Андрей Школьников: Пересмотр и ревизия исторических теорий

Об исторических деятелях нужно судить по законам их эпохи, но и исторические теории необходимо соотносить с набором фактов, что были известны учёным в тот период. Ставить в вину Генриху Шлиману, что он брал артефакты из других временных слоёв открытой им "Трои" и повредил многие из них – некорректно. Его можно пожурить за «появление» лишних, эффектных предметов из других греческих мест, но в силу переворота в науке, стоявших перед ним препятствий и сложностей – это второстепенная, допустимая вольность для той эпохи.
Критиковать работы историков прошлого, исходя из их противоречия новым, неизвестным в период написания фактам некорректно, но воспринимать ранее написанные гуманитарные рассуждения и гипотезы в качестве аксиом – много большая глупость и непрофессионализм. Будучи гуманитарной, историческая наука должна регулярно подвергаться ревизии, пересмотру, переоценке выводов и толкований. Однако, делать это нужно не исходя из текущей политической конъюнктуры, а из расширения доступных прямых и косвенных фактов, учитывая их полноту и значимость.
Наука археология появилась благодаря любопытству Наполеона Бонапарта во время Египетской экспедиции (1798–1801 гг.), первые теории были построены на основе мифов, легенд и поздних пересказов. Например, разбивка на династии, сделанная египетским жрецом и историком эпохи эллинизма Манефоном, жившим в царствование Птоломея I (305-285 г. до н.э.) произвольна и неточна, но мы настолько привыкли к этой периодизации, что продолжаем пользоваться. Египет в период бронзового века был столь масштабен и многогранен, что новые факты всё время продолжают находить. Нет ничего удивительного, что теории и работы мэтров прошлых десятилетий пересматриваются, несмотря на обиды их самих и их учеников.
В качестве расширения фактического материала и пересмотра теорий можно обратить взор и много ближе. В конце XIX в. на Русской равнине и в Великой степи стали находить различные следы жизни людей неолита, бронзового и железного веков. Пусть быт людей той эпохи был не очень многообразен и абсолютное большинство предметов разрушилось, до нас дошли захоронения курганного типа. Первое время их количество было мало, а знания минимальны, оттого все находки за несколько тысячелетий норовили записать в «курганную культуру», считая пространство на протяжении нескольких тысячелетий единым и связанным, а население мобильным. Стереотипы современности искажали представления о прошлом.
Согласно курганной теории, индоевропейцы вышли с Русской равнины и распространились во все стороны. По мере накопления данных, стало понятно - хоронившие своих мёртвых в курганах племена не являются представителями одной культуры, как не являются родственниками все кочевники Великой степи, несмотря на схожую материальную культуру, образ жизни, хозяйственную деятельность и наличие лошадей (одомашнили в IV-III тыс. до н.э.). Проживая в схожих природно-климатических условиях люди разных культур со временем приходили к схожему образу жизни.
При отсутствии большого количества материалов для анализа сложно было определить: положение на спине (ямная культура) или на боку (катакомбная культура) являются допустимыми индивидуальными различиями или признаками разных культур. К середине XX в. исторического материала, как и косвенных свидетельств (в первую очередь лингвистических) стало достаточно для выделения отдельных культур, что существовали веками, и выстраивания преемственности, отслеживая изменения традиций и элементов материальной культуры.
Дополнительную помощь оказывали работы по реконструкции останков, что позволяли восстанавливать фенотип и относить людей древности к разным большим и малым расам. Исходя из наложения археологии, лингвистики, мифов и легенд, письменных памятников соседних народов, реконструкции внешнего вида, а позже и популяционной генетики, ученые смогли очертить наиболее очевидные направления миграции индоевропейских племён бронзового века с Русской равнины в Индию, Иран, Западную Европу и др.
Кратчайшим путём между двумя точками является прямая, мало кто сомневался, что современные языки Западной Европы появились из-за миграции предков современных народов, носителей индоевропейских языков из Восточной Европы, благо всё близко. К тому же был пример известного из письменного периода истории Великого переселения народов, почему бы аналогичным процессам не произойти на 2–2,5 тысячелетия ранее. Важным элементом теории о заселении Европы индоевропейцами стало представление о преемственности ямной (3300–2600 гг. до н.э.) и катакомбной культур (2500–1950 гг. до н.э.), что располагались на одной территории (юг России) одна за другой.
Исследования популяционных генетиков подтверждало близость генотипов, что было и не удивительно, сюжет «похищение сабинянок» был знаком не только римлянам, как и сохранение жизни женщинам побеждённых племён. Даже противоречия данных генетического анализа Y-хромосом не смущали историков, вооружённых трудами мэтров прошлого. Подумаешь, ямная культура оказалась из представителей R1b, а катакомбная R1a, что генетически разошлись более 20 тысяч лет назад. На теорию поставили «заплатку» про языковое единство, что заселившие Западную Европу «ямники» говорили на праиндоевропейском языке.
Авторитет мэтров и ссылки на их труды позволили сгладить конфуз, но тут появились работы А.А. Клёсова, что принёс научный метод из химии и показал, что R1b пришли в Западную Европу через Северную Африку, а их предки ушли с Русской равнины на юг на много столетий раньше, чем появилась Ямная культура, т.е. «ямники» являются их «братьями», а не предками населения Западной Европы. Примерно, как синташтинская культура (предки индоариев, Аркаим) соотносится с предками славян.
Вроде бы ничего не изменилось, но на уровне культуры оказалось, что не предки европейцев завоевали местных, привнеся им свой язык, а индоевропейские народы (кельты) завоевали предков современных европейцев, уничтожив их культуру и языки, но сохранив жизнь. Вот тут и выяснилось, что нужно не только полностью пересматривать практически все исторические труды о происхождении европейцев, но и признавать вторичность их по отношению к славянам. Ни к неграм, чему были бы только рады, а именно к славянам, что искренне возмутило совершенно всех в Европе и очень многих адептов Запада у нас.
Возвращаясь к популяционным генетикам, написанное не означает, что их методы не работают вовсе, они замечательно применимы в отношении внешнего вида, фенотипа населения, позволяют понять, как постепенно европеоидные скифы приобретали монголоидные черты, беря жён из других народов, как происходили контакты, войны, большие миграции, формирование привычных нам народов и т.д. Но в отношении архаичных племён и культур это не работает, там нужно смотреть именно по Y-хромосоме. Ещё раз – исключительно в отношении архаичных племён, закрытых к инкорпорированию мужчин-чужаков.
И, да, в качестве хорошего примера популяционного генетика, где видны сильные и слабые стороны подходов, могу порекомендовать ролик, на контрасте с популяризаторами, «обезьянкам» и элементами либерально-расистской «повесточки»…
Источник
Андрей Школьников