро. Ветер дул нам в спину, отчего мы смогли уловить по запахам погоню. Семь особей вышли по следу. Семь крупных, сытых особей. Вот что значит стая, - завистливо думал я, утопая в глубоком снегу.
- Они свернули, - задыхаясь, сказал Крес.
- Почему?
- Не знаю.
Улавливая случайно брошенный в бесконечном воздухе запах, я понял, что Крес прав.
- Они пошли по следу стаи?
- Да.
- Назад.
С еще большим усердием мы топтали чистый снег. Не обращая внимание на пугливых зайцев и пушистых лис, которые прятались видя нас. Мы бежали. Неслись наперерез, понимая, что время уходит.
Теперь мы стали погоней.
Стая должна выжить. Должна.
Мы настигли чужаков, когда те только вцепились в молодняк. Страшное было зрелище. Я никогда не видел Эльту такой… оскалив пасть до красных десен она сверкала острыми клыками. Клацала зубами как капканами. Ощетинившись и подняв шерсть на загривке, она была ужасна. Опекая молодняк, Эльта кидалась на каждого кто переступал невидимую черту.
Мы зашли сзади. Вряд ли нас тут ждали. Пока чужаки были заняты, я и Крес быстро разобрались с отставшими. Нас заметили. Началась кровавая бойня. Где не было места пощады и жалости. Клыки лязгали у самого горла. Острые иглы впивались в бока и лапы.
.
Мы отбились, потеряв еще двух из молодых волков. Чужаки ушли, оставив на поляне двух своих братьев. Но они вернутся. Они обязательно вернутся.
Истекая кровью и зализывая раны, мы расположились на кровавой поляне.
- Нам надо уходить! – прорычал я, чувствуя адскую боль в разорванной лапе.
- Но…
- Уходим.
- Они не могут идти, - указала Эльта на молодняк.
- Уходим. – Грозно повторил я.
Вскоре места показались мне знакомы. Когда-то я был здесь. Скитался одиночкой и едва не умер. Впереди будет ущелье, а за ущельем будет спасение. Там будет новая жизнь. Осталось не так много.
- Впереди будет ущелье, - озвучил я свои мысли. – За ущельем будет голая степь, а сразу за степью будет лес. Там наш новый дом.
Весь день мы плелись по снегу, роняя кровь.
В этот раз моя дочь не смогла идти. Она шла в середине, затем отстала, а после и вовсе слегла. Я остановил стаю.
Обеспокоенная Эльта подбежала к ней.
- Уводи стаю, - только и сказал я ей.
- Я ее не оставлю.
- Уводи.
- Нет.
- Крес, уводи стаю.
Без лишних слов, он понял меня.
- Я не хочу, чтобы ты это видела.
- Ты не сделаешь это! – оскалилась Эльта.
- Либо ее живьем заклюют вороны, либо это сделаю я.
- Мы должны ей помочь.
- Я этим и займусь.
Эльта припала к дочери, слизывая запекшуюся кровь с ее лапы.
- Ты настоящий зверь, - бросила она напоследок, одарив меня взглядом полным ненависти.
.
Видимо, волчьему богу было мало наших страданий. К преследованию чужой стаи добавились люди, что как охрана стояли перед ущельем. Я сразу их почуял. Думаю, и они знали, что мы приближаемся.
Сложно сделать выбор. Либо быть съеденным чужой стаей, либо быть убитым людьми.
Я знал, что это будет наш последний шанс, поэтому дал стае отдых. Весь вечер мы только и делали что зализывали раны и отдыхали, остановившись точно посередине, между двумя смертями.
Всю ночь мы едва передвигали лапы, оставляя кровавый след на снегу. По этому следу за нами идут волки. А мы, как загнанные и испуганные щенки несемся в лапы людей, кто уже растягивает флажки от дерева к дереву, создавая отличное место для отстрела нашего брата.
Холодный ветер блуждал среди деревьев и менял направление каждые два часа. Из-за этого запахи доносились со всех сторон, что довольно четко обрисовало неутешительную картину. За нами гонится не менее десяти особей. И они не так далеко, как казалось. Они сыты. Они здоровы. Они готовы убивать и прогонять чужаков, то есть нас. А впереди…
Впереди, пропахшие соляркой и куревом люди. Чистят свои ружья. Смеются. Веселятся. Пьют. Готовятся и занимают места, чтобы не пропустить никого из нас. И мы – ободранные, раненные, голодные. Идем по чистому снегу к туманному счастью. Дойдем ли?..
- Надеюсь, нам дадут переждать этот денек, - с нескрываемой злобой сказал я, осматривая ближайшие поляны и буреломы для отдыха. – Нам нужен всего лишь день. Один день отдыха.
Никто не поддержал разговора. Слишком тяжелой выдалась доля. Поникшие волки черными носами касались сугробов. Уставшие, они разлеглись рядом с упавшим дубом, что раскинул корни вместе с пластом земли.
- Дойдем? – тихонечко спросила Эльта.
Я не ответил. Я не знал что ответить.
Молодняк тут же свалился беспробудным сном. Я хотел отправить в дозор Креса, но не смог. Я видел, как его шатает. Задняя лапа порвана. Кусочек уха вырван чьими-то острыми зубами. Он лег… точнее он упал под корни дерева и больше не двигался. Его бок вздымался и опускался. Он дышал. Он был жив и это самое главное.
Я окинул взглядом остатки стаи – восемь особей из них половина готовы сражаться. Все использовали свободное время, чтобы отдохнуть. Я взобрался на корни поваленного дерева, пытаясь держать ситуацию под контролем. Глаза слипались. Клонило в сон. Изредка я улавливал запахи, пытаясь понять наше положение.
Отдых закончился сразу, как только я учуял приближение чужой стаи.
- Подъем! Они снова идут по следу.
Утомленные волки разлепляли глаза, не совсем понимая, что происходит. Коми и Софа тут же разбудили своих детей, которые уже испытали на себе признаки волчьей жизни. Почувствовали на собственной шкуре, что взрослая жизнь не такая радужная, какой кажется в детстве. Кто-то из них прихрамывал – отголоски недавней битвы. Остальные же, кто не получил увечий и ранений, были очень утомлены. Едва задирали лапы, загребая снег.
- Они устали, - сказала мне Эльта, хотя сама едва стояла.
- Если мы сейчас не уйдем, то не уйдем никогда.
- Пойдем в лапы к человеку?
«Как точно подмечено. Лапы. У этих людей не руки – лапы…»
- Там у нас есть шанс. Если останемся, то чужая стая проглотит нас. А там, - я кивнул мордой в сторону ущелья. – Там нас ждет другая опасность. Но чужая стая не пойдет за нами. Не думаю, что они настолько сумасшедшие, чтобы ради нашей смерти идти на смерть свою.
Эльта оглянула остатки стаи и недвусмысленно покачала головой.
- Выходим! – прорычал я.
Пугливые, тощие, изможденные, мы двинулись по густому лесу, который с каждым шагом редел. А за ущельем он и вовсе превратится в снега и перед нами откроется голая степь, за которой нас ждет будущее.
Ждет ли?..
Первым я отправил Эльту, указав ей путь. Сам же шел сзади, подбадривая, а иногда и оскалом подгоняя уставших волков.
Ветер усилился. Снег кружился и залеплял глаза. Ближе к вечеру, разыгралась метель. Голые ветки с хрустом падали на снег. Несколько деревьев, не выдержав напора, подломившись, рухнули позади нас.
«Надеюсь, погодка нам на руку. Стая все еще следует по пятам, но люди… может быть они уступят? Не захотят морозить руки ради пары волчьих смертей. Ради оскаленной волчьей пасти на стене своего кабинета. Ради продырявленной серой шкуры под ногами перед камином…»
- Живее! Живее! – кричал я, ощущая, как чужаки нас нагоняют. – Нет, не успеем. Не уйдем! Привал! – чуть позже сказал я.
Уставшая стая остановилась. Обреченные глаза волков смотрели на меня с надеждой. С надеждой на спасение. На жизнь.
Я понимал, что от моих решений зависит не только моя судьба. От моих решений зависит, будет ли жива стая.
- Кому-то надо остаться, - в сторону сказал я, полностью осознавая, что этот кто-то уже никогда не увидит солнца. Я надеялся, что будут добровольцы, чтобы мне не пришлось назначать. – Кто-то должен задержать чужаков, пока стая буде пробираться через ущелье. Иначе они нас нагонят, и тогда погибнем все. Я бы остался сам! Но никто из вас не знает человека, как знаю его я! – сказал я довольно громко, перекрикивая метель. Я словно оправдывался и мне было стыдно перед самим собой. Какой я к черту вожак, если не могу отдать приказ. Но какой к черту приказ, если на меня смотрят призраки волков. Их истлевшие тела с впалыми желтыми огоньками глаз, которые гаснут с каждой минутой. – Кто!?
- Я. – Вышла вперед Эльта.
Пожалуй, она единственная держалась достойно. По крайней мере выглядела бодро.
- Я. – шагнул Крес.
Он выглядел намного хуже. Ввалившиеся бока, порванное ухо и хромая лапа. Клочки шерсти, выдранные вместе с кусками мяса, зияли на правом боку и уже покрылись коркой.
Я оглядел двух претендентов, понимая, что не могу отпустить ни его, ни ее. В них наша главная опора.
- Софа, - тихо произнес я. – Ты пойдешь!
Она не ответила. Лишь отвернулась и попрощалась со своими детьми.
- Почему не я? – подскочила Эльта. – Я больше нее. Я выносливее. Я могу их задержать. Может быть даже унесу кого-то за собой в могилу.
- В том-то и дело, что в могилу, - тихо ответил я, пытаясь не привлекать внимания остальных. – На твои плечи или на плечи Креса ляжет забота о стае. Вам надо выжить. Выжить любой ценой. Жертвуйте всеми, но сами выживите.
- А ты!?
- За меня не переживай. Выживете вы, выживу и я.
Больше мы не говорили. Не было времени.
- Спасибо тебе Софа. – Сказал я ей и склонил голову.
- Живите, - ответила она и скривила пасть в больной улыбке.
Стена танцующего снега быстро размыла силуэт Софы. Больше мы ее не видели.
- В путь! – коротко крикнул я, и стая лениво сдвинулась с места.
Спустя двадцать минут я услышал вой. Чужой вой. Он говорил о том, что Софы мы больше не увидим. Никогда. Она выполнила свою роль. Выкроила нам дополнительное время.
- Они дальше не пойдут, - чуть позже сказал я, принюхиваясь. – Они будут ждать нас. Если мы не прорвемся через заслон людей, мы не сможем вернуться назад. У нас больше нет другого пути.
Никто мне не ответил. Вывалив языки, мы мчались в лапы к людям.
Еще и ветер изменил направление. Снег заметает глаза.
- Эльта! – на ходу окрикнул я ее. – Помни, вам надо выжить! Выжить и еще раз выжить! Сохраните стаю.
Высокие холмы и камни потихоньку сжимали лес. Скоро будет горловина, где нас ждут люди. Мы их не видим. Не чувствуем, так как ветер дует нам в спины. Но мы точно знаем, что они там. Они уже натянули красные флажки. Начистили ружья и заняли позиции. Они ждут.
- Крес! – сказал я, когда мы входили в горлышко. – Сохраните стаю. Главное выживите.
Первый выстрел раздался как всегда неожиданно. Промерзлое дерево выплюнуло белесые щепки. Раскаты от выстрела пронеслись над верхушками голых деревьев и утонули в метели.
Волки машинально прижали уши. Присели на согнутые лапы, но продолжали бежать вперед, пробиваясь сквозь глубокий снег.
За первым выстрелом последовал второй, третий, четвертый… затем хлопки выстрелов было уже не счесть. Чуя лапами опасность, я свернул влево, и стая ринулась за мной.
Выстрел…
Щенок в центре стаи заскулил и повалился. Снег тут же окрасился черным. Эльта взвизгнула и остановилась.
- Нет!- зарычал я. – Только вперед. Вперед!
Между ружейных выстрелов мы слышали, как скулит наш щенок, барахтаясь в снегу и пытаясь дотянуться до бока, где уже остывшая пуля засела глубоко в мясе.
Мне было жалко. Я не такой бездушный как обо мне думает Эльта или Крес или Коми. Не такой черствый каким меня считают в стае. Мне тоже жалко. И от жалости хочется выть. Но иначе нельзя. Я должен сохранить стаю – это главное.
Мы продолжали свой бег под градом выстрелов. Было сложно определить, где же затаилась наша смерть. В этой бесконечной метели, казалось, что стреляют отовсюду. Разве что сверху никто не пытался нас убить. Сверху, за слоем танцующей вьюги за нами наблюдала моя звезда.
Я бежал первым и, совсем забыв о волчьих инстинктах, легко перескочил натянутую верёвку, где красные флажки, как вестники смерти раскачивались на ветру. Стая замерла…
Я услышал испуганный рык Креса. Обернулся.
Схватившись зубами мерзлый канат, я начал грызть его, пока остатки стаи топили горячими животами снег, ползая как трусливые лисы. Канонада выстрелов немного успокоилась. В какой-то момент мне показалось, что мы прошли самый опасный участок. Нам стоит преодолеть флажки, и мы будем спасены.
Канат лопнул под острыми зубами и в этот момент я почувствовал, как нечто маленькое, но невозможно горячее коснулось задней лапы.
Вместе со стелющимися флажками, рухнул и я.
Стая ринулась в узкий проход. Эльта подскочила ко мне:
- Бегите! – прорычал я, чувствуя, как боль распространяется по телу.
- Но…
Она не успела закончить. Невидимая пуля опалила ей шерсть и Эльта прижалась к земле.
- Бегите. Уводи стаю.
Эльта в последний раз одарила меня жалостливым взглядом и сорвалась с места.
Ружейные выстрелы продолжали взрывать ночную тишину. Вьюга прекратилась довольно быстро. Еще пять минут назад, когда я грыз канат, снег кружился в танце, а сейчас спокойно. Не стучат ветки. Снег плавно стекает по морозному воздуху. Если бы не выстрелы, было бы неестественно тихо.
Спустя минуту я смог подняться. Пришлось задрать лапу кверху. Кое-как я последовал по следам своей стаи. Наверное, они уже далеко. В чистом поле, пробираются к своему новому дому.
Только эта мысль сменилась, как я услышал вой Эльты. Она звала на помощь.
Не чувствуя боли. Истекая кровью. Проваливаясь по пузо в снег, я помчался на помощь. Глаза мои горели яростью и злобой. Скорее всего, сейчас они были не желтыми огоньками, а красными как капли крови, которые стекают по моей серой шерсти и расплываются на снегу.
Я прибежал как раз в тот момент, когда стая была буквально окружена людьми. Испуганные волки, зажавшись меж флажков и людей, прижались к снегу. Ощетинившиеся с взлохмаченными холками они скалили клыки, бросая пугливые взгляды из стороны в сторону.
Скорее всего, люди подумали, что одна пуля сразила меня. Иначе бы они пришли и добили. Иначе бы они не стояли ко мне спиной.
Собрав последние силы, я прыгнул на первого человека, который стоял ко мне спиной. Началась паника. Все внимание людей обернулось ко мне. И мимолетом, когда я разрывал нежное горло человека, я увидел, как испуганная стая перемахнула запретные флажки и скрылась в редеющем лесу.
Человек подо мной все еще продолжал дергать ногами. Руками он пытался ухватиться за разодранную шею. Вкус крови опьянил меня и придал сил. Не теряя ни капли времени, я кинулся на другого, но яркая вспышка отбросила меня. И вновь, что-то маленькое и горячее проникло в правый бок.
Я рухнул в снег, тут же ощутив вкус собственной крови. Мне удалось подняться. Выстрелы градом посыпались на меня. Темнота, и плотные тучи спасли меня. Несколько пуль прошли довольно близко.
Не понимая расстояния и направления, я помчался в гору. Люди, а их было около семи, последовали за мной. Кто-то остался возле раненного товарища, который вряд ли выживет, а остальные упали на мой след.
Им не составит труда меня найти. Из пробитого бока, тонкой струйкой текла кровь, четко выделяя на снегу траекторию моего бегства.
Я мчался в гору до тех пор, пока не взобрался на вершину. Я знал, что мне не выжить. Даже если меня не нагонят люди, глубокие раны сделают свое дело. Я свалился на краю пропасти, наблюдая голую степь и слушая крики людей.
Кромешная тьма рассеялась лунным светом. Тучи расступились, и я смог увидеть небо. Увидеть яркую луну и мою звезду.
Когда я посмотрел на степь, то увидел крохотный черные точки на белоснежном ковре. Собрав последние силы, я задрал морду к небу и завыл. Крохотные точки остановились и тогда я услышал родной мне вой. Вой Эльты и вой Креса. Вой Коми и детский вой щенков. Вой всей моей стаи…
Они спасены. Значит, жив и я.
Первым я отправил Эльту, указав ей путь. Сам же шел сзади, подбадривая, а иногда и оскалом подгоняя уставших волков.
Ветер усилился. Снег кружился и залеплял глаза. Ближе к вечеру, разыгралась метель. Голые ветки с хрустом падали на снег. Несколько деревьев, не выдержав напора, подломившись, рухнули позади нас.
«Надеюсь, погодка нам на руку. Стая все еще следует по пятам, но люди… может быть они уступят? Не захотят морозить руки ради пары волчьих смертей. Ради оскаленной волчьей пасти на стене своего кабинета. Ради продырявленной серой шкуры под ногами перед камином…»
- Живее! Живее! – кричал я, ощущая, как чужаки нас нагоняют. – Нет, не успеем. Не уйдем! Привал! – чуть позже сказал я.
Уставшая стая остановилась. Обреченные глаза волков смотрели на меня с надеждой. С надеждой на спасение. На жизнь.
Я понимал, что от моих решений зависит не только моя судьба. От моих решений зависит, будет ли жива стая.
- Кому-то надо остаться, - в сторону сказал я, полностью осознавая, что этот кто-то уже никогда не увидит солнца. Я надеялся, что будут добровольцы, чтобы мне не пришлось назначать. – Кто-то должен задержать чужаков, пока стая буде пробираться через ущелье. Иначе они нас нагонят, и тогда погибнем все. Я бы остался сам! Но никто из вас не знает человека, как знаю его я! – сказал я довольно громко, перекрикивая метель. Я словно оправдывался и мне было стыдно перед самим собой. Какой я к черту вожак, если не могу отдать приказ. Но какой к черту приказ, если на меня смотрят призраки волков. Их истлевшие тела с впалыми желтыми огоньками глаз, которые гаснут с каждой минутой. – Кто!?
- Я. – Вышла вперед Эльта.
Пожалуй, она единственная держалась достойно. По крайней мере выглядела бодро.
- Я. – шагнул Крес.
Он выглядел намного хуже. Ввалившиеся бока, порванное ухо и хромая лапа. Клочки шерсти, выдранные вместе с кусками мяса, зияли на правом боку и уже покрылись коркой.
Я оглядел двух претендентов, понимая, что не могу отпустить ни его, ни ее. В них наша главная опора.
- Софа, - тихо произнес я. – Ты пойдешь!
Она не ответила. Лишь отвернулась и попрощалась со своими детьми.
- Почему не я? – подскочила Эльта. – Я больше нее. Я выносливее. Я могу их задержать. Может быть даже унесу кого-то за собой в могилу.
- В том-то и дело, что в могилу, - тихо ответил я, пытаясь не привлекать внимания остальных. – На твои плечи или на плечи Креса ляжет забота о стае. Вам надо выжить. Выжить любой ценой. Жертвуйте всеми, но сами выживите.
- А ты!?
- За меня не переживай. Выживете вы, выживу и я.
Больше мы не говорили. Не было времени.
- Спасибо тебе Софа. – Сказал я ей и склонил голову.
- Живите, - ответила она и скривила пасть в больной улыбке.
Стена танцующего снега быстро размыла силуэт Софы. Больше мы ее не видели.
- В путь! – коротко крикнул я, и стая лениво сдвинулась с места.
Спустя двадцать минут я услышал вой. Чужой вой. Он говорил о том, что Софы мы больше не увидим. Никогда. Она выполнила свою роль. Выкроила нам дополнительное время.
- Они дальше не пойдут, - чуть позже сказал я, принюхиваясь. – Они будут ждать нас. Если мы не прорвемся через заслон людей, мы не сможем вернуться назад. У нас больше нет другого пути.
Никто мне не ответил. Вывалив языки, мы мчались в лапы к людям.
Еще и ветер изменил направление. Снег заметает глаза.
- Эльта! – на ходу окрикнул я ее. – Помни, вам надо выжить! Выжить и еще раз выжить! Сохраните стаю.
Высокие холмы и камни потихоньку сжимали лес. Скоро будет горловина, где нас ждут люди. Мы их не видим. Не чувствуем, так как ветер дует нам в спины. Но мы точно знаем, что они там. Они уже натянули красные флажки. Начистили ружья и заняли позиции. Они ждут.
- Крес! – сказал я, когда мы входили в горлышко. – Сохраните стаю. Главное выживите.
Первый выстрел раздался как всегда неожиданно. Промерзлое дерево выплюнуло белесые щепки. Раскаты от выстрела пронеслись над верхушками голых деревьев и утонули в метели.
Волки машинально прижали уши. Присели на согнутые лапы, но продолжали бежать вперед, пробиваясь сквозь глубокий снег.
За первым выстрелом последовал второй, третий, четвертый… затем хлопки выстрелов было уже не счесть. Чуя лапами опасность, я свернул влево, и стая ринулась за мной.
Выстрел…
Щенок в центре стаи заскулил и повалился. Снег тут же окрасился черным. Эльта взвизгнула и остановилась.
- Нет!- зарычал я. – Только вперед. Вперед!
Между ружейных выстрелов мы слышали, как скулит наш щенок, барахтаясь в снегу и пытаясь дотянуться до бока, где уже остывшая пуля засела глубоко в мясе.
Мне было жалко. Я не такой бездушный как обо мне думает Эльта или Крес или Коми. Не такой черствый каким меня считают в стае. Мне тоже жалко. И от жалости хочется выть. Но иначе нельзя. Я должен сохранить стаю – это главное.
Мы продолжали свой бег под градом выстрелов. Было сложно определить, где же затаилась наша смерть. В этой бесконечной метели, казалось, что стреляют отовсюду. Разве что сверху никто не пытался нас убить. Сверху, за слоем танцующей вьюги за нами наблюдала моя звезда.
Я бежал первым и, совсем забыв о волчьих инстинктах, легко перескочил натянутую верёвку, где красные флажки, как вестники смерти раскачивались на ветру. Стая замерла…
Я услышал испуганный рык Креса. Обернулся.
Схватившись зубами мерзлый канат, я начал грызть его, пока остатки стаи топили горячими животами снег, ползая как трусливые лисы. Канонада выстрелов немного успокоилась. В какой-то момент мне показалось, что мы прошли самый опасный участок. Нам стоит преодолеть флажки, и мы будем спасены.
Канат лопнул под острыми зубами и в этот момент я почувствовал, как нечто маленькое, но невозможно горячее коснулось задней лапы.
Вместе со стелющимися флажками, рухнул и я.
Стая ринулась в узкий проход. Эльта подскочила ко мне:
- Бегите! – прорычал я, чувствуя, как боль распространяется по телу.
- Но…
Она не успела закончить. Невидимая пуля опалила ей шерсть и Эльта прижалась к земле.
- Бегите. Уводи стаю.
Эльта в последний раз одарила меня жалостливым взглядом и сорвалась с места.
Ружейные выстрелы продолжали взрывать ночную тишину. Вьюга прекратилась довольно быстро. Еще пять минут назад, когда я грыз канат, снег кружился в танце, а сейчас спокойно. Не стучат ветки. Снег плавно стекает по морозному воздуху. Если бы не выстрелы, было бы неестественно тихо.
Спустя минуту я смог подняться. Пришлось задрать лапу кверху. Кое-как я последовал по следам своей стаи. Наверное, они уже далеко. В чистом поле, пробираются к своему новому дому.
Только эта мысль сменилась, как я услышал вой Эльты. Она звала на помощь.
Не чувствуя боли. Истекая кровью. Проваливаясь по пузо в снег, я помчался на помощь. Глаза мои горели яростью и злобой. Скорее всего, сейчас они были не желтыми огоньками, а красными как капли крови, которые стекают по моей серой шерсти и расплываются на снегу.
Я прибежал как раз в тот момент, когда стая была буквально окружена людьми. Испуганные волки, зажавшись меж флажков и людей, прижались к снегу. Ощетинившиеся с взлохмаченными холками они скалили клыки, бросая пугливые взгляды из стороны в сторону.
Скорее всего, люди подумали, что одна пуля сразила меня. Иначе бы они пришли и добили. Иначе бы они не стояли ко мне спиной.
Собрав последние силы, я прыгнул на первого человека, который стоял ко мне спиной. Началась паника. Все внимание людей обернулось ко мне. И мимолетом, когда я разрывал нежное горло человека, я увидел, как испуганная стая перемахнула запретные флажки и скрылась в редеющем лесу.
Человек подо мной все еще продолжал дергать ногами. Руками он пытался ухватиться за разодранную шею. Вкус крови опьянил меня и придал сил. Не теряя ни капли времени, я кинулся на другого, но яркая вспышка отбросила меня. И вновь, что-то маленькое и горячее проникло в правый бок.
Я рухнул в снег, тут же ощутив вкус собственной крови. Мне удалось подняться. Выстрелы градом посыпались на меня. Темнота, и плотные тучи спасли меня. Несколько пуль прошли довольно близко.
Не понимая расстояния и направления, я помчался в гору. Люди, а их было около семи, последовали за мной. Кто-то остался возле раненного товарища, который вряд ли выживет, а остальные упали на мой след.
Им не составит труда меня найти. Из пробитого бока, тонкой струйкой текла кровь, четко выделяя на снегу траекторию моего бегства.
Я мчался в гору до тех пор, пока не взобрался на вершину. Я знал, что мне не выжить. Даже если меня не нагонят люди, глубокие раны сделают свое дело. Я свалился на краю пропасти, наблюдая голую степь и слушая крики людей.
Кромешная тьма рассеялась лунным светом. Тучи расступились, и я смог увидеть небо. Увидеть яркую луну и мою звезду.
Когда я посмотрел на степь, то увидел крохотный черные точки на белоснежном ковре. Собрав последние силы, я задрал морду к небу и завыл. Крохотные точки остановились и тогда я услышал родной мне вой. Вой Эльты и вой Креса. Вой Коми и детский вой щенков. Вой всей моей стаи…
Они спасены. Значит, жив и я.
Автор Егор Куликов
#Литература
Следующая публикация
Комментарии 3